Loe raamatut: «Откровения мужской измены»

Слушая Таю

Font:

Слушая Таю

Адель

Откровение

мужской измены

Москва

2022

УДК 821.161.1

ББК 84(2Рос=Рус)6-44

С49

Слушая

Таю

С49

Адель. Откровение мужской измены / Слушая Таю. – М. : Де Либри, 2022. – 154 с.

ISBN

978-5-4491-1270-5

УДК 821.161.1

ББК 84(2Рос=Рус)6-44

ISBN 978-5-4491-1270-5

Часть 1

Я любил её, чёрт возьми, как любил! Я боготворил каждый сантиметр ее дикого тонкого тела, каждый вздох и проносящееся се-кундное движение жизни по её венам! Я просыпался ночью и проверял – возле меня ли она. Легонько касался её спутанных волос

и благодарил Провидение за то, что есть она, я и эта ночь.

Она обладала ещё тем магнетизмом, который живёт в женщине

до двадцати пяти лет – проходящая детскость, уже облеченная во

что-то сексуальное, но ещё не перешедшая в разряд пошлости.

Длинные кофейные волосы, смуглая гладкая кожа. Она рисовала

чей-то портрет в парке, когда мы впервые встретились. Я шёл, кажется, в центр, размышляя о предстоящей выставке в Праге, и вдруг резко потерял мысль, забыл, о чём думал и… не вспомнил

больше уже никогда.

Она сидела на маленьком стуле и делала наброски на листе бумаги. Голова, чуть склонившаяся вниз, прядь выбившихся волни-стых волос, приоткрытые алые губы что-то шептали, острые, плот-но сжатые колени.

Я остановился и стал смотреть на неё: как на цветок, впервые

раскрывающийся миру, как на тайну бытия, которую вдруг нашеп-тал мне ветер.

– Что ты рисуешь? – Я не заметил, как подошёл к ней совсем

близко.

Она подняла глаза – две вселенные, конца которым никто никогда не сможет найти, – и улыбнулась.

– Меня, кретин! Отойди и не мешай – я ей уже заплатила! —

Бесформенная жировая масса, удерживаемая платьем от растека-ния по улице, сидела рядом и смотрела на меня.

– А сколько стоит твоя работа? – Я смог бы как минимум полчаса законно любоваться ею и не вызывать при этом никаких подозрений.

– Я уже ухожу – завтра приходите, и я обязательно нарисую.

– Понял! Проваливай и не мешай ей работать! – Масса опять

блеснула на меня своими глазками-точками.

– Зачем вам ваш портрет, уважаемая? Вы не обрадуетесь тому, что там увидите! Я приду завтра.

Моя художница, не поднимая глаз, утвердительно качнула головой.

Сейчас я даже не могу описать, чем занимался весь следующий

день. Помню только, что казался он мне бесконечно длинным – за

какое бы занятие я ни брался, все только липло к рукам и нарочно

тянулось, как смола.

«Вдруг она не придёт? Или будет где-нибудь в другом месте, и мы с ней не встретимся?» Я уже забыл, что можно испытывать такое волнение. В итоге, продумав все возможные варианты событий, хлебнув вина, я направился в парк.

Её не было. «Так я и думал – она не придёт! Это мне просто показалось. Девушка… Рисунки… Такого не бывает». Я развернулся

и медленно пошел к выходу.

– Вы пришли? – Шокирующий удар крови – всеми своими ка-пиллярами я ощутил это бешеное движение к своему сердцу и обернулся. – А я сегодня с другого входа сидела – там больше народу. —

Она стояла возле меня спиной к солнцу и вся сияла! Платье, просвечи-вающее и терзаемое ветром, запутанные длинные волосы, маленькая

острая грудь, выступающая кость бедра, обтянутая голубыми цветами, – я вдруг понял, что безумно хочу ею обладать прямо сейчас.

– А я искал тебя здесь. Нарисуешь меня? – Чистые листы за

спиной – ангел с одним крылом – и набор простых карандашей

в руках. Со мной ли всё это?

– Нет, вы снова опоздали. – Она смотрела на меня, улыбаясь, и не думала уходить.

– Ты куда-то торопишься? Я же заплачу тебе. Почему ты отказываешь мне во второй раз?

– Потому, что вы совсем не хотите, чтобы я вас рисовала! —

Она склонила голову набок и посмотрела на меня оценивающе.

– Да ты что?! А чего же я хочу?

