Барзах

Как обычно, все собрались на утреннее совещание.

– Друзья, как вам уже известно, Нихан будет отсутствовать некоторое время, поэтому проектом буду руководить я. У нас все расписано по пунктам, и сегодня мы определим, чью презентацию берем за основу проекта. Друзья, прошу дружно и своевременно выполнять те задачи, которые уже распределены. Тема проекта вам всем известна, поэтому включайте вашу креативность.

Распределив задачи между работниками, Ясемин направилась в кабинет. У нее теперь не было ни минуты свободного времени, тем не менее пришлось отвлечься на шум шагов у порога в кабинет. Перед ней стоял мужчина.

– Господин Джихан, – удивленно и растерянно спросила Ясемин, не ожидав его увидеть без предварительного звонка.

– И вам доброго утра, госпожа Ясемин, – ответил с натянутой улыбкой Джихан.

– Вы, конечно же, простите меня за удивление, но я совсем не ожидала вас с утра увидеть в нашем офисе, – сказала смело Ясемин. – Пожалуйста, присаживайтесь, я вас внимательно слушаю.

– Госпожа Ясемин, – продолжил Джихан так же монотонно, – я проезжал мимо и решил к вам заглянуть. А если еще и посчастливится, хотел бы пригласить госпожу Нихан на утренний кофе. Скорее надеюсь, что она согласится выпить чашечку кофе в кофейне недалеко от вашей студии. Уверен, у нее еще остались вопросы по проекту.

Пока говорил, он оглядывался по сторонам, надеясь увидеть Нихан.

– Ай-яй-яй, как жаль, к сожалению, госпожи Нихан сегодня не будет на работе. Она в отъезде… – сказала Ясемин и сделала паузу, чтобы не вызывать подозрений о том, что Нихан будет долго отсутствовать. – То есть у нее возникли неотложные дела, и не знаю, когда она освободится. И еще, господин Джихан, – продолжила Ясемин, – руководство проектом Нихан поручила мне, и если возникнут какие-либо вопросы, то я вам сообщу.

Господин Джихан, не ожидая такого ответа, резко встал. Он мгновенно раскинул в голове, что не только не удастся увидеться с Нихан, но не остается и повода, чтобы увидеться с ней в дальнейшем. Взволнованный, а также недовольный услышанным, он ответил:

– Я вас понял, госпожа Ясемин, но сегодня у меня были вопросы к Нихан не только по проекту, поэтому, с вашего позволения, я удаляюсь.

Компания Кемаля. Айхан, как только прилетел в Стамбул, сразу же приехал в офис.

– Зекир, если ребята уже подъехали, можем позвать их в зал для совещания.

– Да, брат, они уже в зале, ждут нас, можем идти.

– Друзья, приветствую, – начал Айхан. – Как вы уже знаете, оправдались наши предположения по поводу некоего господина Джихана, – сидящие начали переглядываться друг с другом, поддакивая и выражая беспокойство. – Да-да, это тот самый брат Мехмеда, который находился в России. Теперь мы все знаем того, кому перешла фирма Мехмеда.

– Мехмед – это кузен Джихана, – продолжил говорить Зекир, – и мы все, как и всегда, должны быть бдительнее, особенно сейчас, – подчеркнул он, – когда наш брат Кемаль идет на поправку. Мы не должны упускать из виду того самого Джихана. Мы должны знать о каждом его шаге, потому что не знаем, что успел ему рассказать Мехмед перед смертью.

Айхан и Зекир продолжали говорить с ребятами, обсуждая все нюансы, касающиеся их безопасности.

Клиника. После завтрака в отеле Фехиме и Лейла поехали в клинику. В коридоре клиники они увидели Нихан. Женщины подождали у палаты, узнав, что там доктор и медсестра. Когда доктор вышел, он попросил Нихан зайти к нему в кабинет. Нихан направилась туда. В это время Лейла и Фехиме зашли в палату к Кемалю. Обе женщины, когда подошли к кровати, потеряли дар речи. Они молча смотрели на него, будто боялись нарушить его сон.

– Фехиме, – сказала Лейла улыбаясь, – я вспомнила, когда вы все у меня собрались на ужин и уже было поздно, Дениз хотела подольше остаться в гостях.

