Loe raamatut: «Красота неожиданной не бывает. Часть V. Просто, как в шахматах»

Глава 1

Вереница событий наступившего года уступала свадебной суете с той лишь разницей, что не вызывала улыбки восторженности от происходящего… Признаюсь… сдался…

В начале января, несмотря на впавшую в каникулярную кому страну, все наши друзья, родственники и сослуживцы после отмеченного наступившего Нового года взялись за подготовку сего действия.

Надо отдать должное Семену Евгеньевичу, нашел-таки удивительную зону обитания для еще не пришедших в себя от навороченного нами, что кардинально изменило условия нашей жизни событиями в последних месяцев минувшего года. Это касалось не только самого места, раскрашенного неповторимым колоритом самобытности природы и неиспорченного туристическими набегами с шашлыками наперевес в окрестности прибрежной зоны симпатичных очертаний озера, сейчас покоившегося под припорошенным снегом ледяного одеяла.

Коттеджный поселок располагался рядом с СПб, около часа на машине до центра города. Черепичные крыши домов радовали глаз, были одно- и двухэтажными, с выверенным удобством расположения и надежными конструкциями хозяйственных построек во дворе. Удивили ландшафтники. В общем, славное место, которое даже обживать не пришлось, просто зашли, и мы дома.

РИН отнеслась к размещению военных с удивительным прагматизмом, совершенно приблизив внешние контуры зданий их будущего обитания в общую архитектуру поселка. Чего стоили только два из них, соответствующих общему стилю, слегка лишь выделяющихся размером, – гараж для техники и казарма личного состава. Правда, уже проживающие в поселке жители несколько поднапряглись по отношению к нахлынувшему потоку необычных жильцов в сопровождении военных. Ну конечно же, мы учли свои «некоторые» промахи, подошли к возведению новых строений со всей аккуратностью. Соорудили в самом начале вокруг территории строительства защитные ограждения. РИН спроецировала на них объемные окружающие пейзажи и дома, как бы растворяя неожиданно возникшую площадку строительства. Уже одно это дало первые осторожные положительные эмоции на наше стремительное вторжение в их жизненное пространство. А уж Александр был просто великолепен, за прошедшее время он и сам заметно изменился, начиная от отпущенных до плеч волос, что только подчеркивало его харизматичность. Новоприобретенной была и способность неожиданно застывать неподвижно на месте, почти на секунды, а вот потом мгновенно исчезать в направлении своей, скажем так, лаборатории с обожаемыми им фабрикаторами. Во всем этом главным было появление очередного экземпляра рабочего «железа», неизменно настоящего произведения инженерного гения, всегда сопровождаемое удовлетворенной, стеснительной улыбкой самого создателя, вселявшей благоговейный трепет военным строителям.

Стоя у панорамного окна, потирал виски, меня одного не коснулась жизнерадостная суета вокруг, хотя лукавлю: Настенька посвящала меня во все нюансы происходящего ежедневно. Ее способность в лицах рассказывать о событиях, людях, вызывала водопады свежести и искренних впечатлений, ярких и сочных ощущений и непременного смеха. Да уж, чего только стоили вспышки звезд изумрудных глаз, вечно летающие брови и живая корона волос – она то вспыхивала пробегающими искорками в глубине, то становилась монолитной чернотой антрацита вокруг головы, розовели щеки, сверкали белизной зубки в открытой улыбке и смех… катящиеся льдинки в хрустальном зале чистоты.

