Глава 30
Неожиданно для себя я ощутил разницу. То, что было с Лерой и то, что происходит сейчас, это – совершенно разные вещи!
В постели у Леры я словно отрабатывал, выполнял свой долг, который должен выполнить. Как будто взял на себя обязанность делать так, чтобы она была довольна. Ради слияния капиталов, само собой. А сейчас понял, как жестоко я ошибался.
Можно что угодно говорить о том, ради капиталов это и ради ещё какой-то там хрени, и не осознавать, что решает вовсе не это, а обыкновенное, инстинктивное, находящееся где-то на уровне подсознания, чувство.
Сейчас к этой симпатичной няне я чувствую что-то совершенно противоположное, способное, я так подозреваю, даже повлиять на мою жизнь. В эти самые минуты наших объятий я словно занимаюсь любимым делом, и не хочу прекращать им заниматься. Оно затягивает в глубину, в тихий нежный, ласкающий омут.
Почему такая невероятная разница? Сложно понять. Думаю, всё дело именно в чувстве. В моих объятиях девушка, которая притягивает меня совершенно иначе. Нежный вкус ее губ, дурманящий сознание аромат ее тела, шелк ее волос действуют на меня опьяняюще. И я знаю только одно – она здесь, в моей постели, все остальное словно перестало существовать.
Жар между нами горячее, объятия крепче. Терпение на пределе и я уже не сдерживаю себя, целую её, словно безумец. Стискиваю Женю до боли. Меня от нее уже не оторвать.
-–
Лежим, прижавшись друг другу. Влад обхватил меня сзади обеими руками. Прижался щекой к моей щеке. Притулился всем телом. Чувствую его согревающий жар, силу и настойчивость его рук. Бесконечно хорошо. Трудно себе представить, что такое могло случиться. Не понимаю совсем, как так произошло. Попала в сладкий плен и выбраться не смогла. Или не захотела.
Влад крепко держит меня в своих объятиях, словно боится, чтобы я не ушла. Чувствую возле уха его прерывистое дыхание. И аромат кровати, мужчины. Эта постель, словно маленький необитаемый остров, где мы остались вдвоём. Мы не можем двигаться и потревожить тишину, наконец, настигшую нас. Не можем встать и уйти, уйти из этого места. Оно, словно для нас двоих, в эту минуту, в этот час. Страшно пошевелиться и её разрушить.
– Влад? – шепчу, боюсь разбудить, если заснул.
– Что? – выдыхает в ответ.
– Ты спишь?
– Нет. Я же разговариваю с тобой, значит, не сплю.
Я улыбнулась. Он, наверное, тоже улыбнулся.
– Когда ты уснёшь, я уйду в детскую. Не хочу оставлять Сёму одного.
– Ладно, но пока ещё я не сплю.
Я повернула голову, заглянула ему в лицо, он тут же приподнялся и снова начал меня целовать. Но я высвободилась.
– Подожди.
– Почему?
– Я хотела у тебя спросить, – шепчу и снова оборачиваюсь.
– Спрашивай, – склонился надо мной, дышит в губы.
– Может быть, это не моё дело, но я бы хотела знать, почему ты так относишься к Сёме? – выдаю давно интересовавший меня вопрос. Может, немного не вовремя, но вдруг такого шанса уже не будет. Может, Влад проснётся завтра утром и забудет всё, что сейчас между нами произошло.
– Как отношусь? – удивлённо переспросил он.
– Холодно как-то, как не к родному.
Влад ослабил объятия. Я точно задела за что-то живое. Возможно, я не должна касаться этой темы, но раз уж мы с ним в постели, вдвоём, думаю, у меня есть право узнать, в чём причина подобного отношения к ребёнку. То ли это не любовь, то ли что-то ещё? Я хочу это знать ещё и потому, что с каждым днём всё больше и больше люблю Сёму, прикипаю к нему. И от того, что отношение Влада такое холодное, мне хочется любить Сёму ещё больше.
– Так что ты ответишь? – снова повернула голову.
Ответила тишина. Только спустя несколько мгновений я услышала:
– Сёма – не мой сын.
– Что? – я даже привстала и повернулась сильнее, – как не твой сын, а чей?
– Он – сын моей сестры.
Вот теперь я точно поняла, что полезла не туда.
