Игрушки молчали.
– Вы тут сами все убийцы! – не выдержав, крикнул Антон. – Так с какого хера мне вам помогать?! Животные-то вам что сделали, уроды? Их зачем?! А? За что? Помочь их, говорите, просили? Упокоить? А вместо этого сами из них жизнь высасывали – дотла? Да вы их спросили – они могут сделать то, что вам нужно, вообще? Кто вы после этого, твари?
Антон стоял, держа на руках то, что совсем недавно было таким замечательным и любимым котом, и смотрел на армию уродцев, которые когда-то создавались для того, чтобы доставлять радость детям. И не только детям. А по факту доставка включала в себя и отчаяние, и горе. И даже смерть. Спасибо Аномалии.
– Да-ай… – вдруг раздалось в голове еле слышное. Что-то дернуло его за штанину. Антон опустил взгляд.
Перед его ногами покачивалось нечто, когда-то бывшее мягкой игрушкой, порождением трижды укушенного бешеной собакой детского дизайнера, – нечто, похожее на улыбающийся цветок в горшке. Он был бы действительно напоминал настоящий цветок, если б не ядреный фиолетовый цвет. Вдобавок верх этой мягкой флоры уже был серьезно порван и измазан чем-то, отчетливо напоминающим дерьмо, так что сейчас улыбка цветочная изначальная представляла собой какой-то издевательский и одновременно жалкий оскал. Насоздавали игрушечных монстров, – обреченно подумал Антон. – А они возьми и превратись в настоящих…
Его охватило полное безразличие ко всему – к этим дурацким игрушкам, к прошлому, будущему, да и к самому себе, наконец. Бублика мне в первую очередь похоронить надо, – мелькнуло у Антона. – Не этим тварям могилу. А Бублику. В хорошем месте, чтоб красиво вокруг было. А я буду к нему приходить. Разговаривать. Корм приносить. Вкусняшки. Если выживу в этом…
– Да-ай… – настойчиво повторил цветок. Как-то исхитрился и опять непонятно как потянул своим измазанным в говне верхом Антона за штанину. – Ни-и-же-е-е…
Где-то на задворках мыслей у Антона пронеслось, что надо бы возмутиться и дать игрушке пинка, – ну а что, хуже не будет, конец один.
Но внезапно понял, что цветок зачем-то хочет, чтобы Антон опустил к нему Бублика. Только зачем?
– Ну на, смотри, если не веришь, – сказал он, опускаясь на корточки. – Это вы сделали. Выродки. Он мертв. Это вы его убили. Не люди, а вы.
Но цветок уже ничего не шептал, да и вообще не обращал внимания на Антона. Он потянулся всем плюшевым стволом к коту, на секунду задержался, и уступил место клоуну, который появился вслед за ним. Клоун поднял ручонку и тронул Бублика за лапу. За клоуном поехал игрушечный грузовик с разломанным кузовом, за грузовиком прошагал на мягких лапах крокодил, прижимавший к себе плюшевую рыбу; явилась и та самая кукла с оплавленной головой, которая заявляла: «Ведь мы этого достойны», но и за ней поток не иссяк.
Все игрушки, которые были в комнате, – и грязные и убогие уличные, и чистенькие домашние – выстроились в очередь, и каждая особь из этой очереди них подходила, подлетала, подползала к мертвому коту. Каждая.
– Вы что тут, панихиду устраиваете? – горько спросил Антон. Злости уже не было. Ярости – тем более. Осталась только дикая усталость. – Торжественное прощание? Сцена покаяния? Да на хер мне этого не надо, хватит уже тут комедию ломать. И так тошно…
Тут он ощутил, что в его руку вцепились. Когтями.
– Уя-а-у! – возмущенно заорал Бублик. Попытался спрыгнуть с рук хозяина, но ошалевший Антон держал его крепко; тогда абсолютно живой Бублик извернулся, вытянул шею и пристально уставился хозяину в глаза.
– И-ау? – поинтересовался он. «Что вообще происходит»?
Здесь Антон не выдержал и заревел. Как в детстве, взахлеб и от души.
*****
Час спустя
Ночной охранник (а по сути – ночной сторож) крематория, наверное, никогда не забудет эту ночь. Ночь, когда в двери этой юдоли скорби громко замолотили. А потом за дверью еще и заорали, и замяукали. Покойников этот дедок никогда не боялся, работа такая, в конце концов, а вот живых – очень даже. Но двери у главного входа крематория были стеклянные, бронированные, так что когда охранник увидел, что долбится в них взъерошенный худой мужчина с котом на руках, то немного успокоился.
Делов-то – подумал он. – Псих очередной, да еще и с котом, идиот. Позвонить ментам, и они его вмиг упакуют.
Но его оптимизм сразу испарился, когда сторож присмотрелся и сквозь те же двери увидел, кто именно сопровождает психа с котом.
За психом стояла целая армия бешеных игрушек.
