Loe raamatut: «Ненавистная. Я всегда тебя любил»

Пролог

– Борис Александрович, к вам посетительница, – сказала помощница Лиза, заглянувшая ко мне в кабинет, чтобы забрать чашку из-под кофе.

Я бросил взгляд на часы – конец рабочего дня. Кого там принесло?

– У нее назначено?

– Нет. Она сказала, что по личному делу. – Лиза недовольно поджала пухлые губы.

– Представилась?

– Да, сказала, что ее зовут Ангелина.

– Ангелина? – Во рту вдруг пересохло, а сердце пропустило удар.

– Да, Ангелина Аркадьева. Сказать ей, что вы не принимаете?

Сердце теперь, как сумасшедшее, совершало какие-то странные кульбиты и неистово колотилось о ребра. Я схватил графин с водой и, плеснув в стеклянный стакан, осушил его залпом.

– Борис Александрович? – окликнула меня Лиза, вырывая из мыслей.

– А? Что?

– Так я скажу ей, что вы по личным вопросам не принимаете? – ехидно улыбнувшись, спросила Лиза.

– Нет, пусть проходит…

Я откинулся на спинку кресла. Неужели она? Пришла? Зачем? Сердцебиение успокоилось, самообладание вернулось. Я накинул на лицо безразличное холодное выражение.

Дверь отворилась, и в кабинет вошла Ангелина.

– Здравствуй, – замявшись у порога, робко произнесла она.

А я снова стал сам собой. Кажется.

– Здравствуй. – Я не стал подниматься ей навстречу – велика честь.

Она так и осталась стоять у порога, а я беззастенчиво ее рассматривал. Будто и не прошло семи лет. Геля почти не изменилась. Все такая же стройная. Все такая же прекрасная. Все такая же холодная. Только вот надменность из серых глаз исчезла, а меж красиво очерченных темных бровей пролегла хмурая складка. Я знал почему, только вот не мог понять, что привело эту Ледяную Принцессу ко мне на порог.

– У тебя ко мне какое-то дело? – наконец нарушил я накалившуюся до предела тишину.

– Да, – кивнула она, сбрасывая оцепенение. Шагнула к столу, но снова замерла в нерешительности. – Думаю, ты слышал про моего отца…

– Слышал, – не стал отрицать я.

Глупо было бы притворяться, что я не знаю того, о чем вот уже вторую неделю кричат все СМИ: известный бизнесмен и меценат Андрей Аркадьев покончил с собой, пустив пулю в рот.

– А о том, что он разорился, ты тоже слышал? – нервно дернув плечом, Ангелина взглянула мне прямо в глаза.

Этого я тоже не стал отрицать. Не знаю, что известно Геле, но отец-то ее разорился во многом благодаря мне.

– Ты пришла мне что-то предъявить? – презрительно спросил я.

– Нет… Мне нужна помощь.

Я не смог сдержать удивления, которое Ангелина сразу же считала с моего лица.

– И чем же я тебе могу помочь?

Наверное, нужно было предложить ей сесть. Так бы сделал любой джентльмен или хорошо воспитанный мужчина. Ну или хотя бы мужчина, уважающий стоявшую перед ним женщину. Я не был ни первым, ни вторым, ни третьим, а потому мне нравилось смотреть на нее снизу вверх, сидя в удобном кресле, пока она стояла там и просила… О чем же она меня просила?

– Мне нужны деньги, – ответила Ангелина.

– Деньги? – изогнул я бровь.

– Много денег.

– Зачем?

Она молчала, будто сомневаясь в разумности своего прихода сюда. И правильно делала. Я тоже сомневался.

– Садись. – Я наконец-то соизволил кивнуть на стоявшее напротив кресло.

Она села на самый край, держа спину прямо и сложив руки на коленях. Как школьница, ей-богу!

– Рассказывай.

Мне не понравилось то, что я услышал, а еще не понравилось, что сразу же понял: я помогу ей. Не мог не помочь.

