Loe raamatut: «Шкатулка для солнечных зайчиков. Часть 1»

Шах Дани

Font:

Иллюстратор Шах Дани

ISBN 978-5-4485-4109-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Здесь видится всё чётко, здесь слышится всё чутко.

Здесь задают загадки, рассказывают шутки.

Здесь на капустных грядках пестреют незабудки,

Они щекочут пятки и произносят звуки:

Они твердят чуть слышно:

– Вы детство не забудьте.

Они поют негромко:

– Вы сказку не покиньте.

Прислушаться нетрудно, последовать непросто.

И, уходя из детства, ты сделаешься взрослым.

Ты сделаешься строгим, умеренным, разумным.

Возможно, самым сильным.

Возможно, самым умным.

Но ты – ещё ребёнок, лежишь в своей кроватке,

И крошки-незабудки с тобой играют в прятки.

Пока при свете лампы тебе читают сказки,

Малютки-незабудки с тобой играют в прятки.

Они садятся рядом на мягкие подушки,

Невидимые взгляду, нашёптывают в ушки:

– Здесь видится всё чётко, здесь слышится всё чутко,

От этой карусели порой бывает жутко.

Послушай сон вприглядку про сказку-неполадку.

Она, хоть не по правилам, но строго по порядку.

Предисловие

Клянусь Летящей звездой Барнарда, это было самое удивительное и волшебное путешествие за последние сто лет! В архиве Межгалактической Академии Сказочных Наук (сокращённо – МАСН), где хранятся отчёты обо всех сказочных приключениях, есть множество историй, в которых героям довелось побывать в одном или нескольких волшебных мирах. Но чтобы пройти-пролететь-проплыть двенадцать королевств за два дня – такого ещё не бывало! (прим. 1)

Долгое время эта история пылилась на полке. Лежала среди прочих, в толстой картонной папке, перевязанной шёлковыми тесёмочками, под грифом «совершенно сказочно, не подлежит разглашению». Дело в том, что каждая сказка должна созреть, каждая волшебная повесть обязана дождаться своего часа. (прим. 2)

Но вот, наконец, волшебные часы пробили своё «динь-дили-дон!», шёлковые тесёмочки развязались, и надпись на папке чудесным образом сменилась на «совершенно сказочно, рекомендовано к принудительному разглашению». Теперь уже ни один сказочник не имеет права умалчивать об удивительных приключениях Камиллы в Стране Мерцающих Путей!

Только прошу тебя, дорогой читатель, не будь слишком суров, ведь это первая волшебная история, которую мне, начинающему сотруднику Архива, поручили поведать миру. Я не писатель и не художник, но постараюсь не обмануть доверие Академии и приложу максимум усилий, чтобы изложить повесть честно и обстоятельно, а персонажи изобразить правдоподобно, как это сделано в настоящей «Шкатулке для Солнечных Зайчиков».

примечание 1 – Если вам известно о подобной истории, пожалуйста, напишите нам подробнейшим образом и отправьте заказным письмом по адресу: Гималаи; Третья Гора к Востоку от Севера; Архив МАСН. Мы изучим материал, проверим достоверность сведений и приобщим вашу сказочную повесть к нашему архиву, о чём вы будете уведомлены Ласточкиной Почтой. Предупреждение: рукописи не редактируются и не возвращаются. Заранее благодарим за понимание и сотрудничество! Коллектив архива Сказочной Академии.

примечание 2 – Иногда защитная система МАСН даёт сбой, и происходит утечка информации, так произошло и с этой сказкой. Около двух сотен книг преждевременно оказалось в мире, не пройдя процедуру утверждения Литературного Отдела и Технической Службы Академии. Они изобилуют Солнечными Зайчиками, но это сделало книгу слишком тяжёлой и не видимой для контрольных систем Сказочного Бюро.

Инструкция к применению

«Шкатулка для солнечных зайчиков» предназначена для детей и взрослых.

Обладает широким спектром сказочного действия —

расширяет кругозор,

развивает поэтичность,

прививает любовь к книгам.

Состав:

искры приключенчитости;

крупинки волшебничества;

зёрнышки чудесничества.

Фармакологическое действие – восхитительное!

Содержит в среднем 5 ладошек солнечных зайчиков на печатный лист (актуально для печатных изданий).

