Loe raamatut: «Анти-Горбачев-5»
Анти-Горбачев-5
– Я рад, что хоть в чем-то смог угодить своим потомкам, – попытался улыбнуться Романов, но без особенного успеха. – На этом у тебя все или еще что-нибудь есть?
– Конечно есть, – Маша выключила проектор, пододвинула свой стульчик поближе и продолжила, – самый главный вопрос остался – относительно тебя и твоей миссии.
– Слушаю со всем вниманием, – включился Романов.
– Дело в том, дорогой Гришенька, – начала говорить она, глядя собеседнику прямо в глаза, – что согласно моим данным жить тебе осталось ровно сутки с этого момента.
– Вот как, – попытался сделать покерное лицо генсек, но у него это плохо получилось, – и от чего же я умру через сутки?
– Позволь это оставить за скобками, – меланхолично отвечала Маша, – это сейчас не слишком важно. И кто тебе дал соответствующие вещества, тоже пока опустим. Займемся главным…
– Было бы любопытно узнать, что после такого захода главное, – горько усмехнулся Романов.
– А главное, Гришенька, состоит в том, давать тебе сейчас антидот или не давать, – не менее горько усмехнулась Маша.
– И какое же будет у тебя мнение, позволь справиться? – Романов сумел сдержать нервную дрожь и задал вопрос почти что обычным голосом.
– Угадай с двух раз, Гришенька… – ответила Маша.
Романов встал, прошелся вдоль этого ангара, сделав по дороге пару физических упражнений. Потом вернулся к Маше и спокойно ответил.
– Я думаю, что раз вы выбрали меня для этой важной миссии, то значит на полдороге не бросите. Где там ваш антидот?
– Молодец, – похвалила его Маша, – хорошо держишь удар. А антидот вот он, – она вытащила откуда-то коробочку с яркой этикеткой и названием «Анти-все», открыла и вытрясла на ладонь одну капсюлу.
Романов принял у нее эту капсюлу и закинул в рот.
– Запить бы еще чем-нибудь, – продолжил диалог он.
– И так хорошо впитается, – заверила его Маша, – коробочку с собой возьми, это штука помогает в самых разных непредвиденных ситуациях. Еще что-то хочешь спросить? Просто у меня минута осталась до деактивации…
– Конечно хочу, – спохватился генсек, – кто меня отравил, скажешь?
– Сам узнаешь со временем, – поморщилась она, – следующий вопрос.
– В двух словах – что еще у меня осталось неучтенного, можешь уточнить? Над чем сосредоточиться в ближайшее время, короче говоря…
– Алиева с Кунаевым убери куда-нибудь подальше, – быстро проговорила она, – и с Примаковым поосторожнее. А в остальном все у тебя все хорошо… должно быть, если ошибок не наделаешь. Ну все, мне пора – будь здоров, Гриша.
И она растаяла в предрассветном воздухе. Романов очнулся в холодном поту, сел на постели и осмотрелся… все вокруг было примерно таким же, как и вечером, когда он засыпал. Супруга мирно сопела на левом боку, будильник показывал 5.55 утра. Ну надо ж присниться такому, пробормотал генсек, пробираясь к туалету, а когда возвращался обратно, нащупал в кармане пижамы коробку из-под лекарственных препаратов. Вынул, включил свет на кухне и прочитал ее название – там значилось «Анти-все».
Он открыл коробку и просмотрел содержимое – всего там оставалось три капсюлы бело-коричневой расцветки. Ну, значит, еще три попытки у меня есть, с облегчением подумал он. Вот только куда бы припрятать это добро?
Прошло три года
И на дворе стоял соответственно стылый ноябрь 1988 года. Григорий Васильевич Романов сидел в своем кабинете в Кремле и смотрел в стенку, пытаясь разглядеть там решение клубка проблем, свалившихся на его голову за последние дни. Внезапно затрезвонил телефон от секретаря.
– Григорий Васильевич, тут Примаков просит аудиенцию.
– А я ему назначал? – спросил генсек.
– Нет, но он утверждает, что дело неотлагательное…
– Хорошо, пусть заходит.
