Loe raamatut: «Стражи времени»

Глава 1. «Хронос»

Сна не было ни в одном глазу. Цифры электронных часов, стоящих на прикроватной тумбочке показывали 04.12. утра, но Сергей знал, что уже не заснет. Так всегда бывало, когда он возвращался оттуда. В первую ночь он никогда не спал, как ни старался заснуть и, как бы не был вымотан. Голова болела, но принимать лекарства было бесполезно. Она не пройдет до утра. Так тоже бывало всегда после его возвращения, и он хорошо усвоил это. Сергей просто дожидался, когда боль уйдет сама.

Он встал, поплелся на кухню и, плюхнувшись там, на табурет, перевел дух. Сердце стучало так, будто он пробежал десять километров с полной боевой выкладкой. Сергей вспомнил, как на первом курсе военного училища, расположенного в далеком сибирском городке, вот также пробежав свою первую десятку, сидел без сил на лавочке возле клуба. Он не мог снять с себя автомат с подсумками, скатку шинели и противогаз, в котором, по задумке их преподавателя по физподготовке, здорового хохла-подполковника, они бежали последние два километра кросса. Чей-то ленивый тычок привел его в чувство. Сергей мигом сорвал с головы противогаз. Рядом с лавкой стоял командир его отделения сержант Бурков.

– Быстро приходи в себя, урод, – прорычал он. – Друга своего, доходяжного, тоже в чувство приводи, – кивнул он на Сережиного земляка, москвича Володю Старикова, который бледный, как смерть, сидел на траве, привалившись спиной к скамейке.

– На все про все вам тридцать секунд. Потом строимся, идем сдавать оружие, после оттащим шинели и противогазы в каптерку. До построения на ужин – личное время, – продолжал вещать командным голосом Бурков, краем глаза посматривая на то, как Сергей с Володей приходят в себя и начинают осознавать и реально воспринимать окружающую действительность.

Да, какой это был год – 1983? Точно 1983. А сейчас – 2010. Картинка из прошлого ушла также внезапно, как и появилась. Он опять увидел себя, как бы со стороны, сидящего на собственной кухне, усталого и разбитого. Он попытался закурить, но стало еще хуже. Сердце стучало так сильно, что Сергей торопливо загасил сигарету в пепельнице. Налил стакан холодной воды из-под крана и выпил, стало легче. Посмотрел в окно, ночь отступала, скоро рассветет окончательно. Теперь самочувствие улучшалось с каждой минутой. Сергей встал, вышел в коридор, и, упав на кулаки, отжался пятьдесят раз. Голова не болела, сердце стучало ровнее. Мускулы, утратив ночную слабость, стали привычными.

– Видел бы меня сейчас Бурков, остался бы довольным своим бывшим подчиненным, – подумал Сергей.

В свои сорок три года он оценил бы свою физическую форму на «хорошо», все-таки не на «отлично», объективность, прежде всего. Сделав обязательную утреннюю зарядку, и приняв душ, Сергей занялся приготовлением завтрака. Сварив два яйца вкрутую, он умял их, заедая здоровым бутербродом с маслом и, запивая несладким чаем. Сахара в доме не обнаружилось. После, посчитав завтрак незаконченным, Сергей, порывшись в шкафчике, где хранились емкости с крупами, обнаружил шоколадку «Аленка». Срок годности ее истек три года назад, но его это не смутило, что будет шоколаду? Сергей почти закончил завтрак, когда раздался звонок мобильного телефона. На экране высветился номер его непосредственного начальника майора Валова. Это был личный номер майора. Служебные номера сотрудников были засекречены и не определялись на дисплее. Значит, звонит не по казенной надобности, но почему так рано? В день после возвращения с задания сотрудников не трогали, это было негласное правило, которое могло быть нарушено только в экстренных случаях. Майор был другом Сергея, они были на «ты». Тесно общаясь по службе, Сергей Воронцов и Максим Валов разговаривали друг с другом запросто, как говорится, без чинов и званий.

– Ну, что стряслось, важное что-нибудь, или «проверка связи»? – Сергей был раздосадован и не скрывал этого.

– ЧП! Давай спускайся! Я у твоего подъезда, – рявкнула трубка голосом начальника Сергея.

Дальнейших объяснений не последовало, пошли гудки отбоя. Холодный липкий страх тихонько вполз в сознание.

ЧП! ЧП! ЧП! – стучало в голове Сергея, – Случилось ЧП, этого боялись и ждали все. Это должно было случиться. И вот теперь это случилось.

