Loe raamatut: «Эстерналистика»

Font:

ISBN 978-5-0064-3948-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

⠀

Эта книга – художественное произведение в жанре фантастики. Все события и персонажи, описанные в книге, являются вымышленными (исключение – географические наименования). Любое совпадение с реально существующими людьми, сущностями или продуктами случайно. Представленные изображения созданы нейросетью. Возрастное ограничение 18+.

⠀

‎‎ ᅠ ᅠ ᅠ ЖИЗНЬ – ЭТО ДЕТАЛИ. НЕ УПУСТИ НИ ОДНОЙ

⠀

Vis vitalis. Да что это вообще такое – жизнь? Ну, настоящая жизнь. Не вся эта ерунда про «активную форму существования», «живую материю» и прочее. Все это чрезмерно банально и не отражает всей сложности сути. От биоэмпирических отражений до выдержек из Сети – все это не то. Мнения и мысли – зачастую рациональные, но бесчувственные. Или наоборот. Жизнь…

Anima mundi. Невидимым потоком молекул, атомов и байтов нас постепенно уносит куда-то в сторону пограничной зоны между всем – якобы – живым, органическим и – мертвым? – неорганическим. Или мы уже здесь? Растения тянутся к свету – они живые. Огонь тянется к тьме – он живой? Нет? Постойте, но ему тоже нужен кислород!

Надевая виртуальный шлем, едва ли мы можем с уверенностью говорить о том, что все его внутренние миры – это ложь, обман, это не жизнь, ведь мы не только управляем этим самым миром, но и находимся внутри него. Вот же руки, ноги, глаза – они двигаются, участвуют, ощущают. Чем не жизнь? А иногда и вовсе не управляем – управляет какой-нибудь там оператор. И где гарантии, что снимая шлем, мы не оказываемся под управлением кого-нибудь еще, а? Вы можете сказать, что все это лишь фантазии… Но что есть вся Вселенная, если не фантазия?

Если закрыть глаза и попробовать отличить на ощупь два холодных предмета одинаковой формы и веса – каковы шансы угадать этот предмет? Это может быть кусок стали, стекла, пластика, дерева, полимера или чего-нибудь еще. Например, кожи. Рука человека. Рука человекоподобного андроида. Вы сможете их отличить? Уверены? Угадать, конечно, можно. Но и вариантов тоже немало. Да и «угадать» – это не то же самое, что «знать».

Почему же с жизнью все так просто? Точнее, кажется, что просто. Септиллионы планет и звезд. И всего одно определение жизни? Да бросьте, не может быть. Так не бывает.

Но вернемся на Землю. Сознанием человека управляет и всегда управлял Капитал. Камень – тоже капитал, который дает власть – над зверем из темной чащи или соседом, что так и норовит урвать себе кусок получше. Камень, железо, полимеры. Человек, машина, андроид. Будущее – уже здесь и сейчас. Три закона роботехники? Да бросьте. Едва ли можно было сдержать весь этот бурный техногенный поток, не давая ему проникнуть и в самые темные уголки ущелья разума – алчного, азартного, дикого. И да, роботехника сегодня обладает всеми признаками жизни: двигается, говорит, мыслит. Чем не жизнь? «Она создана человеком». Но человек тоже кем-то создан. Жизнь всегда кем-то создается. Богом, Высшей силой, да хоть Случаем – стечением обстоятельств при движении атомов.

«Для жизни нужно, например, наличие самосознания». Наличие того, наличие этого. Кто устанавливает этот перечень параметров? Существа, которые не видели и одной десятой процента всего этого мира? У андроида тоже может быть свое определение «жизни» – согласно вводным данным, которые могут варьироваться от прочтения пары книг до всех знаний Сети.

Жизнь… Да всем хочется жить. Человеку. Зверю. Атому. Даже кварку. Камню в лесу – тоже. Просто он не может об этом сказать. В его жизненной парадигме, к сожалению, не хватает этих ваших «параметров». Смешно.

В следствии всегда есть сомнения; вышло так или не так – да кто его знает. Но с причиной все и всегда ясно. Причина — это Надежда. Жизнь всегда появляется там, где есть Надежда. Религия, знания, наука – все это Надежда. Даже сингулярность и Большой взрыв – что это, если не Надежда?