Дверь неслышно растворилась и в нее просочился Евгений Максимович Примаков, действительный член Политбюро, Председатель КГБ и секретарь Совета безопасности. За прошедшие три года он довольно сильно сбавил в весе и приобрел обширную лысину.
– Все худеешь, Максимыч, – дружески поприветствовал его Романов, – мне тоже бы надо, никак не соберусь.
– Кремлевские таблетки творят чудеса, Григорий Васильевич, – ответил тот, – второй раз прохожу этот курс. Плюс система физических упражнений авторства профессора Довганя. Лучшее лекарство от остеохондроза, рекомендую.
– Уговорили… прямо с завтрашнего дня займусь своим здоровьем, – проговорил генсек, – но у вас, кажется, было ко мне какое-то срочное дело…
– Верно, Григорий Васильевич, очень срочное… высокой степени срочности… касается ваших детей.
– Правда? – встрепенулся Романов, – тогда быстрее докладывайте, что там с Валей и Наташей.
– Докладываю, – Примаков развязал завязочки на свое папке и выложил на стол сиротливый листочек формата А4, – к ним обоим зафиксированы подходы одной западной спецслужбы…
– Давайте уже в подробностях, – подстегнул его генсек, – что за спецслужбы, какого рода подходы, место, время, пароли, явки… короче, что мне вас учить – вы же профессионал в этой области, а не я.
– Даю подробности, – Примаков сверился со своим листочком и продолжил, – 8 ноября сего года в санатории «Гурзуф» были зафиксированы контакты Валентины с третьим секретарем британского посольства Дэниэлом Рэдклифом. Который является кадровым МИ-6. А 12 ноября на концерте группы «Кино» в спорткомплексе Олимпийский Наталья имела продолжительную беседу с еще одним разведчиком, с Илоном Баскоффым, на этот раз с американцем.
– И что? – спросил Романов, – вы не рассматривали возможность, что это были случайные встречи, за которыми ничего не последует?
– Рассматривали, Григорий Васильевич, – сделал скорбное выражение на лице Примаков, – но к глубокому моему сожалению за этим встречами кое-что последовало.
– Говорите уже, не томите, – командным голосом сообщил ему Романов.
– Далее были зафиксированы множественные контакты Валентины с Даниэлем, а также Натальи с Илоном.
– Множественные – это сколько? – тут же попросил уточнить не терпевший неопределенности генсек.
– Два случая, говоря о Валентине и четыре в случае с Натальей.
– Тааак, – почесал голову Романов, – надеюсь, до интима дело не дошло?
– Средства нашего оперативного контроля не позволяют утверждать это со стопроцентной вероятностью, но этот вариант не исключается.
– Даааа, – задумался генсек, – это нехорошо…
– Хорошего тут мало, – согласился Примаков.
– Давайте так сделаем, – принял решение Романов, – я поговорю с ними с обоими, это раз… а два – надо их обеих услать в длительные командировки куда-нибудь на край света… одну во Владивосток, другую на Камчатку. Там их ни один британский жиголо не достанет.
– Хорошее решение, – одобрительно кивнул Примаков, – наверно, после таких командировок сроком… ну допустим на два-три месяца вопросы снимутся сами собой.
– А что вообще в мире делается? – спросил Романов после некоторой довольно продолжительной паузы, – расскажите…
– Так стабильности нет, – усмехнулся Примаков, – сплошная турбулентность…
– Давайте поподробнее про стабильность, – попросил его генсек.
– Хорошо, – вздохнул Примаков, – слушайте. После окончательного вывода нашего контингента из Афганистана дела там идут с очень переменными успехами… Наджибулла, конечно, гораздо более сильный руководитель, чем Кармаль, не говоря уж о Тараки, но и у него получается удержать власть законного правительства страны менее, чем на половине территории.
– А что с другой половиной?
– Там тоже не все однозначно, – ответил Примаков, – у оппонентов Наджибуллы единства как бы нет, да и никогда не было, слишком разные там силы задействованы. Если грубо, то эта неподконтрольная Наджибулле половина разделена примерно поровну между тремя силами – Дустумом, это узбекская диаспора на севере, Ахмад-Шахом, восток страны, и Хекматиаром, это самая непримиримая часть оппозиции, базируется она в провинциях, примыкающих к Афганистану.
