Loe raamatut: «Наказание», lehekülg 3

3. Девушка

Ваганов не спеша шагал вдоль Олимпийского проспекта и смачно дымил сигаретой, затем свернул на Садовое кольцо. Там и увидел невысокую белокурую девушку. Она шла ровным шагом, одиноко и неспешно, как будто чуть грустная или задумчивая. Она была стройная с яркими синими глазами, с хорошеньким личиком, лет двадцати, не больше. Ее золотистые волнистые волосы были собраны на макушке в оригинальный хвост. На нежном почти детском личике вовсе не было косметики. Одета девушка была в блестящий юбочный костюм, в капроновые колготки телесного цвета, прекрасно украшавшие ее словно выточенные ножки, обутые в модные босоножки. У Ваганова при виде нее аж слюнки потекли; рот у него произвольно открылся и округлился. Застоявшийся в тюремном стойле великовозрастный жеребец мимо такой крали пройти не смог. Он не сдержался и любезно окликнул ее.

Но она не обернулась.

– Девушка-а! – повторил навязавшийся уголовник.

Она, наконец, обратила внимание.

– У вас колготка порвалась, вон там, – Ваганов показывал пальцем, где.

Барышня вздрогнула:

– Где?

– А вон… Или нет? Значит, мне показалось. Ну, такое тоже бывает. Девушка, хорошая, не подскажете, в какой стороне проспект Шмидта?

– Ой, это вы не туда идете… Вам совсем в другую сторону.

– Вы меня не проводите? Буду очень признателен.

Барышня подняла на Ваганова глаза и тут же отвела их в сторону. Ваганов ей понравился. Он был весьма хорош собою, даже красив, высокий, темноволосый, с карими глазами, прекрасно сложен. Стройный, одет опрятно и ухоженно. Его красивой внешности и обаяния нельзя было не заметить. На вид ему было не больше двадцати пяти. Она захотела познакомиться, но в то же время стеснялась. Перед ней стоял настоящий сердцеед! Только одно портило эту красоту: наколки. Синие метки, местами украшавшие его тело, в том числе и руки, чести ему не делали.

– Пожалуй, не стоит, – неохотно отказалась спутница. – Я занята.

– Не важно. Давайте просто так поговорим, я не люблю молчать в дороге. Меня Юра зовут, а вас?

– Таня, – вежливо ответила девушка.

– Будем знакомы. Нам с тобой по пути?

– Увы, нет. Проспект Шмидта в другом конце Москвы.

– Да черт с ним, с проспектом и со Шмидтом. Составь мне компанию. Дай до дома проводить. Погода хорошая.

– Да, хорошая. И я решила пройтись.

– Вот и славно. А я просто мимо шел. И подумал, почему бы не составить компанию.

Но едва его грубая ручища прикоснулась к ее нежной ладошке, Таня ощутила во всей своей плоти что-то неприятное. Она вся поёжилась и выдернула руку.

– Не надо этого. Пожалуйста.

Ваганов начал раздражаться. Ему захотелось громко крикнуть: «Ах вот мы какие нежные!» Но сказал он другое.

– Смотрю я, ты идешь такая одинокая, грустная, но чертовски хорошенькая! Я и подумал… А еще говорят: Франция, Париж, женщины! Все туфта! Россия, Москва, девушки! Я даже не думал, что у нас есть такие красавицы!

– Ты москвич?

– А что, тебе непременно москвич нужен? Нет, я не москвич, я «жигуль»! – Он засмеялся. – Нет, я из провинции. Из Рязани.

– Что в Москве делаешь – не спрашиваю, и так понятно. В Москву все лезут, будто она резиновая.

– Неправда. Меня приятель в гости пригласил, выделил мне комнату в собственном общежитии. Я пока у вас гость, но как дальше пойдет, там посмотрим. Ты чем вообще занимаешься?

– Вообще – учусь на воспитателя детского сада. Очень люблю маленьких детей. Тебе сколько лет?

– Двадцать пять. А тебе? – пардон за неудобный вопрос.

– Девятнадцать.

– Хорошая разница! Удобная.

– А тебе что до этой разницы, если я с тобой вместе не буду?

Он аж подскочил:

– Как так не будешь?

– Обыкновенно: я же занята.

– Ничего ты не занята! – отрезал он. – Я тебя за руку взял, так ты задрожала вся. Как будто тебя никогда за руки не брали.