Возможные осложнения —

чудесничество,

волбшебничество,

обострение приключенчитости – приветствуются!

Противопоказаний не имеет.

Срок действия не ограничен рамками сказки и страницами книги.

ВНИМАНИЕ! В случае небрежного обращения может утратить свои волшебные свойства (актуально для печатных экземпляров).

Пояснение к инструкции

– Мама, ночь за окном,

Почитай перед сном.

– Хорошо, ложись-ка спать,

Начинаю я читать.

Сказочник открыл

Чудо-саквояж,

И вокруг раскинулся

Красочный пейзаж.

Кто там, у ручья?

Ты и я.

На поляне, где цветы,

Я и ты.

– А над нами?

Светлячки в вышине?

– Это звёздочки мерцают,

Веселятся и играют.

Словно бабочки порхают,

Лунных зайчиков пускают,

Светлым лучиком играют при Луне…

– Прямо в сердце попадают они мне!

– Саквояж закроется,

Скроется пейзаж.

Сказочник исчезнет,

Растает, как мираж.

Но на сердце не растает то тепло…

– И от зайчиков в душе так светло!

– Эта книга, словно чудный саквояж:

Мир волшебный, незнакомый,

Неизвестный, но влекомый,

Был ничей, а прочитаем,

Станет – наш.

Дорога начинается

От этой самой строчки.

Бегут-бегут страницы,

Рекой течёт рассказ.

Ах, путь нас ждёт предолгий,

Яркий, светлый, добрый,

Сказочный и чудный,

Красочный, но трудный.

Алмазами он усыпан,

Загадками весь пропитан,

Коварный местами, тернистый,

А всё же, как солнце – лучистый!

Глава 1. День рождения и заветные мечты

В большом шумном городе, что разлёгся на берегах извилистой реки, змейкой протянувшейся между невысокими берегами, на одной из улиц, по которой когда-то ездили звенящие трамваи, а теперь носятся гудящие автомобили и мотоциклы, стоял старый, но крепкий девятиэтажный дом. В солнечные дни его светлые бока легонько поблёскивали, потому что в стенах мелькали вкрапления кусочков слюды, так, во всяком случае, говорил дедушка. Особенно это мерцание было заметно в раннюю, ещё тёплую осеннюю пору, когда пожелтевшая листва впрыскивает в городскую серость оранжево-огненные всполохи. И замечательно мерцало зимой, в сильный мороз, когда снег сыпется с неба не пушистыми хлопьями, а аккуратными снежинками с безупречно-ровными узорами.

Камилле нравилось любоваться своим домом и его скромным мерцанием. Она любовалась им раньше, когда возвращалась из детского садика, она продолжает любоваться им и теперь, когда возвращается из школы. Вот и сегодня, в осенний солнечный день, держа папу за руку и легонько задрав голову вверх, она чуть сощурила глаза, и очертания дома немного расплылись, а точки-искорки на стенах дома превратились в размытые светлые круги. Двор тут же окутался серебристыми нитями невесомого «дождика» с рождественской ели. Ах, как преображается мир, стоит глянуть на него сквозь чуть сощуренные глаза!

– Оволшебился, – мечтательно проговорила девочка.

– Что? – не расслышал папа.

– Мир оволшебился! – весело сообщила Камилла, и они оба ускорили шаг.

Сегодня они спешат домой. Сегодня Камиллу ожидает масса всего интересного, вкусного, шумного и весёлого. Гости, поздравления, подарки, воздушные шары (озорные мальчишки, конечно же, изо всех сил постараются лопнуть их с оглушительным грохотом, ну да что ж поделать). Ещё будут весёлые игры, шарады, конкурсы, конфеты и расписные пряники, и нежнейший торт Наполеон, который бабушка печёт лучше всех на свете, но лишь по большим праздникам. И любимые камиллины салаты, и жаркое с грибами, которые в этот раз Камилла собирала вместе с папой и дедушкой (она нашла целых три подосиновика и крепенький белый гриб с толстым брюшком и аккуратной пухлой шапочкой). И наконец, самый волнительный и долгожданный момент, ради которого стоит терпеть весь этот там-тарарам с лопнувшими воздушными шариками – задувание свечей на пышном именинном торте. Только бы удалось на одном дыхании задуть все семь! Иначе заветное желание не сбудется.