Точка во тьме. Хлопок. Свет. Жизнь. И надежда.

Да и точка ли? Может, это всегда была запятая?

ГЛАВА ПЕРВАЯ

⠀

1 – 1

14 октября 2187 года. Воскресенье. Время: 01:33

Тишина, тьма и вдруг – странный шум и едва уловимый свет. Вдох, выдох. Медленный, глубокий, прерывистый вдох. Медленный, прерывистый выдох.

Невыносимый гул в ушах. Ледяной холод, пронзающий ветер и острая боль в груди. Взмах молнии, устрашающий раскат грома, капли дождя.

«Очнись!»

Человек жадно хватает ртом воздух и, словно загнанный зверь, озирается по сторонам, превозмогая жгучую боль. Темнота. Вокруг, словно паутина, нависают черные ветви деревьев, где-то вдалеке раздается гудок мчащегося поезда, а сырая земля буквально впивается в ладони. Он пытается встать, но тело и слышать об этом не хочет, отвечая резкими болевыми импульсами то в грудь, то в голову.

Дыра в куртке, мокрая футболка прилипает к телу. Кровь? Черт, да тут целая корабельная пробоина, а не рана. На пять сантиметров ниже и, судя по всему, жизнь могла бы остаться прямо в этом лесу. Повезло еще, что пуля прошила насквозь.

Что это вообще за место? И что здесь произошло?

Человек вглядывается в мелькающие за деревьями огни, пытаясь узнать хоть что-то. Слегка прислонившись к ближайшему дереву, ему удается сесть ровнее и прощупать карманы своей грязной куртки. Что здесь? Кажется, ничего… Стоп. Звон ключей. Что за ключи? Металлические, как будто от старого, почти древнего автомобиля. Еще что-то… Клочок бумаги. Дрожащие пальцы достают листок. Темно, плохо видно.

«Крмл, Конкорд-лэйн, 12». Чей это адрес? Мой дом? Ничего не помню. Черт, а как меня вообще зовут? Голова раскалывается. Джон… Джим… Тим… Том… Томас… Томас? Томас Берк. Томас Брин. Томас Брустер. Томас Мэттью Брустер. Да, точно. Это я. Хоть имя помню… Так, надо выбираться отсюда, надо выбираться…»

Том пытается приподняться, как вдруг замечает яму, рядом с которой лежит небольшая металлическая лопата.

«Могила? Кажется, тебе готовили неплохую койку, Том. Вот бы выспался, а. Скорее всего, это были люди – не андроиды. Андроид бы вряд ли промазал с выстрелом. Так, следы от покрышек – здесь была машина. Ну ясно: меня привезли. Кто они? Что вообще произошло?»

Заваливаясь на один бок, Том поднимается с земли. Медленно двигаясь по тропе, мужчина идет на едва различимый шум машин, надеясь, что набредет на дорогу. В больницу бы, но нельзя. Куда ехать? Домашний адрес память не восстанавливает, так что придется ехать туда, куда указывает мятая записка из кармана. А стоит ли? Это вряд ли. По крайней мере, сейчас. Но нужно же хоть где-то укрыться. Мотель?

Окружающая атмосфера напоминала полотно художника: темные фоны серого леса и синего неба, грязно-бежевое пятно луны, точечные огоньки света вдали – словно неосторожно разбрызганные капли краски, слетевшие с кисти. Под ногами хлюпала и шуршала жижа из мокрой листвы, хрустели старые ветви, навсегда покинувшие свои высотные дома. Сыро, ветрено, холодно. Но только этот холод, наверное, и позволяет Тому быть в сознании, идти вперед, вынуждает не падать от бессилия ничком. Тошнотворно-поэтичный ужас мрака, непонимания и усталости – словно образ из детства, буквально мифологический страх заблудиться в лесу. Хочется домой, в тепло. И подумать о… себе. Но ничего не вспоминается, а голова упорно отказывается работать. Видимо, не время.

Над лесом с гулом пролетела пара дронов, однако Тому удавалось оставаться незамеченным ввиду глубокой ночи и отсутствия какого-либо освещения. Черные деревья, как зомби, отовсюду тянули свои руки-ветви, так и норовя оцарапать лицо или вырвать еще один клочок одежды. От сырой земли поднимался легкий туман, придавая окружающей обстановке еще бо́льшую мрачность и таинственность. Том сильно замерз и оттого едва не стучал зубами, чувствуя неумолкающую боль в теле, но нужно было двигаться дальше, искать дорогу. Искать ответы.

