Loe raamatut: «Сайны Флорауны и Искатели Горо», lehekülg 5
Однако…
Несколько лет спустя… Ранняя осень.
– Однако и погодка сегодня… Ничего не вижу… ― тихо бубнила Жюдит, косясь на старомодную тюль.
Она сидела на краешке кресла в спальне Теодоры Дэйзи, окруженная кучкой охранников. Пятеро из них не спускали глаз с бледной длинноногой девчушки лет восьми-девяти в скромном, но невероятно дорогом платье и туфельках из нубука на ремешке; один же совал свой нос, куда ни попадя и оттого получал по заслугам: то в миллиметре от его уха взрывались оглушительные гранулы Пульвишуршита, то вырвавшиеся из шкатулки на свободу Скрепоноиды Гюго щемили пальцы и то место, где у обычных людей находилась душа.
– Ничего не видно, всё мутно, серо… ― продолжала нудить Жюдит.
– Через четверть часа водитель доставит новые контактные линзы, потерпите мисс… ― успел доложить тот самый шустрый телохранитель, как в комнату попыталась вбежать её законная хозяйка, но её тут же остановили и досмотрели, прежде чем подпустить к внучке губернатора, страдающей от утерянных по прибытию на торжество остроты зрения и цветовосприятия.
– Теодора Дэйзи? ― Жюдит привстала и, вытянув вперед правую ладонь, попыталась сфокусировать взгляд на малышке лет 4-5 со светло-каштановыми мягкими кудряшками, обрамляющими круглое личико наподобие гало.
– Зови меня Ти-Дэй! К чему эти сложности? Знаешь, Жу, это просто моя мама поспорила с папой, ещё до моего рождения… И они так и не смогли решить, назвать меня в честь деда или прабабки… Теодора! Фу! Терпеть не могу своё первое имя!
– Я тоже не очень-то люблю своё…― Жюдит хихикнула, а Ти-Дэй взяла её руку, повернула ладошкой к себе и начала выискивать интересные линии судьбы.
Из-за двери спальни, ведущей в длинный тёмный коридор показались две пары любопытных глаз…
– Ох, Тэмми, боюсь, никогда не выйдет из неё полноправного члена высшего общества… Простая, как полено… А Ингрид так хлопотала… Представляешь, это же внучка губернатора собственной персоной приехала к нам на праздник, ― шепотом жаловалась Клотильда, мать именинницы, своей сестре.
– Хм, а с виду и не скажешь… ― тихим басом ответила Тэм, уминая припрятанные в горстке орешки в шоколаде.
– Тс, слушаем дальше… ― обе сестры, навострив уши, чуть углубились в полумрак коридора.
Юная Теодора Дэйзи обошла Жюдит кругом и уставилась ей прямо в глаза. Ярко-желтый светящий зрачок то скрывал неясной природы серый туман радужки, помутнение то нарастало, то уходило куда-то к белку и исчезало за еле-заметным округлым контуром…
– Не пугайся, это линзы от Eye Pro Meteo… Новая разработка старого приятеля моего деда, ― пояснила Жюдит. ― Они отражают на сетчатке погоду в реальном времени.
– Аа, так это, значит, Солнце? ― оживилась Ти.
– В центре? Да… Хотела поразить тебя или, скорее, просто понравиться… Не каждому, знаешь, удаётся побывать на дне Рождения ведьмы… ― Жюдит скромно улыбнулась, а Клотильда, продолжая подслушивать разговор за дверью, шепотком пояснила сестрице: «Ингрид прознала, что девочка мечтает познакомиться с юной ведьмой, и подговорила Мими, на минуточку личного секретаря губернатора, ненароком рассказать ему о празднике у нашей Теодоры… И вот она здесь! Представляешь, такое совпадение? А какой шанс!» Сёстры шушукались и шушукались за дверью.
– С утра обещали, что будет солнечно и мои глаза светились небесно-синим… Но потом… ― продолжила Жюдит.
