Ну, а что? Пусть платит, а то смотрите, какой продуманный. Его игры должны быть оплачены. Не собираюсь тут сидеть лохушкой, а мной бы вертели во все стороны. Я сама кем хочешь, могу повертеть.

Довольная, поднялась на второй этаж. Сёма спит. Я посидела в интернете и тоже легла спать. Привыкаю.

––

А на утро начались мои новые обязанности, как раз наравне со старыми.

В дверь стукнули совсем рано, когда я ещё сплю, укутавшись в одеяло и Сёма тоже спит. За окном – темнота, как будто ещё пяти нет.

– Женя, сегодня в два часа заеду за вами, нужно будет пройтись по магазинам. И вообще.

Мой новый босс уже совсем обнаглел, ходит, где ему вздумается и в какое время захочет.

– Опять? – нехотя пробухтела из-под одеяла.

– Что значит – опять? Это ваша прямая обязанность. Набрали кучу должностей, теперь выполняйте, – говорит строгим тоном, не считаясь с тем, что я сплю вообще-то.

– Да хорошо, хорошо, – недовольно проговорила и высунулась, чтобы глянуть на него, но увидела лишь тёмный силуэт, который задержался в проёме у двери ещё пару секунд и пропал. Дверь закрылась.

– Ходит тут, как привидение. Спать не даёт, – запоздало поправляя волосы, нырнула под одеяло и счастливо засопела.

Спасибо хоть не потребовал вставать прямо сейчас.

-–

Ну, что же, она сама застонет от того, во что ввязалась. Сделаю её жизнь невыносимой и она сама соскочит с должности невесты, потому что совмещать няню и невесту будет – ой, как сложно.

Ещё пару секунд я смотрел на её хорошенькое, заспанное лицо, усмехнулся и закрыл дверь.

Давняя привычка рано вставать очень помогает в работе.

Первый прихожу в офис, первый с холодными, уже работающими мозгами вникаю в начальные позиции, первый просматриваю ленту важных новостей. Включается та часть моего мозга, которая отвечает за финансы. Набрасываю просчеты, формулы. К тому моменту, когда заработает биржа, я уже, как барс, готовый к прыжку и растерзать конкурентов. Ещё ни разу меня не подводили ни интуиция, ни тщательно просчитанные шаги.

Сижу в офисе, зарывшись в экраны, с плавающими графиками, наблюдаю сквозь стеклянные стены, как понемногу офис наполняется людьми. Краем глаза улавливаю, кто-то стремительно идёт в направлении моего кабинета.

Рыбкина. Торопится. Аж несётся.

В чём дело, она не часто так рвётся ко мне в кабинет, а лишь по какой-то большой важности.

Только занесла руку, чтобы постучать, я уже махнул – заходи.

Входит, вся какая-то взволнованная.

Рыбкина, невысокая, шустрая, всегда в джинсах, рубашке и кроссовках. Презирает офисный стиль и ей это позволительно. Она одна из лучших брокеров в моей конторе. Цепкая хватка питбуля не даёт клиентам шанса улизнуть от нас далеко. Чуйка у неё, как у собаки, раньше всех улавливает будущие потери или большие прибыли. Рыбкиной я во многом доверяю. В том числе и несколько основных инвесторов на ней.

– Владислав, доброе утро, если оно доброе, – говорит сразу чётко и по делу.

– А в чём оно может быть не добрым? – вскинул я брови.

– Власов забирает от нас свои инвестиции.

– Что?!

– А что вы хотели, после того, как ваша Лера распекает вас в соцсетях, как последнего неудачника. Я не удивлюсь, если сегодня ещё кто-то изъявит желание с нами попрощаться. Я говорила, не стоило брать его в инвесторы или хотя бы не заводить с ней романы.

– Ну, что уже говорить, – пожал я плечом и озадаченно потер подбородок, – буду звонить Власову.

– Позвоните, иначе он заберёт почти десять процентов. А если за ним ещё кто-то придёт, то нас откинет на середину, а может, и в хвост.

– Что?! Так, ладно, я понял, – я взял трубку и набрал Власова.