Мимо без оглядки промчалось животное, очень похожее на собаку или волка. Люди? Опасность? Том на мгновение остановился, отдышался и прислушался, но ничего подозрительного не заметил.

Растолкав последние острые ветви деревьев и наконец выйдя к дороге, Брустер зажмурился от яркого света проплывающих над дорогой аэромашин. Вдали виднелся какой-то светящийся неоном знак, но разглядеть, что именно там написано, так и не удалось. Мужчина подошел к дороге, отряхнул свою куртку от грязи и вытянул руку, надеясь поймать попутку. Нужно попасть хотя бы в пригород.

Стоять пришлось довольно долго – Тома то ли не видели, то ли попросту боялись брать с собой в таком далеком – далеком ли? – от города месте, однако один из автомобилей – старый, но модифицированный пикап – все же сбросил скорость и замер над обочиной. Распахнулась пассажирская дверь.

– Ты один? – резко и уверенно спросил крупный, бородатый водитель.

– Один.

– Куда тебе?

– А куда ведет это шоссе?

– В Индианаполис. Ты на Шестьдесят пятой. Оружие с собой есть?

– Что?

– Пушка, пушка есть с собой? С огнестрелом или лазером не повезу – сразу говорю. Так что показывай, если есть. – Водитель был явно не промах и все время держал левую руку где-то в районе кармана.

– Нет у меня оружия. Так подкинешь?

– А бабки есть?

– Есть, – соврал Том, совершенно не зная, сколько именно денег осталось на его электронном балансе.

– Что сказать, сегодня ты сорвал куш, парень, – еду я как раз в Инди. Залезай. Но без глупостей, понял?

Том – не без боли и усилий – забрался в салон и глубоко вздохнул, буквально развалившись на старом кожаном кресле.

– Вот это тебя прошибло, – косо взглянув на Тома, выдал водитель. – У меня проблем-то не будет, а?

– Нет. Не парься. И спасибо, что подобрал.

– Ну ладно. Сразу говорю: я в твои дела лезть не буду – своих хватает.

– Отлично, потому что рассказать мне нечего, – устало ухмыльнулся Брустер.

Молчали около получаса. Аэроподушка автомобиля убаюкивающе гудела и отдавала в кузов легкой вибрацией. За окном мелькал мрачный старый лес, периодически взгляду попадались электрозаправки и мелкие придорожные магазинчики.

– Слушай, а какое сегодня вообще число? – задумался Том.

– Четырнадцатое октября, уже воскресенье.

– Далеко от Инди ты меня подобрал?

– Милях в ста, наверное. Недалеко от Ренсселаера. Тебе до Чикаго ближе было.

– В Чикаго мне… делать нечего… – задумался Том.

– Вот на этом с деталями давай закончим, ладно? Мы же договорились, – недовольно пробормотал водитель. – Лучше скажи, сколько заплатишь. За помощь.

– Сейчас, – ответил Том, заглядывая в наручные часы, на циферблате которых высветилось: «Ваш баланс: 9 370 долларов».

«Ну ничего себе, – подумал Брустер. – Откуда у меня столько? Снял со счета? Но зачем?»

– Три сотни хватит? – спросил пассажир, опасаясь и продешевить, и предложить незнакомцу слишком уж много.

– Хватит.

– Закинешь меня по пути в какой-нибудь мотель, хорошо? – поинтересовался Том, протягивая руку и перечисляя деньги на старый транспондер, лежавший между сидениями.

– По пути будет «Уорм Шор».

– Хорошо. И еще по дороге в какую-нибудь неприметную аптеку. Надо прийти в себя, зализать раны.

– Ладно уж, – вздохнул мужик.

Расслабляться с такой суммой на руках было опасно, но сил разговаривать и даже думать больше не осталось. Том положил голову на боковое стекло и, превозмогая боль в теле, попытался немного вздремнуть.

Хотелось бы подумать о прошлом, но воспоминаний не было. «Ужасное чувство…» Но где-то они есть, верно? Их не может не быть. У всех есть воспоминания, есть прошлое. Они спрятались, затаились, временно – от страха или боли. Они вернутся. Да, они вернутся.