В этот момент сторож чуть сам не дал дуба. Сплетням он был очень даже не чужд, поэтому все дежурства напролет серфил по городским желтым сайтам и болталкам. Про спятившие игрушки прочел и посмотрел много чего. Но одно дело – любоваться на всё в телефоне, а другое – созерцать этих плюшевых ублюдков всего лишь в метре от себя.
От шока сторож даже не подумал никуда звонить. Первые несколько минут он просто стоял, остолбенев, и смотрел во все глаза на смертельных котиков, мишек, кукол и зайчиков. Антон плясал за стеклянной дверью, орал изо всех сил, доказывал, убеждал, тыкал в себя, показывал живого кота, – бесполезно. Двери крематория не открывались.
Пока заяц с клоуном не вышли вперед и не протранслировали сторожу, хором:
– Помоги!
Когда в голове у охранника прозвучало это слово, в нем что-то сломалось. Глядя на две изуродованные фигурки, он трясущимися руками открыл двери.
Антон с Бубликом с облегчением ввалились внутрь.
– Их надо сжечь, – без предисловий вывалил Антон, показывая себе за спину. – Всех. И безобразия прекратятся.
Охранник стоял и хлопал глазами, с опаской глядя на просачивающуюся сквозь приоткрытые двери игрушечную армию.
– Температура в ваших печах какая? – потряс Антон сторожа.
Тот, уловив, что разговор идет о чем-то ему знакомом и привычном. встрепенулся и пролепетал:
– Тыща… градусов…
– Отлично! – с энтузиазмом воскликнул Антон. И обратился к зайцу:
– Ну, я же тебе говорил? При такой температуре от Аномалии вашей и следа не останется. Все упокоитесь7.
– Да, это выход, – прозвучал игрушечный голос. – Куда нам теперь нужно переместиться?
Охранник попятился. Слышать такой голосок в собственной голове ему было как минимум жутко.
– Раскочегаривай печи, дед, – меж тем весело сказал Антон. – Давай помогать.
Внезапно дед осмысленно отозвался:
– А гробы?
– В смысле? – поинтересовался Антон.
Тут охранник сначала заохал и заахал, а потом объяснил, что печи не будут работать без гробов. Что вот так он сконструированы, и гробы нужны, хоть плачь. На складе они конечно, имеются, но денег стоят, и вообще, кто всю музыку будет оплачивать? Ведь и печи не на воде работают. Они – оборудование дорогое, импортное, высокоэффективное…
Антон задумался. Игрушки подняли на него головы или то, что у них было вместо голов. Те, у кого вообще эти головы имелись.
Делать нечего. Придется идти до конца. Ничего, первый взнос за третью квартиру подождет… Жизнь Бублика точно всего этого стоит.
– Завтра все деньги принесу, а пока расписку дам, – решил Антон. – Ночью банки не работают, мне никто ничего не выдаст8. Ну что, идем?
Провозились они еще часа два или даже три. Пока нашли и выволокли списанные (нашлись и такие) гробы, пока дед растолкал спавшего где-то в подсобке мертвым сном и даже не думавшего просыпаться от шума ночного дежурного оператора печи, пока этому дежурному объяснили, что к чему, и успокоили, пока втроем утрамбовали все игрушки по гробам…
И вот две печи уже вышли на обещанные тысячу градусов. Первая партия гробов пошла.
Охранник с дежурным под это дело даже налили Антону чаю и выдали булочку. Тот отщипнул немного для Бублика, а оставшееся смел в секунду.
Так они и стояли возле крематорских печей – охранник, Антон и дежурный – с кружками. Оставшиеся игрушки расселись по гробам и мирно ждали своей очереди.
Антон подошел к зайцу, который, как главный, решил пойти последним, и присел возле него на корточки.
– Но почему вы нападали на животных, ты мне можешь объяснить? – спросил он.
– Потому что думали, что они такие же, как мы, – объяснил заяц. – Но знают больше. И хотели узнать у них, что делать, чтобы упокоиться. Но оказалось, что они вообще ничего не знают. Особенно собаки. Они просто радуются, если с ними хозяин. Если им бросают палку. Если их кормят. Но об упокоении не знают совсем ничего. Они нам не помогли.
– И за это вы их убивали? – сдвинул брови Антон. – Потому что не помогли?
– Нет, – ответил заяц. – Мы не убивали. У нас не было такой цели. Может быть, это Аномалия внутри нас. Которая нас оживила. Она забирала у них жизнь. Но не мы. Мы просто хотели спросить, что нам надо сделать, чтобы уйти… Они не знали. Но точно мы это поняли только тогда, когда с твоим котом так получилось. Тогда мы решили спросить тебя. Правильно решили. Ты помог.
Бублик, сидел рядом и казалось, что он тоже внимательно слушает зайца.
– А как же вы оживили его? – Антон кивнул на Бублика. – Если ничего не было понятно?
– Мы просто отдали ему то, что у него не по своей воле забрали, – сказал заяц. – Оказалось, что так тоже можно. Аномалию можно взять и можно вернуть…