Слова о хвосте сильно переполошили меня, да я даже на середину не согласен. Рыбкина предупредительно вышла из кабинета и зависла в приёмной, ожидая окончания моего разговора.

– Данил Рудольфович, – почти выкрикнул я, когда на том конце послышалось сосредоточенное сопение отца Леры.

– Да, да, слушаю тебя, Влад?

Его медленный, размеренный говор немного привел меня в чувство, но требовать я ничего не могу, только убеждать.

– Слышал, вы забираете из от моей конторы свои инвестиции?

– Забираю, Влад, я нашел более выгодного партнёра.

– Но разве вас что-то не устраивало в нашем с вами сотрудничестве?

– Всё устраивало, Влад, кроме одного. Твоей эмоциональной нестабильности.

– В каком смысле? – нахмурился я.

– Не женишься никак, а это не слишком хорошо для репутации.

– Не далее как несколько дней назад я сделал предложение вашей дочери и она, как вы знаете, наотрез отказалась, – не хочу, но повышаю тон.

– Ну, сделал бы ещё одно, а потом ещё, ты же знаешь, какая она стрекоза, её поймать нужно. А ты что делаешь – не ловишь, сразу же свету представляешь свою новую невесту. Откуда она взялась так быстро?

Тут я замолчал, нечем крыть. Не скажу я ведь ему, что на протяжении какого-то времени встречался с его дочерью и заодно, параллельно, с этой девушкой. Пришлось открыть карты.

– Признаюсь вам как на духу, Данила Рудольфович, я попросил эту девушку сыграть роль моей невесты, чтобы Лерка приревновала и вернулась ко мне.

На том конце слышу сухой смех.

– Такого я точно не ожидал. Ладно, даю тебе ещё один шанс. Оставлю капитал. Мне ваши там молодежные игры не понятны, но то, что ты сделал, говорит от том, что всё же хочешь вернуть мою дочь.

– Конечно, хочу, конечно, – торопливо подтвердил я.

– Хорошо. Так и быть. Работай, Влад. Но учти, если в скором времени на Лерке не женишься и не наладишь с ней отношения, заберу всё до копейки. Я найду куда выгоднее вложить свои деньги. Усёк?

– Не волнуйтесь.

– А я не волнуюсь, это ты должен волноваться, ведь я если уйду, то не один. И Тунцова и Каргина за собой потяну, смекаешь?

Мне в голову прямо волна горячая ударила, это же почти половина, на чем держится мой бизнес. Тунцов, Каргин – финансовые акулы, на которых я стою. И если они уплывут, мне придётся нелегко.

– Я всё понял. Всё налажу. Обещаю.

На том конце отключились, а я откинулся на спинку кресла.

– Твою мать, – сказал, глядя на Рыбкину, которая ждёт новостей в приёмной.

Она глянула на меня и, кажется, тоже всё поняла.

Глава 18

И почему мне кажется, что я вляпался в какое-то дерьмо и нескоро удастся из него выбраться.

Смысл моей работы в том и состоит, чтобы не терять инвесторов, а накапливать. А тут получается, только что я чувствовал себя уверенно, крепко стоял на ногах, но стоило дунуть ветру недоразумений между мной и Валерией Власовой, и зашатался мой бизнес, как тот небоскреб, который кажется прочным до того момента, пока его не разрушит ураганный ветер или землетрясение.

Нет, мой бизнес не должен шататься при таких незначительных обстоятельствах.

А значит, что?

Я встал, спустился в зал, где кипит работа.

– Внимание! – говорю громко, так, чтобы все повернулись, приготовились меня слушать. Сейчас я должен в очередной раз показать свою над ними власть. – Не далее как пять минут назад мне позвонил один человек и пригрозил забрать свой капитал. – Лёгкий ропот прошел по рядам брокеров и трейдеров. – Так вот, те из вас, кто в этом месяце привлечет наибольшее количество новых клиентов, получат от меня личные поощрительные премии. Первая десятка будет поощрена в зависимости от занятого места. Поверьте, премия вам понравится.

Раздался ободрительный ропот.

– А какой первый приз? – выкрикнул кто-то.

