Два дебила на ракете: wtf
TekstБелая вспышка.
В Кадре статичная картинка на фоне дыры в обшивке. На картинке изображена вся команда «Москва-Воронеж». Слышится голос Леонида за кадром:
– Мы сдаваться не умеем. Тут можно сказать, что проигрывать тоже не умеем, но это будет неправда. Проиграть и сдаться, не попробовав победить, – разные вещи! – изображение Леонида начинает двигаться. Леонид словно делает несколько шагов вперед. – Биться до конца, до последней возможности и даже тогда, когда эта возможность исчезает, – все равно биться. Вот это мы называем «Честь и Мужество»
Изображение Лени выставляет поперек груди левую руку, согнутую в локте. Правая рука бьет по ней снизу и сгибается в районе локтя. Кисть правой руки, сжатая в кулак, взмывает вверх. В самом конце движения из кулака вверх выстреливает средний палец. Лицо перекошено гримасой злобы. Слышится крик Леонида на русском, словно издалека, с помехами и треском:
– «Москва – Воронеж» – хер догонишь! А как догонишь – огребешь!
Далее в движение приходит Денис. Он также начинает шагать вперед, приближаясь. Теперь говорит уже он:
– Можно воротить нос, морщиться, не принимать, но факт остается фактом. Империя Целлофан – это МЫ. Мы не русские, которые попали в будущее, мы не простые наемники, мы не Земляне, мы граждане империи Целлофан. Хорошая она или не очень, но она наша, и мы будем за нее биться. Это наша империя! – Денис становится вполоборота к зрителю, правая рука с оттопыренным указательным пальцем взмывает вверх. Таз делает поступательное движение вперед и замирает в пиковой точке.
Сквозь помехи и шум слышится далекий голос Дениса:
«Мама ама криминал!»
В движение приходит Захар. Он засовывает руки в карманы штанов и также начинает идти к зрителю.
– Мы в плюсе! У нас есть крейсер шестого поколения, новейшее вооружение, куча ненужного оборудования на продажу, эсминец в трюме и полноценные двадцать звеньев беспилотников! Я не знаю, откуда мы возьмем деньги на новую рубку, не знаю, на какие деньги будем ремонтировать этот крейсер, понятия не имею, как мы с ним будем управляться, но одно знаю точно! – Захар разводит мощные руки в стороны и приподнимает выше плеч. Кисти сжаты в кулак, торчат только указательные и средние пальцы, изображая древний знак «Виктория».
Слышится далекий голос, пробивающийся сквозь помехи:
«Здесь команда «Москва – Воронеж»! Крейсер наш! Передних маневровых нет, реверса на движках нет, тормозить нечем. Паркуюсь боком. Ковчег! Дай причал! Кто сдох? Мы? Хрен вам на рыло! Мы в деле!»
Голос за кадром начинает утробно вещать:
– Только на нашем канале! Безумство, патриотизм, приключения и кухонные изыски самой известной команды наемников планеты Земля «Москва – Воронеж»! Без прикрас, без трюков и постановок! Только у нас вы почувствуете, как пахнут кишки врага, узнаете, как приготовить ящерицу и водоплавающее холоднокровное создание! Вы узнаете, как чинить реактор в полевых условиях без гравитации, как замкнуть блок наводки орудия, чтобы прослушивать им эфир! Но это не все!
Мы постараемся заставить почувствовать вас такое понятие, как «Дружба». Более 80 % бета-тестеров подтвердили новое ощущение!
Пока вещает голос, изображение троицы «Москва – Воронеж» отдаляется и постепенно затемняется. Когда изображение почти исчезает, слышится тот же утробный голос:
– Только у нас запись вкусовых рецепторов птаких блюд, как «Уха», «Борщ», «Сало По-Хохляцки» и «Оливье»! Опасайтесь подделок! Подключайтесь на канал! Такое только у нас!
Эпилог
В кадре: Максим Пелых.
– Скажите, как давно вы занимаетесь бета-тестированием текстов Вишневского?
– Мы примерно в одно время начали вычитывать его тексты, – пожал плечами Макс. – Грубо говоря, около года.
– Что вы можете сказать о его произведениях?
– М-м-м-м-м. Вы знаете, наверное, его творчество слишком разнородное, чтобы сказать однозначно о нем – мрачное или смешное. Я бы дал только одну характеристику – МАЛО!
– А как бы вы охарактеризовали его стиль? Если можно, одним словом.
Макс задумался на пару секунд и ответил:
– «Плече».
– Вы хотели сказать «плечо»?
– Не-е-е-ет! Именно «плече»! – с грустной улыбкой ответил Макс.
* * *
В кадре: Александр Устинов.
– Вы также начали тестировать тексты Вишневского около года назад?
