Tsitaadid raamatust «Рубин царя змей»

прекрасно зная, что неправ. Но разве мираи бывают неправы? Могут признавать свои ошибки? – Как по-твоему, могут ли

Иллиана. Углубляться в тему богатого гостя не хотелось

Слова не могут оскорбить, если ты не считаешь их правдой. Оскорбить себя можешь только ты сам, если допустишь грубость в свое сердце.

возвращаясь, чтобы встретить рассвет вместе. Иллиана положила голову ему на грудь, закинув на него ногу,

Не собираясь даже мысленно расстраиваться по этому поводу, девушка передернула плечами и снова спросила: – А что значит «дженмирай»? На этот раз Шентарс улыбнулся

она набрала в легкие побольше воздуха и выпалила: – Что будет дальше, Торриен? Мужчина в это время

остановились в паре шагов от царя, Аджансар с легкой небрежностью спросил: – Кто твоя спутница?

твой племянник, и вовсе не виноват… В этот момент лицо царевича как будто смягчилось. Он вновь положил руку на живот царевны и сделал знак медикам, чтобы продолжали. Как только рубиновый огонь вновь коснулся кожи, судорога боли у Райелы словно прошла. Она перестала кричать, только тяжело дышала. Иллиана глубоко вздохнула синхронно с царевной и вдруг ощутила что-то

обоняние. Надежды на то, что он простит ее за то, что не пришла, было мало. Так же как и надежды на то, что он не сможет ее отыскать. Но все же с ростовщиком дело обстояло еще хуже. Ведь если она откажет ему, а не мираю, то отвечать придется уже не только ей самой, но и матери. Хетриан добьется того, чтобы дом забрали. Иллиану посадят в тюрьму за долги. И что тогда

атмосфере собственного превосходства. А Торриена… просто не трогали. Его не готовили для царствования, а титул второго царевича давал