Я улыбнулся, выдержал паузу.

– Первые трое получат по миллиону, независимо от того, какая между ними будет разница.

– Ого! – тут вообще все зашевелились.

Я увидел огонь в их глазах. Почти во всех. Я знаю, что нужно предложить людям, чтобы они умерли на работе, но добились результата. Деньги.

– Не дадим отдельным индивидуумам попытаться расшатать нашу фирму! – выкрикнула Рыбкина.

– Не дадим! – закричали остальные.

– За работу! – щелкнул я пальцами и пошел к выходу.

Глянул на Рыбкину, она подмигнула мне и показала класс.

Довольный самим собой, я вернулся в кабинет.

Что теперь?

Лерка. За эти несколько дней без неё я кое-что понял, а именно, возможно большая часть моего к ней чувства была замешана на моем тщеславии, на деньгах ее папаши, вложенных в мою фирму, и на вечном Леркином отсутствии в путешествиях по Европам.

Я вроде бы знал, что мы друг у друга есть, но в то же время каждый из нас вполне свободен. Очень удобно.

Что греха таить, я-то и предложение ей пошел делать только по этим причинам. И вот интересно получается, в последние дни я не слишком порывался ее возвращать. Да что там, я, кажется, даже выдохнул с облегчением. Только в уме никак себе в этом не признаюсь.

Чёрт, неужели, я так завишу от денег ее отца? Кроме него, у меня полно других инвесторов и чего я так всполошился. Но стимулировать народ всегда приятно.

Пусть повышают планы. Лишним не будет.

Я слегка успокоился, вернулся в кабинет и засел за работу.

-–

Понемногу начинаю понимать, что работа тут вообще – атас. Не бей лежачего.

Да за шестьдесят штук я готова жить с этим милым ребенком хоть вечно.

Не, ну не вечно, я утрирую, но действительно. Сёма – золотой мальчик. Спокойный, неразговорчивый. Он почти ничего не говорит, только – мама на меня и Вадя, на своего папашу, и ещё пару-тройку слов.

А мне что, погулять, помыть, поиграть, покормить, спать уложить. Всё. Никаких тебе стирок, уборок, готовок. Это делают другие люди. Замечательно.

С этой работой я определилась. Но со второй своей обязанностью не смогла разобраться.

Если слегка, вот так, невзначай и понарошку представить, что я невеста Влада.

Вспомнился взгляд синих глаз, слегка равнодушный, но не так, чтобы очень. Этот человек словно сам себя заставляет быть холодным истуканом, но нужно признаться, ему идёт. Будь он добреньким, болтливым и чересчур внимательным, это не имело бы такого эффекта. А строгий, отстранённый, он кажется недосягаемо красивым.

И чего это я о нём думаю, сама не понимаю. С какого-то момента, даже не могу вспомнить какого, я начала что-то такое чувствовать, сложно даже себе объяснить.

Ладно. Это неважно. Главное – не облажаться, когда потребуется действительно играть роль невесты. Или не потребуется. Может, лучше отказаться?

Нет уж, деньги не лишние.

Этот Влад, конечно, своеобразный экземпляр, но другого не будет. Какой есть, такой есть. Тщеславный, напыщенный, разбалованный деньгами, но, слава богу, не настолько, чтобы унижать. В нем, по крайней мере, чувствуется дистанция. И чёрствость, похожая на лёгкую брезгливость, словно я лягушка и меня лучше не касаться. Только в те моменты, когда репортёришка снимал, а Влад подыгрывал, у него хорошо получалось. Как умело он сбил меня с толку, я дурочка, ещё бы чуть-чуть и поверила.

До часа успела все, даже погулять с Сёмой на площадке возле дома. Тут для ребенка обустроено, как на городских детских площадках. Чего тут только не увидишь:, машинки, горка, батут, полоса препятствий, качели, карусели и даже железная дорога с паровозиком. Все есть. И ещё маленький, искусственный пруд с рыбами.

Нагулявшись на свежем воздухе, в час мы вернулись в дом. Я села в кухне кормить ребенка, когда зазвонил телефон. Домработница Елена подошла, взяла трубку.