Конечно улыбнулся, провалившись в волнующие картинки дня торжества. Мне не удалось полноценно поучаствовать, только за два дня наступившего года трижды пришлось посетить столицу в режиме «стой там, иди сюда». Семён Евгеньевич был мягко настойчив, да и калейдоскоп неизбежных потрясений привычного сносного уклада жизни в пока оставленном городе накладывал ответственность. Вот ни разу не задумывался с анализом в этом направлении, РИН предоставляла любую онлайн информацию в режиме «прямо сейчас», и это тоже стало «головной болью», а вот Семен Евгеньевич вцепился всеми выступающими частями тела в эту новую форму визуализации концепции взаимодействия специалистов, оборудования и информационных систем между собой для громадья прогнозирования. Надо отдать должное, Настенька и РИН абсолютизировали систему высокотехнологичных разработок в области САУ, технического зрения и ЦОС, так сказать «слегка» перелопатили разработку МГТУ. Для полковника «вкусность» было понятна очевидностью – самонастройка и адаптация проекта к изменениям во время самого процесса.

Да. Все задуманное не только работало, но и само настраивалось. Вот это-то и было горячей точкой преткновения в осуществляемом. В городе на высоте оказалась администрация, управленцы, отбросив чванство, бодание за главенство, забыв интриги и собственный интерес, неожиданно с энтузиазмом и решительностью принялись за построение общей структуры нашего хозяйствования, привнесли, – и удачно, – свой положительный опыт управления. Тем более при очевидной помощи военных, и не только…

За окном, в наступающих сумерках, проехал обляпанный грязью «Крузер» к воротам соседнего дома. Плавно проплыла сфера-охранница, спасибо Александру с Ароном – размеры этих бестий уменьшились заметно, стали чуть больше теннисного мяча, и их присутствие в пространстве поселка нисколько не отвлекало жителей, хотя провожающие их полет задумчивыми взглядами мальчишки добавляли некоторую степень осторожности и опасений.

Тэкс, есть пока время до возвращения «банды» амазонок из заезда по окрестностям на квадроциклах. Петр с Александром, по моей просьбе, постоянно дорабатывая и меняя саму суть машин, к великому удовольствию женщин согласились на их просьбу попробовать пообъездить прототипы заявки. РИН, дабы не попасть в новый очаг очередных разборок «родителей», не проронила ни звука, а меня Настя не забыла поставить в известность уже выезжая со двора, в футуристическом шлеме и абсолютно белоснежном костюме… одно порадовало – наличие защиты поверх комбинезона. Попытка вразумить супругу по возвращении из первой поездки закончилась моей полной капитуляцией в спальне…

…Супруга… Опять провалился – в тот день, когда мы находились в зале бракосочетания в день регистрации брака… До самого момента появления царственной пары, Татьяны Игоревны и следом Анастасии, я был просто переносным, если не декоративным, экспонатом… Чем ближе наступал день свадьбы, тем больше во мне росла тревога к моему отношению к происходящему, почти сомнамбулическое восприятие событий. Включился только при появлении в зале чудесной пары.

Виктор Яковлевич в великолепном смокинге, с аккуратно зачесанной седеющей шевелюрой, с неизменной трубкой в нагрудном кармане и трогательной улыбкой на светящемся лице осторожно делал шаги, бережно накрывая своей лапищей ладонь державшей его под руку Татьяны Игоревны. Мдя… великолепие уже тещи восхищало… скульптурная, роскошная фигура в платье из бархата цвета распустившейся сирени, фантастически похожим на букет нежных кистей играющих оттенков. На лице чуть косметики, розоватость щек, загадочная улыбка, в волосах тончайшая диадема, обрамляющая с любовью уложенные волосы. Легкий кивок мне и мгновенный выстрел взгляда карих глаз в сторону Светланы в весьма, хм, открытом платье цвета покрасневшего коралла, которое, надо отдать должное, всего лишь дополняло естественную очаровательность девушки. Легко придержав свое сокровище великана, пара чуть замедлилась. Светлана, неосторожно оказавшаяся на пути следования Виктора Яковлевича и мам, прикусила губу и с легким оттенком неудовольствия, не поднимая глаз, накинула на плечи газовый шарф, накрыв почти обнаженное богатство своей груди. Получив благодарную улыбку в ответ, Света украдкой выдохнула, чем вызвала добродушные улыбки гостей. Следом ворвалась тишина… В двери зала вплывала Настя… Нет, скорее, в зал вступала Анастасия.