– И чем, по вашему мнению, – продолжил вопросы Романов, – закончится это противостояние ээээ… хозяйствующих в Афганистане структур, так назовем их…
– Хороший вопрос, – Примаков поерзал в своем кресле и вытащил коробку сигарет, – можно закурить?
– Курите, конечно, Евгений Максимович, – улыбнулся Романов, – хотя должен заметить, что это может не очень благоприятно сказаться на вашем организме… давайте лучше выпьем – тоже вредно, конечно, но не так, как табачный дым.
– Уговорили, Григорий Васильевич, – ответно улыбнулся Примаков, – алкоголь, значит, алкоголь.
И Романов достал из правой тумбочки стола коробку с надписью «Двин».
– Любимый напиток Черчилля, – сообщил он, разливая ароматную янтарную жидкость по рюмкам, – знаете об этом?
– Да, конечно, – ответил тот и тут же добавил тост, – за мир во всем мире.
– Нет возражений, – ответил генсек, опрокинув рюмку, – так что там про хозяйствующие афганские структуры-то?
– Вопрос неоднозначный и многовекторный, Григорий Васильевич, – сказал Примаков, откинувшись в своем кресле, – слишком много входящих неизвестных величин и слишком мало достоверно установленных известных.
– Хорошо, – поморщился Романов, – давайте чисто ваш прогноз на базе недостоверных переменных.
– Хорошо, – вздохнул Примаков, – вот вам моя версия развития событий, вероятность которой я определяю где-то в пятьдесят-шестьдесят процентов… слушайте…
И далее секретарь совета безопасности изложил свое видение ситуации примерно следующим образом. С Дустумом и Ахмад-Шахом Наджибулла в конце концов договорится, в этом сомнений нет… сложно предсказать, на каких условиях, думаю, что подвинутся обе договаривающиеся стороны. Таким образом, примерно две трети территории Афганистана окажется в лагере объединенных сил Наджибулла-Ахмада-Дустума… объединение это будет довольно рыхлое и потенциально взрывоопасное, но в принципе у него есть шансы на мирное существование в ближайшее будущее. Что же касается Хекматиара и компании… там еще минимум 7-8 влиятельных полевых командира насчитывается… тут все гораздо сложнее. Активную поддержку этому лагерю оказывают Штаты и саудовцы, не говорят уж про Пакистан, так что с деньгами у них все в порядке. На мой скромный взгляд Афганистан должен расколоться на две части, по типу Кореи или Германии… с демаркационной полосой между ними. И это будет всерьез и надолго… возможно на полвека.
– Я вас услышал, Евгений Максимович, – тяжело и продолжительно вздохнул Романов, – в конце концов это не самый плохой вариант развития для нас.
– Согласен…
– Так, – продолжил Романов, – а что у нас на внутренних фронтах творится? Я имею ввиду национальные образования – Азербайджан с Арменией в первую очередь интересуют.
– В Карабахе все гораздо спокойнее, чем в Кандагаре, – позволил себе шутку Примаков, – в разы спокойнее. Но это не значит, что проблемы там полностью отсутствуют.
– А где их нет, проблем-то? – ответно попытался пошутить Романов, – на кладбище разве что… да и то вряд ли – там тоже иногда кое-что поделить не могут.
– Все верно, Григорий васильевич, – ответно вздохнул Примаков, – все верно – недавно разбирался с одним спором по Новодевичьему кладбищу, страсти серьезные кипели. А по Карабаху все более-менее ровно… уличных демонстраций и беспорядков с 86 года не наблюдалось совсем. Однако транспонировать эту схему на другие спорные территории пока не удалось… и я думаю, что спешить с этим не следует.
– Какие спорные территории вы имеете ввиду? – уточнил Романов.
– Абхазия и Южная Осетия в Грузии, – тут же был готов ответ у собеседника, – Приднестровье в Молдавии, Ферганская долина в Средней Азии… ну и юго-восток Украины, конечно, но это в самую последнюю очередь.