– Да, Владислав, да здесь. Кормит ребенка, – глянула она на меня. – Хорошо, я передам, – положила трубку, – сказал быть готовой к двум.

– Да, я помню, спасибо.

Она кивнула и пошла дальше заниматься своими обязанностями.

Я покормила Сёму. Потом пошла с ним наверх, чтобы самой переодеться и его одеть.

Интересно, куда мой босс потащит нас в этот раз?

Теперь, когда я знаю свою обязанность, получится ли у меня хорошо сыграть?

Надела джинсы с цветочками, красную футболочку, сверху джинсовую курточку. Сёме тоже модный прикид. Такой, как у меня, только по-мужскому. На голову – модную шапочку. Теперь мы отлично смотримся и точно будем отличаться от Влада в его костюме, если он не надумает переодеться.

В без пяти два увидела в окно, как во двор въехала машина. Влад торопливо вошел в гостиную, я взяла на руки Сёму, показывая готовность ехать, но Влад сказал:

– Сёму оставляйте. Мы ненадолго, на час-полтора.

Сразу подошла домработница Елена, протянула руки, я передала ей ребёнка.

– А разве мы… – всё ещё не понимая, зачем отдавать Сёму, поспешила за Владом, торопливо идущему к машине.

– Нельзя ли быстрее, – недовольно глянул, когда я остановилась на крыльце, чтобы подвязать шнурок.

Что за такая нетерпеливость, спешим, как на пожар.

– Иду, – недовольно сказала я.

Села в машину, захлопнула дверь и пристегнулась, чтобы уже не было никаких вопросов.

Влад повернулся, демонстративно осмотрел меня сверху донизу, в той позе, в которой я оказалась, и выдал:

– А чего-то более приличного среди ваших вещей не нашлось?

– Вы это сейчас серьёзно? – глянула я тоже недовольно.

Как он может называть неприличными мои любимые джинсы и курточку?

– Вполне. Это одежда для прогулки с ребёнком возле дома, но ни как не для выхода в люди.

– В люди?

– Послушайте, почему вы всё время повторяете за мной слова. Я что, не ясно выражаюсь или говорю на каком-то неизвестном вам языке?

После этих слов я обиженно затихла. А он вырулил со двора, и мы поехали.

Снова этот салон с его запахами и мелодией, плавно разливающейся по воздуху. Ничего не остается, как уткнуться в окно. Лимит моего разговора исчерпан и строго пресечён, поэтому нужно ограничить себя от общения с боссом, и только слушать то, что он говорит. Не вставлять вечно свои пять копеек. Не думаю, что он такой терпеливый и в один прекрасный момент не скажет мне так же неожиданно – вы уволены.

Сейчас я чётко поняла это и затихла. Почувствовала себя подчинённой. Я и есть подчинённая. С чего я вообще взяла, что имею право с ним пререкаться.

Всё, с этого момента слушаю только то, что он говорит. Моргаю, киваю, и ни слова в ответ.

Глава 19

Вчера Диана специально для меня узнала, что сегодня Лерка будет на выставке у своего друга художника Галакина.

Вот и я собираюсь посетить выставку, типа с невестой. Но только не в таком её виде. Если я заявлюсь с такой девицей, все подумают, что она моя секретарша или того хуже, что она носит мой портфель, или даже… короче, девушку, чтобы она была похожа на мою девушку, нужно переодеть.

Я притормозил, свернул на парковку.

– Приехали, выходи.

Озирается, испуганно смотрит на ряд дорогих бутиков, прямо перед нами, за лобовым стеклом.

– Это что? Это куда?

– Я что, должен объяснять каждый свой шаг? Не забывайте, что вы на окладе и не задавайте лишних вопросов. Да, и в магазине прошу вас, делайте вид, про который мы договорились и не лупайте глазами, как вот сейчас.

Она обиженно поджала губы, открыла дверь машины, вышла и направилась к бутику.

В брендах я разбираюсь постольку, поскольку занимаюсь инвестициями, но это совсем не означает, что я интересуюсь новыми веяниями в женской моде. Порой, сам удивляюсь, что они на себя надевают, эти девушки и женщины. Но сейчас необходимо соответствовать заявленному стандарту, а не держать возле себя типа невесту в колхозной джинсе.

