Начинать чтение дневников Софьи с 1897 года кажется мне крайне ошибочным для понимания ее и их жизни, в особенности той трагедии, которая происходила в их семье. Основы всего были заложены в начале их семейной жизни, а трагедия – начиная с 1881 года, известного как год переворота в жизни и мировоззрении Льва Толстого. Насколько сложно было Софье и как непроста была их ситуация видно именно по более ранним дневниковым записям Софьи, которые отражают всю борьбу в ее душе.
Впервые близко с Софьей Андреевной Толстой я познакомилась в фильме «Последнее воскресение». Там был красочно и правдиво показан ее характер, характер ее супруга, Льва Николаевича, и их непростые отношения.
Эта книга стала для меня еще бОльшим погружением в размышления Софьи Андреевны о жизни, муже, детях и обществе. Благодаря дневнику С.А понимаешь: гениальный писатель не равно замечательный характер. И я верю: жить рядом с Л.Н. действительно было непросто! Добавьте к этому своенравность Софьи – вот и получится та взрывоопасная атмосфера, которая царила в их семье в последние годы жизни писателя.
Что мне еще понравилось, так это описания жизни их семьи: как проходили вечера, кто приходил в гости, о чем разговаривали. Это здорово погружает в атмосферу эпохи.
Рекомендую всем любителям творчества и жизни Льва Николаевича как возможность чуть больше понять его внутренний мир и семейные отношения.
И грустно, и плакать хочется. Сейчас в нынешнее время сложно воспринимать подобное отношение, далековато от понимания. Но как-то после дневников испортилось мнение о самом классике.
Советую прочитать тем, кто запутался в своей семейной жизни. Оценивать книгу можно по-разному – с одной стороны, вызывает восхищение служение Софьи своему мужу, с другой, она будто наслаждается своим страданием. Мой главный вывод – жизнь проходит быстро, и важно заниматься не только бытом, чтобы потом не сожалеть о потерянном времени.
Судить Софью сложно из-за контекста времени, у неё не было выбора – остаться в браке или жить в своё удовольствие.
Книга произвела впечатление бытовыми подробностями того времени – поразило, сколько людей умирали от болезней, которые сейчас лечатся.
Местами увлекательно, местами тяжеловато, погружаясь в депрессию вместе с софьей.
но я знала на что иду, много читала про нее до ее мемуаров.
и недавно прочитала во взр возрасте войну и мир, видно руку жены в некоторых моментах, тк сам лев толстой давал ей многое на редакцию и это становится видно познакомившись с ее виденьем мира.
Искренее сочувствие к ней и уважение.
Такие жены и ложили свои жизни для гениев литературы, чтобы тем комфортно жилось и творилось
Боже, какая изощренная месть домашнему тирану – оставить двухсотстраничное описание того, как великий писатель (святой по мнению многих современников), но ужасный муж и отец, – пердит, рыгает, смердит, брюзжит, ведёт себя как настоящий козёл в отношении домашних. Браво, Софья Андреевна!
Софья Толстая очень современна и близка всем женщинам. Ее мысли, чувства, внутренний раздрай, осознание и борьба с собственной нереализованностью созвучны женщинам и в 21 в., не смотря на всю историю феминизма в мире и в нашей стране. При этом не важна степень гениальности мужа).
По новому взгянула на отношения в семье Толстых, все неоднозначно, много эмоций, ожиданий. Вроде бытовые факты жизни, но они дают понять и другую сторону жизни писателя.
Женщины в судьбах великих писателей — просто сказка. У Достоевского это страшная сказка со счастливым концом: от злой ведьмы (Суслова) до волшебной помощницы (Анна Григорьевна). У Толстого — ровно наоборот. Причём в одном лице…
Жаль Софью Андреевну, которая вместо библейской полноты жизни ощутила горечь и опустошение, жаль великого Льва. Старик, вынужденный бежать из дома — это страшно. Не получается принять ничью сторону. Потому снова и снова возвращаешься к ним обоим, к их трагедии — через мемуары, письма, дневники. В этой книге собраны дневники последних лет, где Софья Андреевна без конца говорит о своем несчастье. Перевернув последнюю страницу, захотелось прочитать дневники ее молодости, где она счастлива — хотя бы как противоядие.