– Ты на свои руки посмотри, кавалер! – смело выкрикнула Таня.

Ваганов осекся: он все понял.

– Ну, да… это неприятность такая была в моей жизни. Что ж поделать, все ошибаются.

– Да. Ошибаются все, но не все бывают в тюрьме.

– А пусть не зарекаются. От сумы и от тюрьмы, как известно…

– Ты был женат?

– Никогда.

– С кем живешь?

– Вообще с матерью. Но есть старшая сестра.

– А папа?

– Папа мой в Америку улетел три года назад. Искал себе лучшей жизни, очень туда рвался. Ну, и скатертью дорога.

– Как же он улетел, и семью бросил?

– Да, семьи уже давно не было. Предки жили каждый своей жизнью, только что не в разводе. А теперь попробуй с ним разведись, где его в той Америке искать.

– Мой вот тоже семью бросил, мы с братом еще маленькие были. Однажды не пришел домой ночевать, так и загулял. Не, мои в разводе.

…Бандит и сам не заметил, как проводил девушку до остановки. Но расставаться с ней не захотел и стал напрашиваться:

– Я с тобой поеду, можно?

– Имей в виду: я наглых не люблю, – отстраненно ответила Таня.

Ваганов проводил Таню до дома и назначил ей новое свидание. Как ни странно, но она пришла. С того дня молодые люди стали встречаться.

4. Преступная душа

Свой тридцать второй день рожденья Смирнов решил отметить в кругу новых друзей в ресторане «Таверна», что в самом центре Москвы в километре от Кремля. Приглашены были только Завьялов, Башков и Ваганов. Юрка предупредил, что подъедет позже: ему надо было встретиться с одним человеком. Про Таню он еще никому не сказал, да и не в ней было дело. На самом деле Ваганов замыслил обокрасть Смирнова, для чего ему надо было отсутствие Толика дома. Его поход в ресторан был очень кстати, а поэтому Ваганов готовился пойти на дело.

Когда он останавливался у Смирнова на пару дней, то на всякий случай сделал себе дубликат его ключей. Тогда Ваганов еще не думал о краже. Мысль обокрасть нового русского пришла к нему внезапно.

Но вор успел хорошо подготовиться. Он все продумал, чтобы не наследить. Он натянул рукавицы и спокойно открыл квартиру. Разулся и с порога приступил к обыску. За два дня ему удалось кое-что разузнать, подслушав разговоры Смирнова и исподтишка понаблюдав за ним. И имел представление, где у Толика деньги лежат. Вовсе не в банке, как должно быть, а они были точечно разложены по всей квартире. В прошлый раз Юрка даже наткнулся на них в кухонном шкафчике, но брать не стал. Сегодня денег в том шкафчике уже не было. Ваганов старательно облазил всю кухню, даже балкон, переместился в комнаты, перерыл ящики и полки, даже поискал в батарее отопления. Нашел старый потрёпанный кошелек, в котором лежало немного денег, в вазе и в сервизе лежали ещё деньги. Для нового русского Смирнов хранил деньги беспечно. Впрочем, это были деньги, необходимые здесь и сейчас, сегодня и завтра. Естественно, не все богатство Смирнова. За картиной Ваганов нашёл сейф, но влезть туда не смог, потому что не знал кода. Вскрыть его сейчас же не представлялось возможным. Тогда Ваганов начал искать в диване. И нашел в углу связанные в трубочку доллары. Не мешкая, он сию же секунду сунул находку себе в карман. Больше в диване ничего не было. Ваганов пересчитал награбленное. Для Смирнова это была не бог весть какая сумма, а для Ваганова – в самый раз. Беднее Смирнов не станет, а вот Ваганов богаче сделается.

Деньги были в долларах и рублях – Ваганов забрал все. Но сейф не давал ему покоя. Хотя квартира съемная, может, Смирнов там деньги и не держит. Может, сейф хозяйский, а квартиранту им пользоваться нельзя – такое бывает. Потом, есть еще Рязань. Там наверняка тоже должны деньги где-то хранится. Всего не награбишь, утешал себя вор. Спрятав награбленное, он поспешил в ресторан, ведь дело близится к ночи, кореша уже, наверно, пьяные в стельку. Ваганов вышел осторожно, ежеминутно оглядываясь.