– Да, помню, – рассмеялась Фехиме, – ведь они никак не могли уложить спать Дениз. А она, словно совушка, даже не думала уснуть и своими пальчиками била по глазам Кемаля, который притворялся спящим.

– Вот я смотрю на Кемаля, и хочется думать, что он просто спит, – вздохнула жалобно Лейла.

В кабинете у доктора Нихан внимательно слушала его советы и рекомендации.

– Госпожа Нихан, как вы себя чувствуете в нашей клинике, надеюсь, у вас все хорошо?

– Все хорошо, доктор. Ведь я нахожусь со своим мужем, лучше этого и быть не может. Я благодарна своей судьбе, что у меня появился такой шанс. Я рядом со своим любимым, я слышу его дыхание, большего я и не смела просить у Бога. Вы знаете, какое для меня счастье – находиться с ним, говорить с ним, обнимать его.

– Теперь я понимаю, почему так происходит, – ответил доктор.

– Что вы имеете в виду? Что происходит, доктор? – спросила Нихан, продолжая говорить на немецком, боясь упустить какое-либо слово.

– Я понимаю, насколько важно нахождение рядом с больными их близких родственников. Это дает прогресс в ходе лечения. Произошло то, что состояние вашего супруга на сегодняшний день позволило мне с уверенностью делать такие выводы, госпожа Нихан, – продолжал доктор на немецком. – Сегодня сердцебиение вашего мужа было намного лучше. Это означает, что состояние здоровья вашего супруга близко к здоровому организму, и он может прийти в сознание в любое время. Но, прошу вас, будьте готовы ко всему. Не исключено, что будет замедление интеллектуальных процессов, это будет выражаться в эмоциональных реакциях, снижении темпа речи.

Выслушав внимательно доктора, запоминая его наставления и указания, Нихан направилась в палату. Зайдя в нее, она увидела Зейнеб.

– Здравствуй, Нихан. Я рада тебя здесь видеть, – сказала Зейнеб, обнимая Нихан. – Очень рада, что наконец тебе рассказали о Кемале. Это самое лучшее, что произошло за последние четыре года. Я считаю, что ты с первого дня должна была находиться с моим братом. Это ускорило бы его возвращение к нам.

– Спасибо, Зейнеб, я с тобой полностью согласна. В каком бы состоянии он ни был, я бы мужественно все перенесла, несмотря на то, что он был искалечен и не способен дышать самостоятельно. Но решение моей матери тоже могу оправдать. Я считаю, что жизнь нашей крошки Дениз не должно было омрачить мое горе от ухода Кемаля, если бы состояние его ухудшилось. Все же я благодарна Всевышнему за то, что сегодня нахожусь рядом с моим любимым, – говорила Нихан, сидя, как обычно, на краешке кровати и держа руку Кемаля. – Зейнеб, – продолжила она, – я тебе очень благодарна. Теперь я понимаю, зачем ты бросила все в Стамбуле. Это было ради брата, спасибо тебе да и всем, кто находился рядом с моим Кемалем все это время.

– Нихан, прошу тебя, не стоит благодарить, ведь это мой долг перед моим братом, да и перед тобой. Ты свидетель того, сколько боли я принесла вам с Кемалем. Мне было достаточно того, что ты простила меня за все. Если бы не твое великодушное сердце, все было бы иначе, – сказала Зейнеб, вытирая слезы. – Даже Всевышний знает об этом, и вот результат, – она показала глазами на Кемаля. – Благодаря твоей любви и доброму сердцу Всевышний не забрал Кемаля так рано.

В этот момент в палату зашли Лейла и Фехиме.

Увидев Зейнеб и Нихан, Лейла сказала:

– Девочки, я рада вашей встрече, вы ведь помните рекомендации доктора? Долго в палате находиться не разрешается. Поэтому предлагаю всем спуститься в кафе и попить кофе.

– Да, – подтвердила Фехиме, – пойдемте, тем более мне не терпится услышать от Нихан, что же нового ей сказал доктор Хаммер.

Они тихо и дружно вышли из палаты, спустились в кафе. Сев за удобный столик и не дождавшись Зейнеб, которая отошла заказать кофе, Нихан начала говорить:

– Доктор всего лишь подтвердил мои предположения по поводу здоровья Кемаля. Он сказал, что его состояние соответствует восьмидесяти пяти процентам состояния здорового человека, и не видит никаких препятствий для его полного выздоровления, – произнесла она радостно, понимая, что это правда и что ее не подводит интуиция.