– Меня! – Она ответила, ничуть не смутившись.

«Бог мой! Не хватало ещё, чтобы она оказалась…»

– Нет, это не то, о чём вы подумали. – Она засмеялась, опять-таки без доли смущения. – Просто я уже давно рисую и знаю этот

взгляд. – Она достала свои листы. – Наброски и отказники – сегодня их не так много. – И, присев рядом на лавочку, принялась

их внимательно рассматривать.

– Как тебя зовут?

Она, как в тот, первый раз, подняла на меня свои глаза-вселенные. Её взгляд не выражал ровным счетом ничего – пустота и без-донность.

– Адель.

– Адель? Необычное имя – никогда такого не слышал. – Я сел

рядом с ней.

– И не услышите больше – я на следующей неделе навсегда

уезжаю отсюда! – Она сказала это с каким-то непонятным выражением, как будто хотела вызвать у меня зависть, что ли.

– Куда, если не секрет?

– Мы с братом едем в Прагу. – Она стала что-то рисовать на

бумаге, посматривая на меня исподлобья.

– Ты меня рисуешь? – Я чувствовал, что она не хочет уходить, и поэтому пытался завязать разговор.

– Нет, не вас – ваши губы. Я всегда рисую губы людей – они

многое могут рассказать о своём хозяине. – Она улыбнулась двуз-начности произнесенной фразы.

– И о чём же говорят… твои губы. – Я знал, что спрашивать

о своих, было бы слишком предсказуемо.

– Я так и знала, что вы об этом спросите! – Она опять улыбнулась, откинула прядь волос, поправила спадающую бретельку пла-тья и продолжила резко черкать карандашом по бумаге.

– И все-таки? – Я не унимался – мне так хотелось знать, как

же оценивает себя этот чертёнок.

– Не знаю, никогда их не рисовала. – Она раскусила мой «коварный» план. – Вот. – И протянула мне листок бумаги: на тем-ном заштрихованном фоне, как будто выдавленные из бумаги, темнели губы. Красивые, пропорциональные – они были слишком идеальны, чтобы быть моими, но в целом рисунок смотрелся

впечатляюще.

– Ну, честно сказать, не очень похоже. – Я не хотел её оби-жать, но и врать не хотелось.

– Я знаю. Можете взять себе на память. – Она резко начала собираться. Бумагу за спиной – крыло ангела, снова платье на про-свет.

– Можно я завтра приду? – Меня охватила тревога, что я не

увижу её больше.

– Нет, меня завтра не будет – завтра работает брат, а я буду

рисовать дома.

– И все-таки я хочу, чтобы ты нарисовала мои… губы. Куда мне

подойти?

– Через дорогу отсюда магазин, за магазином во дворе красные

ворота. Только не стучите, а то соседи сразу начнут выгляды-вать. – Она говорила с улыбкой, но опять же без малейшего стес-нения или пошлости.

* * *

Я пришёл домой. Достал сок из холодильника и, только когда

начал его наливать в стакан, понял, что у меня трясутся руки.

Вся ночь как минута! Я не мог спать. Ходил по комнате, пил ко-фе, пытаясь о чём-нибудь подумать – всё без толку! Мысли вновь

и вновь слипались в голове, и только, как заклятие, всё время крутилось на языке «красные ворота, красные ворота»!

Такого со мной ещё не было никогда, но даже и это я не мог об-думать – не получалось.

Утром я позвонил в центр и предупредил, что не приду – пол-дня, правда, всё равно пришлось провозиться с документами

и звонками по Скайпу. Потом часа три, наверное, провёл в ванне, столько же у шкафа и зеркала. Окружающая среда опять теряла

краски и запахи, а время начинало противно липнуть к телу в пред-вкушении…

Как дошёл, как нашёл – не знаю. Помню только, что желание

настолько овладело мною, когда я медленно открывал эти красные

ворота, что казалось – сейчас увижу её и просто не смогу сдер-жаться.

Она стояла на пороге дома в прозрачной ночной рубашке.

В окружающей темноте уличный фонарь ярко освещал её: маленькая упругая грудь, тёмный треугольник. Ноги стали ватными, и, как это бывает во сне, мне вдруг показалось, что я никогда не смогу до неё дойти.