Он прибыл под разбор шапок. Друзей нашел быстро. Они уже все дошли до нужной кондиции. Завьялов нес всякую чушь о том, как работает его команда, хотел даже поделиться планами на ближайшее будущее, но Башков заткнул ему рот закуской. Смирнов напряженно наблюдал за столиком напротив. Там сидели мужчина и девушка, они ругались. Толик подошел и сделал мужчине замечание. Он ответил что-то вроде «не лезь не в свое дело». Смирнов вмешался в конфликт и еще раз повторил, чтобы он не обижал девушку. Мужчина встал и замахнулся на Толика. Толик мгновенно среагировал и замахнулся в ответ. Противник отвел его руку. Башков подскочил разнять их, пока не подрались. Оттащил Смирнова, но Толик вырвался и схватил со стола нож. Ничего им не делал, просто рассматривал. Косым взглядом обвел всех вокруг. Подоспела охрана.

– Мы уже уходим, – подбежал Завьялов. – Ментов не надо. Это он перепил. Вызывай такси, – сказал Ваганову.

– Он всегда так пьет? – спросил охранник.

– Нет, он редко напивается.

– Редко, но метко. За что пили?

– У него день рожденья сегодня.

Поддерживая Смирнова, Завьялов повел его на выход. Пьяный Смирнов буянил недолго, а потом его сражал мертвецкий сон. Когда его засовывали на заднее сиденье такси, он уже крепко спал.

– Куда его, в общагу? – спросил Башков и своим вопросом всех запутал.

– Куда ж еще. Приедем, найдем свободную комнату и оставим там ночевать. Думаю, Шевцов не будет возражать. На одну-то ночь…

По пьяной лавочке у всех дружно вылетело из головы, что у Смирнова есть отдельная квартира. Никто об этом не вспомнил.

– У нас места всем хватит или кому-то придётся идти пешком? – обеспокоился таксист.

– Не, не, уместимся, – бодро ответил Башков. – Ты, Валек, сядешь вперед, мы с Юриком сзади, а Толяна посадим посреди нас. Скажите, – обратился он к таксисту, – ваша служба не может прислать ребят машину на стоянку отвезти? Я ключ дам.

– А я не согласен! – возмутился из темноты Завьялов. – Я никому не доверяю! Вдруг у меня в бардачке ценный веник?

– У нас нет такой услуги, – ответил таксист.

Уже в такси Завьялов вспомнил:

– Ёкарный бабай, мы же его не туда везем! У него же на Каширке есть хаза…

– Умница, Завьялов, трезвеешь! – оценил Башков. – Так что, на Каширку поворачиваем?

– Ай, не поедем мы так далеко. Сретенский ближе.

…Когда подъехали к общежитию, Завьялов вылез из машины первым, за ним Башков, и вдвоём они стали тянуть Смирнова наружу. Ваганов толкал Толика со своей стороны. Толик замычал, но не проснулся. Глядя за тем, как друзья выгружают пьяного Смирнова, таксист только смеялся. Он давно таксовал, но такой цирк видел впервые. Трое волокли одного, причем третьему волокущему держать уже было нечего.

В холле общежития Башков пошел узнавать про свободную комнату, а Завьялов побежал рассчитываться с таксистом. Со Смирновым остался Ваганов. Он положил руку Смирнова себе на шею. Когда Башков не видел, он отвернул край малинового пиджака и вытащил оттуда деньги – несколько тысяч в рублях. То, что ему было нужно.

– Сколько мы должны? – прыгал Завьялов около таксиста. – А, ладно, вот тебе без сдачи – забирай усе, я себе еще нарисую. Теперь усё, ты нас не видел.

5. Привет с большого бодуна

Смирнов проснулся после вчерашней попойки. Голова раскалывалась. Толик даже встать не решился. Огляделся по сторонам и ничего не понял. Позвонил Завьялову.

– Где это я? Что я тут делаю?

– Мы сейчас к тебе придем, – коротко ответил Валерка.

Они нагрянули с Башковым вместе. Валерка первый сунул свою миловидную физиономию в комнату.

– Доброе утро, Толянчик! Как спалось?

Смирнов посмотрел на гангстера растерянно.

– Что, квартирка не нравится? Да уж, хоромки не царские и даже не новорусские, это верняк.

– Как я тут очутился?

– Так это… мы бухие были в валенок, а по пьяни забыли, что у тебя отдельная хата есть и привезли тебя сюда. По привычке.

– Мужики, я вчера сильно пьяный был?