От услышанного все улыбнулись, эта радость была неожиданной для присутствующих. Зейнеб, услышав последнее предложение, поняла, о чем говорила Нихан. Фехиме тихо поднялась со стула.

– Мама, ты куда? Кофе ведь принесла, остынет, – сказала Зейнеб, но понимая, что мать переполняют эмоции, она не стала настаивать.

Фехиме не заметила, как прошагала к выходу из клиники. Еще не стемнело, а во дворе было не очень людно. Легкий ветерок покачивал деревья. Фехиме, чувствуя, что ей недостает воздуха, вздохнула так, будто всплыла на поверхность воды. Она не видела, как Нихан пошла вслед за ней. Подойдя, взяла ее за руку. Наконец, когда Фехиме смогла спокойно дышать, она взяла Нихан за руку и поцеловала.

– Дочка, вот поэтому я всегда считала, что ты с первого же дня должна была находиться рядом с моим сыном, рядом со своим мужем. Да, доченька, нелегко вспоминать те дни, когда случилось это несчастье с моим сыном, когда ты сама несколько дней пролежала под капельницей. Но сейчас я благодарна Всевышнему, что он возвращает мне моего сына. И я уверена в том, что Кемаль чувствует тебя рядом с собой, Нихан, – сказала Фехиме со слезами. Нихан также не смогла сдерживать слезы.

В кафе Лейла и Зейнеб беседовали, пока Нихан и Фехиме отошли.

– Зейнеб, ну как складывается твоя жизнь в Берлине? Я слышала, ты продолжила здесь обучение.

– Да, Лейла, как ты уже знаешь, я не завершила обучение по специальности в Стамбуле. Моя любовь к Эмиру меня сгубила. Она разрушила мою жизнь, да и сама я принесла другим горе, будучи очень наивной и глупой. Все изменил тот злосчастный день. Страдать или плакать после случившегося я не могла. Я сразу же приняла решение ехать в Берлин и находиться рядом с братом, что бы ни случилось. Конечно же, когда приезжала в Стамбул, не могла там находиться долго. Очень тяжело было видеть Нихан в таком состоянии. Спасибо доктору Мерьем, которая помогала ей восстановиться после случившегося.

– Верно, Зейнеб, я не знаю, что бы мы делали, если бы не доктор Мерьем. Она настоящий профессионал, – перебила Лейла Зейнеб.

– Ну а через год я решила здесь продолжить обучение. Да, было нелегко. Сами понимаете, другая страна, другой язык. Но я приложила все усилия, чтобы поступить в немецкий университет. Теперь я владею двумя иностранными языками, немецким в том числе. И все я делала ради того, чтобы мой брат гордился мною, – продолжала говорить Зейнеб.

Студия Нихан. Солнечное утро в Стамбуле. Ясемин приехала в мастерскую раньше положенного. Она решила вплотную изучить проект Озгюра. Взяв в руки один из его эскизов, Ясемин произнесла:

– Да, теперь я понимаю, почему парень был так уверен, что выберут именно его проект. Оно стоит этого.

Она долго любовалась картиной, где были нарисованы глаза. Кому они принадлежали, женщина, конечно же, узнала сразу. А в глазах отражался мегаполис.

Когда уже наступило начало рабочего дня и все пришли, Ясемин направилась в мастерскую и объявила:

– Друзья, прошу вашего внимания. Я должна объявить всем, чью презентацию мы возьмем за основу проекта. Вы знаете, что я внимательно изучала все ваши презентации. Да, было сложно сделать выбор, тем более решение пришлось выносить мне одной, так как госпожа Нихан будет отсутствовать некоторое время…

– А куда уехала Нихан? – спросил шепотом Озгюр Джансу, чтобы не перебить Ясемин.

– Ну я-то откуда знаю, – ответила так же тихо Джансу. – Ведь говорили: она занята личными делами. Озгюр, да зачем тебе это знать, сейчас главное – узнать, кого выбрали…

– Кто-то был уверен в своей победе, в том, что его работа будет лучшей. Да, Озгюр, твоя презентация оказалась ярче. Она более приближена к тем требованиям, которые установил заказчик.

