Loe raamatut: «Правитель Пустоты. Дети песков», lehekülg 24
– После вчерашнего заседания по просьбе матриарха Иамес я изучила некоторые материалы в библиотеке Первого Бархана. В закрытой секции со старейшими историческими книгами мне удалось найти записи воспоминаний жителей Гиртариона. Среди прочего в них несколько раз упоминается то, что до основания города-колыбели хетай-ра проживали на поверхности и активно контактировали с неким народом альвов, занимавшим восточные земли пустынь. У нас с ними был заключен Андаритский пакт, нацеленный на социально-экономическое сотрудничество. Этот документ, к счастью, сохранился… После того, как наш народ ушел под пески, все связи с этой расой прекратились, хоть пакт и не был расторгнут, насколько мне удалось выяснить. Это все. Желающие могут ознакомиться с этими материалами.
– Благодарю тебя, Велондия, – сказала Иамес и приняла сидячее положение.
Ее дочь кивнула и передала древние свитки в руки подоспевших советников, которые отнесли их сначала к матриарху Адаччири, после к Сигриде и Васпии, и, наконец, пергамент достиг Лантеи с Мерионой, стоявших на круглой площадке для ораторов и ожидавших, пока им дадут слово. И если старшая сестра демонстративно даже смотреть не стала на свитки, то Лантея с интересом разглядывала старинный документ, покрытый вязью иероглифов справа и клинописными знаками слева, скрепленный двумя потертыми чернильными печатными оттисками. На одном в знаке бесконечности свернулась змея, на хвосте которой сияла пятиконечная звезда – это был символ города-колыбели Гиртариона, на втором же проглядывалась вытянутая голова, похожая на человеческую, с большими глазами, оплетенная лозами и листьями.
– Как видите, – продолжила матриарх Первого Бархана, – все не так однозначно, как нам казалось ранее. Эти записи достаточно древние, и, учитывая сохранившиеся оттиски официальных печатей и показания Лантеялианны, боюсь, что Совету действительно пора признать – за пустынями есть народы, с которыми у нас некогда были заключены союзы, и страны, жаждущие развязать с нами войну сейчас. Отрицать это бессмысленно – изоляция не скрыла нас от чужих глаз, а сделала лишь более желанной добычей.
– Если ситуация обстоит именно так, то это означает, что нападение на Третий Бархан – это лишь начало? – взволнованно спросила Сигрида. – Неужели и правда будет война?
– Да! – громко выкрикнула Лантея, вмешиваясь в беседу матриархов. – Войны не избежать! Ифриты – неустрашимая раса, которая многие столетия пыталась найти мифическую страну песчаных магов, скрытую в пустынях. Они не будут соглашаться на мирные переговоры, а просто отыщут оставшиеся города, уничтожат всех защитников и заберут жителей в рабство! Если вы не хотите, чтобы это произошло, то послушайте меня!..
Эмоциональная речь девушки лишила весь Совет дара речи на несколько томительных мгновений. Лантея же, сочтя это хорошим знаком, уверенно продолжила свой монолог:
– Да, я признаю, что надеялась наладить некое подобие дружеских контактов между хетай-ра и соседними государствами, но исключительно ради нашего блага и процветания. Если бы на поверхности наш народ организовал небольшие пограничные поселения, то можно было бы начать торговое сообщение с другими странами, заручиться чужой поддержкой, укрепить связи… Однако теперь подобные идеи бессмысленны, потому что ифриты, ободренные удачей в поисках, примутся за них с удвоенной силой, проигнорировав любые намеки на мир. А следом за ними подтянутся и другие расы, поскольку всем захочется отломить кусочек от ожившей легенды!
– Ты хочешь сказать, что наш народ теперь обречен? – неожиданно серьезно спросила Васпия.
– Есть лишь один выход из сложившейся ситуации, – продолжила Лантея. – Мы должны обратиться за помощью к одной из стран. Просить предоставить военную помощь, заключить военный и торговый союзы для скрепления отношений. Поймите же вы, хетай-ра больше никто не оставит в покое, мы должны защитить себя и отстоять свое место в этом мире!..
– Ты только что сказала, что ифриты не пойдут на мирные переговоры, а следом за ними в наши пустыни потянутся и другие расы. Очевидно, все захотят владеть подземными живительными оазисами в бескрайних песках. Кто же тогда согласится нам помочь? – поинтересовалась Васпия.