– Они пришли к нам с сестрой сразу после похорон… Оказалось, что отец задолжал этому человеку огромные деньги. У него их не было… Когда-то были, но не теперь. – Она не смотрела мне в глаза, уткнувшись взглядом в какую-то невидимую точку на поверхности темного стола. – Сказали, что его смерть ничего не меняет, что теперь мы с сестрой должны вернуть эти деньги и что сумма будет увеличиваться на один процент с каждым прошедшим днем. Сказали, что если через десять дней мы не отдадим долг, они… Они пустят мою сестру по кругу, а потом будут каждый день отрезать от нее по какой-нибудь части тела, пока я не отдам долг. А потом сделают тоже самое со мной и с матерью…

С матерью… Я был уверен, что мама Ангелины умерла несколько лет назад.

– Кому он остался должен? – спросил я.

– Эдуарду Карапетяну.

Бл***ть! Кто бы сомневался!

– Сколько? – снова спросил я.

Ангелина полезла в сумочку и вытащила оттуда сложенный лист бумаги, положила его передо мной на стол. Я развернул листок. Да уж…

– Почему ты ко мне пришла с просьбой о помощи? – резко бросил я и, заложив руки за голову, откинулся на спинку кресла. – С чего ты взяла, что я соглашусь помочь?

Она наконец-то взглянула мне в глаза. Лучше бы она не делала этого, потому что, черт возьми… Лучше бы не делала!

– Потому что, говорят, что если бы не ты, то у отца были бы эти деньги или вообще не было бы таких долгов…

– Ты меня в его смерти обвиняешь?

– Нет… Просто я подумала…

Я прекрасно знал, что подумала эта холодная королева. Прекрасно знал.

– Я ошиблась, извини.

Ангелина встала и направилась к выходу.

– Подожди! – окликнул я ее.

Она остановилась, но не обернулась. Ледяная, мать ее, Принцесса. Снежная, чтоб ее, Королева!

– Я дам тебе деньги. Даже более того, сам переговорю с Эдиком. – Я увидел, как напряглись ее плечи. – Но не просто так, Ангелина. У любой сделки есть условия.

Ангелина обернулась.

– Чего ты хочешь?

Ты прекрасно знаешь, чего я хочу, Геля. Всегда хотел. Я достал пачку сигарет из верхнего ящика стола. Прикурил, затянулся и, пустив кольцо дыма, посмотрел в ее прекрасные холодные глаза.

– Станешь моей любовницей.

– И все? – В ее голосе послышалось недоверие и облегчение.

Интересно, она думала, что я попрошу ее собственноручно расчленить олененка Бэмби? Наверное, чего-то такого она от меня и ожидала. Она всегда была обо мне невысокого мнения.

– И все, – кивнул я. – Будешь жить в моем доме, делить со мной постель, сопровождать меня на приемы, если понадобится. Но никаких обязательств с моей стороны. – Я видел по нахмуренным бровям, что она не совсем понимает, а потому разложил все по полочкам: – Ты станешь моей содержанкой, Геля, но вряд ли будешь единственной любовницей. И предупреждаю сразу: никаких чувств, никакой ревности, никаких планов и иллюзий. Только деловые отношения. Может быть, я надумаю жениться, и может быть, ты и после этого останешься моей шлюхой. Как тебе расклад?

Нужно отдать ей должное – ни один мускул на ее лице не дрогнул. Только и без того холодные глаза стали еще холоднее, будто покрывшись толстым слоем льда.

– Можешь подумать до завтра, я не тороплю. – Я потушил недокуренную сигарету. – И можешь не бояться, я не собираюсь в постели принуждать тебя к чему-то такому, чего ты сама не захочешь. Обо всем можно договориться на берегу. Никаких извращений, если только ты сама не захочешь, – усмехнулся я. – Просто секс и никаких чувств. Они под запретом.

– Я согласна.

– Если тебе нужно подумать… – еще раз предложил я.