Возглас радости и овации поддержали Озгюра. Все искренне были за него рады. Шум в мастерской длился недолго, так как Ясемин попросила не перебивать.

– Друзья, прошу дослушать объявление: завтра в девять утра мы все встречаемся в компании господина Джихана.

Ресторан в Стамбуле. В одном из дорогих ресторанов Стамбула ужинали Озге со своим другом. По их откровенной беседе можно было понять, что дружат они очень давно.

– Озге, пару лет назад ты и мечтать не смела о таком ужине, да что ужине, о таком ресторане. Вот что значит – разбогатеть. Можешь себе позволить ужин в дорогом ресторане, – говорил друг, пытаясь уколоть Озге. – Я смотрю, пребывание в женской колонии пошло тебе на пользу. Ты очень похорошела, – продолжал друг Озге ухмыляясь.

– Вели! – перебила Озге своего друга, пытаясь его успокоить, чтобы не привлекать к себе внимания. – Еще одна подобная шутка, и я найду собеседника получше, – сказала она, стиснув зубы.

– Ладно, ладно, Озге, вряд ли ты сможешь меня кем-то заменить. Раз ты меня позвала, значит, дело очень серьезное. Говори же, я тебя слушаю, – сказал Вели с более серьезным видом.

– Вели, ты верно заметил, я о такой жизни и не смела мечтать. Но мечты могут стать реальностью, вот мой пример, – сказала Озге, показывая на себя руками. – Я выбралась из нищего района и могу жить со своей семьей в хорошем доме и в хорошем районе, и все благодаря Асу. Как ты думаешь, смогу ли я потерять ее доверие? – увидев, что Вели кивает ей в ответ, она сказала: – То-то же, я меньше всего этого желаю, потому что знаю, чего лишусь. Я готова выполнить любой приказ этой сумасшедшей.

– Ну, к делу. Что мне отведено? – перебил Вели. – Я-то понимаю, что для меня уготовано грязное дело.

– С этим делом тебя ознакомят. Ты же не думал, что я буду озвучивать это здесь. Мне нужно услышать от тебя: готов ты или нет, – ответила Озге, пристально вглядываясь в его глаза.

– Озге, один твой взгляд – и я готов на все, – сказал Вели, не отводя глаз от собеседницы.

И он был прав: после произнесения этих слов Озге растаяла, будто лед в теплой воде. По сложившейся атмосфере можно было догадаться об их «химии». Обменявшись взглядами, оба встали из-за стола и направились к выходу из ресторана.

Глава 3

Клиника. После утренних процедур Нихан зашла в палату. Как обычно, присев на краешек кровати к любимому и взяв его руку, она сказала:

– Кемаль, жизнь моя, нас доктор очень обрадовал. Твое состояние здоровья улучшается, и чем дольше я с тобой нахожусь, тем больше я уверена, что ты меня слышишь, ты чувствуешь меня рядом, любимый. Если бы ты знал, какое счастье – вдыхать твой запах, запах рук, запах волос.

Нихан продолжала говорить с ним. Она рассказывала ему о дочери, об их доме.

– Дорогой, после случившегося с тобой мне было тяжело находиться в нашем доме с Дениз. Мы переехали в другой. Но наш прежний дом я не смогла продать ни за какие деньги. Это была память о тебе, и мне он очень дорог. Но теперь я знаю, где мы будем жить все вместе, – продолжала Нихан, подбадривая себя и надеясь, что будет именно так, как она и желает. – Я, ты и наша дочь – мы еще долго проживем в этом доме и будем счастливы. А если бы ты знал, как Дениз похожа на тебя, если бы ты знал, как она скучает по тебе.

Она долго говорила с ним, а когда замолкала, клала голову на краешек его подушки. Женщина делала это с такой осторожностью, чтобы не задеть его еще хрупкое и слабое тело. Находясь немного в таком положении, Нихан осторожно приподняла голову с его подушки. И тут она онемела. Она заметила, как Кемаль открывал глаза, хотя это ему и удавалось с трудом. Он прилагал все усилия, чтобы их открыть, но веки его не слушали.

– Любимый, я здесь. Кемаль, душа моя, ты меня слышишь, – повторила она.