– Но потом… Набежали эти тучи… ― Ти-Дэй насупилась, присела на свою кровать и начала недовольно болтать ногами. ― А линзы дорогие, наверное? ― спросила она.
– Не, не очень…
В комнату вошел ещё один охранник и принёс долгожданные раствор, контейнер и пару новых блистеров. Жюдит быстро сменила не очень подходящую погоде пару линз и готова была идти играть с ребятами, но, опомнившись, полезла в сумочку.
– Пока не забыла, это тебе, ― она достала небольшой свёрток и протянула Ти. ― А это Ингрид и Мими просили передать, ― из внутреннего кармана она вынула скромную коробку шоколадных конфет, которая заинтересовала молодую ведьму гораздо больше, чем красиво упакованная и, вероятно, очень дорогая горжетка.
Ти-Дэй с яростью маленького хищного зверька разорвала защитную плёнку и начала быстро вынимать по одной конфетке, но, облизнув по нескольку раз каждую, почему-то клала обратно, в золотистую ячейку.
– Малина, Вишня, Цедра с Кордамоном,… ничего особенного… ― перечисляла она меняющиеся от контакта со слюной вкусы, но, растолкав своих сплетниц-дочерей, прилипших ушами к двери, в комнату заглянула бабуля.
– Ти-Дэй, ай-яй, ты бы лучше угостила конфетами гостей, зачем все сразу-то облизывать? ― негодовала она.
– Мам, хватит учить внучку хорошему, вырастет несчастной! ― упрекнула Клотильда старушку Беату и вытолкала обратно в коридор, придерживая за плечи и направляя обратно, к кухне. ― Теодора, родная, не слушай бабулю, думай всегда своей головой и только о себе, а то налетят черные тучи и заберут всё твоё колдовство! ― крикнула она дочери, просунув голову в дверь, и тут же закрыла её, оставив щелку.
– Что за черные тучи? ― спросила Жюдит.
– Не обращай внимания, дешевая манипуляция. С детства она ими меня пугает, но по сей день ни одной не видела, ― Ти развела маленькими ручками, а в коридоре послышался мерзкий писк неопознанной природы, возня и крик мальчишек.
– Вот засранцы, всё-таки распаковали подарок раньше времени! А без защитной среды они… ― спохватилась Тэм. ― Берегись! ― крикнула она Клотильде прямо в ухо, от чего та пошатнулась и рухнула на дверь, сию секунду очутившись в спальне прямо у туфелек внучки губернатора. В уложенную с утра пышную прическу мамы Ти влип прилетевший из коридора коричневый меховой пищащий комок и начал грызть и облизывать волосы. Клотильда в суматохе вырвала взбесившегося Уэльского Грифина вместе с прядью собственных волос и, запустив его обратно, в коридор, к Билли и Тому, на четвереньках поспешила прятаться от бомбардировки в гостиной, где Тэм уже заняла место за праздничным столом.
Телохранители успели оградить Жюдит от непредвиденной опасности, но нелюбимый племянник Клотильды, заручившись поддержкой её собственного сына, старшего брата Ти-Дэй, шли в наступление.
– Девчонки! Сдавайтесь! Вы окружены! ― Том крепко держал обеими руками вибрирующее ведёрко с пушистыми комками, а Билли, парень постарше, запускал Грифинов один за другим! Охранники падали на пол под градом пахнущих псиной мохнатых пуль, клочья волос летели по всей спальне. Ти-Дэй вырвала одного Грифина, прицепившегося к её кичке, и та рассыпалась в пышный кудрявый хвост.
– Что это? ― прокричала Жюдит, заткнув уши. Она нисколько не испугалась, даже обрадовалась такому артобстрелу, и, в то же время оглушенная писком десятка милых маленьких и очень вредных существ, не могла поверить увиденному. Её новая подруга крепко сжимала в кулаке усердно истерящего Грифина. Шарик из шерсти, похожий на голову какой-то породистой лохматой собаки. Только вот глаз у неё не было, как не ищи, лишь маленькие ушки, кофейный кожистый нос и розовая пасть с мелкими острыми зубками.
