Как обычный парень может стать гением Кремниевой долины

Шарлатанство

Карлейль пишет, что некоторые насмехаются над несчастными душами, поклоняющимися Одину. «Все это, – говорят они, – одно сплошное шарлатанство, плутни жрецов, обман и непроходимая чаща всевозможных призраков, лжи и нелепости». Вместе с тем Карлейль защищал их блаженное невежество, говоря, что глубоко внутри у них в этом есть потребность. Он писал о всеобъемлющем характере этого шарлатанства на метафизическом уровне:

Немногие устояли тогда и остались незапятнанными. Шарлатанство признавалось в ту пору необходимым ингредиентом и амальгамой истины.

Мы становимся жертвами наших увлечений, нашего воображения и искажения реальности.

Кстати говоря, слово «шарлатанство» обычно применяли по отношению к знахарям, которые пропагандировали и продвигали свои псевдолекарства (как правило, в целях обогащения). Такими шарлатанами были продавцы змеиного масла в XIX веке. Китайцы, занимавшиеся строительством железных дорог в США в период с 1850 по 1900 год, привозили с собой множество лекарств, одним из которых было змеиное масло. Оно содержало в себе жирные кислоты омега-3, которые помогали при воспалении. Когда американские продавцы заполучили это вещество, они решили обогатиться на нем. Вскоре возникла новая индустрия снадобий, рекламируемых как панацея от всех болезней, начиная с головных болей и заканчивая хроническими заболеваниями, в том числе почечными. Доверчивая публика повелась на эту ложь.

Однако нашлись и скептики. В 1917 году федеральные агенты изъяли партию поступившего в страну змеиного масла. Анализ показал, что основу масла составляли минеральные вещества, говяжий жир и скипидар.

После краха этой аферы распространилось убеждение, что змеиное масло – это вообще чепуха и что все, кто его купил, зря потратили деньги. Змеиное масло стало символом мошенничества – символом, который разрушал стереотипы и менталитет нескольких поколений. Люди переставали верить.

Действительно, «немногие устояли тогда». Мы все-таки твердо верим в своих шарлатанов, какую бы чепуху они ни городили, идем на любые хитрости и настойчиво выискиваем свидетельства, подтверждающие правоту нашей веры в них. В то же время мы предвзято относимся к тем или иным идеям до тех пор, пока не увидим, что они не противоречат фактам.

Однако наше искажение реальности намного сложнее, чем призрачные персонажи фольклора с их шепчущимися воронами и коварными волками. В конце концов, мы мыслители и творцы, образованные и воспитанные. Мы поддерживаем только те концепции, которые основаны на абсолютных, эмпирически проверенных данных. Мы придерживаемся неоспоримых фактов и никогда не допускаем логических ошибок или так называемых когнитивных искажений: ретроспективного искривления или предвзятости подтверждения. Мы правильно оцениваем ситуацию, в которой находимся, и всегда все рассматриваем в контексте. Наши суждения беспристрастны и безупречны. Мы видим всю полноту картины, и наши знания в изучаемой области являются исчерпывающими. В нашей жизни больше нет места постыдному шарлатанству. По крайней мере, мы так думаем.

Карлейля считают мистиком, основоположником современного иррационализма.

Его идея великого человека была далека от рационализма, возможно, потому, что шла вразрез с логикой, здравым смыслом, и это на фоне того, что системы просвещения и образования становились все более доступными для широких слоев населения. В то же время писатель Г. К. Честертон защищал основную мысль Карлейля:

Философы могут низвергать королей хоть сто раз, но они не могут изменить того факта, что каждый мужчина и каждая женщина выбирают себе короля.

Да, существует соблазн высмеять эту концепцию великих людей. Но почему люди разных эпох стремятся короновать королей, поддерживают их власть и подчиняются их диктатуре? Потому, утверждает Честертон, что идея великих людей – это ироническое здравомыслие.