Мысли бились в голове Сергея. Он быстро оделся, захлопнув дверь квартиры, выскочил на лестницу и, одним прыжком оказавшись у лифта, нажал кнопку вызова кабины. Кабина медленно поползла вверх, с первого этажа, где она стояла, на седьмой, где была расположена его квартира. Лифт шел как обычно, но теперь Воронцову казалось, что он тащится, как черепаха. Не дождавшись, Сергей через четыре ступеньки понося вниз, чуть не сломал дверь подъезда, открыв ее таким рывком, что полотно двери едва не слетело с петель. Быстрее, вот машина Максима. Сергей подбежал, открыл дверь и плюхнулся на сидение рядом с начальником. Макс рванул автомобиль с места, и, вырулив на Ленинский проспект, понесся в сторону области. Там, в непосредственной близости от города, в небольшом леске находилось здание их конторы.

Здание, в котором базировалось спецподразделение «Хронос», снаружи было похоже на огромный особняк «нового русского». Четырехметровый забор окружал его со всех сторон, въезд был только один. Прочные автоматические ворота открылись сразу, как только машина Максима подъехала к ним. Расположенные по периметру забора видеокамеры передали картинку на монитор, который был установлен на КПП. Вообще-то, мониторов было несколько, и любое движение вокруг забора мгновенно отображалось на них. Один прапорщик сидел в здании пропускного пункта, уставившись на экран, второй же, подойдя к машине, внимательно осмотрел документы Сергея и Максима. Потом, не торопясь, встал перед автомобилем и секунд десять неотрывно смотрел на госномер. Прапор знал номера и марки всех въезжающих и выезжающих с этого объекта машин, но решил продемонстрировать офицерам служебное рвение. Те же, понимая, что стражу ворот скучно, обычно терпеливо ждали, когда «фейс» контроль подойдет к концу. Но в этот раз поведение нудного прапора раздражало больше обычного. За всю дорогу Максим и Сергей не сказали друг другу и пары слов. Напряжение, витавшее в воздухе, разрядил майор:

– Ты, что впервые меня или капитана видишь?

– Никак нет. Вижу вас не впервой и фамилии и звания ваши отлично знаю, – прапорщик был спокоен как удав.

– Тогда какого рожна выделываешься? Заняться нечем? Или власть демонстрируешь? – сорвался на крик Максим.

– У меня служба такая, товарищ майор. А если вам не нравятся мои действия, напишите рапорт, да подайте его по команде. Не мне вас учить. Можете ехать, – прапорщик козырнул.

Машина отъехала от КПП.

– Понаберут червяков ученых. Вот они всё копаются, хрен знает, чем занимаются, всё экспериментируют, мать их. А пошли их в горячую точку, мигом там обделаются. А ведь тоже погоны носят. Тьфу! – прапор смачно плюнул на ухоженный газон.

Сам–то он в свое время повоевал и на таджикской границе и в Чечне, проявил воинскую доблесть, имел правительственные награды и судил всех по своему прапорскому счету. Напарник его был с ним вообще-то согласен и выразил поддержку словам коллеги нечленораздельным мычанием.

Максим припарковал автомобиль на площадке перед входом в здание.

– Чего на «куска» орать начал? У него действительно служба такая, извинись, когда выезжать будем, – Сергей укоризненно посмотрел на друга.

– Самому тошно, Сергей. Извинюсь, точно извинюсь. Вот только когда мы уезжать будем – это большой вопрос. Ладно, давай к генералу, он ждет, сказано же было прибыть срочно.

В кабинет генерала, расположенный на последнем, третьем этаже здания, они вошли одновременно.

– Товарищ генерал-майор, разрешите доложить: начальник отдела оперативных мероприятий спецподразделения «Хронос» майор Валов и оперативный работник вышеназванного отдела, капитан Воронцов по Вашему приказанию прибыли.

– Заходите, присаживайтесь, – Генерал Фадеев, невысокий плотный мужчина, махнул рукой в сторону длинного стола.

За столом, в одиночестве, восседал длинный как жердь, вечно растрепанный начальник научно-технологического отдела «Хроноса» академик Поливайко. Сергей плохо знал научный штат подразделения, но Поливайко был ему знаком. Они здоровались при встрече, хотя дружеских отношений не поддерживали. Оперсостав и научники практически не общались. Их службы и то располагались в разных местах огромного особняка. Опера базировались на первых двух этажах здания, на третьем этаже располагались кабинет генерал-майора Петра Петровича Фадеева, отдел материального обеспечения операций и отдел контроля перемещений. Подземная часть здания представляла собой, оборудованный по последнему слову мировой техники, научный центр. Это было царство, которое населял ученый люд, в несколько раз превосходивший численностью оперсостав «Хроноса». Ни Сергей, ни кто–либо другой из оперов, никогда не были в помещениях центра. Но все офицеры всегда осознавали, что выполнение поставленных перед ними задач не было бы возможно без открытий, сделанных «подземными жителями».