– На! Запускать их надо, как бейсбольный мяч или снежок. Только снежок летит прямо, а эти могут сворачивать, петлять. Они слепые, летят к своей жертве по запаху! Береги волосы, для Грифинов они самые вонючие!! Держи крепко, чтоб не укусил за палец! ― Ти-Дэй вложила нервное мохнатое существо, дожевывающее прядь её волос в ладонь Жу и принялась энергично вырывать следующих, как репейники из шевелюр корчащихся с непривычки к волшебным играм телохранителей.
– Это война!!! ― как никогда резко выкрикнула Жюдит и ринулась в бой.
…
– Однако и погодка сегодня… Ничего не понятно… ― тихо бубнил Амуле, косясь на темнеющие тучи, что собирались с юга его улицы.
Ветер то и дело пытался унести плетёную шляпу, и будто затягивал пряди светлых волос вместе с золотистой пыльцой редких городских цветов прямо в направлении появившейся в дали черноты.
Обычно лекции в начале учебного года не занимали много времени, и у Амуле было предостаточно сил для воспитания молодняка Индиэйра и приведения в почти нормальный человеческий вид, но к концу семестра его размеренная жизнь превращалась в сущий кошмар.
За несколько лет на новых должностях, то бишь в команде ЭОН и в университете, Амуле удалось оформить рассрочку на свою замшелую, но привычную холостяцкую конуру, в которой уже привык существовать на пару с Тёплым, и к тому же скопить приличную сумму обыкновенных человеческих денег, сдавая ломом скорлупки инди. Синтенель как-то посоветовал вложить те бумажки, чтобы приумножить прибыль. Обычно Амуле беспрекословно слушался своего гуру в области финансов и прочих земных дел, но не на этот раз, и, если быть до конца честным, людские проблемы его мало волновали…
«Интересно, как он сейчас…» ― думал он об отданном в добрые руки несколько лет тому назад единственном, волей случая попавшем в его карман, золотом малыше Индигоро. Амуле придерживал шляпу свободной рукой. Его чемоданчик цвета чуть темнее лабрадора также пытался унести ветер. Амуле остановился у своего дома, средних размеров грузовичок ждал кого-то у подъезда. Он посмотрел наверх. На окнах соседа, господина Игараси, красовалась растяжка «For Sale». Он поднялся на второй этаж. Квартира была открыта. Пожилой хозяин командовал грузчиками, что сновали туда-сюда. Он махнул рукой Амуле, пригласив зайти.
– Переезжаете? День добрый! ― спросил тот соседа.
– Заходи, смелее… ― ответил пожилой господин, и оба присели у овального стола напротив эркера. ― Не совсем так… ― продолжил он. ― Решил распродать всё и отправиться в путешествие. Тут я, знаешь, всегда останусь чужаком. Во многих других чудных местах, конечно, ситуация вряд ли изменится, но хоть свет повидаю…
– Вот оно как… ― Амуле, как коренной лесной житель, будто примерил проблему соседа на себя, и ему показалось, что спустя столько лет пинг-понга из приветствий в лестничных проёмах, они неожиданно стали значительно ближе друг другу, хотя, быть может, тот просто нарочито лезет в душу, чтоб втюхать ему что-то из мебели или других вещей… Этим бизнесменам из стран Азии лучше не доверять… А вдруг он вообще мафиози? Вон квартира-то какая! Высоченные потолки, две спальни, огромный холл… Охраны, правда, не видно…
– Ты же из наших? ― продолжил Игараси. Амуле вздрогнул. ― Вижу, вижу… ЭОН… ― произнёс он три заветные буквы…
– Откуда Вы узнали? ― шепотом спросил Амуле, переложив чемодан с колен на пол и пытаясь заглянуть соседу в глаза.
