Loe raamatut: «Бодхисатва – королева воды. Киносценарии»
© Сергей Шведов, 2019
ISBN 978-5-4496-4372-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Сценарии художественных фильмов
«Отпуск для зомби»
СЦЕНАРИЙ ПОЛНОМЕТРАЖНОГО ФИЛЬМА
БЛОКПОСТ. ДЕНЬ
Титр: «Однажды в России будущего».
Под шлагбаум блокпоста по неровной, с заплатами и рельсами трамвая дороге проезжают машины. Поток непрерывен.
Тупик трамвайных путей. Над ним большое табло: «Внимание! Вы покидаете карантинную зону!».
ИДУТ ТИТРЫ
ШОССЕ ПРОВИНЦИАЛЬНОГО ЮЖНОГО ГОРОДА. ДЕНЬ
Пожилой регулировщик машет жезлом, поторапливает поток машин.
Голос за кадром: Вырвавшийся из секретных военных лабораторий вирус «КС736», именуемый «вирусом зомби», быстро распространился по Европе, Азии и Америке. Человечество вступило в смертельную борьбу с ожившими трупами. Объединенные войска ООН остановили нашествие зомби по периметру Карпат, Урала и Сибири.
На фоне голоса за кадром идет документальная хроника.
Крупно: нога в сапоге давит среди рассыпанного на дороге мусора семейную фотографию в рамке…
…строй солдат с автоматами, шагающих по шоссе…
…зомби, нападающие на стреляющих в них спецназовцев…
…опрокидывающие машины и грузовики…
…рвущие стальные заграждения и разрывающие по швам бронемашины…
…танки, расстреливающие зомби на улицах…
…зомби, сидящие на корточках под прицелами пулеметов…
…колонны пленных живых мертвецов, входящие за стены резерваций…
Голос за кадром: Мир перешел на военное положение. К 2018 году человечество получило вакцину, останавливающую смертельное заболевание. В короткие сроки было вакцинировано население большей части планеты. В непригодных и труднодоступных местах были созданы резервации для зомби, окруженные высокими стенами. Выход оттуда запрещен под угрозой уничтожения. Однако некоторые, сохранившие разум, зомби пытаются прорваться за стены и слиться с обычным населением. Правительства, как могут, борются с беглецами, отлавливают и уничтожают их. Однако подпольные сети, помогающие бежать зомби, пронизывают все общество.
…машины проезжают через блокпосты, их окатывают водой из шланга…
…вооруженные до зубов патрули на блокпостах…
…поток легковых машин и грузовиков с домашним скарбом движется по дороге…
Покосившийся огромный биллборд «Добро пожаловать в Н…». Последние буквы оторваны дырой от попадания снаряда.
В потоке под шлагбаум вместе с военными грузовиками проезжает легковой автомобиль «НИВА» синего цвета с большим кенгурятником впереди, плюётся дымом из выхлопной трубы. Другие машины стараются её объехать.
ШОССЕ. РАЗВОРОТ. ДЕНЬ
«НИВА» несется по шоссе к развороту перед въездом в большой город. Впереди многоэтажки с выбитыми зияющими окнами. На обочине стоят патрульные машины в камуфляже.
«НИВА» едет по шоссе в городе.
В САЛОНЕ «НИВЫ». ДЕНЬ
Впереди двое, ИННА, рыжеволосая измождённая женщина (33 года) и её сын МАКСИМ, МАКС, болезненного вида мальчик с короткими, неровно подстриженными волосами (12 лет).
Инна дёргает рычаг коробки передач, машина дергается, следует новый выхлоп.
Макс смотрит на неё с досадой, морщится.
Мимо проносится, объезжая, иномарка, водитель, бритоголовый парень лет 30 в темных очках, высовывается в окно, что-то кричит, машет ей кулаком, в машине за стеклом его слов не слышно. На капоте иномарки – эмблема телеканала – телекамера с автоматом и самурайским мечом.
Инна молча показывает ему вслед через опущенное боковое стекло средний палец.
Макс: Переключи на вторую.
Инна: Отвязни!
Макс: Слушаюсь, мадам.
Макс открывает бардачок. Тянется к игрушечному пистолету, но, передумав, достаёт потрёпанный томик братьев Гримм на немецком. Листает. Из томика выпадает отпечатанная типографским способом памятка. Макс разворачивает ее. На ней крупно написано в заголовке: «Как вести себя при встрече с зомби».
Инна, не поворачивая головы, выхватывает памятку из рук Макса, и вместе с книгой швыряет в бардачок.
Инна: Брысь! Тебе рано это знать!
Макс: Да ладно, я их уже видел по телеку!
Макс, скучая, включает радио, пытается настроиться на волну.
