Цветы Зла (сборник)

Невозможно читать что-то, что не цепляло бы за душу, а стихи Бодлера именно цепляют. Их перебираешь, как цветную мозаику, смакуешь на языке, как волшебные леденцы с множеством вкусов – одни горчат, другие сладки, третьи надо не по разу попробовать, прежде чем прочувствуешь. Изысканно. Резко. Отменно. Пронзительно. Мягко. Чарующе. Сотня оттенков, несомненное удовольствие.

Чудесный сборник стихов. Стихотворения лиричны, метафоричны. Соглашусь, что перевод замечательный. Читаешь и будто погружаешься в другой мир…мир чарующий и прекрасный, местами жестокий и циничный…

Ненавидит женщин. Люто и страстно. (Женщина естественна, то есть омерзительна). Черно. Черный юмор, черная-черная тоска. Черный гной сочится из каждого стиха, черная ненависть. Язвительность, чернее черноты. И он так потрясающ в своей гипертрофированной поэтичности. Поэт должен, обязан быть печален и несчастен. Это нормально. Он аномален. Он очень. Очень очень. Это пугает, притягивает, отталкивает, хочется взять его под грудки и объяснить, как правильно, хочется надавать ему пощечин. Мне кажется у него страшно пустые глаза. Он какая-то пустыня. Потрясающе, на самом деле. Обожаю таких.

Культовая книга… Уже сразу после первой публикации стихотворения Бодлера вызвали у одних стойкое неприятие, даже отвращение и возмущение, а у других – неподдельный восторг и изумление. Пожалуй, для той переломной эпохи перехода от романтизма к эстетике символизма именно подобное двойственное отношение и было основным «показателем» гениальности произведения…

Чёткая и строгая композиция, когда стихотворения нельзя поменять местами или исключить, превращает весь сборник в единую поэму. Первая часть «Сплин и идеал» раскрывает читателю сущность замысла - дуализм мировосприятия лирического героя, затем герой вступает в борьбу с собой и миром: сначала попытка бегства в «Парижских картинах» и «Вине», затем поражение и смирение в «Цветах зла» и, наконец, бунт - «Мятеж», который оканчивается «Смертью». В сборнике можно найти, конечно, лирические стихотворения, например, «Приглашение к путешествию», но это – редчайшее исключение: основной мотив почти всех стихотворений – поэтизация, воспевание зла и контраст, иногда поразительный, прекрасного и безобразного, как способ достижения поэтического эффекта.

Для наглядности достаточно прочесть только одно стихотворение «Падаль» («Une Charogne»), которое главный, наверное, проповедник (и самый успешный переводчик) Бодлера в России Лев Кобылинский (Эллис) называл квинтэссенцией творчества французского поэта.

Скажи, ты помнишь ли ту вещь, что приковала Наш взор, обласканный сияньем летних дней, Ту падаль, что вокруг зловонье изливала, Труп, опрокинутый на ложе из камней.

Rappelez-vous l'objet que nous vimes, mon ame, Ce beau matin d'ete si doux: Au detour d'un sentier une charogne infame Sur un lit seme de cailloux…

Бодлер – поэт безжалостный, циничный и даже грубый, но всё это на словах, а по натуре – идеалист с чувствительной, страдающей душой, который вынужден смеяться над своими идеалами; «проклятый поэт» - непризнанный, одинокий, обладающий мрачным дарованием и трагической судьбой... «О, светлое в смешенье с мрачным Сама в себя глядит душа /

Tête-à-tête sombre et limpide Qu'un cœur devenu son miroir!».

Скажи, откуда ты приходишь, Красота? Твой взор - лазурь небес иль порожденье ада? Ты, как вино, пьянишь прильнувшие уста, Равно ты радости и козни сеять рада.

Этот сборник стихов, противоречивых, необычных, воспевающих красоту и тление, рассказывающий о красоте безобразного. Цветы прекрасны, даже если они "цветы зла", les fleurs du mal. Люди редко понимают истинную красоту, как и истинную свободу, поэтому они не смогут навеки сберечь её "И форму, и бессмертный строй", поэтому они, бескрылые создания, забавятся ловлей альбатросов.

Бодлер всё это видел, осознавал, пытался найти свой "искусственный рай", потому что не хотел жить в реальном, естественном аду. Он любил Эдгара По и считал его своим духовным братом, и действительно, они очень похожи. Они оба не хотели терять ту сказку, которую пронесли с собой с детства, не хотели, чтобы померкли слова и краски.

По мере того как человеческое существо продвигается по дороге жизни, роман, потрясавший его в юности, и волшебная сказка, восхищавшая его в детстве, сами собой увядают и меркнут.

P.S."Цветы зла" помнят и любят до сих пор. Это любимые стихи Милен Фармер и Вилле Вало