И зачем сунула свой нос в чужие секреты?
– Ладно, если не хочешь, не говори. Извини, что спросила, – я снова легла, подложила руку под щёку и задумалась.
– Да нет, это собственно ни для кого тут не секрет. Нечего скрывать. Моя сестра Нина, она умерла при родах, а Олег, муж, оставил Сёму нам, не стал даже смотреть на ребёнка.
– Ох ты, Господи. Прости, прости, я совсем не подумала… – я быстро повернулась.
– Не извиняйся. Я сам должен был сказать раньше, в самом начале, – Влад тоже приподнялся и сел.
– Получается, ты поэтому так относишься к её ребёнку, ты считаешь, это он виноват?
– Я так не считаю. И я люблю Сёму, просто, возможно, не всегда это показываю. Я же не человек из Средневековья, чтобы обвинять ребёнка в трудных родах его матери. Тем более, когда есть столько разных технологий, чтобы спасти и того, и другого. Но тут получилось, что она не выжила. Её предупреждали об опасности, о возможных последствиях. Она была больна. Мы были, конечно, в шоке. Я вообще не думал, что такое возможно. Как оказалось, возможно всё, – он опустил голову на руки, видно вспомнил, как это было.
– Да, я тебя понимаю, – погладила я его по голове. – Значит, получается, что он совершенно один.
– Ну, почему же, у него есть я, моя мама – его бабушка.
– Знаешь, ты не обижайся, но с тех пор, как я попала в ваш дом, я поняла, что у Сёмы есть только няня. Словно ни тебя, ни твоей мамы нет. Вы как будто отстранились от него, теперь понимаю почему
– Ты считаешь, я виню его? – глянул на меня Влад.
– Возможно, не умом, но сердцем. Может быть, потому что он напоминает тебе о сестре. Только Сёма – не она. Ведь можно по-другому всё представить. Он продолжение её и можно любить его уже за то, что он есть. Он – частичка твоей сестры, как можно его не любить, хотя бы только за это. Ну, и плюс то, что он – идеальный ребёнок.
– Ты права, я слишком холоден с ним. Обещаю тебе это исправить.
– Можешь не обещать. Делай, как чувствуешь, как подсказывает тебе сердце.
Мы обнялись, прижались друг к другу и… я услышала детский плач. Вскочила с кровати, схватила свои вещи и как была голышом, так и побежала в детскую, пытаясь по дороге натянуть на себя штаны и майку.
-–
Женя сорвалась с кровати, как метеор, само собой, я вскочил за ней.
Натянул трусы, подскакивая на одной, потом на второй ноге. Хорошо, что никто, кроме меня, этого не видит, а сам с себя смеяться не привык. Хотя, вот здесь, как раз можно было бы и посмеяться – бежать и натягивать трусы – та ещё весёлая сценка.
Врываюсь в детскую, Женя держит плачущего Сёму на руках, гладит его по спинке и утешает.
– Ну, всё, всё, мой зайчик. Мой маленький. Испугался, да? Конечно, проснулся и нет никого, – она глянула на меня сурово.
В ответ я только улыбнулся и пожал плечами. Что я могу ответить – Я не виноват, что сработала природа притяжения тел.
– Я тебя не брошу. Я тебя не оставлю, – гладит малого по голове, а он уже снова засыпает на её груди.
Я жестами показываю Жене, что спущусь в кухню, возьму чего-нибудь попить и поесть, а потом жду её в спальне.
На что Женя сердито качает головой и показывает – нет, никакой спальни не будет, она останется рядом с ребёнком.
Всё это я понял только по её жестам и выражению лица. Оказывается, мы уже умеем общаться практически на беззвучном уровне.
Таким раскладом я не очень доволен. То есть, она останется здесь, а я пойду и буду там один. Не хочется оставаться без неё в такую ночь, но Женя ни в какую не соглашается и мимика лица её красноречиво это отображает.
Тогда я демонстративно шутливо разворачиваюсь и выхожу из детской. Спускаюсь на кухню, открываю холодильник, беру сок, воду, пару-тройку бутербродов и несу это всё наверх. Конечно же, не в свою спальню, а в детскую.
Женя уже положила Сёму в кроватку, поворачивается, а я стою с едой и водой в руках.
– Ты с ума сошёл, какая еда может быть в два часа ночи? – шепчет возмущённо.