Вот же ж! Нисколько не сомневался в ее необузданной жажде победить совершенство, но к такому не был готов, от слова совсем. В голове поплыли строчки «джаз как середина между правилами, свободой действий и поступков»… Так и Настенька!

Мерцающая черным бриллиантом, безупречно уложенная корона волос с переливающимися вплетением нитей речного жемчуга, чуть осязаемая парящая вуаль на голове лишь для того, чтобы еще больше подчеркнуть невероятную, естественную красоту ее лица, обжигающую страстность легкой улыбки, неуверенность румянца волнения и брызгающая чистота изумрудов глаз.

В зале повеяло запахом воплощения романтизма, великолепия и нежности с нотами бергамота и розового перца, волной догонял переплетающийся аромат пиона и розы – все это растворялось в оттенках сандала и мускуса.

Платье было из подобия сошедшего сверкающего водопада в обрамлении льдинок замерзшей воды, подбитого взбитым туманом у ног. Фантастично, нереально подсвечивали летевшие вниз осколки капель, брызгающие попавшим золотом солнечного света. Каждый шаг ожившего совершенства буквально менял направление водопада ткани, скользя по совершенным изгибам природой созданного, как исправление ошибок, заблуждений в картинах итальянских мастеров, добавляя восхищения присутствующих… Буквально почувствовал холодную испарину испуга, метнул взгляд, ищущий спасения, и… уткнулся в ответный восхищенный и подбадривающий взгляд Татьяны Игоревны. Чуть приветливее и мягче улыбнулась, благословляя, прикрыла глаза. А моего уха коснулась губами Настенька и, чуть слышно, почти дыханием обожгла фразой:

– Все, уже никто никуда не бежит!!!

В полной тишине оторопевших присутствующих в ответ нежно поцеловал подставленную щеку, и уже засмеявшись оба, под руку, направились в сторону Родителей…

В глубине комнаты мерцала огромная голограмма Камчатки и Курил со спутников, я не ошибся, именно спутников. Андрей, с подачи РИН, из «ботаника» превратился в наши глаза и уши, объединяющий физический, цифровой и биологический миры ипостасей под именем «Мы» с окружающим нас миром.

Уже который день ходил вокруг, постоянно рассматривая побережье, острова, моря и океан. Зрелище, скажу вам, не просто завораживающее. Чем больше вываливалось информации, тем «большие печали» несла сама идея… Я честно обрисовал сию авантюру всей компании и, …ничего, просто взялись за новый проект, даже не соизволили задать вопросы, и это слегка пугало.

Глава 2

Тема как-то самостоятельно разделилась на несколько, начиная со всем известной уже полной утилизации полигонов ТБО, затем туда пристроилось немаловажное в тех широтах направление переработки рыбных отходов. Тут мы все подзависли, – было от чего. Удаленность местных компаний по утилизации от переработчиков, полигонов… если таковые существовали вообще. Чисто физически нет возможности доставки остатков переработки рыбы на дальние расстояния, ну нет там свободно доступной энергии, судя по анализу снимков – до ближайших розеток очччень даже не близко. Значит, еще полочка в задаче – источники электроэнергии и их доступность. Ну а сейчас там доступны два варианта по остаткам рыбы – сжигание и биотермические ямы, хотя и это не факт. Представляю, и в голову сама забрела вспомнившаяся история с сыром из книги Джерома К. Джерома:

«В конце концов моему другу удалось избавиться от сыра, увезя его в один приморский городок и закопав на берегу. Городок тотчас же после этого приобрел большую известность. Приезжие говорили, что никогда раньше не замечали, какой тут целебный воздух – просто дух захватывает, – и еще многие годы слабогрудые и чахоточные наводняли этот курорт».

Это завершающие строки, прочитав сырную историю впервые, я в бессилии просто уже вытирал слезы… а вот нам реальность такового не обещала…

Пффф, Петр конечно же не упустил мстительного замечания при обсуждении проекта:

– Если РИН вновь не свалит все на своих клонов, получится.