Увидев меня, она села на ступеньки, расставила слегка ноги

и запрокинула голову. Волосы разлетелись по плечам, рукав ночной рубашки соскочил. Я подходил к ней всё ближе и ближе, неосознанно раздеваясь. Когда я коснулся её колена, она резко раздви-нула ноги и обхватила мою спину…

* * *

Я, наверное, потерял сознание, потому что очнулся уже в незна-комой мне комнате.

– Привет! – Она сидела у изголовья кровати и опять что-то рисовала.

Мне было трудно даже пошевелиться – такое ощущение, будто

меня били всю ночь.

– Привет, что со мной такое? – спросил я и попытался встать.

– Что с тобой такое? Ты спроси, что со мной! Ты что, сексом лет

пять не занимался? – Она улыбнулась.

Меня немного покоробило от такой прямоты.

– Мы одни дома? Брат…

– Нет, он сегодня в парке. Мы эту неделю по два дня работаем.

Хочешь кофе? – спросила она.

– Нет, спасибо.

Сейчас я рассмотрел её. Она выглядела совсем не такой моло-денькой, как показалась мне в первый раз. Наверное, около трид-цати лет, просто очень худая и угловатая.

Она подошла к окну и принялась поправлять занавески: всё та

же прозрачная ночная рубашка и непонятная улыбка. Зачем

я пришел?

Утро. Утром всегда всё по-другому. Я встал, быстро нашёл и надел свою одежду, которая после вчерашней ночи, как будто умер-ла. В дневном свете скомканное бельё и смятая рубашка выглядели

уже как отжившие частички глупой страсти. Зачем я пришёл?!

– Надеюсь, ты не жалеешь, что пришёл? – Она подошла к кровати и начала теперь взбивать подушки.

– Нет. – Я даже не взглянул на неё. – Я, наверное, пойду, увидимся в парке еще… – Я попытался вспомнить, как её зовут —

какое-то странное имя: Алина, Альбина…

Она не ответила и молча ушла куда-то в комнаты.

«Ну, спасибо хоть на этом!» – Все эти невыполнимые обещания

и неуютные слова… Ну а выход я и сам найду!

Порог. Воздух. День. «По-моему, красные ворота вчера выглядели больше и краснее. Что за глупая выходка?! Я, конечно, могу се-бя оправдывать, что поддался эмоциям, которые раньше никогда

не испытывал, мог говорить, что мне польстило внимание моло-денькой девочки, мог ещё что-нибудь придумать, но итог один —

это ошибка!»

Подъезжая к дому, я уже не помнил ни её имени, ни лица, ни

дурацких переживаний по поводу встречи. Это было в первый раз

и было не со мной! Хорошо, что жена приедет только завтра!

Часть 2

– Где ты был? Мы приехали ночью: сотовый выключен, тебя

нет, вещи валяются! – Я не думал, что они вернутся раньше, чем

обещали.

– Да, после конференции немного выпили и там, в гостинице, остался.

Я медленно снимал туфли, медленно подходил к ней, чтобы по-целовать. Возможно, слишком медленно, потому что Диана секунду посмотрела на меня каким-то обвиняющим взглядом.

Я поцеловал её. Знакомый лавандовый запах.

– Что так рано? Что-то случилось?

Она наклонилась, чтобы расстегнуть сумку и достать какие-то

вещи.

– Да, опять вызвали. Завтра нужно все точки проверить и отчёты всех супервайзеров собрать, помнишь, я тебе рассказывала?

Она выпрямилась.

Растрепанные волосы, полурасстегнутая шелковая блузка, уз-кая, обтягивающая юбка. «Чёрт возьми, Диана, ты так ещё хороша!

Ничего и не было! Девушка, секс – это вчерашний фильм, который я поставил на таймер перед сном!»

– Конечно помню, милая! – Я крепко обнял её, прижал к себе

и немного приподнял. Я и понятия не имел, о чём она говорит…

* * *

Прошел месяц. Мне нужно было срочно попасть в центр, после

полугодовых переговоров голландцы всё-таки согласились проводить выставки на арендуемых у нас площадях.

Я торопился, но, как всегда это бывает, сначала попал на «красную волну», а потом ещё и в пробку – терять столько времени бы-ло никак нельзя, поэтому, развернувшись через двойную сплош-ную, я поехал объездными путями. Светофор, пешеходный переход – я смотрел на этих людей и просил только об одном, чтобы

они побыстрее перешли эту чёртову «зебру».

Она была среди толпы, вдруг резко повернулась и посмотрела

на меня. Мои внутренние часы дрогнули и остановились, время

опять исчезло… Нас отделяло друг от друга только полметра же-леза.