– Откуда-откуда. Тут других не селят… ― спокойно ответил Игараси.
« Значит, селят…» ― подумал Амуле. Он вспомнил, как Синтенель яко-бы нашел ему подходящее жильё, устроил на первую работу… Некоторые моменты его столичной жизни начали выстраиваться в линию, ведущую, как оказалось, совершенно иным путём. «ЭОН… Всё у них, значит, схвачено… эти ЭОН… Ладно-ладно, послушаю немного старого маразматика для приличия, выберу удачный момент и сольюсь…» ― решил он и состроил вдумчивую гримасу.
…
– Вернулся? ― устало прошелестел Тёплый.
– Да! ― Амуле как попало швырнул чемодан в газетницу.
– Што так поздно? ― Воздух выплыл из кухни, захватив с собой нотку ванильного суфле и древесно-пряной сырости старого буфета.
– А ничего… ― Амуле содрал с ног туфли, не развязав шнурков, стянул чуть влажные носки и аккуратно разложил их поверх берца, но тут он будто одичал и, выпучив глаза, затораторил: ― Представляешь, наш долбанутый соседушка съезжает! Ты же, наверное, уже в курсе? Так вот, перед своим отъездом хочет втюхать нам свои… апартаменты! Я думал, какой шкаф или софу, так нет! Всю квартиру целиком! Вот гад! Какая наглость! Говорит, она сама себя окупит лет за дцать, если сдавать по комнатам… А комнатки-то там всего две, совсем крохотные… Зато какой холл!
– А ты што, не хочеш? ― спокойно шепнул Тёплый, проследовав в кабинет.
– С ума сошел? Я еще с нашей халупой не разобрался, а тут… Кстати, как они там? Что-то долго не вылупляются… ― Амуле заметно смягчился, вспомнив о четырех яйцах Индиэйра , уже как неделю гревшихся в новом портативном инкубаторе, и, вскочив с банкетки, прямо в носках побежал вслед за другом-невидимкой.
– Ниче-ниче, живут-поживают, ждут тебя… Так почему не хочеш? ― повторил он свой вопрос, но Амуле не знал, что ответить.
Разные мысли приходили в его голову последние пару часов, но пока он не нашел никаких разумных причин для отступления… К тому же работа его была настолько уникальна и тесно связана с волшебным миром, сокрытым от глаз простолюдинов ― неоспоримое преимущество. Однако, случившийся после судьбоносного переезда из Родного болота кавардак или же полный хаос не столько льстил его непревзойдённому самолюбию, сколько просто захватывал целиком и полностью. Бывало, Амуле обнаруживал, что не брал в рот ни крошки более двух недель, а, возможно, даже месяцев. Просто забывал в суматохе дней, у кого не случается! «Ваша команда ЭОН…» ― пробубнил он под нос.
– Говорит, в его хоромах им будет безопасней… ― Амуле подошел к письменному столу и посмотрел через стекло инкубатора. ― Только, черт возьми, пока мы выхаживали по его двумаршевым лестницам туда-обратно, я споткнулся на одном месте аж четыре раза! А ещё, а ещё…!
– Ну што ещё? ― безучастно просипел Тёплый, но Амуле глянул на всякий случай наверх и по сторонам.
– …Там какой-то храп стоит, не громкий, конечно… Но такое чувство, что звук идёт от нашего кабинета…
– Да ну, это ты што-то выдумываеш…
– Честное слово даю… ― Амуле произвёл рукой по воздуху магический символ, означающий правду и ничего кроме правды. Он снова осмотрел свой кабинет. За много лет в нём так ничего и не изменилось, лишь вырос слой пыли на стеллаже, а в углу, где отходили обои, на побелке образовалась глубокая трещина. ― Русалоид, может, просыпался, тарахтел? Не? Не шалил? Не видел? ― спросил он Тёплого, разглядывая стоящий на полу скелет то ли рыбы то ли морского конька с сушеной головой и мочалом неопрятных волос на ней и пытаясь понять, откуда именно исходили так беспокоящие его странные звуки в доме Игараси.