Теперь о серьезном, полной картинки затеянного предусмотрительно не выкладывали, свежи были грустные события вокруг нас. И это было на первой волне «циклона» появления сей компании, получившей поддержку и защиту, прямо надо сказать, от очень больших и влиятельных людей. Последняя встреча подтвердила информацию о нездоровом интересе к уже проверенным наработкам. Информация появилась в разделенном пакете, что уже было весьма интересным. РИН прошлась по указанным разделам в документах и как всегда выкопала заинтересантов. Вот тут было о чем задуматься…

Главенствовала тема невнимательности в обеспечении цифровой независимости страны в свете отрицательно настроенной геополитики, то бишь наличие в цифровой среде однозначно вражеских систем и программ, конечно же и специалистов. Часть доклада по американской Oliver Wyman подняла взрослые вопросы, а там еще интереснее: компании были указаны по внешнему контролю над экономической и управленческой деятельностью государства.

– РИН, пожалуйста, найди страничку по директорату специальной разведки, софту «Pegasus» и, и… пожалуй, еще и по четвертому пункту направления деятельности MSS, – не успел добавить, как услышал в ответ произнесенное уставшим голосом.

– Палыч, это посмотри… – На месте спутниковых голограмм появились стопки листов. – Здесь анализ направленности деятельности АНБ, DGI и нашей службы спецсвязи и информации ФСО РФ. С последними проще – наши все-таки и без агрессии, как они выразились – «Солдат ребенка не обидит», – неожиданно хохотнула и после паузы грустно добавила, – а вот кого вокруг носит? Сама не понимаю, ощущение, будто через запотевшее стекло пытаются подглядывать… – замолчала, чуть поморгав контурными нитями огоньков на ноуте, добавила, – эти ребята серьезно мотивированы, мне с ними виртуозно трудно справляться, и это не считая ущерба основным задачам… Целенаправленно ищут меня.

Сказанное меня пробило, было похоже на строчки из книги «Журналист для Брежнева»:

«Я держу в руках эту серую милицейскую папку, держу ее, не открывая, как опасную мину, и спрашиваю:

– А чей это труп?

– А ты открой дело-то, открой, не бойся, – усмехается Генеральный, будто читает мои мысли. – Там один труп какого-то босяка, наркомана, откуда-то с Кавказа мальчишки, а вот второй, не найденный… Ты «Комсомольскую правду» читаешь?

– Ну, в общем, читаю… – сказал я не очень твердо».

Мдяяя… подошел к столу, взял подвернувшуюся папку, лист бумаги и карандаш. Подумав, прошел к бару, плеснул коньяку, направился в кресло. На столик водрузил стакан, достал сигарету и, уже закуривая, услышал первые аккорды очень к месту мелодии «Mark Fitzgibbon Trio». Папка удобно держала лист, карандаш, уверенно скользя, набрасывал линии уже точно мне знакомой парусной бригантины. Чуть набросав нос корабля, абрис мачтовой оснастки, кропотливо приступил к прорисовке основы, дабы уже потом добавить жизни парусами пусть и нарисованному, но обязывающему пленять своей красотой кораблю. Чуть отвлекся на глоток коньяка, затушил сигарету и услышал над ухом от парящей сферы:

– Вот здесь не хватает бом-кливер-леера, – нитка голубого луча уперлась в лист, затем чуть сместилась, – а здесь выделить мидель-кливер. – замолчала и, тут же благоразумно поднялась на безопасную высоту.

Зря, ясно себе представил свою ошибку восприятия сегодняшнего нашего положения. Трафарет, рисунок похожий на трафарет, по привычке, без четких подробностей. Вот именно трафарет в подходе анализа вала информации.

– Ай да умница, ай да РИН!!!

Проявившийся удивленный смайлик проворчал:

– Вот бы еще знать, куда ай да?