Высвободив руку из широкой папиной ладони, Камилла остановилась перед входом в подъезд и подняла глаза к небу. Золотые лучики зажглись в её карих глазах, как это случается всякий раз, стоило солнышку заглянуть ей в лицо.

– Папа, а почему празднуют только день рождения? Ну почему? Надо, чтобы праздновали и вечер рождения! И ночь!

Папа проговорил что-то вроде «да-да, само собой», и извлёк из кармана ключи. Входная дверь отворилась и захлопнулась за ними, приглушая звонкий голосок Камиллы, который на несколько минут наполнил подъезд.

– Я быстрее! Я первая! – кричала девочка, взлетая по лестнице на третий этаж, и в самом деле обгоняя папу, который остался ждать лифта.

Но когда лифт уже почти подъехал, папа почему-то тоже отправился пешком, перепрыгивая сразу через две ступени.

– Ах, ты уже там? – удивлённо заметил он, с деловитой усталостью преодолевая очередной лестничный пролёт. – Ничего, я догоню, главное, не останавливаться! Главное, не сдаваться!

Камилла озорно хохотала, глядя на него сверху. Она уже стояла перед дверью и тянулась к звонку.

– Ну что ты будешь делать, опять обогнала! – возмущался папа. – Как так-то?

В этот момент подъехал пустой лифт и распахнул двери, не то приглашая прокатиться, не то извиняясь за свою медлительность. Папа отрицательно помотал головой в его сторону, дескать, поздно, друг, и звонкий детский смех рассыпался по лестничным пролётам гулким эхом. А смех у Камиллы знаете, какой? Заливистый, весёлый, и в то же время нежный, как звон сотен хрустальных колокольчиков. Не было ещё случая, чтобы, услышав этот заразительный смех, окружающие не принялись бы тоже улыбаться и смеяться. За него домашние и прозвали её Камилёк. Не правда ли, это звучит почти как огонёк, и немного напоминает звёздочку?

– Только наша звёздочка никак не может усидеть на месте, – часто приговаривает папа, видя, как дочка носится по дому, словно комета.

Вечно она что-нибудь затевает, придумывает игры, рассказывает истории и заваливает окружающих ворохом вопросов. Может внезапно выскочить из-за угла и обрушиться на вас с только что выдуманной загадкой. Впрочем, в последнее время Камилла стала серьёзнее и задумчивее. Наверное, это потому, что она пошла в школу, считают родители.

– Наша дочь становится взрослой, – многозначительно заявляет папа время от времени.

– Пожалуй, – обычно со вздохом соглашается мама и, словно нехотя, добавляет: – Сколько можно мечтать?

О, как они ошибаются! Камилла вовсе не перестала мечтать. Как раз наоборот, именно мечтами, а точнее, заветными желаниями, были заполнены все её волнения и переживания в прошедший год. Ведь в прошлый день рождения она загадала Заветное Желание №1.

Вы же знаете, как непросто в наше время раздобыть себе родного братика или сестричку? В прежние времена детям морочили голову небылицами про аистов и капусту, и доверчивые малыши задирали носики к небу в ожидании большой белой птицы с накрахмаленным кружевным конвертом из одеяльца. А детишки постарше с усердием пропалывали бабушкины грядки в надежде отыскать братика или сестрёнку под листом лопуха или в кочане капусты.

Но Камилла – современный ребёнок. Она знает, что дети не растут в огородах. Их нельзя купить в магазине или заказать по интернету с доставкой на дом. Просить братика у Деда Мороза тоже бесполезно. Все знают, сколько у него хлопот на Рождество. И к феям обращаться бессмысленно. Это раньше они попадались на каждом шагу. Ну, лет пятьдесят или сто назад. А сейчас их днём с огнём не сыскать, уж поверь! Вот ты знаешь хоть одну? То-то.

– Нет, всё это не то, – с заговорщицким прищуром приговаривала Камилла, продумывая план действий. – Но если ПРАВИЛЬНО загадать заветное желание, оно обязательно сбудется!

И в прошлый день рождения она загадала по всем правилам. И не только терпеливо ждала весь год, но и представляла себе, каким замечательным будет её братик, ну, в крайнем случае, сестричка. И как они будут вместе играть, шалить, и сколько загадок напридумывают. Однако, время шло, пролетали дни, недели, месяцы, а братик и сестрёнка никак не появлялись, и девочка грустнела.