– А что не так с Ферганской долиной? – заинтересовался Романов, наливая еще по одной порции элитного коньяка Двин.
– Там все не так, Григорий Васильевич, – ответил Примаков после того, как опрокинул стопку, – это один из немногих плодородных оазисов в том региона. Площадью, на минутку, почти в 25 тысяч квадратных километров. Это два с половиной миллиона гектар. Со всех сторон долину защищают горы, Кураминский, Туркестанский, Алайский и Ферганский хребты, так что климат там субтропический. По долине протекает река Сырдарья, от нее отведены многчисленные каналы для орошения. Так что если подытожить, то это настоящий рай посреди окружающих пустыней и гор.
– Понятно, – проговорил Романов, – а территориально к кому она относится, эта долина?
– В том-то и дело, что к трем республикам – Узбекистану, Киргизии и Таджикистану. Размежевание территории проводилось в 20-е годы достаточно волюнтаристскими методами, поэтому у соседних народов накопилось приличное количество претензий на этот счет…
– Ясно, – почесал затылок Романов, – и сейчас они хотят переделить этот плодородный кусок земли, каждый в свою пользу, верно?
– Абсолютно в точку, Григорий Васильевич, – улыбнулся Примаков. – Наибольшее напряжение сейчас существует между киргизами и узбеками… дело в том, что в Ошской и Джелалабадской областях Киргизской ССР, входящих в эту долину, проживает большое количество узбеков. А киргизам это не очень нравится… в их среде возникают даже лозунги типа «Киргизия для киргизов». Ну и доступ к оросительным каналам от Сырдарьи идет через узбекские территории, и узбеки периодически прикрывают стоки. Не так, чтобы совсем, но значительно. Что уменьшает урожаи на киргизских землях.
– Даааа, – вторично начал чесать голову Романов, – ситуация не из простых… что вы предлагаете сделать для восстановления порядка?
– Это очень сложный вопрос, Григорий Васильевич, – Примаков еще раз разлил Двин, потом продолжил, – можно пойти прямо и грубо, а можно обходным путем и косвенно… знаете такую книгу «Стратегия непрямых действий»?
– Лиделл-Гарта по-моему, – тут же ответил Романов, – читал, как же – очень любопытная стратегия.
– Так вот, если руководствоваться этой теорией товарища Лиделл-Гарта, – продолжил Примаков, – то лучше не вводить туда войска и не налагать прямые запреты на собрания, митинги, демонстрации и так далее…
– И что же надо сделать вместо этого? – заинтересованно наклонил голову набок Романов.
– Надо занять чем-нибудь массы, вот чем, – бухнул свою идею Максимович, – чтоб у них не было времени на разные глупости.
– Например? – поднял брови Романов, – детализируйте пожалуйста.
– Да, конечно, – Примаков посмотрел на бутылку Двина, генсек понял его и набулькал рюмку практически до краев, себе вдвое меньше.
– Итак, – продолжил Примаков, ополовинив емкость, – в чем кроется коренная проблема Узбекистана и Киргизии? Да и остальных азиатских республик тоже…
– В чем? – подыграл ему Романов.
– У них там очень большой прирост населения, по сравнению с остальным Союзом так чуть ли не втрое выше, а территорий, пригодных для занятия сельским хозяйством, очень ограниченное количество. А у них там традиция такая со времен Тамерлана – копаться в земле с утра до вечера. Поэтому площадь сельхозземель, приходящаяся на одного азиата с каждым годом все уменьшается и уменьшается. Отсюда и проистекают обозначенные выше проблемы… особенно если это связано с межнациональными делами. В Ферганской долине эта ситуация вообще доведена до крайности. Там минимум три народа соседствуют буквально бок о бок.
– Минимум? – задал наводящий вопрос Романов.
– Ну да, так-то кроме узбеков, киргизов и таджиков там еще и корейцы есть, и езиды, и турки-месхетинцы с чеченцами, ни не все вернулись обратно после реабилитации 50-х годов.
– И что вы предлагаете?