Голос по радио: …Попытки прорывов через Сибирскую Стену не увенчались успехом. На участке Новой Сибирской Стены от Енисея до Тунгуски…
Помехи глушат волну. Инна резко выключает радио.
Прицелившись, Макс стреляет из пистолета в задний бампер удаляющегося впереди по дороге бензовоза в камуфляжной раскраске.
Макс: Паф-паф-паф!
Смотрит в окно на улицу. На обочине возле автозаправки стоят джипы с маркировкой военной полиции, место обнесено красными лентами. Ходят люди в форме. Макс провожает бензоколонку взглядом.
БЕНЗОКОЛОНКА. ДЕНЬ.
Крупно: С покосившегося табло строго смотрит розовощекий толстяк в военной форме и с поднятым пальцем. Надпись под ним гласит: «Заправка только по талонам с печатями военной комендатуры».
К заправке припаркованы два-три полицейских камуфлированных минивэна. Эксперты в штатском измеряют рулетками участок дороги, толстые полицейские с автоматами стоят в оцеплении. Среднего роста молодой мужчина (26 лет) с серо-желтым лицом, плохо приглаженными назад седоватыми космами и черными кругами под белесыми глазами, указывает на что-то эксперту кривым пальцем. Одна рука зомби прикована наручниками к высокому могучему конвоиру в защитной форме и шлеме. Это ЗВОНАРЕВ.
Фотограф ПЕТРОВИЧ (50 лет), лысый толстяк в костюме и старых судейских кроссовках сосредоточенно чинит фотокамеру, сидя на раскладном стульчике.
Звонарев (хрипло): А ты иголочкой попробуй, начальник.
Фотограф, не поднимая головы, кивает в знак согласия.
Петрович: А что, это мысль! (с улыбкой поднимает глаза на Звонарева, и тут же злится) Черт! Заткнись, Звонарев! Тебя забыли спросить!
В САЛОНЕ «НИВЫ». ДЕНЬ
«НИВА» с Инной и Максом проезжают мимо полицейских машин. Макс видит фигуру Звонарева. Вытаращивает глаза.
Машина разворачивается. Макс прячет пистолет за поясом.
Торопливо достаёт с заднего сиденья детский бинокль. Смотрит через заднее стекло на Звонарева, увеличивает его изображение.
В ОКУЛЯРЕ БИНОКЛЯ. БЕЗНОЗАПРАВКА. ДЕНЬ
Крупно. Звонарев поднимает голову, поворачивается и встречается взглядом с Максом, оскалив гнилые зубы.
В САЛОНЕ «НИВЫ». ДЕНЬ
Макс в испуге отдергивает бинокль.
Макс: Это кто?!!!!
Инна протягивает руку к нему.
Инна: Не смотри! Кому говорю!
Макс опускает бинокль. Видит только скрывающихся из вида полицейских.
НАТУРА. ДВОР БОЛЬНИЦЫ. ДЕНЬ
Синяя «НИВА» подъезжает к приёмному покою больницы. Стену у входа красит со стремянки МАЛЯРША (35 лет). Мордатый высокий ОХРАННИК (45 лет) в шлеме, камуфляже и с портупеей крест-накрест жестом останавливает машину у крыльца.
Инна (показывает в окно бумагу): Вот пропуск!
Охранник (указывает пальцем): Ничего не знаю. На стоянку!
Инна резко жмёт на педали. Машина дергается, плюется дымом, наконец, трогается с места. Охранник отмахивается от гари.
Охранник (вытирая пот под шлемом, малярше): Ишь, какая прыткая коза.
Малярша (сверху): Бабу без мужика-то сразу видать.
Продолжает ожесточенно красить.
ДВОР БОЛЬНИЦЫ. ДЕНЬ
Инна выходит из машины, забирает ключи и идёт к приёмному отделению.
Макс снова достаёт бинокль. Высовывается из машины и торопливо наводит его на джипы военной полиции у бензоколонки.
БЕНЗОКОЛОНКА. ДЕНЬ.
Сидя на парапете стоянки, крепкий мужчина в кожаной куртке с галстуком, с коротко стрижеными седоватыми волосами, записывает что-то в планшет. Это майор КАРГИН (52 года), следователь. Петрович протягивает Каргину фотоаппарат, который он безуспешно чинил.
Петрович: Все, накрылась твоя техника.
Каргин (не поднимая головы): Новый пойди, купи.
Петрович: Сейчас, только сбегаю за зарплатой.
Каргин: А ты кради, Петрович. Время сейчас такое. Кто на зарплату живёт?
Петрович: Пробовал. Руки трясутся.
Каргин: А ты пей меньше. Вон, Доктору покажись. (кивает на Звонарева) Он тебе пилюлю пропишет.