Теория великих людей стала весьма популярной, и Карлейль пользовался немалой поддержкой. Его дом в Лондоне посещали представители высшего общества: известные поэты и прозаики, влиятельные общественные деятели, мыслители. Среди посетителей были Чарльз Диккенс, Чарльз Дарвин, Роберт Браунинг, Ральф Уолдо Эмерсон, Джон Форрестер и Джеймс Стивенс. К нему часто приходили для консультаций по любым вопросам, будь то поэзия, политика или философия. Но что вызывало такой интерес к нему? Что тянуло визитеров выпить чаю в его скромном доме на Чейн-роу? Его теория великих людей и выводы, проистекающие из этой концепции, несомненно, были важной частью приманки.

Эта идея и сама личность Карлейля оказали большое влияние на Диккенса. Некоторые карлейлеведы утверждают даже, что невозможно понять Диккенса, не поняв Карлейля. Диккенс стал фактически пропагандистом идей и творчества Карлейля, когда написал «Повесть о двух городах», которая в то время считалась «самым успешным из когда-либо написанных исторических романов». Диккенс, как утверждают, 500 раз прочитал одну из книг Карлейля и носил ее с собой все то время, пока работал над своим романом. Он признавал, что сочинения Карлейля были фундаментальной основой его романа. По сути, он перенес идеи Карлейля о героизме в свое произведение.

Когда они впервые познакомились, Карлейлю было 45 лет, Диккенсу – 28. Карлейль был светочем, признанным философом, Диккенс – начинающим писателем-юмористом, недавно привлекшим внимание публики. Из писем и цитат видно, что Карлейль считал себя человеком великим, а Диккенса – человеком маленьким. Рассказывая своей жене о знакомстве с Диккенсом, Карлейль назвал его «маленьким тщедушным человечком». В последующие годы он много раз высказывался о Диккенсе, и из этих оценок и суждений следует, что на Карлейля Диккенс не произвел большого впечатления.

Диккенс же превозносил Карлейля, характеризуя его как человека «благородного» и «мужественного». На протяжении всей их тридцатилетней дружбы Диккенс писал романы с оглядкой на Карлейля, неизменно желая одобрения со стороны старшего наставника.

Связь между Карлейлем и Диккенсом была своего рода претворением в жизнь теории великих людей. Карлейль был в глазах Диккенса великим человеком, обладавшим чем-то особенным. Посещая Карлейля, читая его работы, интересуясь его мнением, переписываясь с ним и обдумывая его высказывания, Диккенс мог таким образом приобщиться к этому пресловутому «чему-то особенному» – что бы это ни было.

Статистика о великих людях

Со времен Карлейля мир стал намного сложнее, а потому его последователям пришлось развивать эту тему уже с оглядкой на статистические данные. Любая идея дряхлеет и становится объектом нападок и насмешек, и это неизбежно, особенно если автора и читателей разделяет большой временной интервал. Однако теория великих людей оставалась манящей целью. С тех пор сменилось несколько поколений, каждое со своими новаторами и лидерами, а эта теория все еще дожидается, когда ее окончательно опровергнут.

В 1913 году американский ученый и писатель Фредерик Адамс Вудс опубликовал результаты своего масштабного исследования теории великих людей. Вудс изучил биографии трех тысяч исторических личностей: правителей и выдающихся аристократов, пытаясь отыскать какие-либо закономерности, чтобы доказать или опровергнуть теорию. В дальнейшем он сузил свое исследование, сосредоточив внимание на 386 конкретных правителях европейских стран в период с XII по XVIII век. Это были его кандидаты в великие люди.

Вудс изучал истории взлета и падения монархов и вождей, пытаясь разобраться в причинах роста и упадка империй. Почему одни потерпели неудачу, а другие добились успеха? Какую роль в их успехе сыграли аристократическое происхождение и доступ к ресурсам? Основывалось ли процветание государств на величии ума, талантах и умениях лидеров государств? И наоборот, были ли невежество, глупость и упрямство вождей причинами неудач и проблем в управлении страной? Можно ли сказать, что одни лидеры неправомерно превозносятся, в то время как другие несправедливо осуждаются?