И вот, сегодня утром, когда она уже почти разуверилась в чудодейственной силе заветных желаний (дело было где-то между вторым и третьим сырником, перед кружкой горячего какао) папа с мамой торжественно сообщили ей, что уже зимой у неё появится свой собственный, родной братишка! О, это был самый лучший подарок за всю её жизнь! Но, с другой стороны, у девочки появился повод задуматься.

– Скоро я стану старшей сестрой, – насупив брови, рассуждала Камилла, мысленно представляя себе квартиру, ну скажем, через полгода.

Пространство мигом наполнилось воображаемыми погремушками, бутылочками с детским питанием, памперсами, ползунками! А ещё гуканьем и младенческим смехом вперемешку с пронзительно-громким детским плачем.

– Ох, сколько будет хлопот и забот, – удручённо покачала головой девочка. – Тут не до развлечений. А значит, времени для второй мечты остаётся совсем мало!

Вот почему Камилла ждала сегодняшний именинный торт с особенным волнением. Вообще-то, мама хотела, чтобы торт стал сюрпризом, и, колдуя над ним, плотно закрывала дверь в кухню. Но хитренькая Камилла так бесшумно приоткрывала дверь, и так тихо, затаив дыхание, наблюдала, как мама смазывает кремом бисквитные коржи, поливает их растопленным шоколадом, раскладывает по бокам дольки клубники, и водружает по краю пирамидки безе, что мама ни разу её не заметила. И скажи ей кто-нибудь, что Камилла заранее знала, как выглядит торт, мама бы ни за что не поверила. Потому что, когда в гостиной погасили свет, и она появилась в дверях с роскошным бисквитно-шоколадно-клубничным сооружением в руках, над которым плясали огоньки семи разноцветных свечей, у Камиллы был такой взволнованный и потрясённый вид! Её восторг и удивление, несомненно, были неподдельными. С каким трепетным лицом она приблизилась к свечам! Как посерьёзнела и задумалась, даже зажмурилась на несколько секунд, загадывая желание.

На самом деле Камилла не задумывалась. Она давно знала, что загадает в этот раз. Ведь она всю жизнь мечтала…

– Попасть в сказку!

Таково было Заветное Желание №2. Разумеется, Камилла сказала его про себя. Кто же в столь солидном возрасте мечтает о сказках и грезит о чудесах? Как-никак, семь лет!

* * *

И вот, едва гости разошлись, Камилла стала ожидать чудес. Она ожидала их, помогая маме убирать со стола. Ожидала, надевая пижаму. Она ожидала их, пока умывалась и чистила зубы. Она ни на секунду не переставала думать о своём будущем путешествии и настойчиво требовала разрешить ей лечь спать как можно позже, ведь сегодня такой день, такой день!

– Ах, ну почему не празднуют ночь рождения, мама? – возмущалась она, залезая в кровать, и сама себе сердито ответила: – Знаю, потому что!

Мама поцеловала её в лобик, поставила на стол тарелку с единственным выжившим кусочком торта и зажгла свечу.

– Камилёк, ты просто не чувствуешь, как устала. Сегодня был такой насыщенный день. А вот ты смотри на огонёк, и все волнения растают, словно воск. Даже не заметишь, как уснёшь.

Хм, ничего эти взрослые не понимают. Сказка же! Как только мама вышла из комнаты, Камилла уселась, подперла щёки ладошками и начала активно и деловито беспокоиться.

– А вдруг меня туда не пустят? – взволнованно сказала она. – Ведь у меня всё хорошо, и я самая обыкновенная. Веснушек у меня нет? Нет. Сова ко мне не прилетает? Ни разу. Да что там, я даже не рыжая! – и она добавила со вздохом. – Ничего сверхъестественного и экстраординарного…

Папа частенько говорит эти слова в завершении бесплотных попыток объяснить, как работает то или это, и куда идёт время, и откуда приходит дождь, и почему звёзды, и где грибы берут шляпы, и почему ночь тёмная, и как вообще всё в мире вот так вот? Раньше, когда Камилла была совсем маленькой, всё было куда проще. Папа изрекал краткое «потому что», и это звучало как разъяснение и давало ему хоть какую-то передышку. Малышка так привыкла, что вскоре, спрашивая, тут же отвечала самой себе:

– Папа, почему радуга? Потомушто? – Папа, а снег падает потомушто?