Том смотрел на пролетающие мимо обочин деревья. «Когда-то давно кто-то проложил это шоссе. Вырубил здесь лес, выкопал ямы, засыпал щебень. И теперь эти деревья оказались на периферии. Но периферии чего – жизни или смерти? Они были в шаге от вырубки, но остались стоять на самом краю, охраняя этот черный асфальт, эти пути, свет этих машин. Они счастливчики? Или все-таки жертвы?»

Плывущая реальность постепенно приобретает более острые и живые черты, а странный глухой гул, раздражающий слух, превращается в рев мотора и свист ветра за окном.

Том крепко сжимает руль и вглядывается в дорогу, но впереди – только серо-синее поле из ничего, а также странные, неестественные очертания холодного и мрачного горизонта. Справа, на пассажирском сиденье, находится девушка, но черты ее лица разглядеть невозможно – голова и тело не слушаются Брустера, вынуждая мужчину смотреть только лишь вперед, сквозь лобовое стекло.

Странные блики перед глазами, смазанный фокус, резкий удар. Тысячи мелких осколков стекла, как в замедленной съемке, вырываются за пределы машины и летят в небо, сверкая, словно капли дождя. Ремень безопасности не выдерживает силы удара и Том, выскальзывая из-под его защиты, ударяется лицом и грудью об руль – так сильно, что слышится хруст костей. Запах крови и ее теплота.

Тишина.

Из последних сил Том поднимает свою разбитую голову и видит женское тело, лежащее в нескольких метрах от авто. Одежда разорвана и испачкана пылью, а суставы рук и ног неестественно вывернуты. «Она мертва?» – первое, о чем думает Том. Но девушка, словно услышав эти мысли, медленно поворачивает голову и пристально смотрит на Брустера – лицо ее разбито и окровавлено.

– Почему ты не спас меня, Том? – тихо шепчет она, но мужчина все слышит.

– Ты… ты ведь не была пристегнута, – оправдываясь, так же тихо отвечает Том. – Почему же ты не пристегнулась?

– Глупый, – улыбается девушка. – Ты ведь забрал ремень, Том.

– Что? – непонимающе отвечает Брустер и смотрит на свою ладонь, секундой ранее сжимавшую оторванный кусок ремня безопасности.

– Ты забрал его, Том. Ты не спас меня.

– Но я… Как это возможно? Зачем?

– Ты забрал его, Том. Ты не спас меня, – повторяет девушка, постепенно растворяясь где-то в темноте сознания – вместе с этой дорогой, этой машиной и всеми предметами этого странного сна.

Сна?

⠀

1 – 2

10 октября 2187 года. Утро

В седьмом полицейском участке стоял гам. Большая настенная сенсорная карта переливалась десятками красных огней, уведомляя всех о том, что сегодня городу спать спокойно не придется. В какой-то момент один из задержанных – рослый парень с татуированным лицом и огромными металлическими руками – резко отбросил от себя двух навалившихся на него патрульных, однако тут же получил удар шокером и упал навзничь.

Капитан Вулфорд усмехнулся, с силой распахнул двери своего кабинета и первым ввалился внутрь, приглашая за собой и две другие фигуры.

– С утра пораньше, а… Бардак! И тут еще это… Черт же тебя побери! – раздосадованно выдал капитан. – Садитесь.

Двое покорно разместились на стульях возле огромного дубового стола. Одному из них было около пятидесяти, и чем-то он даже напоминал героя городских легенд «слендермена» – высокий и худой, в темно-сером пиджаке, темноволосый и с острыми чертами лица. Второй был много моложе – лет примерно двадцати пяти, в форме, русый, среднего роста и более плотный.

От кабинета Вулфорда веяло архаичностью, домашним уютом и подозрительным порядком, плавно перетекающим в едва ли не пугающую педантичность. Старая, но отлично сохранившаяся дубовая мебель, кожаные кресло и диван, десятки ровно выложенных бумажных папок (в такой-то век технологий) и – казалось – не менее десятка различных семейных фото в деревянных рамках. Новому полицейскому сенсорному компьютеру же был отведен отдельный, но крайне скромный столик в самом углу кабинета. Капитан производил впечатление опытного, серьезного и аккуратного человека, который, тем не менее, искусно прятал за своим порядком что-то очень важное и, вероятно, не менее опасное.