– Нам могут помочь те, кому эти оазисы совершенно не нужны, – твердо ответила Лантея, уверенно глядя прямо в глаза матриарху Пятого Бархана. – Андаритский пакт был заключен с расой альвов. Они все еще обитают на востоке, где за тысячелетия превратили засушливую пустыню в цветущий лес. Для них деревья и растения – это самая большая ценность в мире, поскольку они заботятся о своем доме с рождения и до самой смерти. Альвы ведут войну со всеми, кто покушается на их территорию, они воинственны, но чужие земли им не нужны… Если в древнем пергаменте написана правда, и наш народ общался с альвами на равных сотни лет назад, то можно рискнуть и попытаться заключить с ними военный союз против ифритов, припомнив былую дружбу и пакт.
– Это глупость! – мгновенно пришла в ярость Мериона, которая все это время с нараставшей ненавистью наблюдала за своей сестрой. – То, что было тысячи лет назад, не означает, что эти альвы согласятся помочь сейчас! Даже для них будет гораздо проще уничтожить наш народ, чем соглашаться на союз, особенно если, по твоим же словам, они воинственны, как и ифриты!.. Это полнейшее отсутствие гордости – идти за помощью к каким-то чужакам! Хетай-ра способны сами себя защитить от кого угодно! Мы три тысячи лет успешно оборонялись от бескрайних армий ингур, лезущих из всех щелей, сможем и теперь постоять за себя!..
– Что вы предлагаете, Мериона? – заинтересовалась Адаччири.
– Все Барханы должны еще глубже уйти под песок, – категорично и твердо заявила старшая сестра Лантеи, нервно подергав себя за мочку уха. – Полностью скрыться в пустынях, уничтожив все выходы на поверхность и пересмотрев систему подачи воздуха. Мы можем развить сеть подземных тоннелей, укрепить их, чтобы для перемещения между городами не требовалось подниматься наружу. Никто не сумеет отыскать города, запрятанные полностью. Мы сохраним нашу культуру, традиции и множество жизней. Не будет никаких унизительных союзов! Наша сила заключена в нашей магии: мы управляем песком, и именно он – наша родная стихия!.. Моя сестра надеется выманить хетай-ра на поверхность, но подумала ли она хоть раз, что там, где заканчивается песок, заканчивается и сила нашего народа? Среди растений мы беззащитны! А Лантея желает смерти сотням невинных в надежде развязать кровопролитную войну! Именно поэтому я требую ее казни! Совет должен услышать меня!
К концу своей речи Мериона уже практически кричала, ее охватило настоящее яростное безумие. Матриархи тоже заволновались, все озабоченно перешептывались и хмурились. Иамес поднялась на ноги, тяжело опираясь на свою костяную трость.
– Тишина, – властно прозвучал ее голос, и все невольно замолчали. – Я думаю, сегодня мы услышали достаточно. Обе сестры предоставили Совету свои мнения касательно сложившейся ситуации, обе они предъявили обвинения друг к другу…
Неожиданно массивные двери из темного стекла с грохотом распахнулись, ударившись ручками о стены и мелодично зазвенев. На пороге зала стоял необыкновенно сосредоточенный Манс, на которого в тот же миг устремились взгляды всех матриархов.
– Манс Анакорит! – с негодованием воскликнула Иамес. – Что ты себе позволяешь?! Как смеешь ты вторгаться на заседание Совета?!
Никто не ожидал подобной наглости от юноши, даже у Лантеи невольно перехватило дыхание.
– Я готов выступить свидетелем по делу Лантеялианны и Мерионы Анакорит, – четко и громко заявил Манс, делая шаг вперед.
Со стороны Васпии послышался приглушенный смешок. Остальные правительницы лишь удивленно переглядывались между собой и шептались с советницами.
– Очень любопытно, – через несколько секунд произнесла Иамес, сбавив тон. Даже она никак не ожидала подобного исхода.
– Вы же не собираетесь позволить этому… – начала было говорить Мериона, но матриарх Первого Бархана практически сразу же ее прервала:
– Я желаю выслушать его показания.
Она величественно кивнула и указала раскрытой ладонью на площадку для ораторов. Юноша немедленно встал в обозначенное место, чуть в стороне от обеих своих сестер.