Но время шло, и старая отговорка больше годилась. Теперь папа старался терпеливо и подробно отвечать на бесчисленные расспросы, но когда-то надо же прерываться на обед и на ужин, да и на сон тоже. Поэтому слова «ничего сверхъестественного и экстраординарного» стали означать, что объяснение закончено, поскольку всё ясно, и пора заниматься делами.

– Я самая обыкновенная, ничего особенного, – повторила Камилла со вздохом.

Конечно же, она не права! Я ведь уже упоминал, что Камилла обыкновенный ребёнок. А по сказочным меркам это определение как раз таки весьма почётное именно потому, что подразумевает наличие самых, что ни на есть, экстраординарных и волшебных способностей! Ведь у каждого обыкновенного ребёнка прекрасно развито Чувство Волшебного. Это такое удивительное чутьё, когда точно знаешь, что скоро непременно произойдёт что-нибудь невообразимо-прекрасное и невероятно-потрясающее. Одним словом, СКАЗОЧНОЕ!

С возрастом у большинства людей это чувство угасает. Хотя некоторых оно не покидает до конца жизни. Такие чудесники становятся НЕОБЫКНОВЕННЫМИ ВЗРОСЛЫМИ. Они продолжают верить в сказки, и сами могут творить настоящие чудеса!

Встречаются, правда, и такие дети, которым ЧУВСТВО ВОЛШЕБНОГО словно никогда и не было знакомо. Явление это редкое и весьма печальное. К счастью, Камилла не такая. Чувство ВОЛШЕБНОГО развито у неё невероятно сильно. И сейчас оно подсказывает ей, что…

– Чудеса могут начаться прямо сейчас!

Глава 2. Сказочное чутьё и небесная битва

Только детское сердце может с точностью до секунды определить, что сказка на пороге. Взрослым это знание даётся с трудом, и то не всем, а малыши, раз, и почувствовали. И Камилла, хоть уже и не малышка, не ошибалась. Чудеса уже проникали в её мир. Слышите? «Динь-дили-доннн!» пропели старинные часы в гостиной. О, это непростые часы! О них стоит сказать пару слов.

Часы эти принадлежали ещё прадедушке Камиллы. Высокий лакированный корпус наверху украшают резные виноградные гроздья. За стеклянной дверцей покачивается широкий диск маятника. За ним на длинных цепочках висят два латунных цилиндра – гири. Раз в неделю папа поднимает гири, подтягивая цепочки (это необходимо делать, чтобы механизм часов не останавливался), и Камилле кажется, что в этот миг часы задерживают дыхание, будто замирают, раздумывая, идти им дальше или не идти. К счастью, всякий раз, когда папа отнимает руки от цепи, часы неслышно вздыхают и продолжают мерно отстукивать секунды, а маятник – раскачиваться.

Порой Камилле кажется, что её папа управляет Временем. Конечно же, это не так, и папа однажды попытался объяснить ей, что гири силой тяжести заставляют двигаться все эти шестерёнки и колёсики, которые скрываются за циферблатом. Но Камилла принялась задавать столько вопросов! В самом деле, почему маятник качается так быстро, а стрелки движутся так медленно? А если подтягивать гири чаще? Или реже? Или не подтягивать их вовсе? А если повесить вместо них, к примеру, тыкву? Или кашпо? Или гамак? Или просто повиснуть на них, как будто ты сам – гиря, или кашпо, или тыква, или гамак?

В общем, папа быстро сдался, пробормотал «физика и механика, ничего сверхъестественного и экстраординарного» и бросил затею с объяснениями. Тем самым он лишь ещё сильнее укрепил подозрения Камиллы в том, что часы ВОЛШЕБНЫЕ!

А дедушка говорит, что часы философские, потому что каждые шестьдесят минут куранты сообщают, который сейчас час, отзванивая громкое «Боммм!», «чтобы люди помнили и ценили каждый час жизни». А каждые полчаса распевают задумчивое «Динь-дили-дон», «чтобы люди замирали хоть на миг, прервав свои бесконечные неотложные дела, и задумались о скоротечности Времени». Вот сейчас они пропели «Динь-Дили-Дон!», замолчали и продолжили хладнокровно отстукивать «тик-так, тик-так, тик-так». Поразительное самообладание! День рождения вот-вот завершится, а они, знай себе, тикают.