Вудс использовал работы Карлейля, но пошел гораздо дальше, проведя на их основе классификацию лидеров. По сути, он выполнял работу специалиста по базам данных, схожую с той, когда заполняют электронные таблицы Microsoft Excel, пытаясь отслеживать закономерности по столбцам или строкам. На то время такое смешение истории и математики для оценки исторических деятелей было чем-то совершенно необычным. Вудс неосознанно сочетал клиометрику (историю и экономику) и психометрику (личные качества и способности). Он опирался на более ранние работы других исследователей, но стал первым, кто популяризировал эту методику, которую назвал «историометрией». В таблицах Вудса каждый деятель оценивался как лучший, худший или посредственный. В среднюю группу попадали те, которые не отличались ни выдающимися достижениями (как лучшие), ни какими-либо явными недостатками (как худшие), а занимали промежуточное положение. Можно было бы назвать их «обычными парнями» или «заурядными специалистами» в своем окружении.

Вудс изучал данные, свидетельствующие об уровне их интеллекта: сведения в различных источниках об их интеллекте, творчестве, способности принимать правильные решения, стратегиях и тактиках. Он изучал их моральный облик, пытаясь понять, какую роль в их успехе сыграли злонамеренность и/или доброта. Он допускал также некоторое влияние храбрости, отваги и стойкости, найдя место и этим качествам в своей матричной системе подсчета баллов.

Его подход к табулированию данных отличался методичностью и тщательностью. Свои таблицы Вудс сопровождал комментариями о том, как именно он пришел к той или иной оценке изучаемого деятеля. Вудс принимал во внимание множество факторов, в число которых входил и возраст правителя, поскольку некоторые из них принимали глупые или иррациональные решения отчасти из-за своего слишком юного возраста и неопытности. Он учитывал структуру государственной власти: принимались решения единолично монархом или коллегиальными органами. Он обращал внимание, насколько благоприятными или неблагоприятными были условия на момент прихода правителя к власти.

Результаты исследования Вудса разочаровывают своей неопределенностью и неубедительностью. Очень многие деятели получили от него высший или низший балл, однако нет никаких объективных признаков (критериев), которые позволили бы доказательно дифференцировать кандидатов, отделить одних от других. К сожалению, Вудс так и не смог отследить, по какой причине те, кого мы называем великими людьми, становятся таковыми.

Вудс очень старался соединить все точки и создать целостную картину. «У великих людей должно быть что-то особенное», – наверняка думал он про себя, штудируя страницы летописей и архивные документы. Потратив годы жизни на свои историометрические исследования, он продолжал задавать себе те же вопросы, которые мы задаем сегодня: откуда берутся эти великие люди, и есть ли в них что-то особенное?

У великих людей есть что-то особенное

Гениальность – просто еще одно слово, обозначающее магию, а весь смысл магии состоит в том, что она необъяснима.

Джеймс Миллер

Идея о том, что великие люди обладают чем-то особенным, очень заразительна. Потребители, СМИ, финансисты, обладающие венчурным капиталом, и сами работники IT-индустрии – все они держатся изо всех сил за эту идею, нисколько не пресыщаясь ею. Она их околдовала.

Потребители

Потребители информационных технологий, благослови их Бог, по уши влюблены в свои iPhone, интернет и все эти славные высокотехнологичные игрушки. Прогуливаясь по магазинам Apple, потребители словно возвращаются в свое детство, вспоминая те моменты, когда, охваченные волной восторга, они оказывались в магазине игрушек.

Информационные технологии сами по себе являются достаточно убедительной силой, чтобы завладеть вниманием потребителей. Среднестатистическому потребителю могущество современных компьютерных программ, работающих на новейшем оборудовании, представляется чем-то материальным, вполне ощутимым и даже… забавным. Привычными жестами – тап, скролл, свайп… – они меняют изображение экрана и чувствуют, как эта созданная программистами магия перетекает в их руки и мозг. В этой осязаемой среде чувственные переживания потребителей информационных технологий воспринимаются как непреложные факты. Они ощущают, как трансформируют действительность с помощью масок-фильтров Snapchat, вызовов машин Uber, в мгновение ока оказывающихся у подъезда, не говоря уже о том чистом удовольствии, которое они получают, листая страницу за страницей в Instagram или Pinterest. С их точки зрения, кто бы ни создал этот эликсир волшебных красок и звуков, эти люди, несомненно, обладают чем-то особенным. Если их спросить об этом, они с легкостью ответят: «Конечно, в этих техногениях есть что-то особенное! Они удивительные! И еще удивительнее то, что они создают!» Большинство не связанных с IT-сферой потребителей совершенно не осведомлены о том, как работают программное обеспечение и интернет, как функционируют мобильные приложения и что необходимо для создания веб-сайта или интернет-компании. Эти люди счастливы пить Kool-aid из пожарного шланга.