Зелёный свет, гудки сзади. Где она? Я поставил на «аварийку», выскочил из машины, в одну, другую сторону – её нет! «Показалось? Нет, я точно ее видел! Где ты?»

Я сел обратно в машину. Крики, сигналы – из-за меня образо-валась огромная пробка.

– Слышишь! – Какое-то небритое лицо появилось в моём ок-не. – Ты поедешь, наконец?! Тут только тебя все ждут! – Лицо

пропало.

Я поехал.

Думал ли я о ней это время? Да, конечно… Иногда я гнал от се-бя эти мысли, иногда игрался с ними, переставляя события, но чем

больше я лелеял её образ, тем меньше мне верилось, что всё это

было со мной и что такой человек, как она, существует в этом буд-ничном мире.

Поэтому-то сейчас, встретив ее, во мне и дрогнуло что-то. Я думал, что никогда больше её не увижу… Красивая фотография, которая так и должна была пылиться на антресолях моей памяти, вдруг оказалась среди пятничных газет.

Стоит ли говорить, что на встречу я опоздал, и только благодаря

Косте договор всё-таки заключили.

– Ты сегодня сможешь пораньше? Катя ведь улетает, нужно её

в аэропорт отвезти.

– Улетает? Куда?

– Ты забыл, что ли? Алине два года… Она хочет на кладбище

сходить и останется у Нелли, ненадолго.

– А… Ты ведь тоже хотела поехать?

– Да не получается никак, у нас сейчас столько всего…

– Диан, ну, я сейчас в центре, тут надо кое-что подписать, так

что если в шесть не успею, то отвезёшь сама, хорошо?

– Ну, постарайся, пожалуйста, потому что я по пробкам, пока

доеду…

– Хорошо, постараюсь. – И, выключив телефон, я медленно

открыл красные ворота – я хотел просто себя проверить…

Она в нескольких шагах от меня. Секунда – и я коснусь её. Плечо, шея, губы, её волосы мешают целовать… грудь… по талии руками… бёдра. Она тянет меня на траву…

– Может, тебе нужна помощь? – И я засмеялся – так глупо

прозвучало сейчас моё предложение: в темноте, на траве, полуго-лый. Я не видел, но чувствовал, что мои руки, колени и спина в гря-зи. Это мне сейчас нужна была помощь!

Она сидела рядом и тоже смеялась.

– Помощь? Да, дай-ка мне руку, чтобы подняться. – Я встал

и протянул ей руку.

Она как-то неудачно схватилась, упираясь ногами в мои но-ги, – в общем, я опять упал в грязь: теперь ещё лицо и живот. Хорошенькая картина! Мы долго не могли остановить этот совмест-ный приступ смеха. Немного успокоившись, я лёг с ней рядом и начал намазывать на её плечи вязкую жидкость. Она закрыла глаза, оперлась на локти, запрокинула голову, а я все мазал её грязью по

шее, груди… И мне не казалось глупым это занятие…

– Ты же вроде говорила, что с братом должна куда-то уехать? —

вспомнил вдруг я.

Она сразу же перестала улыбаться.

– Планы поменялись.

– Так вы и не поедете?

– Наверное, нет. Ладно, пойдём в дом. Надо что-то с твоей

одеждой придумать.

Мы встали. Я собрал то, что когда-то называлось брюками

и пиджаком, и, взявшись за руки, мы, грязные и полуголые, пошли

на свет.

– Я же просила тебя пораньше приехать! Катя улетела – пере-давала привет!

Я смотрел на Диану и не слышал её.

«Я никогда тебе не изменял, за десять лет нашей супружеской

жизни – ни разу! И так спокойно тебя обнимаю и целую, хотя ещё

час назад разбил рукой зеркало в чужой ванной, когда…»

– Ты меня слышишь? Я с тобой разговариваю! Мы чуть на самолёт не опоздали.

– Диан, ну прости, – я поцеловал её, – ну замотался совсем.

Всё же нормально?

– Нормально, – полуобиженным, полупрощающим голосом

сказала она.

Я пошёл в ванную ещё раз убедиться, что с одеждой всё в порядке: стирка, сушка феном и глажка на скорую руку не должны были

никак выдать себя. Секунда-мысль – и я вспомнил, как долго она

возилась с моим пиджаком, а потом, одев его на голое тело, вышла

ко мне в прихожую, когда я уже оделся и собирался уходить…

Всё было в порядке. Переодевшись, я пошёл в зал.