– А я бы перекусил, но только с тобой.
– Ты можешь перекусить и без меня, – улыбается и качает головой.
– Тогда я останусь здесь и тут перекушу, чтобы, если Сёма проснётся, мы оба были здесь, – усаживаюсь на её кровать.
– Ладно, тогда я согласна, давай свой бутерброд.
Мы сели, разложили еду и начали кушать. Впервые в жизни я кушал бутерброды с таким удовольствием. Может, и не впервые, но особенно, это точно. Эти бутерброды показались мне невероятно вкусными.
Смотрю, как Женя откусывает, любуюсь её совершенной красотой.
– Ты чего? – спрашивает она.
– Смотрю на тебя, – отвечаю.
– Это я и так вижу, Влад.
– Что? – откусываю бутерброд.
– Мне кажется, мы с тобой поступаем неправильно, – стала вдруг серьёзной.
– Я так не считаю.
– Любой человек, кого спроси, скажет, что это неправильно, – смотрит пристально.
– И что ты предлагаешь? – вопросительно приподнял брови.
– Не знаю, – пожала плечом и глянула на детскую кроватку, где мирно сопит Сёма.
– Раз предложить нечего, тогда и молчи, – открыл сок, сделал глоток и передал бутылку Жене, она взяла, отпила и вернула мне.
– Я не хочу потерять работу, – салфеткой вытерла каплю с края губы.
– Я твой босс, ты забыла? Только я могу решить, потеряешь ты её или нет.
– Интересно, и от чего это будет зависеть? – прищурилась.
– От многих факторов, – я ухмыльнулся, намекая на то самое, отчего это будет зависеть.
– То есть, ты будешь злоупотреблять своим служебным положением? – нахмурилась.
– Ещё как буду.
– Ну, вот, теперь придётся засыпать с полным желудком, – дожевала бутерброд.
– Один раз большой роли не сыграет, – я отодвинул поднос и укладываясь на кровати.
– Эй, подожди, ты, что собрался здесь спать?
– А ты что предлагаешь делать?
– Я предлагаю тебе пройти в свою комнату, – говорит возмущённо.
– Неужели, ты не хочешь, чтобы я обнимал тебя во сне вот так, – я напал на неё, повалил, прижал к себе, схватил одеяло и накрыл нас обоих. А уже под одеялом мои руки перестали слушать голос разума. И, конечно, как следствие, новая волна желания охватила нас и понесла.
Глава 31
Утром открыла глаза, в моей постели уже никого.
Села, потянулась. Я знаю, Влад уходит на работу очень рано, но сегодня, хоть бы поцеловал на прощание, а я ничего такого даже спросонья не помню.
Ну, да ладно. Видно, торопился очень. Побоялся разбудить. Это ведь то же проявление заботы, если разобраться.
Провела взглядом по комнате, всё как будто стало другим. Со вчерашнего вечера будто поменялось. Что именно, сказать не могу. То ли занавески на окнах светлее и ярче, то ли ковер мягче… не разберу. Странные ощущения в теле. Небольшой хаос в мыслях.
Кажется, я серьёзно влюбилась. Или несерьёзно. А разве можно влюбиться несерьёзно?
Ну, да ладно, не сидеть же и не ждать подтверждения того, что кто-то влюбился в меня. Работу никто не отменял. Встала с кровати и потелёпала в туалет. Может, успею принять душ, пока Сёма не проснулся.
Дальше всё как обычно. Такой же день, как и остальные, по обязанностям, но совершенно отличный от других в моём новом мироощущении. Сейчас я делаю всё так, словно на меня снизошло озарение. И мои обязанности разукрасились новыми красками ощущений. Я словно парю и люблю всё, что делаю. Дом этот люблю и Сёму, и кофе особенное, и всё вокруг будто залито счастливым, солнечным светом.
Сидим в кухне за столом. Я на стуле, а Сёма – на высоком стуле для детей. Набираю в ложку овсяную с яблоками кашу и протягиваю Сёме. Он открывает маленький ротик, обхватывает ложку губами, да так добросовестно съедает кашу, что ложка остаётся чистой и блестящей.
– Доброе утро, – вошла в кухню Елена, домработница, и как-то недовольно посмотрела на меня.