– Наверное, она уже ждёт меня, – с тревогой сказала Камилла. – Эх, сказка ждёт, а я тут… тут… в пижаме!

Она решительно откинула одеяло, быстро, но бесшумно, как кошка, выпрыгнула из кровати и принялась переодеваться. Небольшие витражные светильники над книжной полкой помогали ей, подсвечивая комнату. Купола светильников состоят из маленьких разноцветных стёклышек, а с краёв свисает длинная бахрома из яркого бисера. Она так напоминает леденцы, когда подержишь их во рту, а потом глядишь сквозь них на солнышко! Лампы отбрасывают по стенам расплывчатые акварельные пятна – красные, оранжевые, синие, голубые, зелёные, жёлтые. Их всегда оставляют гореть на ночь, и Камилла обычно мечтает, глядя на цветной калейдоскоп отсветов:

– Наверное, так и выглядит сказка, разбегается веером разноцветных дорог, рассыпается акварельными пятнами.

Но сейчас девочка не мечтала. Она действовала.

– Ах, Бернард, семь лет не шутки! – весомо произнесла Камилла, стягивая пижаму. – Через год дорога к чудесам будет для меня закрыта. Взрослых ведь в сказки не пускают!

Вообще-то, она права, хотя, бывают и исключения (но, чур, я вам этого не говорил!).

– И вообще, к сказке нужно быть готовым всегда! – демонстрируя удивительную осведомлённость, сообщила Камилла, просовывая голову в ворот любимого платья. – Запомни это, Бернард!

Ах, да, я же вас ещё не познакомил. Что ж, вот и Бернард. Маленький плюшевый медвежонок. Да что там маленький – он малюсенький. Признаться, Бернард такой крохотный, что с лёгкостью помещается в кармашке камиллиного платья. Но это вовсе не недостаток, как ты мог подумать, а достоинство, потому что его очень удобно брать с собой на прогулку, и даже в школу.

Через плечо у Бернарда висит сумочка, ремешок тянется наискосок через всю грудь. Сумочка настолько маленькая (да что там маленькая, миниатюрная), что в ней может поместиться… да кого я обманываю, ничего в ней не может поместиться. Разве что бусинка или горошина. Но горошина, да и бусинка Бернарду ни к чему, поэтому сумочка пуста.

Бернард давний верный друг Камиллы. Он никогда не перебивает её, не спорит, не просит помолчать хоть минутку. Правда, и не ответил ни разу. Иногда Камилле так хочется, чтобы он заговорил, пусть бы даже накричал или поспорил с ней. Но медвежонок всегда хранит гордое молчание. Оно и понятно – игрушечный. Вот и сейчас, когда Камилла заявила, что:

– Сказка ждать не будет!

…медвежонок не проронил ни слова. Он не призвал быть рассудительной и терпеливой. Не потребовал перестать мечтать. Ведь ему, как и всем игрушкам, известно то, что знает каждый сказочник – сказка обязательно придёт, если её пригласить и верить. Бернард не стал этого сообщать, он промолчал. Даже когда девочка тихонько вскрикнула:

– Ой, что это? – и показала на окно…

…он не выразил ни малейшего удивления. А ведь в ночном небе действительно происходило нечто странное. Звёзды на левой половине неба слетелись друг к дружке и вытянулись в форме Золотого Дракона. Длинный и извилистый, он блистал, словно усыпанный алмазами, а глаза его сверкали изумрудным огнём.

– Чудеса! – потрясённо ахнула Камилла, прильнув носом к оконному стеклу.

В небе справа от Камиллы звёзды испуганно отпрянули – там сгущалась вязкая дымчатая мгла. Она стягивалась чернильными клубами и превращалась в отвратительного вида Чёрного Змея.

– Он словно слеплен из грязи, – брезгливо поморщилась девочка.

Вдруг Змей разинул пасть, осклабил острые, саблей изогнутые зубы, и бросился на Дракона. Завязалась битва.

– О нет! – огорчённо воскликнула Камилла, отстраняясь от окна. – Я вовсе не такую сказку просила! Я хотела добрую, с весёлыми приключениями!