Наш мягкий большой диван, тёплый плед, Диана, читающая

какую-то книгу, приглушённый свет – мы же почти счастливы

с ней! Десять лет полной гармонии. Большой дом, машины, успеш-ный бизнес. Я дарю ей цветы, покупаю всякие безделушки, помню

все совместные юбилеи. Мы действительно счастливы. Почему же

тогда?

Мне просто нужно было ещё раз с ней увидеться, чтобы понять, как сильно я дорожу своей семьёй, вот и всё! Это не измена, это до-казательство любви, любви к Диане!

Я медленно подошел к ней, забрал из рук книгу, откинул плед

и крепко обнял свою жену.

Часть 3

На следующий день после работы я, не раздумывая, поехал

домой.

Книга, которую я уже месяц не мог дочитать, мое любимое

кресло у окна, обжигающий кофе – атрибуты моей счастливой

жизни, всегда готовые прийти на помощь в сложные минуты

жизни.

– Гляди, что я нашла. – Диана, подкралась ко мне незаметно, девчонка-подросток, пряча что-то за спиной и улыбаясь. – Кто это

тебя рисовал?

Я насторожился.

Она резко достала из-за спины листок бумаги, на котором в тём-ном квадрате были нарисованы-выдавлены те самые идеальные

губы.

Я отложил книгу.

– А откуда это у тебя, следопыт?

– А нашла, когда чистила твой пиджак, а то он какой-то плохо

постиранный, что ли, и из кармана выпало.

– Да? Серьёзно? – Я даже не поленился встать с кресла, взял

листок, покрутил в руках.

– Не знаю. А с чего ты взяла, что это меня рисовали? Губы

какие-то ненастоящие, женские.

– Ещё хуже! Что тогда эти женские губы делали у тебя в пиджаке?

Мне повезло, что у неё было игривое настроение.

– Диан, ну не знаю, нашёл. Может, в центре кто-то рисовал.

Мне понравился рисунок – вот я его и взял, положил в карман

и забыл. – Я сел обратно в кресло и попытался продолжить читать.

– Так ты же сказал, что тебе не понравились эти губы?– не

унимался мой следователь.

– Так, жена! Муж хочет есть и у него болит голова, поэтому не

приставай к нему со всякими допросами, а лучше накорми!

– Ну, пойдем.

Она скомкала листок, положила к себе в карман и пошла на кухню. Я в размышлениях пошел за ней.

– Выкинь эту каку! – Я поцеловал её в шею и ловким движени-ем руки, вытащив из кармана рисунок, бросил в ведро.

– Муж мой, не скрываешь ли ты чего?!

– Что ты, жена моя, кроме истинной суммы дохода, больше ничего! – Она села мне на колени и принялась резать хлеб.

«Прости меня, Диана, но за этим рисунком, который ты, не за-думываясь, разрешила выкинуть, столько всего…»

Я вспомнил, как она рисовала меня впервые, вспомнил кашта-новые волосы, которые прилипали к мокрому телу, вспомнил

какой-то неразборчивый стон и запах карамели, что ли…

Вдруг приступ желания, похожий на удушье, захлестнул меня

с головой.

– Диан, – я снял её с коленей, – слушай, я вспомнил, там, в Центре, договор завтрашний… его надо домой принести, прочи-тать…

– Сейчас? Ты же поесть хотел!

– Да вот, пока вспомнил. Уже сделаю сразу, чтобы потом не

возвращаться. – Я поцеловал её в лоб. – Сейчас… Я скоро буду…

«Карамель, Адель – желание обладать ею сию минуту было

просто неуправляемым! Терять голову? Нет, я терял всего себя, всего…»

Машина. Ни пробок, ни светофоров, или, может, я ничего не за-мечаю? Пульс неровный, бешеный. Вот этот поворот. Красные ворота. Открыты.

– Адель!

* * *

Через неделю я стал полностью понимать законченных нарко-манов. Каждый день я обещал себе, что это в последний раз, что

ноги моей больше не будет у этих ворот, но, только я закрывал

дверь её дома, как сердце мое обрывалось, я готов был на любые

пытки, лишь бы остаться ещё хоть на минуту!

Я думал о ней, стоя в пробках, думал, подписывая полугодовые

отчёты, думал, целуя Диану! Нет, не просто думал – я по-звериному хотел ее! Каждый вечер я был у неё и никак не мог ею

насытиться. Я сходил с ума от прикосновений к ней, мне хотелось

разорвать, растерзать ее, потому что я не знал, как ещё выплеснуть

эту страсть!