Сергей, Максим и Поливайко сидели за столом, но генерал не начинал совещания.

– Товарищ генерал, кого мы ждем? – академик начинал проявлять недовольство.

– Мы ждем начальника отдела контроля операций полковника Желудя и подполковника Зубко, он, как вы знаете, представляет отдел материального обеспечения, – раздраженно бросил Фадеев, мерно шагая туда-сюда по собственному кабинету. Генерал был зол – это было видно с первого взгляда.

Наконец дверь распахнулась, в кабинет генерала ввалились оба офицера разом.

– Извините, товарищ генерал, мы были на рыбалке, как только получили приказ, так сразу…– начал лепетать Зубко, пытаясь встать так, чтобы не было видно его запачканных болотной тиной резиновых сапог.

– Товарищи офицеры! Прошу садиться. Давайте начнем, – голос генерала звучал напряженно.

Сергей украдкой взглянул на часы на стене кабинета, ему показалось, что с момента звонка Максима прошло уже несколько часов. Но это впечатление было обманчиво, на самом деле все собрались меньше, чем за час. С какой же скоростью мчались со своей рыбалки Желудь с Зубко?

– Только что, два часа тому назад, не вернулся с задания оперативный работник, старший лейтенант Князев. Мы понесли первую, за восемь лет существования нашего подразделения, боевую потерю. Давайте почтим память нашего офицера, – генерал говорил сухо и четко.

После того, как все сели, Фадеев продолжил: « Мы потеряли в прошлом времени своего боевого товарища. Он не вернулся обратно. Но мы все знаем специфику службы в «Хроносе». Это может случиться с любым сотрудником, – голос Фадеева дрогнул, но генерал тут же овладел собой, теперь он говорил отрывисто и громко, словно разрезая невидимым ножом повисшую в кабинете тишину. – В наших рядах нет места паникерам и трусам. А, посему, к делу! Вчера выполнялся ряд перемещений согласно ранее составленных планов. Капитан Воронцов, доложите, как прошло выполнение вашей операции».

– Задание было не сложное, товарищ генерал, – Сергей встал. – Мне надлежало попасть в 1995 год и проследить счет, на который из одного из офисов банка «Суверенная Держава» были несанкционированно отправлены 480 миллионов долларов бюджетных средств. Воспользовавшись оперативными данными, ставшими известными нашей службе в последнее время, получатель денег, спустя пятнадцать лет, установлен. Счета фирмы «Альдос», добившейся в последнее время существенных успехов в бизнесе, уже вчера были арестованы. Насколько мне известно, экономической эффект для казны страны будет много больше, чем 480 миллионов долларов США, которые в 1995 году похитило руководство фирмы. Вчера же вечером, против ключевых фигурантов этого дела были возбуждены уголовные дела. Подробности операции в моем рапорте.

– Хорошо, – генерал нетерпеливо махнул рукой.

– Позавчера наши ребята переместились в 1986 год. От лица КГБ ими был завербован печально известный ныне международный террорист, который в году оном прибыл к нам из республики Афганистан и старательно учился в ростовском сельхозинституте. В свободное от лекций время этот тип ухлестывал за нашими девушками, и не помышлял еще ни о какой террористической деятельности, – начальник Сергея, майор Валов обстоятельно докладывал вслед за Воронцовым. – Подлинники документов на вербовку главаря международного бандподполья вскоре появятся в СМИ. С одним из самых злобных и кровавых террористов будет покончено, свои не простят ему подобных контактов.

– Хорошо, майор, – Фадеев промокнул платком лоб и кивнул подчиненному. – Спасибо, Валов, хорошо сработали твои ребята.

– С Князевм все-таки непонятка какая-то произошла, – полковник Жолудь поднял тяжелый взгляд на Фадеева, – Как он пропал? Где? При каких обстоятельствах?

Но генарал молчал, он смотрел прямо перед собой, сложив руки на папке с личнвм делом Стаса Князева.