– Да как тебе сказать… – Завьялов с Башковым переглянулись. – Был ты пьяный, да, Толян. К какому-то мужику привязался, ругаться с ним хотел, чуть не подрались, нас чуть мусора не замели. Ты разве ничего не помнишь?

– Очень смутно. Помню, как меня Юрик поддерживал. А где – не помню.

– Это, наверно, когда мы тебя сюда привели, – догадался Башков. – Был момент, вы с Юркой одни остались.

– Валера, сколько ты вчера заплатил? Сколько я тебе должен? – Смирнов сунул руку под пиджак.

– Ты мне ничего не должен.

– Ты же рассчитывался с официантом. Сколько ты выложил?

– Не помню.

– Костя, сколько? – обратился Толик к Башкову.

– Я не знаю. Валерка платил.

– Черт, где же деньги? Неужели посеял?

– Что пропало? – хором спросили друзья.

– Да бабки у меня в кармане были. Я брал на ресторан. Точно помню, что во внутренний карман положил – я еще трезвый тогда был, но не нахожу. Где я мог их выронить?

– Хороший вопрос! Ты вообще-то с нами вчера весь вечер был, никуда не отходил. Может, здесь где выронил?

– Да я только проснулся.

– Много денег было?

– Для меня – немного. Чтобы за нас за всех в ресторане заплатить. Но если вы говорите, что я все время с вами был, значит, их сперли? Я ничего не помню, только Ваганова помню.

– Это называется заполоскать бухаря! – воскликнул Завьялов.

– Не говори ты! – согласился Толик. – Казачнули фраера.

– А на хате деньги есть? – спросил Башков.

– Здесь? На Каширке? Да.

– Значит, не все потеряно.

– Слушайте, а Ваганов же приехал позже, да? Он же был на какой-то «стрелке»… – начал рассуждать Толик.

– Ну да. Он приехал, когда мы уже собирались уходить. А что?

– И он оставался со мной наедине?

– Было разок. Толян, куда ты клонишь? – спросили хором друзья.

– Да так. Может, это Ваганов ко мне в карман залез? Он мог это сделать, как вы считаете?

– Если по-честному, – признался Завьялов, – вполне мог.

У Смирнова зазвонила трубка. Он ответил.

– Здравствуйте, Тамара Игнатьевна! Что, что вы сказали? Что пропало? У меня или у вас? Не знаю. Подождите, в милицию пока не звоните, я скоро приеду. Вы, главное, дождитесь меня.

– Что случилось? – спросили друзья опять хором.

– Хозяйка моя позвонила. Сказала, только приехала, переступила порог и обомлела: нас обокрали! Вся квартира в беспорядке. Но она не знает, чьи вещи украли, ее или мои. Я выезжаю. Где моя тачка?

– Твой «мерин» остался на стоянке «Таверны». Я свой попросил отогнать, Валек отказался, а тебя и не спрашивали.

– Чёрт! Япона мать, как же быть?

– Поехали все со мной, – предложил Башков. – Я один на «колесах», сейчас домчу вас до «Таверны», а вы там разберёте ваши тачки.

Так и сделали. Машины Смирнова и Завьялова продолжали стоять на стоянке ресторана, друзья быстренько по ним расселись и рванули следом за Смирновым, на Каширское шоссе.

6. Преступник уличен

Картина их глазам предстала страшная. По квартире основательно прошлись воры. Все ящики и шкафы были перевернуты, содержимое выброшено наружу, книги растрепаны, диван был разложен. Хозяйка с квартирантом бросились проверять деньги и ценности.

Всех ценностей было – одна серебряная цепочка хозяйки и золотой кулон, они лежали на месте. Вещи тоже похищены не были. Денег в этой квартире Тамара Игнатьевна не держала. Деньги ринулся искать квартирант.

– Мои ценности так и лежат в шкатулке, где и лежали. Не за золотом они приходили, – сказала хозяйка. – Ничего не тронуто, значит, приходили только за деньгами.

– Да, – согласился Смирнов – диван разложен, а там сбоку у меня была связка денег на черный день. Нашли. Или знали.

– Или навели. Определенно, здесь замешан кто-то свой.

– Вы думаете? – вспыхнул Смирнов.

– Если была наводка, то не исключено. Будешь милицию вызывать?

– А вы?

– Толя, у меня ничего не пропало, деньги я все отсюда унесла. Так что решать тебе.