Звонарев (поворачивает голову, хрипло): Нет уж, граждане алкоголики, хулиганы и тунеядцы, сами лечитесь. Я теперь в отпуске.
Поднимает руку, прикованную наручниками к конвоиру.
К оцеплению, поднимая пыль, на большой скорости подъезжает уже встреченная нами по дороге иномарка с галогенными фарами на подвеске. На дверях и капоте яркими красками выведена та же самая эмблема телеканала «Закон и порядок».
Из машины вальяжно выходит известный репортёр ГОША (30 лет), высокий бритый наголо «металлист» в черной коже и темных очках с видеокамерой на плече, мы его видели в иномарке, обогнавшей Инну. Сразу включает камеру, чтобы не пропустить ни слова.
Гоша: Ну, как, облава? Сколько жмуриков завалили на этот раз? Десять? Может, пятнадцать?
Петрович: Одного. Взяли живым.
Гоша (оглядываясь): Плохо! Плохо работаете, товарищи! Чего у нас жаждет публика?
Петрович: Крови. Трупов. Насилия.
Гоша: Правильно, Петрович. А ты мне что подсунул?
Петрович (вздыхая): Угон.
Гоша: Вот именно. За что я тебе только деньги плачу, не понимаю. Где ваш беглец? Уже шлепнули? Сообщники есть?
Петрович (сердито): Ищем.
Из кафе при заправке, запыхавшись, выскакивает младший следователь ЖЕКА (24 года), высокий, мускулистый, румяный парень в камуфляже, с большим охотничьим ножом и кобурой на оттянутом поясе. Подходит к Каргину, протягивает ему пакет.
Жека (отдуваясь): Еле уговорил. Бесплатно отдавать не хотела силам правопорядка.
Сует в карман Петровича свернутую денежную купюру, раздаёт из пакета пирожные.
Петрович (берет пирожное): А заплатить было слабо?
Жека (хлопает его по плечу): Зачем платить, когда можно не платить? Мы же их защищаем!
Каргин (разворачивает пакет): Я же тебе говорил – сладкое не ем!
Жека (смачно жует, давится): Зато с кремом!
Петрович: Бери, бери, майор. Ничего с твоим диабетом не будет.
Каргин: Вот сам и ешь. Умник!
Сует свою булочку Петровичу, тот тщетно отмахивается.
Петрович: Я бы рад, но жена все зубы пересчитает…
Каргин: Жри давай. Сам виноват – женился на Бормашине! Теперь не жалуйся.
Жека (жуя): Ладно, мертвяка подразню. (протягивает пирожное Звонареву) Будешь?!
Звонарев удивленно смотрит на Жеку, затем на Петровича.
Звонарев (качает головой): Я теперь на диете. Жесткой.
Жека: Ах, да, забыл! У вас же, трупов, вообще все атрофировалось.
Хлопает себя рукой по причинному месту и смеется.
К Звонареву подходит Гоша, нацеливает на него камеру.
Гоша (с хохотом): Вот урод, а?! (Звонареву в глаза) Скажи «чи-из», жмурик!
Звонарев противно улыбается, обнажив большие желтые зубы, точно лошадь.
Гоша: Класс!
КАБИНЕТ ВРАЧА. ДЕНЬ
Инна сидит за столом, ВРАЧ (40 лет) стоя, смотрит распечатки ЭКГ. Это – представительный мужчина в халате, небрежно наброшенном поверх формы военврача. Два дорогих смартфона перед ним на столе по очереди разрываются от звонков.
Врач (по очереди отвечая в трубки мобильных телефонов): Я занят… Сейчас не могу… (вздыхая) Repetitio est mater studiorum… (Инне, бросив на стол распечатки) Этот порок сердца мы не можем лечить. Никто не может. Ваш муж в курсе, где мальчик?
Инна: Нет никакого мужа. Давно. Сказали, что был заражен…
Врач: Вакцинацию вы с мальчиком успели пройти?
Инна кивает. Мягким движением руки Врач отключает звонящий дорогой мобильник и прячет в карман. Останавливается перед Инной и смотрит свысока.
Врач: Инна, поймите: ваш сын проживёт дольше, если останется с вами…
Инна (взрываясь): А сколько проживу я?! Я все потеряла: дом, квартиру, семью! Мы же договорились, Макса я оставляю тут! Мне некуда его деть! Знаете, через что мы прошли?! (вскакивает, ходит по кабинету)
Врач (равнодушно): Все пострадали от эпидемии.
Инна: Я хочу услышать: да или нет? Или вы забираете моего сына?! Или он умирает в машине?! Хотите, я заплачу?!
Пауза.
Врач (смотрит в окно): Сколько?
Звонит мобильный телефон. Врач лениво достает его. Увидев на дисплее номер, торопливо включает.