– Сын Гиселлы Анакорит, – обратилась к Мансу Иамес, придав своему голосу важность. – Расскажи Совету о том, что тебе известно по поводу покушений на Лантеялианну и по поводу ее связи с ифритами, напавшими на Третий Бархан.
Все в глубоком молчании следили за юношей, который, сжав губы в тонкую линию и нахмурив белые брови, совершенно не двигался. Наконец, он негромко прокашлялся и твердо начал свою речь:
– Моя старшая сестра Мериона, находясь в сговоре с Бартелином, супругом Гиселлы Анакорит, намеревалась устранить чужака, которого Лантея привела в Третий Бархан. К этому она пыталась привлечь и меня, чтобы я втерся в доверие к Лантее и установил за ней слежку. Когда я отверг предложение Мерионы и защитил чужеземца во время нападения подосланного тхаги, на меня тоже началась охота. Была попытка отравления… Уже после трагедии, произошедшей с Барханом, Мериона в приватной беседе призналась мне, что Бартелин отправил двух своих подчиненных следом за Лантеей на второе испытание зрелости, приказав устранить ее.
Никто даже не перешептывался, в амфитеатре стояла абсолютная тишина, и матриархи жадно ловили каждое слово Манса.
– Я также прошу Совет отметить, что моя сестра Лантеялианна никак не причастна к нападению ифритов на Бархан. Во время своих странствий она бывала лишь в Залмар-Афи, приведя оттуда человека для просвещения хетай-ра. Никаких контактов с ифритами Лантея не поддерживала, и никогда не желала своему городу подобной судьбы. И если Мериона утверждает обратное, то она лжет.
У Мерионы, стоявшей неподалеку, глаза налились кровью, и, если бы не рамки приличия, она давно бы уже бросилась на своего брата и силой заставила его замолчать.
– Вы можете хоть чем-нибудь подтвердить свои слова о покушениях? – прервала затянувшееся молчание Адаччири.
– Могу, – к неожиданности всех собравшихся уверенно ответил Манс.
Он полез в свой карман и вытянул оттуда карминовый платок с узлом на конце. Юноша развернул ткань, чтобы все присутствовавшие могли разглядеть вышитый рисунок секты тхаги.
– Я снял этот платок с руки убийцы, который покушался на жизнь чужеземца, пока Лантея отсутствовала в городе, проходя первое испытание зрелости.
– Да ты мог сам добыть такой платок, лишь бы оправдать свою любимицу! – сквозь стиснутые зубы прошипела Мериона.
– Тогда как ты объяснишь оружие придворной стражи, которое Лантея сняла с тел убитых ей на втором испытании хетай-ра? Такие форменные костяные мечи выдают только им! – Манс сердито вскинул голову. – Сестра, покажи Совету эти клинки!
Лантея невольно удивилась повелительному тону своего брата, но послушно сняла пояс с оружием.
– Утяжеленная гарда, широкий дол меча. У кинжала искривленное короткое лезвие, – перечислял Манс, указывая на все особенности. – И самая важная деталь!.. Три полосы – отметина, нанесенная на пяту клинка, означающая казенное имущество Третьего Бархана.
Гордо задрав подбородок, юноша с превосходством взглянул на Мериону, которая могла лишь презрительно поджать губы.
В амфитеатре поднялся нестройный шум множества голосов. Теперь, когда доказательства были предоставлены на суд Совета, все матриархи живо обсуждали увиденное и услышанное, превратив заседание в настоящий балаган.
– Я прошу всех присутствующих понизить голос! – с раздражением процедила Иамес.
Ее послушались. Просто потому, что не могли не послушаться.
– Пустые крики делу не помогут, – холодным тоном продолжила она. – Свидетель предоставил весомые доказательства, и теперь я бы хотела попросить каждого матриарха, за исключением Мерионы, которой мы уже внимали, высказать свои мысли по поводу всего произошедшего, чтобы я вынесла окончательный вердикт по дальнейшим судьбам двух этих молодых женщин и всех Барханов.
Первой со своего места решительно поднялась Сигрида. Ее бледное лицо, расцвеченное яркими пятнами румянца, казалось неживым.
– Я считаю, что матриарха Мериону необходимо судить по всей строгости закона. Невзирая на ее статус, покушения на родную сестру и нарушение исполнения одного из испытаний совершеннолетия недопустимы. Я признаю ее виновной… Идеи Лантеялианны о внешнем мире и налаживании торговых отношений между нашим и иными народами кажутся мне допустимыми. Нам необходимо заключить полезные союзы с сильными странами, по возможности избежав войны с этими ифритами и попутно повсеместно распространяя нашу культуру и религию.