Вошли. Продавщица взглядом-сканером определила, кто платит, и сразу обратилась не к Жене, испуганно разглядывающей интерьер, а ко мне.

– Что вам предложить?

Видно, частенько сюда заходят приодеть колхозниц.

– Прошу вас, переоденьте мою… невесту во что-то более подходящее… для светского мероприятия.

– Вечернего или дневного?

– Эм… дневного, выставка современного искусства.

– Момент, сейчас всё сделаем.

– Да, – остановил я собирающуюся идти продавщицу, – и на вечер что-то подберите, из последних коллекций.

– Подберём, – кивнула консультант.

– У вас десять минут.

– Окей, – она пошла к стойкам с одеждой.

-–

Чувствую себя куклой, которую спешат одеть во что-то, в кавычках, красивое и модное. Моя бы воля, я подобные места обходила бы десятой дорогой.

Во-первых, на ценниках такое написано, что моей зарплаты хватит, ну максимум, на три вещи. И ещё продавщица смотрит на меня, как на деревенщину, совершенно неразбирающуюся в палитре этого сезона.

А она, палитра эта, какая-то баклажаново-морковно-бураковая. Откуда они эти цвета высосали, не пойму.

– Это – мировая модная тенденция, – поучает девушка с таким видом, будто это не я тут диктую своё желание, а она мне своё навязывает.

Но я-то, собственно, стараюсь молчать и больше слушать.

Она притянула меня в примерочную и безоговорочно всучила платье с абстрактным рисунком, колготы и туфли на странном, квадратном каблуке. Я всё это надела, глянула на себя в зеркало и… в принципе, может, она и права.

– А ничё так получилось, – говорю, разглядывая себя, и вспоминаю актрис с красной дорожки в Голливуде.

Я сейчас ничуть не хуже Киры Найтли или Эммы Уотсон. А может, даже и лучше.

– Ну, как? – спрашивает она, удовлетворенно меня разглядывая.

– Очень даже, – отвечаю.

– Тогда можете выходить, показаться вашему жениху.

– Кому? – ах, да, я и забыла, – точно, нужно показаться.

Девушка одернула штору, и я предстала перед своим боссом в типа модном наряде.

Взгляд его стал каким-то тёмным, при виде того, как меня одели. Я сначала подумала, это означает – недовольство, но Влад выдал:

– Отлично, то, что надо. Берём.

И пошел платить за то, во что я одета прямо сейчас, и за пару вечерних платьев.

Всё упаковали в фирменные пакеты, включая мою, как оказалось, совсем немодную одежду. Мы пошли из магазина, сели в машину.

Влад повернулся, осмотрел меня придирчивым взглядом и сказал:

– Теперь вы хоть немного стали похожи на мою невесту. Ещё бы причёску сменить, ну, да ладно, сейчас некогда, – он ткнул палец в кнопку на панели.

Интересно, что я должна надеть, чтобы быть «ещё больше» похожей на его невесту?

-–

Стоило переодеть няню Женю в приличные вещи, и она, действительно, стала ещё более красивой. Сейчас вдруг заметил со всей силой то, чего не заметил сразу. Милое личико стало ещё милее на фоне элегантного платья. А изгибы фигуры яснее и привлекательнее. Наверное, не нужно было нанимать для Сёмы такую красивую няню. Я часто стал заглядываться на неё, а это совсем не хорошо.

Я завёл машину и вырулил со стоянки. Едем на выставку.

Нужно сыграть ещё один спектакль.

Глава 20

Подъехали к галерее. Я быстрым взглядом оценил обстановочку вокруг. В огромные окна видны люди, заполонившие почти всё пространство в помещении. Придётся потолкаться и как-то высмотреть Валерию.

Ну, что ж, надо так надо. Ради одной минуты случайной встречи, я, как оказалось, готов на многое. Получится или нет, узнаем по ходу самой пьесы. Будет она драматическая и комическая, а может… короче, можно долго представлять это, сидя в машине.