Нихан вспомнила о кнопке вызова и дрожащей рукой нажала на нее. Она стояла у его кровати, и вдруг увидела, как он шевельнул скулами.

– Кемаль, – сказала она взволнованно, – дорогой, сейчас придет доктор.

Приложив немного усилия, Кемаль еле произнес:

– Ниха-а-ан.

Услышав свое имя, Нихан еле сдержала эмоции. Она взяла снова его руку и поцеловала.

– Кемаль, тебе тяжело говорить, милый, сейчас придет врач, – говорила Нихан.

Слезы не давали ей внятно произносить слова. В палату зашли две медицинских сестры и доктор. Увидев взволнованную Нихан, одна из медсестер приблизилась к ней. Доктор и другая медсестра подошли к кровати, где лежал Кемаль. Доктор начал осматривать пациента. Заметив, что тот пытается открыть глаза, он сказал, что пациент еще слаб, не все рецепторы в организме восстановились и палату нужно освободить для определенных процедур.

Отель, Стамбул. На прикроватной тумбе лежал конверт с иностранной валютой. В номере дорогого отеля проводили время Озге и Вели.

– Озге, ты все так же хороша, – говорил мужчина, ухмыляясь так, что в этой ухмылке можно было прочитать наглость. – Ради тебя могу пойти на все, хоть я с этим и покончил. Только ради тебя, – повторял он, подтягиваясь к ней за поцелуем.

– Вели, не смеши. Ради меня или ради той суммы, которая лежит в конверте?

И тут его загадочный взгляд перерос в раскатистый смех.

– Ха-ха-ха, должен признаться, и ради денег тоже, – продолжил он.

– Вот и я тоже в руках этой умалишенной из-за денег, и готова на все, – сказала Озге.

– Даже на убийство, – перебил Вели.

После того как произнес слово «убийство», взгляд его моментально изменился.

– Как зовут жертву? Я и не запомнил имя, хотя мне не имя важно, мне нужно увидеть фото жертвы.

– Нихан, ее зовут Нихан, – повторила Озге, – фото я тебе вышлю сообщением. Вели, я в тебя верю, мы должны покончить с этим делом, тем более пока не освободили Асу. Имей в виду, – продолжила Озге, схватив одной рукой скулы Вели со всей злостью, – никакого промаха, работа должна быть чистой, без хвоста, – говорила она, произнося каждое слово членораздельно.

Клиника, Берлин. Выйдя из палаты, Нихан встретилась с Фехиме. Увидев обеспокоенное лицо Нихан, Фехиме спросила:

– Доченька, что с тобой?

Нихан ответила:

– Кемаль открыл глаза, мама Фехиме, – и обняла ее от радости, их переполняли эмоции. – Он попытался произнести мое имя.

Впервые за все это время нахождения в клинике Нихан стала дышать легко. От радости она начала улыбаться всем прохожим в коридоре. Увидев рядом проходящую маленькую девочку, с которой успела подружиться в клинике, она взяла ее на руки и покружила. Чаша радости Нихан переполнялась, ее душа, которая была схожа с этой маленькой девочкой, выплескивалась наружу. Пациенты, а также посетители клиники заражались этой теплотой и по-детски радостной атмосферой. Все, проходя мимо Нихан, улыбались ей в ответ, ведь каждый понимал, что причиной такой радости может быть выздоровление человека. Нихан с Фехиме терпеливо ждали у палаты, чтобы зайти после осмотра доктора.

Компания господина Джихана. Господин Джихан находился в своем кабинете один, время было позднее. Все сотрудники разошлись по домам. Только он не торопился уходить. В приглушенном свете, развалившись на кресле и держа в руке бокал французского вина, он говорил вслух:

– Да, брат Мехмед, ты оставил за собой нерешенные задачи. А с чего ты взял, что я с легкостью их решу? Уверен, ты не все рассказал про госпожу Нихан, я так скажу, ты даже многое скрыл о ней. Завещание! Ведь есть завещание на ее имя. Ты все переделал, Мехмед, все записал на свое имя. У меня очень мало информации, так почему же ты меня оставил один на один с этими вопросами. Да, я понимаю, мы должны были встретиться и обсудить все с глазу на глаз. Но ты не успел… Кто мог знать, что с тобой случится такое. Ровно год… ровно год прошел, мой дорогой, – произнес господин Джихан с болью на душе.