– Может, Князев, и не погиб вовсе, может быть, произошла накладка – аппаратура не сработала, да мало ли что, – подал голос Зубко. – Может быть…

– Слово имеет академик Поливайко Владимир Иванович, – прервал Зубко генерал Фадеев. – Пожалуйста, слушаем вас.

Академик Поливайко встал со стула, поправил халат, причесал рукой волосы, еще более взъерошив их.

– Товарищи офицеры, я хотел бы регулярно проводить с вами беседы по поводу нашей совместной эксплуатации прибора временного и пространственного перемещения. Я ни единожды говорил вашему непосредственному командиру и начальнику Петру Петровичу, что считаю своим долгом объяснить вам, хотя бы на пальцах, принцип работы данного устройства. В процессе эксплуатации прибора, его отдельные узлы и компоненты постоянно модернизируются и заменяются на более современные, – Поливайко вернулся к столу генерала, налил в хрустальный стакан минеральной воды, шумно выпил и продолжил вещать. – Для прохода во временной отрезок, согласно поставленной вам боевой задачи, используются окна временно-пространственного погружения. Именно через них вы и проходите в прошлое. Временно-полюсной модулятор – сердце нашего устройства. Принцип его работы основан…

– Хватит, помилуйте! Вы мне всех моих офицеров своей наукой замучаете, – генерал выскочил из-за стола и подбежал к академику. – Давайте быстро и в общих чертах, кое-что разберем подробнее. Вот мой вам вопрос, почему ваш прибор, господин академик, работает всё хуже и хуже? Сбои у него часто стали случаться. К примеру, мы хотим агента отправить в 1970 год. На таймере набираем дату и время, согласно вашей же инструкции, входим в ваше окно погружения, черт бы его побрал, и что?

– И что же? – переспросил закипающий и готовый сорваться, академик.

– А то, – генерал ударил кулаком по столу, – Что наш опер вместо 1970 года оказался в 1953. Да ладно бы, одно это, а то, входил в ваше временное окно в тихом дворике, а вышел на проезжей части. Его чуть молоковоз не сбил. Хорошо, увернуться успел. Раньше работал агрегат как часы, а сейчас всё хуже и хуже пашет. А Вы причину всё никак не найдете.

– Все дело в кристаллах, которые составляют загрузку модулятора прибора, – академик сокрушенно покачал головой, – Именно их излучение движет всем процессом. Правда ваша, Петр Петрович, прибор работает всё хуже. Излучение заметно ослабело. Новых кристаллов у нас нет. Вы же не хуже меня знаете предысторию нашего прибора. Вот послушайте все, вам тоже, товарищи офицеры, интересно будет узнать. Вы не возражаете, Петр Петрович? – академии Поливайко склонил голову в сторону генерала.

– Валяйте, академик, только изъясняйтесь попроще, – Фадеев достал из ящика стола таблетки от головной боли, выковырял из пачки две штуки, подумал, добавил третью, и лихо взмахнув ладонью, отправил их в рот. Налив в стакан изрядную порцию минералки, запил лекарство и, только после этого, поднял указательный палец вверх – начинай, мол.

– В 1938 году некий профессор Иван Фридрихович Линке, трудящийся в одной из бериевских шарашек. Так назывались закрытые научно-исследовательские институты, – пояснил Поливайко.

– Мы знаем, – ту же встрянул Зубко.

– И мы знаем, что ты шибко умный, – Фадеев угрожающе повернул голову в сторону подполковника. – Того гляди к академику в помощники перейдёшь.

Зубко вмиг умолк.

– Продолжайте, пожалуйста, Владимир Иванович.

–Так вот, – продолжил Поливайко. – Мы не знаем, чем эта контора занималась, но догадываемся, что Линке вел какие-то секретные испытания. В результате этих испытаний и явился на свет наш прибор перемещения во времени и пространстве (ППВП), в просторечье именуемой некоторыми недотепами «машиной времени». Только машина времени – миф, а наш прибор – реальность! Только вот доработка его ведется медленно. – Мы основываемся на том, что осталось нам от профессора Линке. А осталось от него не так много, как хотелось бы. Вновь исследования начались в 2000 году, когда в процессе ревизии архива Лаврентия Берия была обнаружена странная папка. В этой папке, заведенной офицером МГБ Бородиным содержалась служебная записка о смерти некоего Вахтанга Дадуа. Про него известно, что Дадуа был личным другом Берии и курировал всякие непонятные дела, связанные с чертовщиной и мистикой. Дадуа был убит в 1946 году, вместе с ним погиб и сержант МГБ, вероятно его охранник. Там же, в папке находился чертеж нашего устройства, правда, в более примитивном виде. Но несведущему человеку этот чертеж мало что скажет. К слову, описание кристаллов в папке тоже наличествует. Так же в папке лежал какой-то фрагмент письма профессора Линке, вот только кому писал автор – неизвестно. Письмо, да и сама папка сильно обгорели.

