Tsitaadid raamatust «Зверь-из-Ущелья. Каменное древо»

Он был образцом стойкости даже в тот день, когда ушла моя мать. Слезы этого несгибаемого человека выбили почву из-под ног окончательно. Хотелось зажать уши и выколоть глаза, вырвать

движение. Мона напоминала гибкую лозу, что стелется по скалам, оплетая замшелые камни, вгоняя длинные

солнце. А вот врата матушки Этеры сияли пурпуром, словно кто-то выплеснул на камни ведро крови. И кристаллы в них росли не аккуратными букетами, а

бледное, губы упрямо сжаты. В глаза не смотрел. – Почему вы пошли на это? – спросила я шепотом, но он сделал вид, что не расслышал.