– В города их надо переселять, Григорий Васильевич, в города, – высказал свою основную мысль Максимович, – и занимать в промышленности. Тогда болевые точки на земле будут купированы… такое мое мнение.
– То есть надо строить там заводы, вы это хотите сказать?
– Именно… причем не самые высокотехнологичные типа электроники или авиатехники, а достаточно низких переделов… та же легкая и пищевая промышленность подойдут самым лучшим образом. Пусть хлопок и подсолнечник свой перерабатывают, остальной Союз при этом получит одежду и еду, а Средняя Азия – разрядку напряженности.
– Прямо как в семидесятых при Леониде Ильиче, – сделал ремарку Романов, – только тогда напряженность разряжали между нашей страной и Штатами…
– Да, есть некоторое сходство, – кивнул Примаков, – кстати, сейчас просматривается что-то вроде второй серии той разрядки.
– Но ведь строительство заводов это небыстро, а вопросы с Ферганской долиной надо решать сейчас, верно? – вернулся к теме Романов.
– Так пусть сначала строителями поработают. – усмехнулся Примаков, – там ведь тоже сотня-другая тысяч работников потребуется.
Армения
– Хорошо, в этом вопросе вы меня убедили, – Романов с большим сожалением вылил в рюмки остатки Двина и продолжил, – давайте обсудим еще одну тему… армянскую… точнее связанную с Арменией.
– Я весь внимание, Григорий Васильевич, – подобрался Примаков.
Романов встал из своего кресла, прошелся по кабинету к двери, постоял около окна, наблюдая эволюции снегоуборочной машины по Ивановской площади, потом продолжил.
– По имеющимся у меня эээ… сведениям в ближайшие две недели на территории Армянской ССР произойдет катастрофическое землетрясение… до десяти баллов по шкале Рихтера.
– Помилуйте, товарищ Романов, – перешел на официальный язык Примаков, – откуда ж у вас могут быть такие данные? Землетрясения у нас в стране никто пока предсказывать не умеет… да и в остальном мире тоже…
– Я не могу раскрыть источник этих сведений, – глухо ответил от окна генсек, – однако предыдущая информация от данного источника подтвердилась с точность не менее 90 процентов…
– Тааак… – тут пришла очередь Примакова чесать свой затылок, – и что еще сообщил ваш источник?
– Эпицентр землетрясения будет на глубине около двух километров прямо под населенным пунктом Спитак… также сильно будут затронуты Ленинакан и Кировакан. Ереван и Армянская АЭС останутся в стороне. В Спитаке ожидается сплошное разрушение всей городской застройки, в соседних городах до половины домов развалится. Оценочное количество жертв – от 30 до 50 тысяч убитых и сто-сто пятьдесят тысяч раненых.
– Тааак… – не нашел других междометий Примаков, – дата какая?
– 7 декабря, около двенадцати дня…
– Что вы предлагаете? – пришла очередь у Примакова задать такой вопрос начальнику.
– Эвакуацию предлагаю, что тут еще можно предложить, – буркнул Романов.
– Но ведь возникнут многочисленные вопросы… – напомнил Максимович, – на них как-то надо будет отвечать…
– Вам что важнее? – прямо спросил Романов, – людей спасти или на вопросы ответить?
– Люди, конечно, важнее, но ведь и об остальном забывать не стоит…
– Вот и разработайте перечень мероприятий по этой теме, – предельно прямо заявил генсек, – у вас под началом самая мощная в мире спецслужба, вам, как говорится, и карты в руки.
– Эх, – улыбнулся тот, – давненько я в картишки не перебрасывался… но мероприятия, конечно, будут разработаны. Так, сколько у нас осталось времени до 7 декабря?
– Сегодня 21 ноября, понедельник… значит до среды 7 декабря, – справился он по настольному календарю, – остается 15 дней, больше двух недель… если вам интересны мои предварительные прикидки, могу поделиться.