– Как папка могла обгореть? – задал вопрос Сергей.

– После ареста Лаврентия Берия один из его замов по фамилии Явлоев пытался вывезти архив своего шефа из помещения, расположенного рядом с кабинетом наркома. Кабинет-то опечатали, а про каморку рядом – забыли. Она была заперта, дверь, обитая металлом, оказалась крепкой. Ломать ее времени не было, главного чекиста арестовывали. Вот суматохой этой Явлоев и воспользовался. С двумя подручными он сумел не только вынести папки, но, погрузив их в машину и выехав из Кремля, рванул, подлец, в расположение дивизии Дзержинского. Но маршал Жуков, проводивший арест Берии, в последний момент заметил побег Явлоева и приказал своему офицеру-порученцу догнать его. Офицер исполнил приказ маршала и догнал помощника Берии. Явлоев, видя, что дело – швах, остановил автомобиль, велел своим двум бойцам сдаваться, а сам поджег машину с папками из архива своего босса, а затем пустил себе пулю в висок, – пояснил Фадеев.

– А потом? – опять спросил Сергей.

А что потом? – продолжил генерал. – Время тогда, какое было? Огонь, а не время. Папки эти раскрыли, ничего в них не разобрали, так, листочки какие-то полу обгорелые. Впрямую о Берии в этих папках ничего не было, свалили их кучей в архив, который стал позже называться архивом КГБ. Потом перестройка, потом смутные времена, хаос, переходный период – не до этого было. В 2000 году власть в стране сменилась, Россия стала потихоньку возрождаться. Вот тогда и взялись за эти документы всерьез. Создали сначала ученую группу, во главе ее стал автор научных трудов по целому спектру различных направлений, ученый с мировым именем Владимир Иванович Поливайко, – Фадеев кивнул в сторону академика. – Вам слово, уважаемый Владимир Иванович.

– Получив финансирование, я и мои помощники смогли воссоздать агрегат, который замыслил Линке. Это был целый переворот в научном мире. Я доложил своим кураторам в комитет научных разработок и предложил засекретить проект. Кроме всего прочего, в папке был обнаружен непонятный металлический контейнер, по размерам меньший, чем сигаретная пачка. В контейнере содержалась частица неизвестного науке вещества. Я предположил, что это и есть кристаллы Линке. Кстати, профессор в своей записке, которая практически вся сгорела, упоминал о неких кристаллах времени. Я предположил, что именно этими кристаллами и пользовался в своих исследованиях профессор.

– А что это за вещество? – спросил Валов. – Неужели нельзя получить подобное теперь, при современных научных достижениях?

– Нельзя, – развел руками академик. – Я привлек к решению этой проблемы ведущих специалистов, но факт остается фактом. Я не могу синтезировать эти кристаллы.

– А на чем же до сих пор работал наш прибор, если найдена была лишь крохотная частица? Восемь лет работы нашего комплекса временно-пространственных перемещений – это долгий срок, – подал голос начальник отдела материального обеспечения операций Зубко.

– После перестройки настала эпоха дикого капитализма, – Поливайко снял с носа очки и протер их полой лабораторного халата. – Закрылся один древний НИИ, в нем и работал Иван Фридрихович Линке. После войны и до перестройки этот институт как-то существовал, но выдающихся исследований за ним не числилось. И вот, в 1994 году НИИ приказал долго жить, не сумел адаптироваться в условиях рынка. Институт закрыли и перепрофилировали под склад китайского ширпотреба, в гаражах разместили автосервисы и мойки. Но в НИИ, тем более закрытых, имелся спецотдел, надзиравший за режимом и секретностью. Когда НИИ закрылся, тамошний начальник отдела передал архив института и кое-какие материалы, имевшие гриф «Секретно» в ФСБ. А уж оттуда, они попали к нам с Петром Петровичем. В числе переданного имущества и были еще несколько контейнеров с аналогичными кристаллами. На них и работал наш прибор, теперь энергия носителей практически исчерпана. Если не будет других кристаллов, работа «Хроноса» будет парализована.