В выражении её лица я увидела что-то новое, неприязнь что ли. Это сразу бросилось в глаза, и мгновенно омрачило безоблачное, волшебное утро. Я забеспокоилась.
– Доброе, – ответила, протягивая Сёме ложечку каши, он открыл рот, но я беспокойно обернулась на Елену, и Сёме пришлось тянуться за ложкой, потому что она ушла в сторону.
Елена демонстративно открыла ящик, достала коробку с кофе.
– Как спалось? – она глянула на меня и улыбнулась такой странной улыбкой, что я заволновалась ещё больше.
– Неплохо, – отвечаю, подозрительно глянув.
– Ещё бы, – сказала она, глядя в глаза, как мне показалось слишком пристально, – сегодня на улице очень хорошая погода, пошли бы погуляли, – усмехнулась она и нажала кнопку кофемашины.
К чему она это сказала? Ещё и усмехается. Уж больно подозрительно.
– Сходим обязательно, да, Сёма?
Малой кивнул несколько раз.
– Да, – сказал и смешно выпятил губы и ударил ладошками о бортик своего стула.
Я улыбнулась.
– Вчера у меня были такие головные боли, наверное, магнитные бури, состояние просто отвратительное. А ты, смотрю, всегда бодренькая, – продолжает какие-то полунамёки Елена.
– У меня вчера не болела голова, – стараюсь не придумывать и не искать в её словах подвох, но получается плохо, всё равно я напряжена.
– Ты вообще, смотрю молодец, отлично справляешься со своими обязанностями, – она взяла чашку с кофе и поднесла к губам.
Елена, невысокая, худая женщина лет сорока, со светлыми короткими волосами, стянутыми в куцый хвост. До сегодняшнего утра, она казалась мне вполне приятной особой. Но сейчас в её поведении появилось что-то такое, что меня пугает. Эдакий налёт скрытой дерзости или злорадства. Явно плохой знак. Нехорошее предчувствие укрепилось.
– Я стараюсь, – ответила я уже, не глядя на неё, а сосредоточенно разглядывая Сёму, словно в нём спасение от всех её предположений и недомолвок.
– Смотри, не перестарайся, – сказала она всё с той же усмешкой и демонстративно пошла из кухни.
И вот теперь я совсем поникла.
Что значат эти её слова?
Реально почувствовала себя воровкой или преступницей. Если до её прихода я видела всё в чистом, солнечном свете, то теперь неожиданно резко стала видеть и тёмную, грязную сторону, того, что произошло сегодня ночью.
Мои самые худшие опасения, ещё не успевшие возникнуть во мне самой, уже возникли у кого-то в голове и начинают сбываться.
Мои движения затормозились, Сёме то и дело приходится водить головой в одну или в другую строну, чтобы поймать ложку с кашей.
– Привет! – услышала и резко обернулась.
На пороге кухни стоит Влад с букетом цветов. Улыбка и нежный взгляд выдернули из грусти и снова погрузили в то состояние, из которого меня так непонятно и грубо вытолкнула Елена. Прилив всепрощающей любви и нежности заставил улыбнуться.
– Ну, как вы тут без меня? – Влад стремительно подошел и протянул мне букет, – Это тебе.
Я положила ложку, взяла цветы. В тот же момент Влад наклонился, обнял меня сзади, и поцеловал в щёку, потом шею и ещё раз.
– Спасибо.
Я выдохнула. Значит, ничего не случилось, он просто поехал за цветами, чтобы сделать мне сюрприз. Я сразу забыла и о взгляде Елены, и о своих тёмных предположениях.
– Давайте, кушайте и поедем гулять. Мы же вчера так и не погуляли.
– Хорошо, – ответила я, продолжив кормить Сёму.
Но видно я ответила как-то не так.
Влад подошел, сел передо мной на корточки и заглянул в лицо. Взял мою свободную руку в свои ладони, обхватил и поднёс к губам. В этот момент меня обдало счастливым жаром. И в то же время страхом, что кто-то увидит.
– Что такое, что за грусть? – замечает Влад, заглядывая в мои глаза.
– Да нет, ничего. Просто, когда проснулась и тебя не увидела, я подумала…
– Что я ушел и тебя бросил? – улыбнулся он.
Я кивнула.
– Теперь ты видишь, что это не так? Вот он я. Снова здесь.