Врач (в телефон): Слушаю, Виктор Степанович, я весь внимание. Вы думаете, простатит? (на секунду прикрыв трубку рукой, шепчет Инне) Приводите мальчика. Договоримся.
В САЛОНЕ «НИВЫ». ДЕНЬ
Макс откладывает бинокль. Достаёт карандаши и бумагу, рисует полицейских. В центре листа среди малорослых человечков высокий человек-монстр, прикованный короткой цепью к охраннику – Звонарев. Снова поднимает бинокль, всматривается в полицейских.
БЕНЗОКОЛОНКА. ДЕНЬ.
Каргин подходит к табло, стучит пальцем по прибору. Сзади подскакивает МАМЕД (40 лет), управляющий на заправке, тучный, потный, суетливый, с чётками в руках. Каргин указывает на Звонарева.
Каргин: Этот урод пытался угнать «Мерседес»? Он был один?
Мамед (пучит глаза): Один! Мамой клянусь, один! У, зомбак вонючий! Машину с собакой остановил. Водителя выкинул, машину угнать хотел. Пуделя твоего, говорит, приказано вывезти! У него «синдром Звонарева»!
Каргин (недовольно морщась): Ладно, Мамед. А бензин он зачем вылил на землю?
Петрович: Целых шесть тонн!
Мамед: Поджечь всех хотел, когда настоящий врач прибежал. Нет, говорит, таких синдромов Звонарева. А вот синдром бандита с большой дороги есть.
Каргин (Звонареву): Тащи сюда свои кости!
Звонарев усмехается, вальяжно подходит к Каргину. Конвоир вяло тащится сзади.
Каргин: Это правда? Шесть тонн?
Звонарев: Да что вы, начальник?! Сказок не читали! Это же «Тысяча и одна ночь». Вы на его рожу взгляните! Клейма ставить негде.
Каргин (усмехаясь, смотрит Звонареву в глаза): На тебе тоже.
Полицейский с автоматом жезлом разворачивает машины, подъезжающие на заправку. Высунувшись, водители спорят с ним.
Группа экспертов, не спеша, отходит под навес. На залитой солнцем площадке остаются Звонарев и конвоир.
Петрович: Жулик твой Мамед. Врет и не краснеет. Он же налево торгует! Списал под него весь бензин. Стратегические запасы!…
Каргин (смотрит на часы): И что теперь делать?
Петрович: Беглый не виноват. Я бы его втихаря вывез обратно. (тихо) Слушай, Каргин, будь человеком, а?! Не сдавай парня спецназу! Они же его с этим бензином подставили… а теперь машинами разорвут.
Каргин (отвернувшись, разглядывает пейзаж за машинами): Петрович, за что тебя до войны из футбола поперли?
Петрович (пожимая плечами): Говорят, судить разучился…
Каргин: Вот-вот. Добреньким хотел быть. Тоже мне, мать Тереза…
В САЛОНЕ «НИВЫ». ДЕНЬ
Макс смотрит в бинокль. Рисует большой ключ от наручников под ногами арестованного зомби.
БЕНЗОКОЛОНКА. ДЕНЬ.
Конвоир тащится за Звонаревым.
Крупно: Ключ от наручников падает на землю.
Звонарев замечает ключ. Присыпает его песком.
В САЛОНЕ «НИВЫ». ДЕНЬ
Макс смотрит в бинокль.
БЕНЗОКОЛОНКА. ДЕНЬ.
Звонарев идет прочь от конвоира, разминается, точно футболист перед выходом на площадку. Петрович оборачивается к нему.
Петрович: Эй!
Звонарев: Вы загорайте, а я побежал.
Петрович: Куда это?!
Звонарев: За мячом к центру поля!
Конвоир дёргается за ним, но оказывается, что он прикован наручниками к Петровичу. Оба, споткнувшись, падают на асфальт.
В САЛОНЕ «НИВЫ». ДЕНЬ
Макс смотрит в бинокль. Рисует автоматчиков, целящихся в человечка.
Макс: Паф-паф-паф!
БЕНЗОКОЛОНКА. ДЕНЬ.
Полицейские бегут за Звонаревым. Вскидывают автоматы, целятся в Звонарева. Хлопают выстрелы. Тот маневрирует, скрывается среди машин на стоянке.
Стрельба. Пули попадают по машинам. Звенит разбитое стекло. Сдуваются пробитые шины.
Каргин перехватывает полицейских за руки.
Каргин: Не стрелять! Дебилы! За ним!
Жека выхватывает пистолет, целится в мелькающую спину Звонарева, нажимает на курок.
ОСЕЧКА.
Передёргивает затвор, целится опять, но тут его сверху по руке бьет размашисто Каргин.
Каргин: Убери пушку, дубина. Брать живым! Он нужен еще. У него тут сообщники!