– Но квартира-то ваша… Сейф, – увидел, наконец, Смирнов. – В сейф хотели залезть, да кода не знают. А выламывать, наверно, времени не было.

– У тебя там что-то есть? Я в сейфе ничего не держу, – сказала хозяйка.

– Я тоже кода не знаю. Вы где-то писали, а я потерял.

– Ну что, Толян, все бабки умыкнули? – спросили друзья.

– Отсюда – все. Есть еще некоторая сумма на счете в банке, придется снимать. Тамара Игнатьевна, вы за деньгами приехали? Я вам должен за месяц, но вам придется подождать теперь, пока я в банк съезжу.

– Я могу и до завтра подождать.

– Будем в органы обращаться?

– Ты – как хочешь, а я бы не стала. Раз кроме денег ничего не пропало, то пусть они подавятся. Милиция наша все равно никого не находит, а вопросов появится очень много.

– Я тоже не хочу, если честно. Я все-таки новый русский, мне не по правилам к ментам идти. Вы думаете, воров было несколько?

– А ты думаешь, это один вор проделал?

– Тамара Игнатьевна, я пойду с друзьями в машине посижу. У меня к ним разговор.

– Хорошо, а я уберусь тут.

Смирнов, Завьялов и Башков спустились во двор. Сели в машину. Закурили.

– Что думаешь, Толян? – спросил Валерка.

– Подозреваю, что это мог быть Ваганов.

– Поясни.

– Ко мне никогда не лазили воры – сколько лет уже снимаю эту квартиру. Вчера утром был полный порядок, а за вечер здесь кто-то побывал. Вор явно знал, что меня не будет дома. А кто мог это знать? Кто-то свой. Либо наводчик, либо сам исполнитель. Ваганов не поехал с нами в ресторан, вполне вероятно, что он мог здесь побывать. Он знал, куда лез, кроме денег, ничего не взял. Все на месте: золотые украшения, техника, мебель. А в диван он залез. Кто-то явно знал, что я в нем деньги храню. Откуда он мог знать про этот тайник? Ваганов останавливался у меня на два дня, он имел доступ в эту квартиру, только не знаю, как он сюда вошёл. Если это Ваганов, то следов он мог и не оставить. Он же был судим за кражу?

– Да. За ряд краж и двойное убийство, – подтвердил Башков.

– Вор знал, куда шел. Шёл он ко мне, а не к хозяйке, – понял Смирнов. – Шел с конкретной целью. Вот что: сегодня у меня деньги пропали, а вчера мы с ним остались наедине и я ничего не соображал; вы же сказали, что я все время был с вами и никуда не уходил. Он мог залезть ко мне в пиджак? Вполне. Надо проследить, есть ли у Ваганова деньги. Не разбогател ли он часом?

– Ты намерен ему что-то предъявить? – уточнил Завьялов.

– Да пока ничего. Доказать я ничего не могу, одни предположения. Дай бог, чтобы я в них ошибался. Не хочется думать, что среди нас завелась «крыса».

– Эта «крыса» с тюремным прошлым, между прочим! – заметил Башков.

– Ворует он мало. Ему больше по душе убивать, – встал на защиту Завьялов.

– Мужики, вы пока Ваганову ничего не говорите. Ни про кражу, ни про мои подозрения. Я ему сам скажу, когда удобный случай представится.

Толик вернулся в квартиру и помог убраться Тамаре Игнатьевне. Ближайшую ночь в квартире провела хозяйка, Смирнов поехал назад в общежитие.

7. Словесная разборка

Вечером к нему зашли Шевцов с Бесланбековым.

– Я слышал, что у тебя случилось, слухи-то по общаге ходят, – начал Максим. – И я пришел тебе сказать, что если тебе станет негде жить, ты можешь оставаться здесь сколько угодно.

В дверь постучали. Открывать пошел Зурват. И расплылся в улыбке:

– Здравствуйте!

На пороге стояли Ваганов и Таня.

– Таня, – сказал Ваганов, – познакомься: это Зурват Бесланбеков, мой знакомый с Кавказа.

– Здравствуйте, – сказала Таня.

– Мне очень приятно, о прелестная мадам! Милости просим, проходите, – пригласил черноглазый осетин, посыпав такую акцентированную речь, что Таня оробела еще больше. Зурват наклонился поцеловать Тане руку. Ваганов его сурово одёрнул.

– Полегче, Зурват! – сердито и ревниво прикрикнул он.