Вместе с тем даже в эти годы Софья Андреевна — энергичная женщина, полная жизни, это не загнанная лошадь, тянущая на себе домашнее хозяйство: она ходит в театры и на концерты, катается на коньках, берет уроки музыки. Находит время для саморазвития — вполне современный портрет.
Почему ее перестало удовлетворять то, что раньше так радовало и было предметом гордости — служение семье, детям и мужу? То, чего другой женщине 19 века с избытком хватило бы для счастья? Откуда взялось это ощущение, что всё пошло прахом и обесценилось — все усилия, жертвы? Может, вообще служение — ловушка? И «вспомогательная» роль отняла у нее ее собственную? А достойно ли потом за это служение взыскивать, превращая жизнь других в ад? Как точно определить, сколько души и жизни отдавать другим, а сколько оставлять себе, чтобы потом не было мучительно больно? Или с возрастом банально вырабатывается меньше дофамина, и тут ничего не поделаешь? Много вопросов…
«Меня мои домашние всегда умеют сделать без вины виноватой, если я, как делала всю жизнь, не рабски служу и покоряюсь всем требованиям семьи, а изберу какой-нибудь свой путь, как теперь избрала занятие музыкой».
«И никто не поймет, что когда я жива, занимаюсь искусством, увлекаюсь музыкой, книгой, людьми, – тогда мой муж несчастлив, тревожен и сердит. Когда же я, как теперь, шью ему блузы, переписываю и тихо, грустно завядаю – он спокоен и счастлив, даже весел».
«Я тоже жила долго этой простой, без рассуждений и критики – любовью. Мне жаль, что я прозрела и разочаровалась во многом. Лучше я бы осталась слепа и глупо-любяща до конца моей жизни. То, что я старалась принимать от мужа за любовь, – была чувственность, которая то падала, обращаясь в суровую, брюзгливую строгость, то поднималась с требованиями, ревностью, но и нежностью. Теперь мне хотелось бы тихой, доброй дружбы; хотелось бы путешествия с тихим, ласковым другом, участия, спокойствия…»
«Сегодня наша Таня и Маруся Маклакова пересматривали фотографии разных мужчин и переговаривались, за кого бы они пошли замуж. Когда дошли до портрета Льва Николаевича – обе закричали: «Ни за что, ни за что!» – Да, трудно очень жить под деспотизмом вообще, а под ревнивым – ужасно!»
«Гению надо создать мирную, веселую, удобную обстановку, гения надо накормить, умыть, одеть, надо переписать его произведения бессчетное число раз, надо его любить, не дать поводов к ревности, чтоб он был спокоен, надо вскормить и воспитать бесчисленных детей, которых гений родит, но с которыми ему возиться и скучно и нет времени, так как ему надо общаться с Эпиктетами, Сократами, Буддами и т. п. и надо самому стремиться быть ими. И когда близкие домашнего очага, отдав молодость, силы, красоту – все на служение этих гениев, тогда им упрекают, что они не довольно понимали гениев, а сами гении и спасибо никогда не скажут, что им принесли в жертву не только свою молодую, чистую жизнь материальную, но атрофировали и все душевные и умственные способности, которые не могли ни развиваться, ни питаться за неимением досуга, спокойствия и сил».
Я большой любитель дневниковой прозы, поэтому отрывки из дневников Софьи Андреевны Толстой о своем муже были для меня приятным и познавательным чтением. Лев Толстой не только великий писатель, он был еще и мятущейся и противоречивой личностью. Весьма сочувствую Софье Андреевне: жить с таким мужем дело нелегкое. В семье Толстых было 13 детей, нужно было смотреть за ними, заниматься воспитанием, вести хозяйство (пусть и при наличии слуг). Кроме того, Толстая помогала мужу, переписывала его сочинения, занималась их переводом и изданием. Первые годы супруги жили счастливо, но затем Лев Николаевич погрузился во всяческие идеи, создал свое движение, был одержим тем, чтобы избавиться от собственности, а на эти деньги помогать крестьянам. Все это не могло не огорчать его жену, ведь нужно было думать и о детях. Конечно, Софья Андреевна не была ангелом во плоти, но безусловно являлась неординарной личностью и интересной женщиной. Прекрасная книга, получила величайшее наслаждение!
Отзывы 18