Я открыл дверь и вышел. Женя в нерешительности замешкалась, пришлось обойти с другой стороны и открыть королеве дверь. Открываю, протягиваю руку, чтобы она не дай бог не свалилась на этих непонятных туфлях, и вовремя, потому что без меня она точно бы свалилась. Ступила, пошатнулась, и я как джентльмен, подставил всё своё тело для того, чтобы моя, так называемая, невеста, не упала.

Зато теперь она благополучно влипла в мою грудь и испуганно заморгала черными ресницами. Лицо Жени в этот момент оказалось очень близко к моему и что уж отнекиваться, я впился взглядом в её губы. Почему я это сделал, точно не знаю, но сделал.

– Простите, непривычно на таких странных каблуках, – повисла она в моих руках.

– Ничего, бывает, – я прошелся быстрым взглядом и отметил шустрого папарацци, который защёлкал всё на свою профкамеру.

Отлично, тут и пресса. Великолепно, чего ещё желать. Власовы будут в коленях у меня валяться, чтобы я на одной женился, а у другого взял ещё немного денег.

– Прошу, – я подставил руку, Женя положила на неё свою.

Мы, как светская пара, пошли ко входу, где большими странными буквами, словно накарябано, на большущем белом баннере – Тим Галакин.

В галерею входили и выходили люди, ну, и мы вошли. Чувствую, как крепко Женя держит меня за предплечье. Волнуется с непривычки. Ничего, думаю, ей даже понравится.

Внутри действительно битком. А этот художник, чувствуется, довольно известный, смотрю некоторые артисты и знаменитости здесь. Женя чуть рот не открыла, увидев какую-то актрисулю.

– Смотри, вон эта, как её, из сериала…

– Тише ты и пальцем не показывай, – проговорил сквозь зубы, возле её уха, – не забывай кто ты, я за что тебе плачу? Не нужно вести себя, как будто ты из колхоза выскочила. Испортишь мне всё дело, выгоню с работы без зарплаты.

Женя обиженно притихла, демонстративно натянула гордое выражение лица.

Отлично, как раз такое мне и нужно, пусть лучше горделиво взирает на всех, она ведь невеста самого Владислава Теплова.

Щёлкают камеры, мы постоянно в кадре. Тут и, кроме меня, есть кого снимать, но то, что я не один, уже может попасть в желтую прессу. Великолепно. Грандиозно. И всё это я придумал.

У каждого полотна собирается куча народу, все что-то бурно обсуждают.

– Какие-то странные у него картины, – выдаёт Женя через некоторое время.

Нехотя отвлекаюсь от поиска Леры и смотрю, что там на стенах за мазня, на которую пришла посмотреть вся светская тусовка.

На картинах пятна, правда, они все какие-то вытянутые. Некоторая доля художественной ценности, по всей видимости, в них присутствует, раз так много людей пришли повосхощаться. Хоть я и не поклонник современного искусства, но если это кому-то нравится, пусть рисует.

– Его картины – не наше дело, пошли, – тяну Женю за собой, увидев впереди блондинистую шевелюру.

Похоже, это Лара, нужно поспешить.

-–

Он больно вцепился в моё запястье своими железными пальцами и тащит куда-то вглубь помещения с энтузиазмом охотника, поймавшего добычу и желающего поскорее её поджарить и съесть.

– Ай, куда это мы? – протестую я против подобного обращения.

– Молчи и иди за мной, и не забывай, ты – моя невеста.

– Да помню я, помню.

Резко останавливается у картины и начинает её пристально рассматривать. Ну, и я встала красиво в позу и говорю, ну, я же невеста:

– Котёнок, смотри, какая красивая полосочка на этой картинке.

– Да-а, – протягивает Влад, – очень красивая полосочка, я таких полосочек никогда не видел, тем более, на картинах.

Я хотела ещё что-то добавить, чтобы уже точно войти в образ набитой дуры, но нам резко помешали.

– Влад?! Ты как здесь оказался? Ты же не любишь живопись?

Поворачиваюсь и вижу блондинку, ту самую, с видео.

– Теперь люблю, – говорит Влад, улыбаясь, глядя на меня почти с любовью и настолько естественно, что даже удивительно, как он преобразился всего за секунду.