– Конечно интересны, что вы спрашиваете…
– Так вот, Спитак хорошо бы выселить полностью, можно недалеко – палатками и временными домиками армия поделится… с Соколовым договаривайтесь сами – скажете, что я выдал вам карт-бланш… Ленинакан с Кироваканом можно выселить частично, только дома от четырех этажей и выше. Как это легендировать, придумайте сами, у меня не получилось. И еще – когда все закончится, придется переселять во временное жилье порядка ста тысяч, продумайте и этот вопрос.
– А если землетрясения не будет? – задал, наконец, главный вопрос Примаков.
– Продумайте и этот вариант, – махнул рукой Романов, – хотя лично я считаю его крайне маловероятным…
Вашингтон, округ Колумбия, Овальный кабинет Белого дома
Рейган был не в настроении с самого утра – мучила застарелая подагра, супруга закатила скандал на ровном месте, а тут еще и блэкаут случился, выключили все электричество в двух прилегающих к Белому дому районах. Резервные генераторы, конечно, включились, но с большой задержкой, в результате чего безвозвратно пропали два документа, которые он диктовал весь вчерашний вечер.
– Кто у нас там за коммуникации отвечает? – хмуро поинтересовался Рональд у секретаря, – что за бардак с ними творится?
– В ближайшие полчаса все будет восстановлено в лучшем виде, – молодцевато вытянулся секретарь, Айвэн Косицки его звали.
– Вызови ко мне Шульца, – попросил он, отворачиваясь к окну.
Через полчаса в Овальный кабинет зашел госсекретарь Джордж Шульц, высокий и дородный мужчина с минимальным остатком волос на голове. Он пришел на смену Александру Хейгу в 82 году прямиком из вице-президентов строительной компании Бектэл и считался одним из немногих голубей в администрации в противовес стае откровенных ястребов. Госсекретарь, если кто-то не знает, это полный аналог министра иностранных дел в прочих странах. А шульц, если кто-то тоже не знает, это староста в переводе с немецкого.
– Хай, Рональд, – сказал он с порога, у него с президентом были налажены достаточно теплые отношения, чтобы обращаться без приставки «мистер», – что случилось?
– Хай, Джорджи, – ответил ему Рейган, пожимая руку, – ничего такого особенного не случилось, не считая подозрительной возни русских на Кавказе.
– Ты про Армению сейчас? – спросил Шульц.
– Ты угадал, про нее. У нас в Штатах достаточно влиятельных людей армянского происхождения, поэтому надо бы держать руку на пульсе всех этих событий на их исторической родине.
– Вот что говорят мои источники, – немного подумав, ответил Шульц, – в Армении наблюдается очень подозрительная активность Москвы… причем на пустом месте, как представляется. Там выселяют из мест проживания как минимум три больших города.
– И что говорят твои источники относительно причин этого выселения?
– Тут мнения делятся примерно пополам, – продолжил Шульц, – либо у русских что-то пошло не так с испытаниями нового типа оружия, либо…
– Либо что? – вперил свой взгляд Рейган прямиком в переносицу Шульца.
– Либо у них случился прорыв в сейсмо-исследованиях, и кто-то дал убедительный прогноз насчет скорого землетрясения в этих местах.
– Поясни, пожалуйста, – Рейган открыл коробку с кубинскими сигарами, предложил одну Шульцу, закурил, когда тот отказался, и откинулся в кресле, ожидая разъяснений.
– Кавказ это вообще-то зона очень активной сейсмической деятельности, – начал свои разъяснения госсекретарь, – это мы тут на востоке Америке в спокойном регионе живем, а там землетрясения это привычное зло. Я как знал, что тебя этот вопрос заинтересует, поэтому попросил моих ребят подготовить небольшую справочку по этому вопросу.
– И что твои ребята подготовили?
– Довольно много, Ронни, – ответил Шульц, перелистывая странички из своей папки с логотипом Белого дома, – тебе подробно доложить или вкратце?
– Лучше вкратце, – ответил Рейган, – сам знаешь – время деньги.
– Окей, тогда будет коротко. В двадцатом веке на Кавказе зафиксировано 21 землетрясение, из которых к числу разрушительных относятся две штуки – июль 63 года в Грузии и май 70 года в Дагестане.