Я снова рассеянно кивнула.
– И я тебя не бросил, – прижал мою ладонь к своим губам.
Снова кивнула. Даже два раза.
– Значит, я никуда не делся. Отменил все свои встречи. Сегодня мы гуляем.
– А что у тебя с волосами? – я поправила его растрепавшуюся чёлку.
– Это, наверное, потому что я бежал к тебе, как ветер. Нет, вру, я летел.
– Летел? – губы мои тронула улыбка.
– Ага. Очень торопился к моей Женьке.
Привстал и поцеловал меня в губы. Я смутилась, быстро отстранилась. Ну, всё, теперь на всех камерах будет видно, что он меня целует. И наверняка охранникам уже известно, где кто сегодня ночевал, и потому Елена так со мной разговаривает.
– Пойду, возьму куртку, – Влад вышел из кухни.
Я выдохнула, но не успокоилась, внутри всё равно осталось и скребёт едва заметно вполне объяснимая тревога.
В этот день мы гуляли по центральному парку. Заглянули на аттракционы. Катали Сёму на меленьком пони. Ели мороженое и сладкую вату. Смеялись, шутили. Держались за руки, как настоящая влюблённая пара.
Пара ли мы? Я этого пока не знаю.
Без конца поглядываю на Влада и вижу он… счастлив. Так же, как и я.
Глава 32
Мы вышли из парка, сели в машину. Я повернул голову, глянул на Женю. Такая хорошенькая. Кажется, я действительно немного уже помешался на ней. Без конца рассматриваю её лицо, волосы и стройную фигуру. И удивляюсь, откуда она взялась так неожиданно в моей жизни, спутала все карты.
– Ну, как тебе, понравилось? – потянулся, убрал с её лба упавшую на глаза прядь.
– Да, очень понравилось. Надо будет как-нибудь повторить.
Её взгляд завораживает, заставляет остановиться и забыть обо всём, просто смотреть в тёмные глаза и тонуть в их бесконечной глубине.
– А мне хочется повторить что-то другое, – произношу тихо.
Женя покраснела, отвернулась, глянула в окно и вздохнула. Теперь передо мной её точёный профиль, настолько идеальный, что кажется, в мире нет ничего идеальнее.
– Ты чего? – спрашиваю, заметив её грусть.
– Да так, ничего.
– Я же вижу. Говори, что тебя печалит? – тронул за подбородок, повернул к себе лицо.
– Ты не обидишься, если я спрошу?
– Интересное начало, даже заинтриговала. На что это я должен не обидеться, – усмехнулся.
– Просто мне показалось странным, что твоя мама…
– Ах, ты об этом. Ну, для меня так нет ничего странного, она как бы это… ей нелегко, скажем так.
– Понимаю, но ты говоришь, что Сёма был у неё.
– Да был, но потом что-то изменилось. Она привезла малого мне, отдала и сказала, что больше не может так жить. И поехала в Европу.
– Ясно, – Женя кивнула, повернулась, глянула на Сёму. Жалеет его, это видно.
– Вазя, би-би, – сказал вдруг Сёма.
– Ой, он сказал би-би, новое слово! – радостно воскликнула Женя.
– А что, он разве не говорил би-би?
– Нет. Он говорил только – мама и Вазя, – с укоризной посмотрела на меня Женя, явно намекая на то, что я не знаю таких простых вещей о ребёнке.
– Класс. Значит, у Сёмы в лексиконе появилось новое слово. Начало положено, – сказал я довольно.
– Да. Поехали? Сёме скоро спать, – кивнула Женя.
Я запустил мотор и нажал на педаль.
––
Въезжаю во двор, а там уже стоят две машины.
– Кажется, у нас гости, – глянул на Женю, она испуганно притихла.
Заходим в дом, а в гостиной расположились на диванах и уже что-то попивают, моя мама и несостоявшиеся родственники – выдающийся и в росте и во всех местах Власов, и его такая же выдающаяся жена.
– Добрый день, – говорю, передавая Сёму Жене.
Она быстро подхватила ребёнка и, сопровождаемая взглядами непрошеных гостей, торопливо пошла по лестнице на второй этаж.
Мама, как всегда, экстравагантна, в брючном костюме цвета… эм… какого-то из оттенков оранжевого, точно не скажу. Встала с дивана и потянула ко мне руки для объятий.