А блондинка в открытую, даже можно сказать нахально и бесцеремонно, меня рассматривает.

– Ты никогда не ходил со мной на выставки, – говорит она возмущённо и удивлённо.

Тут уже я вступила, чего молчать:

– Ой, а вы знаете, Владик так любит современное искусство, потому что я его люблю, а мой любимый котёнок любит только то, что я люблю, да, котёнок?

Блондинка выпучила глаза.

– Ты же не хотел, чтобы я называла тебя медвежонок, – возмущённо говорит она.

– Котёнок мне нравится чуть больше, – натягивает Влад победоносную улыбку.

– А вы знакомы? – делаю вид полной дурочки и показываю пальцем то на неё, то на него.

– Ну, вообще-то, Влад – мой бывший. И, наверное, скоро и твой бывший, потому что он долго не задерживается на таких девушках, как ты, – выдаёт размазюканная нахалка с губами уточкой.

Ну, и я не промах.

– Что вы, Влад уже сделал мне предложение. Ой, а где кольцо, ну, что же ты не сказал, забыла в ванной, когда ты ко мне приставал, шалунишка, – я повернулась, прилипла к нему, потрепала по щеке и потянулась губами к его губам.

Он подыграл, обхватил меня за талию так резко и крепко, что я даже вздрогнула. И губы наши прикоснулись.

Что на меня нашло, не знаю, но эта нахальная девка пробуждает во мне всё больше и больше актерского таланта.

– Что-о-о? – скривила она отвратительную гримасу, – ты сделал ей предложение через день, как делал его мне? Ты отвратителен, Влад!

– Не через день, в тот же день, – поправил Влад.

– И я согласилась, да, это чудесно, у нас будет отличная семья. А маленький Сёмочка, я его просто обожаю, он такой славный…

– Да заткнись ты уже! – сморщила она свою утиную мордочку с раздутыми в разные стороны губами.

– Сама заткнись! Кто она вообще такая, Влад? Почему эта, не знаю даже кто, так со мной разговаривает? – нахально тычу в бывшую девушку пальцем.

– А я тебе сейчас объясню кто я, – лезет она ко мне своей ручонкой.

– Так, девочки, давайте не будем. Извини, Валерия, мы пойдём, – Влад взял меня под локоть и потащил к выходу, а я всё не могу успокоиться, оборачиваюсь и чуть не угрожаю нахалке кулаком.

– Ну, всё, всё, успокойся уже, хватит, – он оттянул меня за угол и придавил к стене.

– Нет, это нормально? Я не собираюсь выслушивать оскорбления от какой-то выкрашенной чувырлы. И это твоя бывшая? О май гат, с кем ты был. Невероятно. У тебя очень плохой вкус.

– Значит так, девочка, придержи за зубами свой язычок. Делать выводы тебя не просили, только играть роль, не более того.

– Надеюсь, я хорошо сыграла? На зарплату с премией хватит? – пытаюсь вырваться из его захвата, но это не так легко, как кажется. Он притиснулся ко мне, потому что его кто-то потеснил, я практически чувствую, как стучит в его груди сердце. – Да отпустите вы.

Он отпустил, но с таким лицом, словно я украла у него миллион и давно не отдаю, а он всё просит и просит. Ну, отдай миллион.

– Ладно, иди в машину, все, что мы могли сделать, уже сделали.

– Мне нужен выходной, – говорю уже уверенно и спокойно.

– Я подумаю, – собирается повернуться, чтобы идти.

– Завтра, – говорю требовательно.

– Это слишком близко, где я найду тебе няню за вечер?

– Сами посидите с ребёнком.

Я развернулась и пошла на выход.

– Нет, подожди, мы так не договаривались.

– А мы и вот так не договаривались, – указала на то место, где мы сейчас разыграли сцену влюблённых голубков.

– Ну, хорошо, давай, только не завтра. Я тогда позвоню в агентство, уж они точно кого-то мне пришлют на ту зарплату, которую я предлагаю.

Мы уже дошли до машины, я открыла дверь и села на заднее сидение.