– Значит так, Эверсон, – обратился Вулфорд к худому человеку в пиджаке.

– Сэр, – лениво ответил ему тот.

– Я буду весьма краток, так как не в духе, потому что горел теперь синим пламенем мой отпуск… Черт, Лили меня прибьет…

– Слушаю, – Эверсон демонстративно закинул ногу на ногу и облокотился на ручку стула, словно предвкушая порцию чужих хлопот, которую – несомненно – придется разгребать именно ему.

– Вчера ко мне заходил… впрочем, вам это знать не обязательно. Важный человек. По личному, скажем так, вопросу. Это я вам сразу говорю, чтобы дальше этой комнаты ни одна мышь о нашем разговоре не знала. Ясно?

– Так точно, – выпалил второй, более молодой мужчина.

– Отлично. На днях с одного из складов «Лейн Корп» был похищен важный груз. Кто-то напал на грузовик.

– Что за груз? – перебил капитана Эверсон.

– Мне не доложили. Знаю только, что в порту Гэри есть некий человек, связанный с этим делом. Грузовик был перехвачен в пути.

– Вот же болваны, – усмехнулся Эверсон. – И те, и другие. Красть у Лейна, это ж надо…

– Поговори мне еще, – недовольно ответил Вулфорд.

– Гэри – это который в округе Лейк? На севере? – осторожно спросил молодой.

– Он самый. Короче, ваша задача проста и лаконична: найти тех, кто стащил грузовик, а еще лучше – найти сам груз.

– Что за груз-то? Что искать? – снова спросил Эверсон. – Ящик или, может быть, коробка? Или холодильник?

– Не знаю, Эверсон, не знаю. Думаю, что-то не очень крупное. Коробка, кейс. Езжайте в Гэри, поговорите на месте с этим человеком, – капитан протянул Эверсону записку. – Светитесь как можно меньше, лишнего не болтайте. Работа хорошо оплачивается, так что про бумажки не думайте и не спите до обеда в мотелях. Я буду на связи, звоните на личный. И ради бога, Кэвилл, переодень форму…

Парень поерзал на стуле, поправляя воротник синей рубашки.

– А малышу обязательно ехать со мной? – спросил у капитана Эверсон.

– Да, Джордж, это приказ. Возьми парня на всякий случай – чтобы прикрывал твою закостенелую шкуру. Свободны, жду скорых вестей.

– Сэр, я же просил вас не называть меня «малышом», – угрюмо выдал парень, вставая со стула.

– Извини, Шон. Все время из головы вылетает.

Полицейские вышли из кабинета и, миновав отдел, спустились по лестнице в холл. Эверсон достал из кармана пачку сигарет, а затем принялся искать зажигалку.

– У тебя огонька нет, Кэвилл?

– Нет, сэр. Я же не курю, забыли?

– Мало ли. Без зажигалки сегодня туго, – ухмыльнулся Джордж, продолжая рыться в карманах. – А без сигарет – вообще никак.

– Но для нормативов…

– Нормативов? – рассмеялся Эверсон. – Какие уж мне нормативы, сынок. Я давно вышел в тираж. Скоро пенсия. Если доживу. Пошли.

Мужчины вышли из здания, остановившись возле ступеней старой каменной лестницы.

– Вам вообще нравится эта работа? – спросил Кэвилл.

Над дорогой с ревом пролетел огромный военный транспортник – сработало несколько автомобильных сигнализаций. Эверсон на секунду задумался, доставая из кармана искомую электрическую зажигалку.

– Сейчас, пожалуй, нет. Раньше-то времена были тоже не из лучших, но все же как-то спокойнее было, знаешь ли. Не летали на Луну, не рылись там в земле, не делили никаких космических территорий.

– Но ведь это развитие цивилизации. Прогресс нельзя остановить.

– Прогресс? Это, друг мой, воровство. Воровство у самой Вселенной. Не думаю, что она будет готова нам такое простить.

– Вы не считаете прогресс благом?

– У каждого свое понятие блага, Кэвилл. И не думаю, что у Вселенной оно такое же, как у нас. Так… Выезжаем завтра в пять утра. Ехать миль сто пятьдесят, торопиться не будем. К семи доедем, сразу же допросим контакта. Дальше – по ситуации. Ты готов?

