Tsitaadid raamatust «Геррон», lehekülg 3

«Я помню» - говорят обычно, но это неправда. Не по-настоящему. Мы что-то составляем - кусочек отсюда, затемнение там, и каждую сцену переписываем до тех пор, пока она не начнет подходить к нашему сценарию. То, что мы сохраняем в памяти, больше не имеет ничего общего с действительно пережитым - как театральная критика со спектаклем, который она описывает. Мы не можем быть объективными репортерами.

«Человек не может впадать в отчаяние каждый день. Чувства тоже изнашиваются и ветшают.»

Есть вещи, о которых нельзя говорить, но от них надо как-то освобождаться.

Запоминаешь только то, что можешь перенести.

Кто привык лишь отдавать приказы , тот теряет чутьё на промежуточные интонации ...

В разговорах с ними его речь все больше разберлинивалась и приобретала диалектную окрашенность

С каким бы воодушевлением кто бы ни кричал "ура!" , дух самопожертвования быстро ослабевает , когда дело касается собственных сыновей .

Мама умела чистить апельсин ножом и вилкой, но не знала, как обнять близкого человека. Этому её не научили.