– Да, но его я начал читать еще раньше.
– Скажите, а он всегда отличался неграмотностью?
– Сказать, что грамотность его слабая сторона – это значит ничего не сказать! Я бы назвал грамотность ахиллесовой пятой Вишневского, – хмыкнул Александр.
– А что, по-вашему, самое главное в творчестве Вишневского?
– То, с чего он обычно начинает каждое свое произведение, – серьезно произнес Устинов. – Благодарность жене и детям. Это самое главное во всем творчестве…
Саша пожал плечами и по-доброму улыбнулся.
* * *
В кадре: Дмитрий Картузов
– Да, примерно год, – кивнул Дмитрий. – Я же говорю: мы все одновременно начали. И беседа создалась, и в гуглдоке работы…
– А вы можете подобрать одно слово для характеристики стиля текстов Вишневского?
– О-о-о! – протянул Дмитрий. – Тут одним словом не обойтись! Тут и «старичок», и все у него «хмурятся» или «кивают»!
– Что бы вы сказали, если бы сейчас он был перед вами?
– Как что? Конечно же «ГДЕ ПРОДА?»!!!
* * *
В кадре: Рогачев Сергей.
– Скажите, а что, на ваш взгляд, самое сложное в работе с Вишневским?
– Ожидание. Он взял откуда-то моду обрывать сцену на самом интересном месте, – Сергей почесал переносицу и со вздохом произнес: – Про план произведения он забывает примерно через неделю.
– А как вы появились в его текстах?
– Как и все, – пожал плечами Сергей. – Он бросил клич о поиске бета-тестеров, я откликнулся. Собрали беседу в ВК, в гуглдок залили тексты – и пошло-поехало…
– А как бы вы охарактеризовали Вишневского? Если кратко?
– Человек-хаос, – улыбнулся Сергей. – Никакого постоянства!
* * *
В кадре: Мария Кузнецова
– Скажите, какое у вас было первое впечатление, когда вы читали неправленный текст?
– Ну, кровавыми слезами, как некоторые, я не плакала. Обычно я проходилась уже после остальных.
– Это особенность подхода или попытка избежать самых жутких ошибок?
– Нет, что вы! – отмахнулась Мария. – Просто я расставляла запятые. Даже когда не было времени и ребята занимались текстом сами, я выступала в роли судьи и последней инстанции в области пунктуации.
– Даже так? А что бы вы сказали людям, которые впервые берутся читать Вишневского?
– Ну, большинство произведений вычитаны и вполне читабельны, – с сомнением произнесла она. – Но если вы взяли в руки «Бегающий сейф» – придется потерпеть вступление, но потом-м-м-м…
Мария театрально закатила глаза и покачала головой.
– В общем, несоизмеримые удовольствия, требующие немного терпения.
* * *
В кадре: Евгений Цинков
– Скажите, сложно исправлять постоянные ошибки в текстах Вишневского?
– Исправлять? – нахмурился Евгений. – А чего там сложного? Правой кнопкой – и выбрал нужное…
– Мы имели в виду их постоянное количество, – с усмешкой произнес репортер.
– А, вы про это. Ну, дело же не только в орфографии. Опечатки тоже постоянно идут. Но вы знаете, – Женя задумался на пару секунд и, кивнув, ответил: – Я думаю, что у обоих одна и та же болезнь.
– Вы имеете в виду безграмотность?
– Я бы сказал безграмотно-опечаточный синдром! Во! – Евгений улыбнулся, но спустя пару секунд его лицо приняло встревоженную гримасу. – Погодите! А если это заразно?
* * *
В кадре: Вишневский Сергей.
– Скажите, а как вы…
– Во-первых – спасибо! – игнорируя вопросы ведущего, начал автор. – Спасибо тем, кто читает, кто комментирует, донатит и спонсирует все это. Поверьте, все, что творится на этом сайте, все это безумие только благодаря вам.
– Погодите, Сергей, а как же вы…
– Благодаря именно вам, я провожу с семьей больше времени. Как бы противоречиво ни звучало, меньше работаю, больше пишу и больше провожу времени с семьей, – автор по-доброму улыбнулся и добавил: – Одна затея с поездкой в Москву на праздники чего стоит!
– Погодите, Сергей, скажите…
– Ну, а, как я уже упоминал неоднократно, самые главные люди во всем этом безумии, благодаря которым я продолжаю писать, вы продолжаете читать, а бета-тестеры продолжают вычитывать (за кадром включился звук барабанной дроби)… – это моя супруга Гульнара, дочка Лиза и сын Дмитрий.
– Перестаньте меня игнорировать! – сумел вставить слово репортер.
– Я тебя не игнорирую, – еще шире улыбнулся автор. – Я тебя придумываю!
Изображение отдаляется и затемняется.