– Я согласна, – перебила она меня.

– Уверена?

– Мне прямо сейчас раздеться? – Геля дернула верхнюю пуговицу блузки.

– Зачем? Здесь офис, а не бордель. Трахать тебя я буду дома, – широко улыбнулся я. – Поезжай домой, собери вещи и приезжай ко мне завтра. С Карапетяном я все улажу сегодня же, будь уверена. – Я написал адрес на обратной стороне визитки.

– Я приеду вечером, – кивнула она и протянула руку за адресом.

Наши пальцы на секунду соприкоснулись, и я почувствовал, как по телу пробежал электрический разряд. В глазах Ангелины промелькнуло что-то. Страх? Отвращение? Видимо, и у нее бывают эмоции, пусть и такие. В следующее мгновение все исчезло, и ее прекрасные серые глаза снова стали такими ледяными, что меня обдало зимней стужей.

Больше ни слова не говоря, она вышла из кабинета.

– Твою мать, Борис, какого хрена ты творишь?! – обругал я сам себя.

Семь лет я пытался забыть Ангелину, и вот теперь, когда я почти вытравил ее из сердца, она появляется на моем пороге. Мог ли я не воспользоваться и попытаться получить ту, которую не переставал хотеть все это время? Нет, не мог.

Воспоминания о событиях, ставших роковыми в моей жизни, нахлынули с новой силой…

Глава 1

Семь лет назад

Ленивым взглядом я обводил гламурную толпу, собравшуюся в загородном доме моего друга Рената Несветаева. Он отмечал свой день рождения с размахом, впервые после смерти отца. Дом был огромным, и вот уже много лет я был здесь своим. С Ренатом мы сдружились в школе, а на старших курсах университета его отец предложил мне должность в финансовом отделе его фирмы. Это стало неожиданном для юноши, у которого не было особых связей в мире бизнеса. Наверное, не обошлось без помощи Рената, хотя друг отрицал, что обращался к отцу по поводу моего трудоустройства. Должность, которую я получил, была незначительной, но я быстро учился и много работал. Мои отчеты и прогностические графики не остались без внимания Несветаева-старшего, и я быстро взбирался вверх по карьерной лестнице.

Вскоре он умер, но Ренат не стал менять порядок дел в корпорации. Я остался на своем месте, на позиции заместителя финансового директора, и был уверен, что еще через год, максимум два, стану финдиром.

На день рождения Рената собрались все московские мажоры, все богатые дочурки папаш-толстосумов, все шлюхи, мечтающие завладеть сердцем одного из присутствующих здесь богачей, читай, его кошельком. Ренат и Иван Рокотов пользовались своим положением, извлекая из него все выгоды. А я? Я просто был. Небогатый немосквич, хоть и подающий большие надежды.

Взгляд то и дело натыкался на одну девчонку, которая выделялась во всей это гламурно кричащей толпе. А может, мне просто казалось, что она выделяется, потому что вот уже почти год я грезил только ей, Ангелиной Аркадьевой. Мы познакомились во время какого-то банкета, где она была вместе с отцом и младшей сестрой. Ренат знал семью Аркадьевых и представил мне сестер. Не думал, что меня, двадцатипятилетнего мужчину, могла увлечь малолетняя девчонка, но с тех пор я мечтал только об Ангелине.

– Чего смурной такой? – Подвыпивший Ванек положил мне руку на плечи, вырвав из воспоминаний. – Смотришь на всех сычом… ик.

– Еще не стемнело, а ты уже в ноль, – засмеялся я.

– Я… ик… еще трезв как долбанное стеклышко, а вот Ренат уже готов. – Он кивнул в сторону террасы.

Там на белом диване, в одних шортах, развалился Ренат. Одной рукой он вцепился в пустой стакан из-под виски, а второй гладил сочную попу какой-то девушки. Рядом вертелось еще как минимум три.

– Вроде пока держится, – усмехнулся я.