Она орала, плакала, потом долго молчала и улыбалась. Ни с одной женщиной я не вел себя так в постели.

Она лежала на моей руке, прижавшись всем своим телом и положив на меня ногу.

– Адель, расскажи мне, как ты живёшь? Да, и где твой таин-ственный брат? Я так ни разу его и не видел. – Я играл с ее волосами.

Она улыбалась. Вспотевшее розовое личико, мокрые кудряшки.

Как ты прочно поселилась во мне, злостный чертёнок…

– Он пока уехал – скоро вернется. Если хочешь, я вас потом

познакомлю.

– Хочу, конечно. – Я гладил её плечо.

– А чем ты занимаешься? Ну, вот рисуешь, а ещё что? Учишься

или работаешь ещё где-нибудь? – Я крутил её волосы. Такие мяг-кие и легкие.

– Я торговка! Продавщица желаний.

– О господи! Нет, ну серьезно, где твои родители, например?

Она вырвалась, села и внимательно начала меня рассматривать.

– Зачем тебе это? Я же не спрашиваю, как зовут твою жену

и сколько лет твоим детям!

Я тоже встал и сел рядом с ней.

– Пожалуйста, можешь спросить. Мою жену зовут – Диана, а детей у нас нет. С нами живёт племянница Дианы— Катя.

– Заметь, – она улыбалась, – тебя никто об этом не спрашивал!

Я схватил её, повалил на кровать и начал целовать.

– Ты у нас такая умная… – Она брыкалась и смеялась.

– Очень умная девушка со странным именем Адель.

Я целовал её, она извивалась в моих руках, такая хрупкая, неж-ная, такая красивая. Мои движения стали плавными, а поцелуи более направленными, я развернул её…

* * *

– Скажи мне, что происходит? – Диана ходила по комнате и, видимо, давно уже продумала весь свой монолог.

– Что происходит? Диан, я так устал, сегодня эти встречи, одна

за другой… Сделай лучше что-нибудь быстренько поесть.

– Да не было никаких встреч! – Она крикнула так, что от неожиданности я выронил вешалку.

– Ты что кричишь, что случилось?

Она была уже на взводе.

– Не был ты ни на каких встречах. Я тебя с четырех часов везде

езжу, ищу! – Она начала плакать и опустилась на диван в прихо-жей.

– Что происходит с тобой?! Ты можешь мне рассказать?! —

Я подбежал к ней, обнял её за плечи, поднял лицо с размазанной

тушью и постарался аккуратно вытереть слёзы. – Малыш, ну ты

что? Ну, все нормально. Я, правда, задержался, там дели…

Диана отдёрнула мою руку и уже в истерике прокричала:

– Да была я в твоём центре! – Она захлёбывалась от слёз: чёр-ные дороги по щекам, красный распухший нос.

Я принес ей воды. Она сделала пару глотков, отдала мне кружку

и вроде немного успокоилась.

– Малыш, ну что ты себе навыдумывала? – Я решил её пока не

обнимать, чтобы не гневить ещё больше. – Если ты у Кости спрашивала, так это его всё время нет, мы с ним уже давно не виде-лись. – Я понял, что отвечаю опять что-то не так, потому что приступ рыданий повторился.

– Да перестань же ты меня мучить! Я не только у Кости спрашивала. Ирина мне вообще сказала, что до трех часов ты в центре, а потом домой уходишь каждый день! – Опять слезы. – Но те-бя дома не было!

Я не знал, что сказать, стоял и крутил в руках кружку с водой.

– Диан, ну всё, ну успокойся! Я просто одним проектом занялся, не хотел пока никому говорить, ну, видимо, придётся.

Она вытерла слёзы и подняла глаза. Бедная, она ждала от меня

любого ответа, лишь бы он соответствовал логике, и готова была

тут же в него поверить.

– Что за проект?

– Давай, вот ты успокоишься, мы сядем, и я тебе спокойно все

расскажу, – я почувствовал прилив уверенности, – а то ты уже

навыдумывала себе всякого.

Я подошёл к ней, прижал к себе, погладил по волосам и сразу же

вспомнил Адель.

– Правда, это какой-то проект? – Она оторвала голову и посмотрела на меня глазами, в которых читалась бесконечная и от-чаянная любовь – почему я раньше не видел этих глаз?