Ваганов провел Таню в комнату.

– Ребята, разрешите представить: моя девушка Таня. Таня, это мои приятели, Толик Смирнов и максим Шевцов. Сейчас еще Костя с Валеркой подтянутся.

Таня окинула взглядом ширину комнаты, Смирнова, Шевцова, Бесланбекова, и ей стало как-то не по себе. Но тут ввалились еще двое. Этих гостей Ваганов представил как своих лучших друзей.

– Салют! – друзья изобразили свой привычный «знак Козы».

– Добро пожаловать, красавица! – миролюбиво воскликнул Смирнов и уступил Тане свое место. – Садись, пожалуйста.

Комната у Толика была тесная. Лишних мест там и правда не было.

Таня робко опустилась на диван и забилась в самый угол, точно загнанный в клетку зверек. Башков протянул ей свою руку.

– Я Костя, к вашим услугам. Ты будь смелее, мы тебя не тронем.

Таня ответила ему нежным рукопожатием. Теперь самым чужим оставался только Завьялов. Но он упорно молчал, не двигался, однако Таня заметила у него торчащий из-за пояса пистолет и побледнела на глазах у всех ребят. Бандит заметил растерянность девушки, ее бледность, оглядел себя и догадался о причине ее состояния. Тихонько и беспардонно он подвинул оружие дальше под полу пиджака, снял очки и приветливо улыбнулся гостье:

– Эта штука, милочка, разрешена мне в целях личной безопасности. Так надо.

– Таня, – сказал вдруг Бесланбеков, – у тебя волосы длинные… Наверно, красивые. Можно тебя попросить распустить их?

– Пожалуйста, – ответила Таня, сняла заколку и положила рядом с собой. По ее плечам тут же рассыпались белокурые волосы. Зурват наклонился дотронуться до них, а сам по тихому хитро и осторожно приблизился к заколке и стал на нее коленом, будто случайно. Заколка с хрустом треснула. Бесланбеков не растерялся.

– Ой, – сказал он притворно сочувственно, – я ее сломал. Какая жалость. Но ты, Танюша, не сердись: я по жизни такой небрежный, а тебе и с распущенными волосами хорошо. Я виноват, признаю, и готов исправить свою вину. Я куплю тебе новый зажим, вот прямо завтра куплю. Давай решим, где я могу тебе его передать.

– Знаешь что, Зурват, не надо, – вмешался Ваганов. – Обойдемся без тебя. Сломал, так сломал: не лезь.

– Но я ж не хотел…

– Мы знаем.

– Но это не хорошо. Тань, давай завтра вечером, в шесть часов на «горбушке». Ты должна знать, где это, ты москвичка.

– Курить охота, – признался Башков, – да дамы стесняюсь.

– Кури, пожалуйста, – тихо сказала Таня. – Только окно откройте, ладно?

– Для нас твоя просьба – закон, – сказал Смирнов и подошёл к окну.

– Зурват, – продолжила Таня смелее, – ты откуда родом? У вас паранджу носят, у вас допустимы гаремы, ваши мужчины – джигиты?

Зурват засмеялся и начал рассказывать Тане про осетин. Про гаремы сказал, что они возможны, но лишь при условии, что муж будет способен обеспечивать семью. Что многие осетины вообще русского не знают, а дети учатся в школах только на национальном языке.

– А что это у вас за месяц такой – рамадан?

– Или рамазан; это месяц строгого месячного поста.

– А пятничный намаз?

– Молитва. У мусульман пятница – выходной день. Когда молимся, мы становимся на колени. Мужчины и женины молятся отдельно.

– Какой исламский праздник ты любишь?

– Курбан-байрам. Это праздник жертвоприношения, у нас в Осетии им является священный барашек. Кусочек такого животного надо съесть обязательно перед едой.

Таня посмотрела по сторонам:

– Странно, здесь нет даже раковины… Где же можно воды попить?

– У нас все в столовой, – объяснил Смирнов. – А ты пить хочешь? Я тебе принесу. Вода с сиропом есть, будешь?

– Буду. Спасибо большое.

Смирнов поднялся и пошел к дверям. На выходе обернулся и жестом подозвал к себе Ваганова. Юрка догнал Толика у лифта.

– Чего тебе?

– Это я должен тебя спросить. Это ты меня обворовал?

– Я? – Ваганов не понял вопроса.