Не успела Сигрида закончить, как следом уже поднялась Адаччири, привычно уперев руки в бока, от чего ее костяные браслеты мелодично застучали друг об друга.
– Я не согласна. Мы не должны напрямую соваться в чужие земли со своими предложениями. Следует действовать осторожнее: выслать за пределы пустынь разведчиков, которых можно будет обучить языку и нравам. Если все сведения подтвердятся, то тогда и будем решать, что делать. А по поводу сестер… Тут тоже нельзя говорить так уж однозначно. Слова Лантеи и Манса о покушениях следует проверить, невзирая на все предоставленные улики. Я считаю необходимым расспросить всех выживших о поведении нового матриарха. Слуги не могли ничего не знать. А вот обвинения в сговоре с нападавшими никто полноценно не подтвердил, но и не опровергнул, поэтому я считаю, что, скорее всего, придется подвергнуть наказанию обеих сестер. Но только после выяснения подробностей.
– А вы что скажете, матриарх Васпия? – обратилась Иамес к задумчивой старухе.
– А я воздержусь, – неожиданно ответила матриарх Пятого Бархана, удобнее откидываясь на подушки и закидывая ногу на ногу. – Для вынесения решения необходимо нечетное количество голосов. Учитывая, что Мериона не может участвовать в голосовании, то нас остается четверо. Поэтому я воздержусь. Это будет справедливо. Так что, Иамес, твой голос решающий.
– Ничего другого от вас я и не ожидала, Васпия, – с недовольством проворчала матриарх Первого Бархана. – Но зерно рациональности в вашем предложении есть. Итак… Адаччири не зря вспомнила про слуг, которые не могли ничего не знать о поведении Мерионы. Это действительно так: ранее я послала в Третий Бархан несколько своих доверенных хетай-ра, которые сообщали мне о многих любопытных происшествиях, случившихся там до падения полиса… Поэтому боюсь, что обвинения Лантеялианны действительно имеют место быть.
Мериона побледнела как снег: она сразу же поняла, о чем шла речь, и последние слова Дайвы всплыли со дна ее памяти. «Поверь, Иамес уже узнала обо всех твоих грехах и слабостях… Пусть я не убила тебя, не отомстила за других… но Первый Бархан не позволит… тебе править… Мериона».
– Значит, информация о покушениях и показания свидетеля достоверны? – спросила Сигрида.
– Боюсь, что это так, – произнесла Иамес, выуживая из своего рукава маленький скомканный кусок пергамента. – И вот еще одно из доказательств, попавших ко мне в руки. Записка, которую Мериона адресовала своему младшему брату, Мансу Анакорит, во время отсутствия Лантеи в Третьем Бархане. В ней она призывала юношу отринуть священную клятву Верности на клинке, принесенную Лантеялианне, и расправиться с чужаком. К счастью, Манс сдержал слово, но затем Мериона, заручившись поддержкой главы гарнизона, подослала к иноземцу тхаги. И после всех неудачных попыток, в конце концов, судя по всему, она приняла решение отправить следом за сестрой на второе испытание зрелости подчиненных главы гарнизона.
Взгляды всех присутствовавших на заседании хетай-ра скрестились на Мерионе, которая вся сжалась, будто пытаясь казаться меньше, и даже перестала дышать.
– Какой позор… – негромко процедила Адаччири сквозь зубы. – Род Анакорит еще не видел подобной правительницы.
– Девочка просто заигралась во взрослые игры, – усмехнулась Васпия.
– Таким образом, – повысила голос Иамес, – я признаю старшую дочь Гиселлы Анакорит, Мериону, виновной в преступлениях, совершенных против ее младшей сестры. Однако, учитывая ее высокий статус, согласно всем законам, будет проведено полноценное расследование с открытым судебным заседанием, где для нее и вынесут соответствующее наказание. Сейчас же она будет временно помещена под стражу. До выяснения всех подробностей…
На Мериону страшно было смотреть: она окаменела, не в силах пошевелиться от сковавшего ее отчаяния. И сразу испарилась вся ее уверенность, и злоба, даже от неукротимого своенравия не осталось и следа. Теперь в этой женщине нельзя было рассмотреть и тени бывшей властолюбивой правительницы, которой она была еще совсем недавно.