– Я… Конечно, да. Готов.

– Соберись, ты же меня прикрывать будешь, – подмигнул Эверсон и хлопнул Кэвилла по плечу. – А теперь поехали по домам, нужно отдохнуть. Да и банка пива сама себя не выпьет.

⠀

1 – 3

14 октября 2187 года. Ночь

«Вставай, Том. Давай, тебе пора идти. Ну же, Том!»

«Лежи здесь, слышишь? Не вздумай вставать! Оставайся здесь! Будь здесь, иначе…»

Сквозь сон Том слышал странные голоса, но никак не мог понять или вспомнить, кому именно они принадлежат. За окном проносились огни пригорода, хотя глаза и вообще сознание слушались очень неохотно. Рана в груди невыносимо горела.

Авто резко дернулось в сторону, а судя по фразе водителя «куда лезешь, придурок!», полосу для аэротранспорта пыталась занять одна из машин на колесах. Том вздрогнул и окончательно проснулся. Впрочем, откуда можно было узнать, что проснулся, а не уснул? Сон тьмы, короткая жизнь и снова сон тьмы. Полагаться на собственные ощущения? Это ничегошеньки не доказывает, никакой объективной реальности. Хотя и сравнивать тоже особо не с чем, так что приходится лишь смириться.

Через несколько минут пикап свернул с дороги, пролетел еще пару десятков метров и остановился за углом небольшого старого здания.

– Мы где-то недалеко от «Уорм Шора»? – спросил Том.

– Да, рядом, – ответил водитель. – А это аптека.

– Подожди пару минут, хорошо? – недоверчиво попросил Том, выглядывая в окно.

– Давай. Я буду стоять здесь, чтобы не привлекать лишнего внимания. Только быстрей. Если увижу, что ты не один, – сразу по газам, понял?

Том вывалился из салона и направился в небольшое одноэтажное здание, на фасаде которого висела кривая вывеска, а также пара старых камер. Дверь загремела странным подобием «ловца снов» – с навешанными на него старыми гайками, болтами и даже армейскими жетонами. Брустер не стал проходить в зал и сразу направился к прилавку, за которым стоял молодой парень, уставившийся в свой ярко светящийся полупрозрачный аэрофон. На стуле рядом сидел очень старый и, судя по всему, выключенный робот-андроид второй или третьей серии – уже не такой железно-жуткий, но все еще очень далекий от внешнего вида настоящего человека.

– Принял его пост? – попытался пошутить Том, обращаясь к парню.

– Ага. Чертова железяка снова сгорела, второй раз за неделю.

– Ясно. Слушай, можешь дать мне что-нибудь от… этого, – спросил Том и вывернул левый бок своей изуродованной куртки, демонстрируя обширную рану под ключицей.

– Черт, чувак, – опешил продавец. – Тебе бы в больничку с этим дерьмом…

– Просто дай мне что-нибудь, оклематься. Я заплачу.

– Вот же черт… Ладно, жди здесь. Я сейчас.

– Только без глупостей, о’кей? Твои камеры меня не видели, но и я тебя – тоже. Я возьму лекарства, расплачусь и исчезну.

– Хорошо, хорошо. Жди, я принесу.

Парень скрылся в подсобке, а Том тем временем выглянул в боковое окно, ожидая уже не увидеть автомобиль своего нового «друга», однако тачка все еще была на месте. Аптека совершенно не внушала доверия, однако выбора – да и времени, других возможностей – не было. Продавец вернулся довольно быстро, выкладывая на прилавок несколько цветных коробочек.

– Так, смотри. Это бинты, это всякие антибиотики и болеутоляющие, жрать можно сколько угодно. А вот это – особенная, крутая штука. Но на нее нет никакой лицензии. И мы обычно продаем ее только, кхм, особым покупателям.

– Что это такое? – поинтересовался Том, разглядывая пакетик с тремя красными, полупрозрачными таблетками.

– Это регенератор, нейростимулятор и хрен его знает, что еще. Именно эта вещь поможет тебе восстановиться в кратчайшие сроки. Хотя есть и побочные эффекты, конечно.

– Какие?

– Сдохнуть можешь.

– Прекрасно.