– Ну а ты чего грустишь, пошли найдем тебе какую-нибудь горячую телочку. – Иван сладострастным взглядом окинул толпу девчонок, собравшихся у бассейна.

Большинство из них вырядились в яркие бикини. Июль стоял жаркий, а потому вечеринка и была задумана здесь, чтобы, разогревшись как следует алкоголем, можно было остудиться в ярко-голубой воде бассейна.

– Пойдем? Тебе какую, блондинку или брюнетку? – уточнил Иван. – А может, рыжую?

– Нет уж, спасибо, – отказался я.

– И правильно, тоже рыжих не люблю. – Он одобрительно кивнул, не поняв, что я отказался не от рыжей, а вообще от любой предложенной им «телочки».

– Пошли выпьем сначала, – скомандовал он.

От бассейна раздались женские визги и всплеск воды. Я обернулся. Кто-то из ребят толкнул девчонок в воду. Одной из них была Ангелина. Она не визжала, как остальные, а пробившись сквозь барахтающиеся в воде тела – ребята все продолжали и продолжали прыгать, присоединяясь к тем, кто уже был в бассейне, таща за собой орущих девчонок, – поплыла к бортику.

– Я сейчас… – бросил я Ивану и пошел по направлению к Ангелине.

На одном из шезлонгов я прихватил аккуратно сложенное квадратной стопочкой полотенце. Ангелина как раз выбиралась по лесенке из бассейна, когда я подошел к ней и раскрыл полотенце. В отличие от большинства остальных девчонок, Геля не переоделась в купальник, а так и осталась в коротеньком легком платье, которое теперь, намокнув, стало почти прозрачным. Сквозь светлую ткань отчетливо просвечивались соски. Твою мать. Она без лифчика.

– Спасибо, Борис, – сказала она, и я укрыл ее полотенцем.

– Холодная? – спросил я чуть дрогнувшим голосом и закашлялся.

– Что? – не поняла Геля.

– Вода.

– А… Нормальная.

Полотенце было огромным и скрывало фигурку Ангелины от плеч и до колен. С волос струйки воды стекали по загорелой коже. Ее темные ресницы намокли, став совсем черными. На их фоне светло-серые глаза казались невероятно яркими. Я в них тонул.

Ангелина вдруг лукаво улыбнулась и сказала:

– Ну, что ты все смотришь на меня, Борис. Как песик на вожделенную косточку. Такой нерешительный…

Меня взбесило это сравнение. Нервное напряжение, которое я постоянно испытывал, стоило Ангелине оказаться в радиусе ста метров, дало о себе знать. И я, не соображая, что творю, схватил ее за талию и поцеловал, тесно прижав свои губы к ее.

Поцелуй длился лишь мгновение, потому что тут же со всех сторон раздались одобрительные возгласы и свист.

Я отпрянул от Ангелины, но она, кажется, совсем не смутилась, лишь дерзко посмотрела на меня и сказала:

– А ты ничего такой…

– Я тебе нравлюсь? – удивленно спросил я.

Мне всегда казалось, что она смотрела на меня свысока. Хоть я был и симпатичным молодым человеком, но мы с Ангелиной были из разных слоев общества. Можно сказать, из разных вселенных.

– Ты красивый, – усмехнулась она с вызовом, – но слишком робкий. Вот если бы у тебя кишка была не тонка, я, может, и замуж за тебя бы пошла.

– Ты серьезно? – совершенно опешил я.

– Конечно. Если уговоришь моего отца! Слабо? – Она изогнула бровь, а потом развернулась и быстрой походкой отправилась в дом.

Ангелине еще не исполнилось и девятнадцати, но она была рождена для того, чтобы сводить мужчин с ума. По крайней мере одного. Меня.

Я все еще безумным взглядом смотрел ей вслед, когда ко мне подошли Ванек с Ренатом. Оба уже еле стояли на ногах и, чтобы не упасть, обнимали друг друга за плечи.