– Не, ну што ты, чучело спокойно, и до полнолуния ещё целая неделя…
Амуле окинул взглядом новую коллекцию бабочек, разных мелких музыкальных инструментов вроде ветрового импровизатора или генератора пересвиста соловьев, осмотрел скрипку с двумя грифами. Коробки фото- и видеоаппаратуры заполнили целиком небольшой шкаф у входа, а стопки химической литературы, позаимствованной у университета, были произвольным образом раскиданы по всему полу.
– Думаю, надо бы тут прибраться… ― озвучил Амуле нечасто приходящую в его голову мысль.
Тут он глянул в окно, встрепенулся, пошатнулся назад и в шоке оцепенел… Холодок пробежал вниз по его спине и рукам до самых кончиков бледных длинных пальцев… Что это? Никогда он не видел так близко… Это же…
…
– К столу! Всем к столу! ― звала Клотильда немногочисленных ребят.
Кучка Уэльских Грифинов мирно посапывала в ведёрке, периодически облизываясь и дожевывая клочки детских волос, а участники перестрелки сидели вокруг и, глазея и изредка перешептываясь, гладили их толстые переносицы.
– Идём? ― спросила Ти Жюдит.
– Может, посмотрим ещё немного? Они такие хорошие, когда спят…
– Ну ладно… У тебя две минуты ― Ти-Дэй попыталась пригладить виски своей безнадёжно испорченной прически. ― А знаешь… ― продолжила она, но тут же опомнилась. ― А ты не боишься насекомых?
– Да нет, наверное… ― Жюдит недоверчиво посмотрела на именинницу.
– Это хорошо… ― кивнула ей Ти, взяла за руку и медленно повела в зал по длинному коридору. ― Эти аэрофильные цикадоры весь потолок усыпали, папа заказал. Они, конечно, красивые и переливаются как майский жук, но противные, совсем чуточку…
– Аэрофильные… что? ― хихикнула Жу.
– Сейчас увидишь, ― улыбнулась Ти-Дэй.
– Как же здорово быть ведьмой…
– Ну, это ведь не особый дар какой-то… Просто надо знать… Кое-что… ― Ти-Дэй остановилась у ничем не примечательной стены с тремя с виду дешевыми картинами, изображающими дождливый город. ― Хочешь попробовать?
Жюдит кивнула в ответ. Бант на ее прическе почти отваливался. Ведьма шепнула что-то на ухо девочке и та, не теряя мину изумления и смотря прямо сквозь стену, гордо произнесла: «Снорэ Сальвэ!»
На обоях начала проявляться арка из развешенных гроздьями зевающих грибов-альбиносов, с виду напоминающих большущие ворчливые носы.
– Что тебе, девочка? ― спросил один из Сноров, продирая глаза и зевая.
– И кто разбудил нас в такую рань? ― разнылся другой.
– Выключите свет! Я не переношу свет! ― самый тощий из грибов начал заразительно чихать.
– Не обращай внимания, этот у нас ипохондрик, ― пояснила Ти-Дэй новой подружке. ― Откройте нам дверь бабулиной кладовки! ― крикнула она Снорам.
– Ох уж эти дети! ― сетовали грибы-близнецы.
– И кто доверил им такие серьёзные заклинания? ― пробасил упитанный малый.
– А волшебное заклинание ты знаешь? ― спросил старейшина-Снор.