– Стоп, – притормозил его президент, – Грузию я знаю, что это, а Дагестан что такое?
– Автономная республика в составе России, – ответил Шульц, – расположена вдоль Каспийского моря.
– Хорошо, продолжай.
– В среднем крупные землетрясения на Кавказе происходят раз в 15-20 лет, но это в среднем, как ты понимаешь, а так-то могут быть отклонения в любую сторону… так вот, по данным профильной кафедры МТИ сильное землетрясение в районе Кавказа вполне возможно на горизонте 5-8 лет. Может быть и завтра.
– Так, – заинтересовался Рейган, – а что там с вашей профильной кафедрой? Успехи в предсказании землетрясений у нее какие-то имеются?
– Ты будешь удивлен, Ронни, но да – в 81 году они достаточно точно предсказали землетрясение в Мексике в Плайя-Асуль, а в 85-м то же самое сделали относительно таджикского катаклизма в Кайракуме.
– Мексиканское землетрясение помню, – наморщил лоб Рональд, – я как раз был там на отдыхе в Акапулько, и даже небольшое цунами видел.
– Значит, ты немного в курсе этой проблемы, – улыбнулся Шульц. – Так вот, как я уже сказал, варианта тут два, гео-оружие либо успешное предсказание землетрясений.
– Про оружие еще хотелось бы услышать…
– Тут более полную информацию могут наверно дать минобороны с ЦРУ, но раз уж так случилось, могу пару слов и я сказать…
– Скажи сначала ты, Джорджи, – попросил его президент, – а остальных действующих лиц я потом спрошу.
– Так вот, – наморщил лоб Шульц, – геофизическое оружие вообще-то многогранно, и землетрясения только небольшая его часть… кроме них туда входят атмосферные катастрофы, тайфуны, смерчи, ураганы и так далее, это раз. Потом еще водные катастрофы, это наводнения, цунами, сели, штормы. И на закуску идет экологическое оружие – возможность избирательного воздействия, имея в виду пол, расу или национальность вероятного противника. То есть простыми словами – какой-нибудь вирус, поражающий только русских…
– Очень интересно, – Рейган затушил свою сигару и весь обратился в слух, – и что, такое возможно… чтоб только на русских действовало?
– Вопрос дискуссионный, – поморщился Шульц, – пока что нельзя сказать ни да, ни нет… а по поводу искусственных землетрясений есть более определенное мнение – такое да, возможно…
– Это что же, те же русские смогут устроить нам большой бадабум в Калифорнии, например?
– Профильная кафедра в МТИ утверждает, что да, смогут…
– Ладно, – махнул рукой Рейган, – оставим пока Калифорнию за скобками – лучше скажи, что там у них в Армении происходит.
– Лично мое мнение, – пожал плечами Шульц, – какие-то глобальные учения по гражданской обороне… на это я дал бы 60-65%. 30% за то, что у них случился некий факап при испытаниях чего-то страшного, ну и оставшиеся 5-10% будут за то, что русские действительно научились предсказывать катастрофы…
– Я тебя понял, – ворчливо отозвался Рейган, – увидим это через… а через сколько дней по твоему мнению мы это увидим?
– Максимум через три-четыре дня… дольше держать людей в палатках они вряд ли станут. Ну а если следовать наибольшей вероятности, то сегодня вечером, завтра утром… по армянскому времени, у нас тут будет утро-вечер завтрашнего дня.
– Я тебя услышал, Джорджи, – отозвался Рейган, – и принеси мне материалы по ирано-иракскому конфликту, чем там у них все закончилось. Да, и мне еще необходимо встретиться с Бушем… через два месяца передавать ему дела, хотелось бы сохранить добрые отношения.
– Все устрою, босс, – ответил Шульц, – надеюсь, вы замолвите за меня словечко перед новым президентом.
– Не сомневайся, – ответил Рейган, устало опускаясь в свое кресло.
Что произошло за три года в Союзе и в остальном мире
Перестройка в смысле, обозначенном Горбачевым, даже не началась. И все эти красивые лозунги типа «Больше гласности, больше социализма» не вылезли на страницы газет и в лозунговое хозяйство от слова «абсолютно». Борьбы с алкоголизмом, во имя которой вырубили половину виноградников в южных регионах, тоже не последовало… пивные ларьки никто не перепрофилировал в кафетерии.
