Tsitaadid raamatust «Мое обнаженное сердце»

Есть также люди, которые не могут веселиться иначе, кроме как сбившись в кучу. Настоящий герой наслаждается жизнью в одиночестве.

надо работать если не из склонности, то по крайней мере от отчаяния, поскольку на поверку оказывается, что работать не так скучно, как развлекаться.

Все буржуазные дураки, без конца твердящие: «безнравственный, безнравственность, нравственность в искусстве» и прочие глупости, - напоминают мне Луизу Вильде, пятифранковую шлюху, которая, пойдя со мной однажды в Лувр, где никогда не была, вдруг принялась краснеть, прикрывать лицо, дёргать меня поминутно за рукав и спрашивать перед бессмертными статуями и картинами, как можно было прилюдно выставить эдакое неприличие.

Чувство одиночества с самого детства. Несмотря на семью и особенно товарищей - чувство обреченности на вечное одиночество.

Что такое падение?

Если это единство, ставшее двойственностью, значит, пал сам Бог.

Иными словами, не является ли Сотворение мира падением Бога?

В любом человеке в любой час есть две одновременные просьбы – одна к Богу, другая к Сатане. Мольба к Богу, или духовность, –

это желание возвыситься; та, что к Сатане, или животное начало, – это радость от спуска.

Читатель наверняка заметил поразительное сходство этой легенды с античным мифом о Психее, которая тоже стала жертвой демонического любопытства и, не желая соблюсти инкогнито своего божественного супруга, проникла в его тайну и потеряла все свое счастье. Эльза прислушивается к Ортруде, как Ева к змию. Вечная Ева попадается в вечную ловушку.

В любви, как и почти во всех людских делах, взаимопонимание – результат недоразумения.

Это недоразумение – наслаждение. Мужчина вскрикивает: «О, мой ангел!» Женщина лепечет:

«Мамочка! Мамочка!» И оба эти идиота убеждены, что думают воедино. Непреодолимая

бездна непонимания остается непреодоленной.

Вечная Венера (каприз, истерия, фантазия) – одна из обольстительных личин дьявола.

Не будем доверять народу, здравому смыслу, сердцу, вдохновению и очевидности.