Жека: Есть, товарищ майор!
Каргин бежит вслед за Звонаревым. Тот, легко перепрыгнув через высоченный забор, скрывается на территории больницы.
К Жеке с камерой на плече подбегает Гоша.
Гоша: Кто так целится?! А ну, ещё дубль!
Жека вновь выхватывает пистолет, принимая самые невероятные позы.
Каргин подбегает к забору больницы, пытается перелезть, но не может.
Каргин (сплюнув): Я вам Бельмондо, что ли?!
Сплюнув, неторопливо идет вдоль забора с пистолетом в руке, выискивая в нем дыру.
В САЛОНЕ «НИВЫ». ДЕНЬ
В машину вваливается Звонарев. Макс на заднем сиденье в ужасе опускает бинокль, растерянно смотрит на него. Вжимается в угол салона.
Звонарев: Ладно, поехали. Продолжай наблюдение.
Ищет ключи. Пригнув голову, шарит в бардачке.
Звонарев (не поднимая головы): Ты их видишь?
Макс (растерянно смотрит на дорогу): Да…
Звонарев одним пальцем ломает приборную панель, соединяет провода зажигания.
Звонарев: Что делают?
Макс: Бегут к нам. Один жирный такой, с фотоаппаратом, а другой в форме.
Мотор заводится. Звонарев выпрямляется. Скалит лошадиные зубы, смотрит на Макса.
Звонарев: Эти не догонят!
Машина резко трогается с места.
ДВОР БОЛЬНИЦЫ. ДЕНЬ
«НИВА» разворачивается, проезжает мимо приёмного отделения. Из дверей выходит Инна. Бежит навстречу машине. Что-то кричит, звука не слышно в шуме мотора.
В САЛОНЕ «НИВЫ». ДЕНЬ
Сквозь лобовое стекло видно, как Инна, раскинув руки, бросается на капот.
Макс хватается за руль, пытается развернуть машину.
Макс: Это же мама!
Звонарев жмёт на тормоза.
Инна влезает на переднее сиденье. «НИВА», рванув с места, сшибает шлагбаум, который уже был сломан, и переломанный конец теперь прикручен скотчем к основанию перекладины. Сворачивает за угол. Толстый охранник в портупее выбегает из бетонированного поста, от неожиданности отдаёт честь, потом, опомнившись, выхватывает пистолет из кобуры.
Охранник: Стой, стрелять буду!
Стреляет в воздух, щелчок – пистолет не заряжен.
Охранник: Черт!
Бросается к телефону.
ШОССЕ. ДЕНЬ.
«НИВА» несется по шоссе, обгоняя машины по обочине. За «ЛАДОЙ» большой шлейф пыли. Ей гудят вслед.
В САЛОНЕ «НИВЫ». ДЕНЬ
Вцепившись в Звонарева, Инна и Макс пытаются остановить машину. Инна колотит его по спине.
Инна (орет): Вон отсюда! Сволочь! Зомбак! Когда вас всех передавят!
Звонарев хохочет, крепко сжимая руль. Они пытаются вытолкнуть его, но он неподвижен, как скала.
ПРОСЁЛОЧНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ
«НИВА» несется по шоссе, обгоняя машины. Проносится между едущими навстречу военными грузовиками. На обочине – обгоревшие автомобили, даже парочка танков – металлолом. Некоторые грузят на платформы с тягачами.
На выезде из промзоны резко сворачивает на грунтовую дорогу. «НИВУ» заносит. Она несется, подпрыгивая на колдобинах. Впереди – воронки от снарядов, обнесенные красными лентами. Объезжая их, «НИВА» сворачивает в чистое поле. Несется по бездорожью сквозь кусты. Прыгает по ямам, влетает в «зеленку». Останавливается в густых зарослях.
В САЛОНЕ «НИВЫ». ДЕНЬ
Инна и Макс сидят в напряжённых позах. Тяжело дышат.
Звонарев смотрит на свои руки. Запястья сильно исцарапаны наручниками, сочится черная кровь. Заглядывает в бардачок. Достает темные очки. Надевает и оглядывается на Инну. В темных очках Звонарев выглядит респектабельно.
Звонарев: Как теперь?
Инна (зло): Лучше сразу сдохни!
Звонарев: Один раз сдох. Хватит.
Звонарев достаёт братьев Гримм. Выдирает страницу. Обматывает вокруг запястья, вытирает кровь.
Инна: Ты бы ещё съел эту книгу.
Звонарев: Книги пишут для того, чтобы их читали.
Выдирает следующий листок и читает вслух по-немецки.
Звонарев: O, Tannenbaum, o Tannenbaum,
Wie grun sind deine Blatter!
Du grunst nicht nur zur Sommerzeit,
Nein, auch im Winter, wenn es schneit.