– Ну, если вдруг организм не примет это дерьмо. Галлюцинации бывают, ломка. Но это лучшее, что есть, поверь. Берешь?

– Беру. Сколько с меня? И еще за те полбутылки виски, что стоят под прилавком.

– А ты зоркий. Хм… Две сотни за все.

– Недешево.

– С налогами на выживание, чувак.

Том приложил часы к старому терминалу.

– Я скину тебе на пять сотен больше. На работу пару дней лучше не выходи, отдохни где-нибудь вне дома.

– Хм, хорошо, – непонимающе ответил парень. – Слушай, а как ты узнал про камеры? Ну, что они не работают.

Том молча собрал препараты в карман, а также не забыл и о бутылке.

– Армия? Или ты участвовал в Супрессии? – крикнул вдогонку парень, но в ответ услышал только скрип двери и звон ловца снов.

⠀

1 – 4

15 октября 2187 года. Вечер

Светловолосый человек в бежевом промокшем пальто торопливо шагал по аллее Уайт-Ривер Трейл, изредка поглядывая на небольшую рябь речной воды. Высоко поднятый воротник, опущенное вниз лицо и засунутые в карманы руки выдавали в нем тревогу и, возможно, даже страх. В центре города, однако, было довольно людно, что, несомненно, способствовало возможности затеряться в толпе где-нибудь возле магазинов, в районе Серкл Сентр Молл, например, – если именно этого и хотел человек.

Индианаполис, казалось, только начал просыпаться. Сегодня столицу штата накрыли гроза и дождь, отчего мокрые дороги засверкали вереницей огней. Сотни людей, синтетиков и роботов, снующих по тротуарам, десятки разноцветных машин – как на дороге, так и над ней, а также бесконечное множество светящихся рекламных голограмм и проекций, в которых давно утонули все крупные города мира. Туристы – их легко можно было узнать по неподдельному восторгу и особенным, искренним улыбкам – с бликом щелкали на свои внутриглазные камеры гигантские здания, старые стальные роботы – по заказу своих владельцев – тащили домой продукты, а красотки-синтетики подмигивали проходящим мимо мужчинам, намекая им ненадолго сдаться в плен сладких, но отнюдь не бесплатных удовольствий.

Человек прошел несколько кварталов и в один из моментов, озираясь, скрылся в будке старого телефонного видеоавтомата. Набрав с помощью треснутой сенсорной панели десять нужных цифр, он увидел на большом экране молодую женщину.

– Дорогой! – воскликнула она, хватаясь руками за лицо.

– Тише, милая, тише… – едва успевая отдышаться, ответил ей мужчина.

– Где ты? Что с тобой?

– Дженнифер…

– Что вообще происходит? Когда ты закончишь эти свои…

– Пока что я ничего не могу тебе объяснить. Просто знай, что… В общем, все немного вышло из-под контроля. Мы просто…

– Господи, зачем ты во все это ввязался! Почему не послушал меня? Ну зачем! Скажи мне, что все наладится. Скажи!

– Все будет хорошо, Джен.

– Зачем мы вообще уехали…

– Так нужно. Это очень важно, очень. Я же тебе говорил. А теперь… пути назад уже нет. Прости, Дженни. Я найду способ связаться с вами позже. Мне пора, мне нужно идти.

– Куда ты поедешь?

– Не забудь уничтожить телефон. И поцелуй за меня Клэр.

– Постой!

Видеозвонок был сброшен. Человек сполз по стене на пол и разъяренно ударил ногой одну из стенок будки, вытирая руками мокрое от дождя лицо. Хотелось повернуть время вспять, чтобы сделать все иначе. Или не сделать вовсе… Нет, нет, нельзя так думать!

«Черт, черт, черт! Так, соберись… Соберись!»

Достал из кармана пальто пачку таблеток, заглотнул пару белых пилюль и вышел из будки, направляясь к дороге с вытянутой рукой.

– Такси!

⠀

1 – 5

14 октября 2187 года. Ночь

«Уорм Шор. С нами не холодно!» – гласила старая мигающая неоновая вывеска, которую – как плечи атланта – держали на себе два ржавых столба, возвышающихся над двухэтажной вереницей мотельных номеров.

– Спасибо, – поблагодарил водителя Том, захлопывая дверь старого пикапа.