– Воленс- Ноленс
Урби эт Орби
Вице Верса
Кви про Кво… ― произнесла ведьма и в арке под грибами проявилась поросшая лишайником дверь какого-то старого… сарая? Ти Дэй открыла её, даже не касаясь ладонью и, опершись на стену коридора, гордо заявила подруге, ― Вот, полюбуйся, эта будет моя, когда сдам на права, конечно! Тут ещё мамина, бабулина, … ― она поочередно указывала Жюдит на ничем не примечательные мётлы, расставленные по чулану, только вдруг об оконное стекло её спальни что-то ударилось. Ветка дерева? Нет. Ти-Дэй медленно подкралась к окну, а Жу так же на цыпочках проследовала за ней. Ещё один бросок о стекло… Черный тонко-нитевой комок неизвестной материи ударился и отлетел к дому напротив. Там, у крыши он остановился. Ведьма выдохнула. Однако, спустя пару секунд над соседней панелькой начала подниматься огромная черная туча. Клочки темной антиматерии, её составляющие, нервно перемещались взад-вперёд. Туча заволокла двор, а затем ринулась к окну Ти-Дэй. Ведьма, отпрыгнув, в ужасе шептала заклинания, которые первыми приходили в голову. Нить за нитью туча, разматываясь, просачивалась в оконную щель, клочки её шныряли по ящикам стола и полкам, обездвиживая Скрепоноидов, лишая заряда ни в чем не повинных Пульвишуршитиков, …
– Неет! ― крикнула Ти-Дэй, кинувшись к малышам-Грифинам, но было поздно.
В соседней комнате так же поднялся шум, на праздничный стол с угощениями посыпались обездвиженные сдувшиеся и потерявшие цвет трупики Цикадоры. Их коченеющие игольчатые лапки изредка подёргивались.
Воспользовавшись моментом, охранники Жюдит, люди в черном, изъяли оставленные без присмотра мётлы из тайника Сноров, подхватили внучку губернатора под руки и потащили на выход. Выбежавшая из зала Клотильда лишь успела выдавить из себя им вслед пару ничтожных проклятий.
– Предательница… ― прошептала Ти-Дэй, провожая взглядом свою новую бывшую подругу…
Жюдит, казалось, искренне сопротивлялась телохранителям и сквозь слёзы выкрикивала какие-то оправдания.
Дымовая туча пепла, что осталась от канувшего в небытие волшебства заволокла полквартиры. Гости сидели за праздничным столом в черной гари практически по пояс, но никто не обращал на неё внимания. Они будто ждали чего-то или кого-то, возможно, их спасителя, совершенно опустошенные и погруженные в себя…
…
Что это? Амуле никогда не видел так близко волокна обскуральной материи. Она то разлагалась на нити, то собиралась сгустками, которые сновали туда-сюда, вынюхивая что-то на втором этаже дома напротив. Одно из волокон начало просачиваться сквозь оконную щель, разматывая сгусток снаружи и заполняя пространство внутри. Другая же тучка метнулась было к окну Амуле, но не разглядев в нём ничего, снова заняла свою позицию у дома напротив. Синтенель объяснял как-то, что это проделки секретных подземных лабораторий ИНО, но не вдавался в подробности, сказал лишь, что каким-то невероятно сложным путём им удалось синтезировать полимер антивещества и даже обучить его выискивать и выборочно уничтожать простые магические ценности, а, возможно, и артефакты самой Флорауны… Полиобскурианы, так называли эти черные тучи в ЭОН.
Амуле отпрянул назад, прикрывая собой инкубатор с инди. Тёплый Воздух без лишних слов задернул шторы. Руки Амуле трясло и морозило, но он выдернул из розетки прибор, прикрыл его полой пиджака и попятился задом на выход.
– Игараси… Я не знаю… Он говорил, есть у него одно безопасное место… Для них…
– Ммм, пересмотрел своё отношение к нашему соседу-мафиози? ― поддел его Тёплый.
– Пока не знаю… Ты остаёшься здесь? Если что, Игараси говорил, что тут до вечера…
Амуле покинул свою квартиру, перебежал лестничную клетку в четыре шага и позвонил три раза в винтажный звонок соседской двери. Спустя полминуты топтания у коврика ему открыли. Пожилой господин, расплатившись с горничной в последний раз, проводил её и пригласил Амуле зайти.