Воспоминания беспокоили его. Он вспомнил, как ему позвонили из полиции, чтобы он явился на опознание тела Мехмеда, морг, в котором он еле узнал окровавленного брата. И, конечно же, он вспоминал Нихан, читая то завещание, которое нашел в заброшенном доме покойного брата. Будто все эти слайды проходили у него перед глазами, а глаза сжимались от боли.

Немного придя в себя, Джихан сказал:

– Брат, столько ненависти было в моем сердце после твоей смерти. Пока не обнаружил завещание, заказчиком твоей смерти я считал Нихан Сойдере. Но это было до тех пор, пока я лично не увидел это прекрасное создание. Но у меня нет к ней ненависти, наоборот, я боюсь себе признаться, какие чувства меня переполняют при виде этой женщины. Женщина с такими глазами никак не может быть убийцей. Я не смогу причинить ей боль и никому не позволю этого сделать. Но теперь я понимаю, откуда у тебя взялось все это богатство. Я понимаю, ты не все успел мне рассказать, но верь мне, брат! Кто причастен к твоему убийству – не будет ходить по этой земле. Но для этого мне еще понадобится время, ведь многое нужно узнать. У меня только вопросы, а ответов на них нет, – сказал он и тяжело вздохнул.

Компания Кемаля. Ранним утром перед вылетом обратно в Берлин Айхан встретился с Зекиром на фирме.

– Зекир, эта новость очень обрадовала меня. Поверь, брат, я с трудом верил, что наступит такой день.

– Да, брат, наши молитвы услышаны, но, как и обещал, позвони мне сразу же, как поговоришь с доктором. Ведь надо будет организовать приезд Кемаля на родину.

– Да, брат, и эти дни мы увидим, – ответил Айхан. – Но пока не услышу Четина, я не поеду в аэропорт. Все же не терпится узнать, какие новости у него насчет того господина.

– А вот и он, – сказал Зекир, увидев, как торопливо Четин направляется в его кабинет.

– Простите, что заставил ждать, – начал говорить Четин, – но новости этого стоят. Фирма Мехмеда и вправду получала прибыль от теневого бизнеса, это было производство и сбыт психоактивного вещества, то есть синтетического наркотика. Но после смерти Мехмеда его фирма и все оставшееся имущество перешли к единственному и законному наследнику. Этим наследником и является господин Джихан. Также проверили партнеров, с которыми сотрудничает фирма господина Джихана, – сказал Четин и сделал паузу.

Айхан, понимая, что пауза большая, возмутился:

– Четин! Ты что замолчал, сынок? Или ты думаешь, ради меня отменят рейс в аэропорту, говори!

– Брат Айхан, я удивился, узнав про это, но, думаю, вы удивитесь не меньше. Один из контрактов у этой фирмы заключен с фирмой госпожи Нихан, – ответил Четин.

Как только он произнес эти слова, Зекир и Айхан обменялись взглядами.

– Как это? – опередил Зекир вопросом. – Предмет договора известен?

– Контракт между ними заключен обычный: по выполнению работ и услуг фирмы Нихан Сойдере, – ответил Четин.

– В чем, интересно, подвох? – удивился Зекир.

– Так-так, подожди-ка с выводами, – сказал Айхан, садясь в кресло, и будто бы на время забыл про свой рейс. – Ты уверен, что нет никакой ошибки, возможно, совпадение имени и фамилии, есть доказательства?

– Доказательства есть, и, кстати, я думал, что вы уже взглянули на мое сообщение, пока ехал к вам. Отправил вам фото контракта сообщением, – ответил Четин. – Вы ведь в курсе, наш человек работает в юридическом отделе фирмы господина Джихана. Он и отправил мне эту информацию сегодня утром.

Клиника в Берлине. Утром в коридоре клиники было, на удивление, тихо. В палате Кемаля с утра находились ранние посетители: Зейнеб, мать, тетя Лейла и Нихан.

– Нихан, доченька, вчера после осмотра доктора произошли какие-нибудь изменения? – спросила Фехиме.

– Нет, мама Фехиме, вчера после случившегося ему ввели новое лекарство. До утра Кемаль был под пристальным наблюдением врачей. Как мне сказал доктор, ему периодически вводят препарат, который дополнит его комплексное лечение.