O, Tannenbaum, o, Tannenbaum…
Инна (истерично): Отпусти нас, сволочь образованная! Тебя все равно найдут. И прикончат!
Звонарев (усмехается): Я им нужен живым. А вы – мне. Поэтому – едем дальше.
Инна (взрывается): У-ма-ты-вай! Кому я сказала?! Вон!!!
Резким движением Инна перегибается через сиденье. Давит на клаксон.
ГУДОК.
Звонарев с силой отшвыривает её на сиденье.
Звонарев (рычит): Отдохни.
ПРОСЕЛОЧНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ
«НИВА» со Звонаревым трогается с места, выезжает на грунтовку. Подняв колесами столб пыли, резко удаляется прочь по дороге.
ПОСТ ГАИ. ДЕНЬ
К блокпосту ГИБДД, огороженному мешками с песком, с большим щитом на крыше «За рулём спать – дома не видать» на большой скорости подъезжают два джипа военной полиции, обвешанные защитными бамперами и панелями. Резко тормозят, в переднем внедорожнике – Каргин с бригадой. На стремянке щит со стихами прибивает к крыше КАПИТАН (40 лет). Это плешивый худой мужчина в круглых очках с толстыми линзами.
Каргин (высовываясь из машины): Что, проспал, Самуил Яковлевич?
Капитан (оборачиваясь, недоуменно): Кого, товарищ майор?
Каргин: Погоны свои, погоны…
Похлопывает себя по плечу. Несутся дальше.
МЕСТНАЯ ТЕЛЕСТУДИЯ. ХОЛЛ. ДЕНЬ
Гоша входит в холл телекомпании. За постом несколько человек ждут лифт, один – в камуфляже. Наверху в углу холла телевизионный экран.
На экране в студии – перепалка.
В МОНИТОРЕ. СТУДИЯ.
В программе со смешной заставкой «На здоровье!» спорят гости, один ВЫСОКИЙ и худой изможденный тип (55 лет), второй ПОЛНЫЙ (45 лет) в дорогом костюме. Перебивают друг друга.
Высокий (надрываясь): …Это вы виноваты! Хотели решить проблему безвозвратных потерь! Думали, что они просто воскреснут. Хрена с два! Теперь половина планеты захвачена бешеными мертвецами…
Полный: Не плодите мифы Они разумны. С ними можно договориться!
Высокий: Скажите это бойцами на стене!
Полный: Они живут и сгнивают. Как овощи.
Высокий: А разум, на который вы надеетесь? Они теряют его? Да или нет?
Полный: Да. Согласен. Они делаются животными. Но мы ищем противоядие…
ХОЛЛ. ДЕНЬ.
МУЖИК в камуфляже (45 лет) крякает.
Открываются двери лифта. Все заходят.
МЕСТНАЯ ТЕЛЕСТУДИЯ. КОРИДОР. ДЕНЬ
Гоша пробирается сквозь толпу статистов в аляповатых костюмах. Кто-то поёт, раскинув руки, кто-то репетирует танец. У автоматов с кофе стоят спецназовцы в форме и шлемах, пьют из бумажных стаканчиков и смеются, жестикулируют. Гоша едва успевает уворачиваться от их размашистых жестов.
Махнув пластиковым пропуском рослым охранникам в дверях, он проходит в студию, где идёт запись передачи.
КОМНАТА ЭФИРА. ДЕНЬ
За столом на фоне задника, изображающего русский пейзаж с золотыми куполами и гербами, беседуют двое, генерал БЕЛУГИН (50 лет) – плотный коренастый мужчина в военной форме с орденами, большими усами и рыжим ежиком коротко стриженых волос – и владелец местного телеканала КАСЬЯН (40 лет), улыбающийся здоровяк в белой рубашке, галстуке и с красными подтяжками. Трое амбалов-спецназовцев лет 25—30 в форме охраняют проход к столу с одинаковым выражением лиц, словно родные братья. Они встают на пути Гоши, оттирая его плечами и заслоняя от генерала.
Гоша взволнованно жестикулирует, машет из-за плеч амбалов руками, пытаясь привлечь к себе внимание Касьяна и пробиться через живую стену, но спецназовцы сильнее, они не трогаются с места под его напором.
Касьян, не замечая его, продолжает беседовать с генералом.
Касьян: Значит, с побегами кончено? Теперь можно налаживать мирную жизнь…
Гоша неожиданно для охранников нагибается, проползает у них между ног и стремглав бежит к столу с Белугиным. Спецназовцы порываются схватить его, но не успевают и останавливаются за кадром, не добежав до стола. Гоша входит в кадр, садится рядом с Касьяном. Тот с удивлением смотрит на него.