С нетрудовыми доходами в авральном режиме также никто бороться не начал… нет, ОБХСС, конечно, продолжало стоять на страже социалистической законности, но в привычном режиме, без лихорадочных потуг. Неторопливо и поступательно были приняты меры к торгово-закупочной мафии, это да, расстрелов, конечно, не последовало, но несколько тысяч руководителей советской торговли прочно обосновались в местах не столь отдаленных. Профессия продавца медленно, но неуклонно стала выходить из перечня наиболее желаемых у молодежи – слишком токсичной она оказалась, как выяснилось в 86-87 годах.
Про Чернобыльскую АЭС в частности и про реакторы РБМК вообще – никакого взрыва не случилось в связи с тотальным запретом на любые эксперименты на реакторах этого типа. Конструкция стержней была тщательно доработана, и теперь отрицательный коэффициент реактивности не добавлялся при любых манипуляциях со стержнями. Дятлов и Брызгалов благополучно ушли на пенсию в 87 году. Новые АЭС теперь проектировались исключительно под реакторы ВВЭР. В следующей пятилетке было запланировано строительство как минимум десяти новых реакторов в разных регионах СССР. А атомную станцию теплоснабжения рядом с городом Горьким зарубили на стадии проектирования – слишком непредсказуемые последствия там вылезали даже с учетом новых типов реакторов.
Внешняя политика… из Афганистана все наши войска вывели в конце 87-го, на год раньше, чем в реальной ветке истории. Но снабжение лояльных нам сил на забросили – вооружение, боеприпасы и снабжение продолжали поступать достаточно мощным потоком. В результате страна раскололась на четыре приблизительно одинаковых сегмента, Дустум на севере, Ахмад-хан на юго-востоке, Хекматиар на северо-востоке и Наджибулла на всей остальной территории. И там даже было объявлено перемирие в начале 88-го, и оно даже худо-бедно соблюдалось всеми конфликтующими сторонами.
Отношения с лидером западного мира, с Соединенными Штатами, находились где-то на полпути между холодной войной и разрядкой. Романову удалось наладить личные контакты с Рейганом, в результате чего самые острые вопросы во взаимных отношениях удалось сгладить. Но, конечно, разница идеологий давала себя знать, и отдельно кое-где порой возникало то, что необходимо было тушить пожарными командами.
Экономика Советского Союза преодолела кризис середины восьмидесятых и медленно, но верно вышла на столбовую дорогу положительных приростов ВВП. Перераспределение основных направлений развития с группы А на группу Б хоть происходило с большим скрипом, но происходило. К тому же строительная отрасль довольно резво рванула с места в картер, прибавляя каждый год аж по 9-10 процентов. Сказалось разрешение на строительство личного жилья в садовых товариществах, да и просто на свободных участках земли рядом с крупными городами. К тому же к этим новым жилищным массивам прокладывались дороги, частично финансируемые частниками, что также вносило свой вклад в рост валового продукта. За 1986 год прирост составил 3,2%, за 1987 – 4,1%, а в текущем 88 году согласно ожиданиям Госкомстата эти цифры должны были подойти к потолку в 5%.
Чии ть
Теперь про культуру и спорт… сначала про спорт. Сборная СССР по футболу, руководимая бессменным лидером Валерием Лобановским, взяла бронзу на чемпионате мира в Мексике. Да и то сказать – проигрыш в полуфинале западным немцам был скорее всего обеспечен нечестным судейством испанского арбитра, не засчитавшим два гола советских форвардов, Беланова и Заварова. Зато через два года наша сборная взяла реванш на европейском первенстве, вынеся под ноль немецкую сборную. А в финале усилиями Михайличенко и Протасова наши сумели отыграться у голландцев со счета 0:2 – таким образом, СССР второй раз взяла европейскую корону, считая с первого чемпионата 60 года, тогда он назывался еще Кубок Европы, а не чемпионат.