– Малыш, ну конечно, правда. Я сейчас всё расскажу, и тебе

точно понравится. Мне там и твоя помощь нужна будет. Пойдем, сядем спокойно, чаю твоего китайского попьем. – Я взял её за ру-ку и повёл на кухню.

Часть 4

– Ирина, вы чей секретарь?! – Она смотрела на меня своими

тупыми рыбьими глазами – в такие моменты мне хотелось схватить что-нибудь тяжёлое и швырнуть в её плоское лицо!

– Я спрашиваю, вы чей секретарь? Мой?!

– Да. – «Да-а-а. Корова! Уволю тебя нахрен, за такие выходки!»

– А раз «Да», то, пожалуйста, отчитывайтесь мне, а не обо

мне! – Я уже переходил на крик. – Это понятно? – В рыбьих глазах и уме пошла работа, и, о чудо! Просветление!

– А! Так Диана Борисовна вчера весь день вас искала и не только у меня спрашивала. Она тут так кричала… – «Рыба» тоже готова была расплакаться. Не выношу женских слёз.

– Хорошо, постарайтесь в следующий раз не говорить того, в чём точно не уверены.

– Ну, вы же сами, сказали, что…

– Так, ладно. Принесите расписание на сегодня и пока ни с кем

не соединяйте. – Она развернулась и медленно вышла из каби нета.

«Что это за страсть такая у полных женщин надевать обтягивающие юбки. Как докторская колбаса. Она не видит, что ли?!»

* * *

Было уже около часа ночи.

– Так ты понимаешь, если бы я хоть причину знал. А то просто

так! – Костя залпом допил виски и потянулся за продолжением.

Я смотрел на него и думал, что из-за того, что мы компаньоны, из-за того, что у него опять проблемы, мне приходиться сидеть тут

и слушать его, тратить своё время.

Хотя кого я обманываю? Меня бесило то, что я не встретился сегодня с Адель.

– Ты же знаешь – просто так ничего не бывает. Может, она

давно уже с этим инструктором….

– Да я тебе говорю, что вот только познакомились! Он в наш

район переехал!– Костя был уже сильно пьян, и передо мной мая-чила «заманчивая» перспектива везти эту «недвижимость» домой.

– Я, говорит, всегда мечтала о такой сильной любви! Ты понимаешь, она мне такое говорит!

– Да забудь! Может, оно и к лучшему. Вот представь: женился

бы ты на ней, а тут такая хрень, и что?! Делёж, суды! А так – ну

ушла, ну напьёшься до бессознательного состояния – и, кроме по-хмелья, больше проблем не будет! – Костя отставил стакан и внимательно посмотрел на меня.

– Что с тобой не так?

– Со мной? – Я как-то наигранно посмотрел на дно своего по-лупустого стакана. – Да ничего, все нормально.

– Да нет, ты какой-то, – Костя допил залпом остатки, – не такой. – Но потом, мотнув головой и закрыв глаза, снова настроился

на свою волну. – Ты понимаешь, что обидно – я же всё делал: машину новую – пожалуйста, в Стокгольм – поехали! Никто не спрашивал: Костенька, а как ты эти деньги зарабатываешь? А как же это

ты мне ни в чем не отказываешь? И раз… Девушка, ещё одну!

– Костелло, может, хватит? – Я выпил столько же, но был абсолютно трезв.

– Да ни хрена! Сегодня пьём до победного! Мы с ней, на прошлых

выходных гуляли везде. Устроили, блин, день её желаний! Всякую хрень

покупали, фотографировались даже в парке – знаешь, там всякие

худож ники сидят. Так вот, её даже нарисовали – я за эти каракули такие деньги отдал – столько, наверное, только в Лувре картины стоят.

– В Лувре картины не продаются. Подожди, в парке? – Я поднял голову.

– Что? Да. В центре гуляли пешком, представляешь? Хочу, говорит, просто подышать воздухом, вот мы и…

– Подожди, в парке её кто-то рисовал?

– Ну да. Я же говорю, пошли пешком и попали на эту, аллею

художников.

– И кто?

– Да девчонка какая-то… Чуть меня не уговорили…

– И что, хороший портрет получился? – Беседа становилась

мне интересной.