Касьян: Стоп-стоп-стоп! Выключить камеры! Ты, что, обкурился? Не видишь, с кем я работаю?! Это же сам Белугин!
Гоша (Белугину): Простите, товарищ командующий, вас-то я и не заметил…
Белугин: Пока ещё не командующий.
Гоша: Но скоро им станете.
Касьян недовольно выходит из-за стола. Гоша следует за ним.
Касьян: Кретин! А если бы это был прямой эфир? Слава Богу, из-за таких дураков, как ты, их давно нет! (Белугину) Простите, товарищ генерал!
Белугин (встает): Да ладно. Порядок в танковых войсках!
Касьян (операторам): Перекур – пять минут.
Поворачивается к Гоше.
Гоша: А они вообще у тебя были в жизни, прямые эфиры?
Касьян: Были. Помнишь утро, когда президент стал одним из НИХ? Тот репортаж из Москвы вел я!
КАБИНЕТ КАСЬЯНА. ДЕНЬ
Касьян и Гоша входят в комнату, заваленную видеокассетами, техникой, проводами. В углу – государственный флаг и оружие. На стене над столом Касьяна, где обычно висит портрет президента – три портрета в военной форме, но лиц не разобрать.
Касьян: Ладно, выкладывай. Что у тебя? Бунт? Ограбление?
Гоша: Сначала сядь.
Касьян устало садится. Кладет руки на стол.
Касьян: Ну, сел.
Гоша: А теперь вообрази старую машину, мчащуюся по степи…
Касьян (закидывает руки за голову): Ну, вообразил…
Гоша: Представь зомбака, который ухитрился сбежать вопреки вранью твоего генерала. Он захватил женщину и ребёнка в заложники. Он – за рулём машины.
Касьян (закидывает ноги на стол): Ну, представил…
Гоша: А теперь увидь легавых.
Касьян: Полицейских.
Гоша: Да, толстых, алчных, наглых спецназовцев, которые хуже бандитов. «Стражи закона»! Во главе этой своры – сам генерал! Тот, который тебе втирал, что побегов не существует.
Касьян: Ну, увидел…
Гоша: Ответь мне, кому из них больше сочувствует зритель? Отчаянному зомби или твоему закону?
Касьян озадаченно смотрит на Гошу, почёсывает затылок.
Касьян: А черт его знает, кому!
Гоша улыбается и наклоняется к нему через стол.
Гоша: А это твой зритель решит. В прямом эфире. И ты, Касьян, ему в этом поможешь.
В САЛОНЕ «НИВЫ». ДЕНЬ
Звонарев ведет машину в темных очках. Он уже вытер кровь, причесал волосы, намазал кремом лицо, выглядит солидно, как человек. Решительно поворачивается к Максу.
Звонарев: Приятель, как тебя звать?
Макс молча плюёт в лицо Звонареву.
Тот утирается, даёт подзатыльник Максу. Инна с воплем колотит Звонареву по голове.
Инна: Ах ты урод, гадина! Бить ребёнка!
Звонарев с силой отшвыривает её на сиденье. Инна плачет навзрыд, затем истерично хохочет, схватившись за голову.
Звонарев поворачивается к Инне, несколько раз лупит по щеке.
Инна мгновенно смолкает. Опадает в кресле, молча сидит с каменным лицом.
Макс испуганно смотрит на мать. Пробует перелезть к ней. Но Звонарев удерживает его.
Звонарев: С ней всё в порядке. Понервничала, с женщинами это бывает.
Включает радио. Протягивает бинокль Максу.
Звонарев: Продолжать наблюдение!
Макс в ярости отталкивает серую жилистую руку зомби с биноклем. Наставляет на Звонарева игрушечный пистолет.
Звонарев поднимает руку вверх. Выхватывает из-за спины пистолет Макарова. Целится в мальчика.
Звонарев: Чувствуешь разницу?
Макс испуган. Глаза его широко раскрыты.
По радио звучит последний хит сезона, слащавая песенка об утраченной любви.
ШОССЕ. ДЕНЬ.
Каргин проходит мимо джипов военной полиции, выстроившихся на обочине шоссе. Два джипа перекрыли дорогу гражданским машинам, возле них полицейские в форме и с оружием вяло переругиваются с застрявшими в пробке водителями. Из кабин джипов доносится тот же шлягер, что и в машине Звонарева.
Каргин прикладывает рацию к уху. На волне спецсвязи – та же музыка. Каргин поднимает голову.
Каргин (раздражённо): Кто включил эту дрянь?!
Музыка пропадает. Из машин выглядывают недовольные лица полицейского спецназа.
Каргин: Прохлаждаетесь? А зомбак в это время заложников жрет. Балбесы…
К Каргину подходит Петрович вместе с конвоиром. Оба по-прежнему скованы наручниками.
