Ребёнок, конечно же, сразу открыл рот, как он него и ожидалось, и неприятным, даже противным детским плачем, о котором я давно забыл, оглушил незадачливого папашу.

Само собой, папаша в шоке смотрит на своего сына и сильнее, чем когда бы то ни было, не хочет его забирать .

– Мы так не договаривались, заберите ребёнка!

– Вот его вещи, – Женя бросает сумку на кровать, – и там лекарства, у него может подняться температура. Сразу вызывайте врачей или сами езжайте в больницу. Кормить ребёнка обязательно по часам, пять раз в день, иногда он писается и даже может… ну, вы понимаете, – Женя великолепна в роли требовательной воспиталки, – памперсов нет, сами купите, это же ваш сын. Да, и ещё пелёнки обязательно. Много пелёнок. И ещё, у него аллергия на шоколад, клубнику и апельсины. Бананы тоже нельзя. Короче, ничего красного… и жёлтого.

Чем больше она говорит, тем сильнее расширяются глаза Олега. В них полнейшее отрицание и неприятие ситуации.

Но самая вишенка на торте была в тот момент, когда мы с Женей, подытожив, посмотрели друг на друга и сказали:

– Слава богу, мы избавились от этого ребёнка.

Улыбнулись друг другу, чмокнулись в губы, повернулись и пошли к двери.

Сёма орет, разрывается.

Идём и каждый из нас, наверное, неплохо припотел от волнения, потому что момент вообще никак не очень…

– Стойте!

Мы остановились. Неужели, сработало? Со злорадными, непроницаемыми лицами, как отрепетировали, поворачиваемся.

– Заберите его, я пошутил. Не имею никаких претензий. Не хочу! Он мне не нужен!

Я достаю из кармана ручку и разворачиваю лист, уже заполненное заявление.

– Подписывай бумагу, – говорю жестко.

– Да, давай, я подпишу. Я не хочу. Заберите, – он поскорее подошел к Жене и всучил ей в руки расплакавшегося Сёму.

Схватил у меня бумагу, подошел к столу и торопливо подписал.

На самом деле, эта бумага ничего вообще не решает, сына он и так не смог бы забрать, как сказал адвокат. Наша цель проучить, чтобы запомнилось раз и навсегда. Нужно отбить у него желание даже попытаться вернуться к нам вновь.

Я взял бумагу и говорю:

– Если ещё когда-нибудь я увижу тебя возле нас, загремишь в тюрьму за угрозы. Ты понял?

– Понял, понял, – отмахнулся, лишь бы мы поскорее ушли.

– Вот и хорошо. Приятного вечера, – подмигнул я девице.

Мы развернулись и так же быстро как вошли, поспешили уйти. Унося с собой маленького, плаксивого Сёму. Идём быстро, словно убегаем от всего, что может ещё потревожить нашу небольшую, счастливую идиллию.

Трое – я, Женя и Сёма, сейчас мы одно целое и пусть так будет всегда.

Я остановился на первом этаже. Эмоции зашкаливают, не могу больше терпеть.

– Ты чего? – обернулась Женя.

Смотрю на неё, именно сейчас понимаю, какого человека послала мне судьба.

– Я тебя люблю, – говорю, глядя ей в глаза.

Она моргнула и улыбнулась. Вернулась, встала напротив.

– Я тоже тебя люблю.

Я обхватил их обоих, прижал к себе, поцеловал Женю, потом Сёму, потом снова Женю. Какие мгновения. Невероятные. Совершенные, идеальные, счастливые. Больше мне ничего не нужно.

-–

Мы сели в машину. Я словно плаваю по воздуху в невесомости и не знаю ничего, кроме этого, основательно захватившего меня, счастья.

– А если бы он взял Сёму? – повернулась я к Владу, – это было опасно.

– Не взял бы. Нет, – мотнул он головой, – а если бы взял, я бы его тут же забрал.

– Ты настоявший герой, – посмотрела нежно.

– Да, я вас в обиду не дам.

Я вздохнула и потянулась с заднего сидения поцеловать Влада.

– Мама! – крикнул Сёма, схватил меня за куртку и потянул обратно.

– Ревнует, – усмехнулся Влад.

Я чмокнула Сёму в нос.

– Никуда я от тебя не уйду, не бойся, малыш.