– Удачи, бывай. И мой тебе совет: не ищи друзей, – ответил мужик, прикуривая сигару и устремляя машину вдоль дороги.

Том тяжело выдохнул, придерживая раненый бок, и зашагал на ресепшен, возле которого стоял старый – во всех смыслах – андроид-метрдотель.

– Добрый вечер, сэр, – закряхтел своим имитирующим старика голосом робот. – Позвольте мне просканировать Вашу роговицу, чтобы обратиться к истории посещений.

– Что ж, валяй, – ответил мужчина и слегка наклонился в сторону камеры, встроенной в глаз робота.

– Сканирование завершено. Вам как обычно, мистер Брустер?

– Как обычно? – на секунду растерялся Том. – Да, мне как обычно.

– Номер двадцать четыре. Желаете ли ужин и напитки в номер?

– Принеси что-нибудь перекусить. Слушай, а когда я был здесь в последний раз?

– Информация уточняется. Последний раз Вы посещали нас… вчера, сэр.

– Вчера? Я был здесь? Ты уверен?

– Я уверен, сэр, – ответил робот, словно бы даже обидевшись на такое недоверие.

– Я был один?

– Информация уточняется. Простите, мы не разглашаем информацию о посещении номеров наших клиентов третьими лицами.

– Что-нибудь заказывал в номер?

– Информация уточняется. Сэр, вы просили пустой кейс.

– Кейс?

– Совершенно верно. Кейс – это прямоугольный…

– Я знаю, что такое кейс. Зачем он был мне нужен?

– Информация уточняется. Простите, дополнительных данных нет. Вы можете попробовать переформулировать вопрос или задать новый.

– Так. А в каком настроении я приезжал?

– Информация уточняется. Простите, дополнительных данных нет…

– Черт, ты анализировал мои биометрические, психомоторные данные? Как я выглядел?

– Информация уточняется. Судя по анализу данных, физически Вы выглядели хорошо, но были озадачены.

– Понятно. Ладно, спасибо.

– Не забудьте взять карту, сэр. Приятного вечера, сэр.

Том дошел до двери номера и приложил ключ-карту к замку. В комнате было темно, и только сиреневый свет уличного биллборда, пробивающийся сквозь старую занавеску, обнажал контуры предметов, стоящих вокруг.

В полной тишине, которая теперь вырвалась на свободу, а также внутри этого забвения времени и пространства, Брустер – впервые за последние пару часов – ощутил острую головную боль. Мужчина стянул с себя куртку, кое-как промыл рану в ванной и наскоро перебинтовался, запивая боль и глупое отчаяние большими глотками виски. Упав – нет, рухнув – на постель, Том вынул из кармана несколько первых попавшихся таблеток и закинул их в рот. По черному потолку лениво проползли белые полоски света – явно от медленно движущейся машины за окном.

Мозг отчаянно заманивал – как хитрая сирена заманивает моряка – оказаться в пучине подсознания, в царстве Морфея. Сон, однако, пришел не сразу, потому что через некоторое время тело бросило в жуткий озноб, который сменился жаром и ощущением собственной невесомости. Дальше начало ломить кости – да так сильно, что сознание от боли и странных ощущений едва не терялось. «Похоже, что я случайно съел эту дрянь от аптекаря, – подумалось Тому. – Ну теперь все…»

«Томас! Томми!» – послышалось где-то вдали, словно за стеной, в соседнем номере. Снова сон? «Мама? Мама, это ты?» «Спаси меня!», – тут же услышал новый крик Том, но голос этот был уже не матери, а какой-то другой женщины, гораздо моложе. «Посмотри на себя! Посмотри, в кого ты превратился!» Отец? «Спаси, Том! Спаси меня! Я жду, я так долго тебя жду!» Да кто это? Кто эта женщина? «Копай, копай глубже, они не должны найти…»

Ночью на смену мелкому дождю пришел небольшой ветер, то и дело гоняющий всякий мелкий мусор вдоль длинной, как змея, линии мотельных номеров. Пригород, в отличие от мегаполиса, крепко спал.

На улице хлопнула автомобильная дверь, а в салоне загорелась панель приборов. Темный силуэт – весьма миниатюрный и явно женский – прикоснулся к наушнику и включил быстрый вызов.