– Ну что ты трясёшься, как лист на ветру? Они же работают четко, по наводке. Сегодня наши с тобой окна в полной безопасности, ― Игараси подошел к эркеру, выпрямился в полный рост и, сложив руки на груди, начал всматриваться в происходящее у дома напротив. ― Ты присаживайся, может чаю? ― предложил он, обернувшись ко входу.
– Нет уж, спасибо.
– Знаешь, как бороться с полиобскурианами, мы пока не знаем… Но, думаю, если долго сидеть у реки, то вполне вероятно увидеть, как по ней проплывает труп твоего врага…
– Могу ли я воспользоваться свободной розеткой для… моих… ― Амуле покосился вниз, на эмбрионы инди. Он мялся с инкубатором у входа и посматривал за Игараси из-за камина.
– Может, присоединишься ко мне, понаблюдаем за актом экзекуции вместе? Полиобскурианы, знаешь, весьма любопытное явление, хоть и не вполне природное, а совсем чутка синтезированное нашим оппонентом… ― Черные сгустки тем временем всё прибывали и уже заполнили южное направление улицы, что заставило Игараси немного засомневаться в собственной правоте насчет исключительной избирательности полиобскуриана. Он потёр плечи ладонями. ― Брр… Пожалуй, лучше присоединюсь к тебе. ― Пожилой господин в прямоугольных очках, синем кардигане и галстуке подозвал Амуле к сосновой двумаршевой лестнице, ведущей к спальням, к тому самому месту, где в прошлый визит тот споткнулся аж 4 раза. ― Снорэ Сальвэ, ― шепнул в воздух Игараси, и прямо из мраморной плиты пола начала проявляться узенькая лесенка, ведущая почти к самому потолку и поросшая белейшими грибами с массивными шляпками, напоминающими носы мясных гномов.
Давненько Амуле не видал того вида, Snorae Orhinzae на латыни, или же просто Сноры. Как он не догадался, что тот странный шум и храп, что он заметил в прошлый раз, исходил вовсе не из его кабинета; что не спроста он споткнулся аж 4 раза на ровном месте; что та многодетная семья, которая живёт над ним, это,… это…
Не обращая особого внимания на сомнительные приветствия заспанных Сноров, Амуле и Игараси поднялись наверх, в просторную потайную комнату с досчатыми полами и белеными стенами. Небольшие картины в пасторальном жанре хаотично перемежались с вениками сушеных трав, кашпо с живыми цветами и вязаными панно. Всё это богатство было развешено на разных уровнях, иногда даже в пяти сантиметрах от пола. У стен стояли деревянные ящики, сундуки, большой пустой аквариум, три березовых ствола подпирали потолок. Железная кровать с пожелтевшим от времени и, вероятно, биологических жидкостей матрасом, скромный стол с деревянными стульями, сервант ― кажется, из мебели больше ничего особенного. Ширма со вставками японского батика стояла в дальнем углу. Амуле огляделся, а сосед закрыл за собой стену очередным заклятьем.
– Никогда бы не подумал, никогда… ― причитал Амуле.
– Да, друг мой, но это ещё не всё, что я предлагаю к сделке… ― Игараси задернул шторы, включил подсветку. ― Креата Апаре! ― громогласно произнёс он, и повсюду начали проявляться сначала неоновые свечения, затем контуры тел, образы неведомых существ, подобных глубоководным тварям. Однако, все они либо медленно бродили по полу, либо ползали по стенам, либо просто зависали в воздухе и совершенно не нуждались в четвертой стихии. Они продолжали просачиваться в комнату из ящиков, сундуков, из под ковров, из-за картинных рам, наполняя помещение особым холодным светом и аурой безмятежности. Амуле стоял завороженный, затаив дыхание, потому как побаивался, что особо мелкие из обитателей секретного чердачка попадут ему прямо в нос и он начнет чихать, а это было бы так неприлично для первого знакомства.