– Поиск кристаллов – первоочередная задача, – поддержал академика генерал Фадеев, – но это еще не все. Энергия носителя пока полностью не исчерпана, а вот мое терпение скоро лопнет.

– Не совсем понятно, товарищ генерал-майор, – высказался с места Валов, – по службе вроде, нареканий нет.

– Ишь ты! – голос Фадеева стал грозным. – Да по службе у меня к вам, товарищи офицеры, масса нареканий. Несмотря на то, что подписки разные подписываем, инструктажи и проверки знаний проводятся, разгильдяйства среди личного состава «Хроноса» хватает. Сотрудники, что в операциях задействованы, служебную дисциплину блюдут слабо. Ну ладно, там мелкие нарушения – сигареты из того в наше время таскают. Я и сам грешен, люблю сигареты того времени. Советские не так горло дерут, как нынешние, якобы, американские. Мне самому офицеры из перемещений блок «Друга» недавно принесли. Ну, или, на родителей своих посмотреть, особенно, если умерли они уже к сегодняшнему времени, или себя маленьким увидеть, это я понимаю и закрываю на это глаза. Но халатно к обязанностям своим относиться, за это увольнять будем к чертовой матери.

– Поясните, товарищ генерал, – поднялся полковник Желудь.

– Пожалуйста, – Фадеев достал пачку сигарет «Друг» и закурил. – По заданию капитан Колобов должен был отправиться в 1987 год. Задание он выполнил, все сделал, как положено.

– Ну вот, – удовлетворенно сказал Желудь, – главное, задание выполнил.

– Да, – согласился генерал, – зато потом оплошал. Осталось у него время до обратного перехода и, он двинул во двор, где раньше молодым проживал. Нашел там девушку свою бывшую, и давай около нее круги нарезать.

– А дальше? – заинтересовался Воронцов, не обращая внимания на Макса, дергавшего его за рукав.

– А дальше, – сурово нахмурил брови генерал, – получил по физиономии от ребят, что в этом же дворе крутились. В ответ им надавал. Забрали дурака в милицию, пришлось еще одного агента посылать, чтобы вызволил его. А его, в том времени, еще найти надо было, так-то! Хорошо, что приказа не поступило в будущее сотрудников отправлять, пока задания только в прошлом выполняем. С ужасом жду, когда в будущее офицеров направлять придется. Всякому же интересно узнать, что с ним в дальнейшем произойдет. Злоупотребления на этой почве случиться могут.

Товарищ генерал, – не сдавался Валов, – нас вообще-то проверяли перед тем, как сюда на службу направить. Я лично, будучи на задании, никаких вольностей себе не позволяю. Недавно направлен был в тот год, когда мама у меня еще жива была, так даже отказал себе в удовольствии увидеть ее живой и здоровой, потому что с возвращением опоздать боялся. И за то, что Стас Князев из перемещения не вернулся, мы все ответственность несем, переживаем тоже все. А то, что Колобов прокололся, он наказан был, звездочки с погона лишился. Старлеем теперь ходит. А так, он боевой парень и в горячих точках служил, да и здесь хорошо служит, я лично за него ручаюсь.

Ладно, Валов, – генерал устало закрыл глаза, ослабил узел галстука. – Иди, лично ты службу несешь добросовестно, а о других, позволь, я сам свое мнение иметь буду.

Макс, повернувшись через левое плечо, удалился, демонстративно четко печатая строевой шаг.

– Ершистый, – генерал потер красные от недосыпа глаза. – А ты, Воронцов, готовься к перемещению во времени. Задание тебе будет, какое – скоро узнаешь, а сейчас иди, Сергей. Кругом, шагом марш!

Есть, – Сергей спокойно повернулся и, не спеша, вышел.

– Как он тебе? – генерал бросил взгляд на академика.

– По-моему, годится, – Поливайко утвердительно кивнул, сдвинув очки на нос.

– А вам? – обратился Фадеев в Зубко и Желудю.

– Думаю, Валова надо послать, – Желудь прямо посмотрел в глаза Фадеева.

– У Валова – семья, а Воронцов – один как перст, – встрял Зубко,– да, и шабутной Максим очень, а дельце тонкое предстоит.

Пойдет капитан Воронцов, – решительно хлопнул ладонью по столу Фадеев, – не потому, что один как перст и плакать о нем некому будет, а потому, что он более спокойный и рассудительный.

– А почему Воронцов или Валов? – не сдавался Желудь. – Других, что ли, нет?

Пойдет Воронцов!– Фадеев повысил голос. – Всё, дебаты закончены, наше совещание тоже.