Но она осталась стоять перед окном и изо всех сил желала Золотому Дракону победы. В честном сражении Змею нипочём бы не победить Дракона, но чёрный злодей не гнушался нападать исподтишка, возникал из мрака, набрасывался из-за спины, кусался и плевался. А рычал он так страшно, что девочка зажмуривалась каждый раз, когда из змеиной глотки исторгался жуткий пронзительный рык.

– Ну что же ты, Дракон, миленький? Не сдавайся! – негромко воскликнула она в поддержку Дракону.

Изворотливый Змей стегнул хвостом по звёздному телу. От мощного удара Дракон в прямом смысле слова потерял форму, превратившись в светящийся клубок. Змей снова взмахнул хвостом и ударил по нему, словно теннисной ракеткой по мячику. Звёздный шар отскочил и…

– Он летит прямо на нас! – вскрикнула Камилла и отбежала от окна. Она чуть не упала, споткнувшись об игрушки, и запрыгнув в кровать прямо в туфлях.

Шар через секунду подлетел к окну и беззвучно взорвался, рассыпавшись над двором мерцающим золотым салютом. Всё вокруг ненадолго осветилось, и в комнату хлынул свет тысячи звёзд. Среди них, пробиваясь сквозь густое облако золотистых искр, настойчиво посылал сигналы яркий красноватый огонёк. Он стремился к Камилле, продираясь между звёзд, как пёстрая рыбка сквозь стаю одноцветных блестящих рыбёшек. Но девочка не могла его заметить, ведь именно в эту минуту в коридоре послышались мамины шаги, и Камилла едва успела накрыться одеялом по самые уши.

Мама тихонько открыла дверь, неторопливо прошла к кровати, наклонилась и поцеловала дочку в выступающий из-под одеяла лоб, затем взяла тарелку с кусочком торта, подула на огонёк и вышла из комнаты. Камилла мигом выскочила из кровати и подбежала к окну.

Странно, но на улице царила тишина, а звёзды ровно сияли. Небо дышало спокойствием, словно и не было только что ни Дракона, ни Змея, ни смертельной схватки. Хм, а была ли битва на самом деле? Может, ей это всё привиделось? Ах, лучше бы привиделось, уж очень жутким и злым был Чёрный Змей, подумала девочка и вздрогнула от неожиданности.

– Дззззыыыыынь! – негромко, но настойчиво прозвенело у неё за спиной. Камилла обернулась и обомлела.

Над столиком, там, где ещё минуту назад горела свеча, выписывал пируэты маленький красноватый огонёк. Он быстро дорисовывал точную копию того самого кусочка торта, и свечи, и пламени. Несколько мгновений – и светящийся тортик, словно созданный из сиреневых звёзд и Млечного Пути, красовался над светящейся тарелочкой. Огонёк кувыркался над прозрачным безе, танцевал и резвился вокруг прозрачной свечи. Он летал сквозь них, как швейная игла сквозь тонкую шёлковую ткань. То и дело он призывно подпрыгивал, будто приглашал Камиллу.

– Чудеса… – ошеломлённо молвила девочка во второй раз и осторожно приблизилась к столу.

Она несмело провела рукой сквозь бестелесную свечу и бисквит с кремом. Торт-привидение покачнулся, на секунду расплылся в синевато-фиолетовые искрящиеся облачка там, где его пронзила рука девочки, но тут же вновь вернулся в прежнюю форму и застыл призрачным космическим желе. Огонёк тем временем перелетел к лицу девочки и закружил вокруг её головы с такой скоростью, что Камилла видела перед собой лишь красную светящуюся линию. Затем он остановился перед самым её носом и пронзительно прозвенел «Дзиииинь!».

– Чудеса… – ахнула девочка в третий раз, помолчала немного и ошеломлённо прошептала: – Какая классная цветомузыка, да ещё с голографическим тортиком.

Огонёк протестующее взвизгнул «дзизинь! Дзизизинь!». Но Камилла преспокойно сказала:

– Ой, надо уменьшить звук, – и направилась в угол комнаты, где были свалены коробки и упаковка от подарков. – Кто мне подарил эту милую игрушку? Хм, не помню, чтобы я распаковывала такой подарок. Надо найти инструкцию!

– Тинь-тилинь! Тинь-тилилииинь! – отчаянно сообщал огонёк, подскакивая в воздухе.

На Звёздной азбуке Морзе это означает «Здравствуйте! Я Летящая! Летящая звезда Барнарда!»