– Охренеть, ты засосал Гелю Аркадьеву на глазах у всех! – заржал Ренат.

– А что такого в этой Геле? – еле ворочая языком, спросил Ванек. – Красивая, конечно, но тут таких до фига.

– Да их папаша девочек воспитывает в строгости. Смотреть можно – трогать нет, – объяснил Ренат.

– Девочек? – взглянул на него удивленный Иван.

– Да, еще есть младшая Аркадьева, кажется, Снежаной зовут.

– Где? – начал оглядываться Иван. – Я тоже хочу засосать Аркадьеву, с языком, – заржал он.

– Дома сидит, она еще несовершеннолетняя. А Ангелину мне ее папаша прочит в невесты. Она, правда, мелкая совсем, но Аркадьев уверен, что я подожду пару лет и все-таки на ней женюсь. Типа выгодная партия для всех.

От слов друга в груди что-то больно кольнуло, из легких будто улетучился воздух, и я не мог сделать и вдоха.

– А ты? – икнул Иван.

– А я не хочу, – мотнул головой Ренат. – Ангелина мало того что мелкая, так еще и мнит о себе бог весть что. Да и вообще, она не в моем вкусе.

Зато в моем, наконец-то набирая полные легкие воздуха, подумал я.

– На фига нам сестры Аркадьевы, если есть другие, готовые на все, – заржал Ванек. – Я вот никогда не женюсь, кого бы мне ни подсовывали. Зачем нужна одна жена, если можно иметь сразу всех красоточек. Правильно я рассуждаю, Борюня?

– Каждому свое, – усмехнулся я.

– А, – махнул он рукой, – скучный ты.

– Вы как хотите, а я нырну, – заявил Ренат и ринулся к бассейну.

Иван побежал за ним.

– Идиоты, – покачал я головой и поплелся следом, чтобы не дать этим двум пьяным полудуркам утонуть.

Ангелину в тот день я больше не видел. Наверное, она сразу же уехала домой. Но ее слова о том, что я робкий и у меня кишка тонка отправиться к ее отцу и попросить у него руки Ангелины, засели в голове и свербели так, будто там долбил дятел.

Через неделю я решился.

Глава 2

Семь лет назад

Андрей Витальевич Аркадьев никогда не внушал мне особой симпатии. Скорее наоборот, он вызывал у меня раздражение. Он мнил себя на голову выше других бизнесменов и на две – таких, как я. Воображал, будто он аристократ в седьмом поколении, а все вокруг неотесанная чернь.

Сейчас этот человек сидел передо мной, поставив локти на огромный письменный стол старинной работы и переплетя пальцы. Он смотрел на меня несколько удивленным взглядом, а я, как идиот, не получив предложения сесть, так и остался стоять чуть поодаль.

– Значит, вы, некто Борис Державин, считаете, что достойны моей дочери? – наконец произнес он с расстановкой, делая ударение на слове «некто», которое в его устах звучало как «никто».

Я чувствовал, как гнев, с которым я так часто не мог совладать, зарождается где-то внутри меня. Я сжал ладони в кулаки, заставляя себя сосчитать до десяти, чтобы не выдать ни своего волнения, ни того, что чувствую себя оскорбленным.

– Я не хуже других, – ответил я, посмотрев Аркадьеву прямо в глаза.

– Не хуже? – Его тонкие губы растянулись в улыбке, и он разразился неприятным смехом, который он быстро оборвал. – Давайте-ка посмотрим на ваши минусы. Вы не москвич. – Он загнул один палец. – Кто ваши родители, непонятно…

– Мои родители хорошие люди, – перебил я его.

– Хорошие люди не профессия, – скривился он и, загнув сразу два пальца, продолжил: – Родители никто, воспитаны вы плохо, старших вот перебиваете. Состояния нет и не предвидится. Работаете на чужого дядю. Не спорю, под крылышком у Несветаева-старшего вы неплохо выросли в служебном плане, но где бы вы были без этого крылышка и протекции вашего друга Несветаева-младшего? – Его голос был по-прежнему спокоен, а мой гнев, наоборот, плескался уже где-то в районе макушки. – Даже если отбросить тот факт, что карьеру вам помогают делать хорошие отношения с Ренатом, что дальше? Какие у вас перспективы?