СМИ, восхваляющие героев

Это пресловутое «что-то особенное» вспыхивает ярким пламенем, когда вступает в контакт с кислородом – средствами массовой информации. Когда индустрия СМИ чувствует запах чего-то особенного в тех или иных людях, она буквально сходит с ума. Это можно воочию видеть на мероприятиях компании Apple, организуемых в связи с запуском новых продуктов. Когда Стив Джобс выпускал очередной iPhone, его почитали почти как святого, едва ли не поднимали на руки и не носили по улицам Сан-Франциско. Его стратегия периодического (но в тщательно продуманные моменты времени) выхода на рынок с новыми, постоянно улучшаемыми версиями первоначального продукта полностью оправдалась, и сам продукт начинал восприниматься как исполнение изначального пророчества. iPhone – и Apple вместе с ним – менял мир, и происходило это отчасти благодаря крепнувшему убеждению, будто Стив Джобс обладает чем-то особенным.

Двадцать восьмого сентября 2019 года в округе Камерон штата Техас главный инженер и генеральный директор компании SpaceX Илон Маск провел на стартовой площадке презентацию космического корабля Starship. Вся сцена, с которой выступал Маск, была подготовлена именно для чего-то особенного. Она была размещена так, чтобы был хорошо виден находящийся прямо за ней внушающий трепет и страх космический корабль Starship высотой 223 фута. Массивная металлическая конструкция была освещена прожекторами, и это выглядело как ореол над головой Илона Маска.

Маск, о котором отдельный разговор пойдет в следующих главах, являет собой яркий пример почитания IT-героев средствами массовой информации. Не удивительно, что он привлекает к себе огромное внимание, ведь ему удается совмещать должности генерального директора в двух очень заметных и одинаково интересных компаниях: Tesla и SpaceX.

В 2018 году компания SpaceX при помощи ракеты-носителя Falcon Heavy запустила в космос автомобиль Tesla Roadster, за рулем которого был манекен в скафандре. Все выглядело так, словно летящей по орбите машиной кто-то управляет. Затем Маск шутки ради поручил своей команде создать миниатюрную копию этого же автомобиля Tesla с таким же миниатюрным манекеном в скафандре за рулем, и ее закрепили на приборной панели. Все это было сделано, по словам Маска, не только для того, «чтобы сбить с толку инопланетян», но также «чтобы впечатлить людей и заинтересовать их космосом». Мотивы Маска были вполне благородными. СМИ содрогаются от восторга, когда слышат подобные вещи, а потом приходят в себя и запускают контент-кампании, заваливая мир статьями не только о космосе и полетах на Марс, но также о людях, стоящих за всем этим, таких как Илон Маск. То пресловутое «что-то особенное», которое видится в этих людях, СМИ превозносят, отливают в бронзе, превращая в памятник гениальности. Издание Forbes продемонстрировало просто-таки фанатичное обожание, назвав Маска «гением», «Тони Старком во плоти» и «самым крутым парнем на Земле», и включило Маска в свой список самых влиятельных людей мира, а потом еще и в топ-список лидеров-новаторов. Журнал Fortune в своем восхвалении пошел еще дальше: «Гениальность Маска, его дальновидность и широта амбиций делают его человеком, который олицетворяет наше будущее».

Я не пытаюсь здесь дискредитировать впечатляющие достижения Маска и его компаний или умалить его достоинство. Я хочу лишь показать, какой пламенной страстью пылают СМИ к этим «гениям», сколько внимания им оказывают – сколько бесплатной рекламы! Они по умолчанию настроены на то (и это для них совершенно естественно), чтобы продвигать идею о гениальности и ставить таких лидеров, как Джобс и Маск, на одну ступень с героями мифов. Эти бизнесмены уже не просто люди – они герои нашего фольклора.