Мать Кемаля, сидя у изголовья сына, гладила его по голове.

– Мы рядом, сынок, слава Аллаху, тебе становится лучше. Мы ждем тебя. Поверь мне, ты встанешь на ноги, ты вновь будешь радоваться жизни, улыбаться такой же красивой улыбкой и жить счастливой жизнью, ин ша алла. Будет так, мой красивый сынок.

– Ма-ма, – услышала в ответ Фехиме, – ма-ма…

От услышанного у Фехиме появились слезы. Она продолжала гладить своего сына:

– Я рядом, сынок, я рядом.

Все, кто находился в палате, замерли в надежде услышать еще слова от Кемаля.

Подойдя с другой стороны кровати, Нихан взяла его за руку:

– Любимый, мы все рядом.

– Ниха-ан, – опять произнес Кемаль.

Нихан, понимая, что он произнес ее имя, очень обрадовалась, ибо понимала, что память любимого не пострадала.

Все смотрели на Кемаля радостно. Сегодня он мог подольше держать глаза открытыми. Никто не мог знать, о чем он думает, смотря на них, всех ли он помнит, сможет ли четко произносить предложения.

– Кемаль, жизнь моя, если ты понимаешь, кто рядом с тобой, скажи или сожми мою руку, – говорила Нихан, держа его за руку.

Все разом посмотрели на руку Кемаля, и каково же было удивление, когда он сжал руку Нихан.

И тут, окончательно убедившись, что он все понимает, мама сказала:

– Сынок, жизнь моя, ты очень долго был без сознания и все это время находился в этой клинике, под присмотром врачей. Сегодня, сынок, я могу смело произнести вслух, что ты идешь на поправку.

Фехиме говорила очень взволнованно. Волнение, сострадание и радость смешались в ее сердце. И заметив, что сын пытается что-то сказать, она продолжила:

– Сынок, тебе нельзя волноваться, не делай каких-либо усилий. После всего пережитого я очень верю в то, что услышу твой прекрасный голос.

Они продолжали говорить с ним, пока в палату не вошел доктор.

Увидев, что он попросил выйти посетителей, Кемаль сжал руку Нихан еще больше. Это движение заметил и доктор.

– Госпожа Нихан, – произнес он на немецком, – вы можете остаться.

После того как остальные ушли, доктор, как обычно, начал осматривать пациента. Осмотрев зрачки обоих глаз, он спросил его:

– Господин Кемаль, вы можете мне ответить, беспокоят ли вас боли в теле?

Рядом находившейся медсестре и не пришлось переводить слова доктора, так как Нихан опередила ее.

– Любимый, ты можешь ответить, что тебя беспокоит в данный момент? Есть ли боли в теле?

Кемаль ответил тихим голосом:

– Слабость, я чувствую слабость.

Компания господина Джихана. Солнечное утро Стамбула приветствовало первый рабочий день Ясемин на фирме господина Джихана. Она со своей командой дизайнеров прибыла туда вовремя. Уточнив на ресепшн номер кабинета Джихана, они направились к нему. Но как только сообщили о том, что прибыли дизайнеры, господин Джихан лично захотел их встретить и вышел из кабинета.

– Здравствуйте, госпожа Ясемин, – опередил приветствием господин Джихан, направляясь навстречу гостю. – Очень уважаю пунктуальных людей, чего не могу сказать о вашем начальнике, – сказал он, бросая взгляд на конец коридора, дабы увидеть Нихан.

Ясемин, понимая, что глазами он ищет Нихан, тут же разочаровала его:

– Господин Джихан, заранее хочу вас известить, что госпожа Нихан будет отсутствовать в Стамбуле некоторое время и проектом буду руководить я. Можете быть уверены, что все требования по контракту будут учтены и выполнены в полном объеме.

Господин Джихан, понимая, что его планы по отношению к Нихан опять терпят крах, заставил себя улыбнуться:

– Нам остается только поверить вам на слово, госпожа Ясемин. Прошу ко мне в кабинет.

Обсудив ключевые моменты проекта с госпожой Ясемин, господин Джихан остался в кабинете один. Понимая, что завоевание госпожи Нихан идет не по плану, а все топчется на одном месте, он пылал от ярости.

