Tsitaadid raamatust «Сложенный веер (сборник)»
Когда ты вырастешь, то поймешь, что в существовании той или иной цивилизации может быть и чисто эстетический смысл. Не прогресс является целью жизни, а жизнь — целью прогресса.
Узнаю непобедимый геном Дар-Эсилей. Если тебе задали много вопросов, отвечай на самый идиотский из них. Причем в лоб.
— Сид, если тебе очень плохо, и ты знаешь, что мне очень плохо, и хочешь, чтобы я не знал, что тебе очень плохо, потому что боишься, что мне будет ещё хуже, ты лучше просто скажи...
Лисс всегда поражала способность мужа по звуку шагов, по стуку в дверь, по шороху отодвигаемой портьеры угадывать, кто идет. Как-то она спросила его об этом. «Я хочу жить», — был ответ.
...военных частей, которые можно было бы назвать отборными, если бы слово отпетые не напрашивалось само собой
Не существовало и не могло существовать ответа на вопрос, почему вместо того, чтобы усовершенствовать лошадь и вырастить ей какие-нибудь термоядерные крылья или самим научиться силой мысли переноситься на невиданные расстояния, как обещала научная фантастика XX–XXI веков, земляне зациклились на разработке новых видов энергии для космических двигателей. «Торжество случайности и полная неспособность свернуть с однажды выбранного пути», — резюмировал растрепанный и охрипший Княжинский.
— И обманщица. И интриганка, подлая и… — Элдж остановился, подыскивая слово. Лисс догадалась, что он балансирует между конфедеративным и аккалабатским лексиконом, между двумя взглядами на мир — средневековым и технодемократическим, и одновременно между мальчишеской наивностью, которая прямо-таки заставляет его сейчас заорать «Дуууура!», и положенной ему по статусу медиевальной куртуазностью: «Мадам, разрешите Вас задушить».
А есть планеты просто красивые в своей гармоничности, которым никуда не надо лететь, ничего не надо изобретать… Они живут, а не выживают. Они не участвуют в технологических гонках под сомнительным лозунгом «Быстрее, выше, сильнее!» Такую самодостаточность, свободную от надуманных целей, форсирующих движение вперед в ущерб красоте настоящего дня, наше с тобой начальство — докторесса Ковальская — называет культурой, в отличие от цивилизации. И я с ней согласен.
— Что это значит?
— У нас нет такого слова, слава прекрасной Лулулле. Оно обозначает человека, способного променять свои принципы, интересы и цели на принципы, интересы и цели других, чтобы избежать вооруженного конфликта. Так, по крайней мере, я понимаю.
— А если встречаются два таких цивли… циливи…
— Цивилизованных человека. То тогда тот из них, который сильнее, навязывает свою позицию тому, который слабее. Только этот второй называется не проигравшим, а цивилизованным. И первый — тоже цивилизованным, потому что, если бы ему попался кто-то сильнее его, он был бы готов уступить. Так я понимаю.
Хьелль замечает в его глазах какое-то странное выражение. Совсем не то, которое он рассчитывал видеть, отдавая свои крылья.