Поскольку это поклонение героям продается чрезвычайно хорошо, они делают все, чтобы этот фарс продолжался. СМИ обращают свой почтительный взор на других победителей IT-соревнований, увековечивая их слова и дела в своих статьях. Об этом приятно писать. Это приятно читать. Об этом приятно вспоминать. Еще приятнее представлять самого себя таким же героем.

IT-профессионалы

Когда статьи, написанные о директорах и учредителях IT-компаний, читают сами айтишники, то есть представители IT-сообщества, происходит что-то интересное. Истории об IT-героях (техногениях) необязательно отвергаются, но они и не принимаются. Люди слышат разговоры о великих людях в сфере высоких технологий, у которых якобы есть что-то особенное, и говорят себе: «Стоп, помедленнее!» Затем они медленно осмысляют услышанную информацию и лишь после этого выносят какое-то суждение. Последнее обычно откладывается на другой день, когда у них будет больше информации. Все дело в том, что они просто не знают, что об этом думать.

Двадцать третьего июня 1916 года в ходе сражений на Западном фронте французский генерал Робер Нивель обратился с призывом к своим войскам. Они собирались защищать свою позицию ввиду наступления немецкой армии. Нивель выкрикнул: «On ne passe pas!» («Хода нет!») Впоследствии этот лозунг использовался в разных сражениях для поддержки боевого духа не только французских, но и румынских солдат. Это похоже на то, как в фильме «Властелин колец» Гэндальф останавливает врага: «Ты не пройдешь. Я служитель Тайного Огня, повелитель Пламени Анора… Ты не пройдешь!»

Многие IT-специалисты готовы пройти испытание, и вот они уже стоят у ворот. Пройдут они или не пройдут, зависит от их качеств. В них есть что-то особенное? Остановит ли их Гэндальф своим громовым «Ты не пройдешь!»?

У айтишников более глубокий и сложный взгляд на пресловутое «что-то особенное». Хотя некоторый идеализм, переходящий в поклонение героям, действительно существует, их энтузиазм окрашен скептицизмом. С одной стороны, айтишники верят в избранность и сами творят едва ли не чудеса в сфере высоких технологий, а с другой – они просто не могут не видеть некоторой нелогичности и нелепости. В конце концов, они ученые-компьютерщики и, как ученые, полагаются на факты.

IT-специалист, отдавая должное руководителю IT-компании, выпускающей успешный IT-продукт, наделяет его элитным статусом. Он питает к руководителю огромное уважение – в полном соответствии с фактами. Его внутренний диалог выглядит примерно следующим образом:

– Этот человек придумал мобильное приложение, собрал необходимый венчурный капитал и запустил бренд, который стал брендом-«единорогом» стоимостью в миллиарды долларов. Факты свидетельствуют, что этот человек успешен, поэтому я должен уважать его достижения. Но это все. Он такой же обычный человек, как и мы с вами.

– Да, действительно, эти люди ничем не отличаются от нас, остальных инженеров-программистов. Все, что я слышу и вижу, пронизано шарлатанством. Они не гении и никакие не особенные люди. Никто здесь не верит в великих людей. Никто не обладает чем-то особенным. Все относительно.

Затем по дороге домой они слушают свой любимый подкаст на IT-тематику, где рассказывают об одной из IT-знаменитостей. Вечером они ложатся спать и перед сном просматривают заголовки в приложении Apple News на своем iPhone. Они просматривают заголовки и при этом вдыхают ароматный Kool-aid, сомневаясь, пить ли его. Умом они понимают, что СМИ все раздувают и искажают, но сопротивляться идее техногениальности нелегко. Гораздо легче признать, что эти деятели особенные, что они элита и по праву могут называться гениями. Им твердят: «Да это живая легенда!» Через несколько дней они обязательно увидят портрет еще одного IT-руководителя на обложке журнала Wired или FastCompany. Они постоянно читают хвалебные оды руководителям компаний, находящимся в центре внимания СМИ. Слова, картинки, слоганы – все это так броско и красиво! И в итоге… они отметают свои сомнения и снова начинают верить в своих любимых техногениев. Если дать слабину, теория великих людей упрочится, а вера в таких гениев вернется, как возвращается любая дурная привычка.