Петрович: Ну, и садист ты, Каргин. Сколько мне его за собой таскать?…
Каргин (не оборачиваясь): Проворонили пистолет? Теперь ходите, как сиамские близнецы.
ШОССЕ. ДЕНЬ.
Разбитое старое шоссе. В поле кое-где сараи, одиночные фермы. На обочинах то и дело попадаются ржавые остовы легковушек. По разделительной полосе, объезжая ямы, едет «НИВА» Звонарева. Сзади их пытается обогнать бронированный самосвал.
«НИВА» маневрирует, не пропуская самосвал.
Водитель самосвала сигналит.
Наконец самосвал обгоняет легковушку, обдавая её клубами дыма. «НИВА» виляет и попадает колесом в яму.
В САЛОНЕ «НИВЫ». ДЕНЬ
Всех резко потряхивает.
Звонарев: Твою мать…
Смотрит в зеркало. Там отражается бледное лицо Макса.
Звонарев: Эй, братан…
Инна: Он тебе не братан.
Звонарев: Значит, дружище!
Инна: Тем более.
Звонарев: Значит, пора познакомиться.
Инна: Не с тобой, зомбак.
Звонарев: Какие мы гордые… Как тебя звать, чувак? Будешь всю дорогу молчать?
Макс, не глядя, протягивает Звонареву альбомный лист с корявой детской надписью: «Я – волшебник».
Звонарев (изумлённо, приподнимая темные очки): Ого! Прямо как Гарри Поттер.
ШОССЕ. ДЕНЬ.
«НИВА» проезжает мимо закусочной «Подруга солдата» с грудастой худенькой молодой официанткой в обнимку с солдатом в полевой форме на плакате. Тормозят. Возвращаются задним ходом.
Толстая слоноподобная тётка в фартуке с кружевами, один-в-один похожем на тот, что надет на девицу с плаката, и с тем же, только разжиревшим лицом, вытирает дощатый стол.
В САЛОНЕ «НИВЫ». ДЕНЬ
Звонарев хлопает себя по карманам, как бы в поисках денег, качает головой. Достаёт из бардачка женский бумажник. Вытаскивает несколько купюр. Поворачивается к Максу.
Звонарев: Ну, Гарри, хочу на тебя положиться.
Макс молчит.
Звонарев (разводит руками): Что ты надулся? Видишь, я не опасен. Сбегай, возьми сигарет.
Протягивает ему деньги.
Макс: Мне не дадут.
Звонарев: А мне дадут? Скажешь, это – для папы.
Инна (шипит): Скотина.
Звонарев (невозмутимо): А на сдачу купи себе жвачку и колу.
Макс: А… можно пиццу? Я никогда не ел пиццы…
Звонарев качает головой, смотрит на Инну.
Звонарев: Ну, конечно, малыш! Как я сразу не догадался?! Беги, покупай пиццу.
Макс выходит из машины. Колеблясь, смотрит на мать. Вдруг срывается с места и бежит к закусочной.
Инна: Думаешь, ему продадут?
Звонарев (кивая): Эти продадут.
Звонарев кивает. Следит за Максом вдали у кафе.
Инна (помолчав): Ладно, вижу, ты не дурак. Бери машину, и отпусти нас. Зачем ты сбежал?
Звонарев усмехается.
Звонарев: Проведать хочу. Кое-кого.
Инна: Ну и вали. Но без нас.
Звонарев усмехается. Видит, как мальчик, держа в одной руке пиццу, пытается поднять бутылку, упавшую на землю.
Инна: Тебе всё равно придётся нас высадить. Могу доказать…
Звонарев лениво скашивает голову.
Инна: Во-первых, мотор еле дышит. Сам видишь. Лишний груз тебе ни к чему. А во-вторых… …у мальчика порок сердца. Без врача он умрёт.
Звонарев смотрит на Инну, усмехается, затем на мальчика.
Инна (в отчаянии): У тебя нет сердца.
Звонарев: Есть. Только оно не бьется.
Смотрит на Макса. Макс осторожно семенит к машине, прижимая к груди покупки. Звонарев открывает перед ним дверь. Макс падает на сиденье. Протягивает сигареты Звонареву.
Макс: Меня зовут Макс.
Звонарев (кивает): Отлично.
Макс: Только учти, мертвец, я тебе не друг.
Звонарев: Допустим. А продавцу ты спасибо сказал?
Макс (смущённо): Не успел…
Звонарев: А я думал, что ты воспитанный.
Инна (Максу): Брось сейчас же!
Макс смотрит на нее и демонстративно откусывает пиццу. Инна пытается отобрать её у сына.
Инна: Выплюнь! Тебе нельзя!
Звонарев (останавливая её): Пусть ест… Нам ещё долго ехать.