Они вошли в лифт и всю дорогу разбирались.

– Ты. Больше некому. И не лепи горбатого, – спокойно сказал новый русский.

– Кто тебе такое сбрехал?

– Никто. Я сам догадался. Меня обокрали тогда, когда я был в ресторане. Тебя с нами не было.

– И это все? Я с Танькой встречался.

– Да? Что-то ты со свидания быстро пришёл.

– Ты помнишь, когда я пришел? Ты был сильно пьяный и ничего не видел.

Смирнов усмехнулся:

– Я, может, и был пьяный, но я не слепой. И память у меня хорошая. Почему ты с нами в ресторан не поехал?

– Что за дурацкий вопрос? Не захотел, так и не поехал.

Ваганов закипел:

– Толян, я не врубаюсь, какого хрена ты все грехи валишь на меня? Хочешь, чтоб я на шконку за сухаря сошел?

– Ты забыл, как очутился на той самой шконке? На кого ж мне еще думать? Твоя эта невинная коза, я больше чем уверен, ни о чем не знает.

– Фрей шуруется, – усмехнулся Ваганов.

– Шо ты хмыкаешь, падла, уркаган конченый! Даю тебе ровно неделю, чтобы вернуть то, что ты накрал – у меня из кармана и из квартиры! Приезжала хозяйка и видела погром, она хочет писать заяву ментам. Я уговариваю ее этого не делать, объясняю, что знаю вора, и он сам все вернет. Так что если через неделю не вернешь, будешь иметь дело с ментами. Вернешь украденное из квартиры, остальное – дарю.

– А ты докажи, что это я. Ты меня только голословно обвиняешь, а ты докажи.

– Кроме нас четверых в ту минуту никого рядом не было. Валерка с Костькой отвлеклись, мы остались с тобой наедине. Я, может, и был бухой, но помню, как ты лез в мой карман.

Ваганов пустил смачную струю дыма.

– Ну, допустим, что я залез в твой карман, – согласием ответил он. – Но хату я не брал. У меня и ключа-то нет. А замки ломать – я не «медвежатник».

– Хорошо. Я тебе поверил. Тогда пускай хозяйка пишет заяву, а менты будут разбираться, кто там наследил.

– Пишите, это ваше право, – смело ответил Ваганов. – Только не будет ли поздно? Через неделю-то? Порядок в хате навели, следы уничтожили. А может, там и нет следов-то…

– Ты, конечно, мог следов и не оставить. Ты же опытный. Я только не пойму, зачем ты меня «обул»? Если тебе деньги были нужны, ты б меня попросил, я б тебе их и так дал.

Вернувшись в комнату, Ваганов с удивлением обнаружил, что Тани там нет. Он растерянно посмотрел на друзей, но те лишь плечами пожали. Зато Зурват Бесланбеков опустил глаза и отвернулся.

– Что здесь творится? – сурово спросил Ваганов. – Где Танюха?

– Ушла, – дал лаконичный ответ кавказец.

– Куда?

– За дверь. – Русский язык Бесланбекова сменился осетинским.

– Куда? – переспросил Ваганов.

– За дверь.

– Почему ушла?

– Наверно, не захотела ждать. Слюшяй, а может, она тебя бросила?

Ваганов поднял Зурвата за шиворот.

– Колись, гнида кавказская, почему девчонка ушла?

– Ваганыч, у тебя с ней серьезно? – спросил Завьялов.

– Да, серьезно. Даже очень. А что? – Ваганов отпустил Зурвата.

– Нет, ничего, праздное любопытство. В Рязани у тебя их была тьма, и ни с кем ты не сошелся, а здесь…

– В Рязани все не то попадалось, а здесь прямо то, что надо. Я влюбился.

– Иди ты! – не поверил Завьялов.

– Сам иди, – огрызнулся Ваганов.

Таня неожиданно вернулась.

– Таня, где ты была?

– Выходила пройтись. Юра, ты меня одну здесь больше не оставляй: я боюсь. Ты ушел, и я за тобой.

Ваганов крепко прижал Таню к себе.

– Это Зурват виноват, да? Он тебя достал?

– Да. Он пытался приставать ко мне. Я увернулась и ушла, он хотел меня догнать, но я не обращала внимания. Тогда он отстал.

– Я тебе воды принес.

– Спасибо.

– Если узнаю, что ты к ней пристаёшь, убью, – пригрозил Ваганов Бесланбекову.