– Да какой там портрет! Одни губы нарисовала, а остальное, говорит, брат дорисовывает. Короче, там какой-то лохотрон. Так

моя ж, нет! Загорелась! Пойдем, говорит, на следующей неделе

и заберём готовый рисунок – эти художники там где-то недалеко

живут. И вот после этого все и началось. И инструктора этого она

встретила и от меня ушла…

– А с рисунком-то этим что? – «Вот ведь, земля, какая тесная!»

– Да ничего! Я ж тебе говорю, как забрали этот рисунок, так

все и началось. Ты прикинь! Тебе налить?

– Нет, не надо.– Я прикрыл ладонью свой пустой бокал.

– Я с ней шесть месяцев уже, где мы только ни были…

Такие совпадения были для меня не редкость – особенно в последнее время. Стоило мне только начать заниматься чем-то новым, как тут же, неизвестно откуда, мне попадались люди, которые именно этим делом уже занимались и давали мне нужные со-веты. Стоило появиться в моем окружении новому человеку, как

тут же, абсолютно из разных источников, я начинал узнавать об

этом человеке нужную мне информацию.

Так происходило и сейчас. Где-то в глубине души я ждал, что

с Адель у нас тоже окажутся общие знакомые.

– Други-и-их, даже не было…– закончил Костя свой рассказ, который я, задумавшись, не слышал.

– Не, Константин Михайлович, хватит, пойдем, я тебя отвезу.

Я взял его под мышки, он тут же повис на моей руке. Другой рукой я кинул на счёт деньги, и, как боец, выбравшийся из траншеи

с раненым другом, мы похромали к выходу.

* * *

– Сразу предупреждаю… – Я уже подъезжал к дому, когда Костя завел свою угрожающую речь.

– О чём?

– Если ты меня сейчас бросишь, я сам поеду к ним. – Он в по-лурастёкшемся состоянии находился на переднем сиденье. – Возь-му такси и поеду!

– Да успокойся ты! Что ты гонишь? Нафиг тебе это? Кость, уго-монись! – Я знал об этой «манечке» – после расставания с оче-20

редной девушкой он всегда брал меня, коньяк и проводил полночи

под окнами бывшей любимой в философских беседах.

Зазвонил мой телефон. «Любимая».

– Диан, привет! Малыш, я скоро, тут Константин наш…

– Ди-ана, пр-риве-ет! – Мой пассажир потянулся ко мне.

Я резко отодвинул его обратно.

– …знаю! У меня часы перед глазами. Малыш, если я его сейчас оставлю, ты представляешь, что будет! Да, ушла….. Диан, ну, приеду и расскажу… Да ну! Дома нам его ещё не хватало! Сейчас

отвезу и приеду. Давай, маленькая…

– Разворачивайся, мы к ним поедем! – Процесс полураспада

закончился сразу же после того, как я получил одобрение на продолжение путешествия. Костю это странным образом оживило.

– Костян, может, не надо? – Я посмотрел на него и понял, что

всё-таки надо.

– Тормозни возле супермаркета.

– А что ты хочешь взять? – Ещё пить ему просто было бы

опасно.

– Да, стики закончились.

Я остановился около магазина. Безумная ночь, безумная неделя, безумная жизнь, но мне нравилось, мне чертовски нравилось всё это!

Костя вышел из магазина: в одной руке уже откупоренная и на

четверть отпитая бутылка коньяка, в другой – сигареты и ещё од-на бутылка.

– Блин, Костелло, ну, нахрена?!

– Да все нормально, я контролирую ситуацию!

– Короче, поехали домой! – Я резко вывернул руль и собирался развернуться через две сплошные.

– Да, всё нормально. Давай: полчаса и поедем! Я тебе обещаю…

Часть 5

Тихий двор. Детская площадка. Я включил музыку, открыл багажник, чтобы лучше было слышно, и мы с Костей, как влюблен-ная парочка, расположились на качелях с уже одной бутылкой

«Hennessy».

Он смотрел в её окно – в нём было темно, молчал и курил одну

за другой.

– Костэлло, что прям, так сильно переживаешь?

– Да, при чем тут… Просто знаешь, обидно, точнее, непонятно, в чем я не прав? Что делал не так? Ведь ты посмотри, – он хлебнул

и передал мне бутылку, – все, с кем я встречался, меня бросали —

все! В чём причина? Я для каждой в лепешку расшибался, столько

денег тратил…

– Может, не в этом дело… – Я не хотел больше пить и поставил

бутылку на землю.

– Не в этом?! А в чём? Что ещё? Скажи! Ты же сам видел, как

у нас с ней все было.