– Я скоро стану финансовым директором, вы прекрасно знаете, какие зарплаты на таких должностях в больших корпорациях.

– Вот именно – зарплата! – Он ткнул указательным пальцем в мою сторону, а я подумал: «Какой-то плебейский жест для мнимого аристократа».

Видимо, и он это понял, быстро спрятав палец.

– Но вернемся к настоящему, – продолжил он. – Жилья своего у вас нет. Вы хотите в жены мою Ангелину. И что же ждет мою девочку, согласись я на это нелепое предложение?

– Я дам ей все самое лучшее…

– И что же, в вашем понимании, лучшее? Ипотека на жилье не на тридцать, а на двадцать лет? Редкие отпуски в каком-нибудь Вьетнаме или, не дай бог, Египте? Может, вы еще и ее отправите на службу?

– Многие женщины работают, – возразил я. – Но, как я уже сказал, моя должность позволит мне и жилье приобрести без ипотек, и отвезти жену в Ниццу, и работать ей не придется, если она сама того не захочет.

– Да у меня пальцев на руках не хватит, чтобы перечислить все «прелести» жизни моей дочери с таким, как вы, – устало произнес он. – Мой вам совет: хотите взять в жены мою девочку, сделайте себе состояние, займите соответствующее место в иерархии. Топ-менеджеров не рассматриваю, не москвичей тоже, если только вы не нефтяной магнат. Нет? – издевательски спросил он. – Нет. Что ж, тогда позвольте указать вам на дверь. Возвращайтесь, когда ваше состояние будет больше моего, тогда и вернемся к вопросу сватовства. Сколько вам понадобиться времени? Лет сто? Боюсь, Ангелина столько ждать не будет. – Он снова рассмеялся.

Мой гнев сменился отвращением к этому зазнавшемуся, возомнившему себя чуть ли не богом нуворишу.

– А на чувства и желания дочери вам наплевать? – бросил я, направляясь к выходу.

– Чувства дочери? Вы себе льстите, – донеслось в ответ.

Я не стал хлопать дверью, как требовал мой гнев и чего от меня наверняка ждал Аркадьев. Сейчас мне хотелось одного – найти Ангелину и спросить у нее, зачем она предложила мне попытать счастья и поговорить с ее отцом. Она хотела убедиться, что я не трус и не так робок, как она думала? Что ж, вот тебе доказательство. А может быть, ей хотелось сбежать из-под папашиной опеки, и именно во мне она увидела человека, который мог бы ей помочь?

Ангелину я увидел неподалеку от гаража, где меня попросили припарковать автомобиль, когда я въехал на территорию, примыкающую к дому Аркадьева. Она разговаривала с младшей сестрой. Видимо, девушки спорили, потому что до меня доносились обрывки резких слов, и я видел разгоряченную жестикуляцию Снежаны, так, кажется, звали младшую сестру Ангелины.

Я не хотел мешать, но и уходить отсюда, не переговорив с ней, я тоже не хотел. Мне нужны были ответы на вопросы, которые я собирался ей задать.

Увидев меня, сестры замолчали. На лице Ангелины промелькнуло удивление.

– Борис, что ты тут делаешь? – спросила она, нахмурившись.

– Приходил поговорить с твоим отцом, как ты и хотела, – ответил я.

– Как я и хотела? – неуверенно переспросила она, не понимая, о какой просьбе я твердил. – Ой… Неужели?! – Ее и без того большие глаза стали еще больше, распахнувшись от изумления.

– Пожалуй, я вас оставлю. – Младшая сестра издала неприятный смешок и поспешила прочь.

Я понял, что в разговоре с Ангелиной меня не ждет ничего хорошего…