– Ну, а что же ты скажешь по поводу близящейся войны, Иамес? – спросила Васпия, приподняв брови.
– Ситуация с угрозой очередного военного нападения на Барханы, на мой взгляд, требует тщательного подхода, – твердо и решительно ответила матриарх Первого Бархана.
– Это достаточно расплывчатая фраза, моя дорогая… – начала было Васпия, но Иамес сразу же ее прервала, раздраженно поморщившись:
– В первую очередь, на основании имеющихся у нас документов, в том числе так и не расторгнутого ни одной из сторон пакта, к альвам непременно следует направить послов с предложением дальнейшего взаимовыгодного сотрудничества. Заключение сильного союза станет хорошей площадкой для нас впоследствии… Однако если же мы получим отказ, то хетай-ра ничего не останется, кроме как уйти глубже под песок, чтобы защитить свои города и народ. Одни в этой войне мы не выстоим.
– И кого же ты намереваешься отправить к альвам на переговоры? – поинтересовалась Васпия.
– Боюсь, у меня не остается выбора. Есть лишь одна хетай-ра, которая уже бывала на поверхности, владеет языком чужого народа и не хуже других осознает, что в случае неудачи навечно запечатает всю нашу цивилизацию под тоннами песка… И это Лантея Анакорит.
Накануне дня отбытия посла Мериона пришла попрощаться.
Она была слишком горда, чтобы, даже опасаясь возможной казни, сбежать из города, поэтому послушно сидела в своей комнате все три дня, пока проводилось расследование и записывались показания всех участников и свидетелей дела. Мериона вышла лишь один раз, чтобы увидеть свою сестру. Лантея вместе со спутниками готовилась к дальней дороге, упаковывая сумки и мешки: утром им предстояло вместе с сопровождающими подняться на поверхность по приказу Совета и отправиться в дальнюю дорогу, в заповедные леса альвов, расположенные далеко на востоке.
– Удели мне минуту, – хрипло попросила Мериона, скорбным духом появившись на пороге комнаты, где троица вполголоса обсуждала дальнейший путь через пустыни Асвен.
Лантея кивнула моментально напрягшимся профессору и брату и вышла в слабоосвещенный коридор вслед за сестрой, плотно прикрыв за собой тяжелые занавеси. Она знала, что Мериона непременно захочет поговорить напоследок. Попрощаться или просто высказать свою обиду. Тем более что ни одна из них не знала, сможет ли еще хоть раз теперь увидеть сестру.
– Ты хотела о чем-то побеседовать?
– Ты утром уезжаешь? – тихо поинтересовалась Мериона, не поднимая глаз.
Она стояла, понурив свою исчерченную старыми белыми шрамами голову, бессильно опустив плечи и даже не смотря на сестру.
– Да. Иамес не хочет, чтобы я ждала завершения Совета и всего этого расследования. Тем более что меня и Манса уже допросили… – Девушка тяжело вздохнула. – Послушай, мне жаль, что все так получилось. Правда, жаль…
– Врешь.
– Не вру! Я не хотела, чтобы все вышло именно так… – выдохнула Лантея, пытаясь взять Мериону за локоть, но та резко отшатнулась назад. – Думаю, Иамес не казнит тебя, а лишь сделает своей послушной марионеткой. Ситуация не позволяет ей сейчас потерять одного из матриархов. Да, наказание непременно будет. Может, тебя изгонят с народом отстраивать новый город, кто знает… Но это лучше, чем смерть.
– Жалкая участь…
– Ты способна справиться со многим. Ведь ты дочь Гиселлы Анакорит, сестра.
– Я не об этом хотела поговорить.
– Так о чем же?
– Когда уйдешь наверх, то никогда больше не возвращайся сюда. Сделай это в память о матери хотя бы… Если она не была тебе совсем безразлична, – сдавленно прошептала Мериона, скрещивая руки на груди.
– Что?.. Почему? – Лантея почувствовала, как ее горло сжали тиски отчаяния.
– В Барханах тебе нет места. Уходи на поверхность и навсегда забудь о своем народе. Здесь тебя никто больше не будет ждать.
Мериона подняла на Лантею заплаканные красные глаза, развернулась и исчезла в темноте дворцовых коридоров, оставив опустошенную сестру стоять в одиночестве.