– Я прилагаю все усилия, чтобы быть ближе к Нихан, – сказал он раздраженно, но все идет не так, как хотелось бы.

Он позвонил по телефону.

– Барыш! Немедленно ко мне в кабинет!

Школа Дениз. Как обычно в такое время, Дениз ехала в школу со своим водителем. Девочка сидела тихо на заднем сидении машины и смотрела в окно. Особенно она обожала смотреть на набережную, где бывало оживленно, несмотря на раннее время суток. Она засматривалась на прохожих, которые прогуливались по набережной, на рыбаков, любивших с утра рыбачить, ну и, конечно же, ей нравились величественные баржи, которые плавали вдалеке в море.

Когда доехали до школы, Шафак, как обычно, проводил ее до ворот и подождал, пока она зайдет в здание. Возвращаясь к себе в машину, Шафак вдруг остановился. Заметив на себе взгляд незнакомца, он начал его разглядывать. «Знал ли я его раньше, – подумал Шафак, – или мне показалось, что он смотрел именно на меня?» С этими мыслями он отъехал от школы.

Этим незнакомцем был тот самый Вели. Вели продолжал стоять у ворот школы. Наблюдая за всем, что происходило в школе, и за тем, кто подвозил дочь Нихан, он позвонил по телефону.

– Моя королева?! – спросил он.

– Вели, слушаю тебя и прошу ближе к делу, меня ждут клиенты, – ответила Озге своему другу.

– Клиентам придется подождать, моя королева, – продолжил Вели со всей серьезностью. – Думаю, эта информация для тебя важнее. Нихан нет в Стамбуле!

После небольшой паузы Озге, которая не ожидала такого поворота событий, спросила:

– Как нет? Что за шутки, Вели, и куда она делась?

– Я уже несколько дней слежу за ее домом и домом ее матери. Смог только выяснить у садовника, что она в отъезде.

– Та-ак! – сказала Озге и задумалась. – Попробуй выкопать побольше информации, куда она могла уехать. Встретимся вечером, а сейчас я отключаюсь.

Кабинет комиссара. Зекир, как и обещал брату Айхан, приехал к комиссару представить всю информацию, полученную от Четина.

– Комиссар, надеюсь, этой информации достаточно, чтобы провели обыски на складах у господина Джихана? А контракт, подписанный между госпожой Нихан и им? Я не поверю, что это совпадение, в Стамбуле тысячи таких студий. Почему контракт именно с Нихан? Комиссар, вы, конечно же, в курсе, что мы с Айхан держим все на контроле, но и вас прошу подключиться. После пережитого этой семьей мы должны быть начеку.

– Согласен, Зекир, меры уже приняты. Со вчерашнего дня наши в гражданской одежде некоторое время будут патрулировать у дома госпожи Вильдан, – ответил комиссар, так как понимал, что предположения Зекира вполне обоснованы.

Клиника Берлина. Айхан долетел до Берлина по расписанию. Он заехал в отель переодеться, и вместе с Лейлой они собрались в клинику. Приехав туда, сразу же поднялись на этаж, где находилась палата Кемаля. В коридоре они встретились с Нихан.

– Доброго и хорошего дня, Нихан, – поприветствовал ее Айхан. – Ну, как обстоят дела?

– И тебе хорошего дня, брат Айхан, рада тебя видеть. Тетя Лейла, Айхан вернулся так же быстро, как и улетел, – ответила Нихан, мило улыбаясь. – Брат Айхан, возможно, тебе уже сказала тетя Лейла, что Кемаль открыл глаза, вот и радуемся этому. С каждым днем Кемалю становится все лучше и лучше.

– Я безгранично рад, что именно так все и происходит. Я рад тому, что ты счастлива, Нихан. Мне ли не знать, что вы заслужили счастье.

Их разговор прервала медсестра, которая вышла из палаты:

– Госпожа Нихан, мы завершили процедуры, можете зайти.

Они втроем зашли в палату. Айхан впервые за долгое время увидел Кемаля с открытыми глазами. Он взволнованно подошел к его кровати.

– Мой дорогой Кемаль, наш смущенный школьник, – произнес он, не скрывая своих слез. – Дорогой мой брат, как же я рад тебя видеть.