– Владислав, я взяла на себя смелость провести важную дипломатическую миссию, – она поцеловала меня в щёку и театрально повернулась к гостям.
– Да, и я хочу заметить, вам это удалось. Заманили нас в своё логово для решения важных задач. И вот мы здесь, согласные на ваше предложение, – подхватил Власов и подошел ко мне с бокалом, фамильярно хлопнул по плечу, – ну что, зятёк, начнём строить империю?
Обалдевший от такого непредсказуемо-непрошенного, даже я бы сказал, нежеланного вторжения, я проговорил:
– Постойте, подождите, я слегка не понял, что за миссия и на что вы согласны?
– А-ха-ха! А ты шутник, Влад, хорошо, посмеюсь вместе с тобой, – несказанно довольный нашей встречей говорит Власов.
– Серьёзно, я не совсем понимаю цель вашего визита? – выражение моего лица более чем серьёзное.
Мама кинулась исправлять моё недовольство:
– Владик, как ты разговариваешь с гостями, – осадила шутливо, – тем более, когда это твои будущие тёща и тесть.
А сейчас я вообще ничего не понял, какая теща, какой тесть?
– Вы о чём?
– Скажи мне спасибо, Влад, я поговорил с Валерией, она согласилась стать твоей женой, – довольная улыбочка Власова совсем мне не понравилась.
– Вы поговорили с Валерией? – спрашиваю уже даже с долей возмущения.
– Вот именно. Я раскрыл перед ней все плюсы вашего с ней союза и некоторые лазейки, о которых не буду сейчас упоминать. Ты же понимаешь, брак – это не всегда только любовь, но ещё много-много сопутствующих условий, – подмигнул мне, намекая на какие-то тайные делишки.
– Так, подождите. Я что-то не совсем понимаю, вы хотите сказать, на то моё предложение, которое я делал в ресторане, Валерия ответила положительно, спустя столько времени? Это время она как бы взяла на подумать? И она совсем не унизила меня в соцсетях и не оскорбила, выставив фотографию с глупым выражением моего лица? То есть, вы считаете, что можете прийти сейчас, сказать, ничего этого не было и радостно объявить что она согласна?
Смотрят тупо, не совсем догадываясь, почему я такой недовольный, ведь должно быть явно наоборот.
– Владик, забудь, это такие мелочи, – подошла ко мне мама, хотела обнять, но я отстранился.
– Нет, подожди, – отодвинул её, – Я не намерен терпеть , когда меня выставляют посмешищем перед всем городом, если не перед всей страной. В тот момент, когда она выставила напоказ моё неудавшееся предложение, оно потеряло силу.
– Ну, как же, Влад, вы же так давно встречаетесь, и было бы довольно выгодным, если бы наши семьи… – подхватила несостоявшаяся тёща.
– О какой выгоде может идти речь, если между мной и Валерией элементарно нет взаимного уважения. Она меня не уважает, выставила цирковым клоуном и вы хотите, чтобы после этого я на ней женился? Да никогда!
– Ну, вы же любите друг друга, согласись, – опять мама пристаёт.
– Наверное, наша любовь изжила себя уже давно. А в тот день, в ресторане, закончилась окончательно. Её закончила ваша дочь, – тыкаю пальцем во Власова, на что он недовольно скривился.
– Я понял так, свадьбы не будет. Хорошо, – Власов пренебрежительно глянул, вальяжно повернулся и пошел к выходу. Его жена довольно бодро, как для полной женщины, подскочила за ним.
– Подумаешь, найдём другого зятя, – напоследок сказала недовольно.
– Боюсь, вашей дочери подойдёт только тот, который будет во всём её слушаться. А такого надо искать не в бизнес-кругах, потому что уважающие себя люди не станут терпеть подобные выходки над собой. Лучше научите свою дочь уважительно относиться к людям, тогда может быть, у неё появится нормальный парень. Пока она превращает свою жизнь в шоу, ничего путного она не найдёт.
– Я понял, – холодно кивнул Власов у самой двери, – до свидания, было приятно повидаться снова.
– Подождите, не уходите вот так… – кинулась за гостями мама.
Власов холодно пожал ей руку. Она, было, полезла его обнять, но он не стал, отстранился. Несостоявшиеся родственники вышли, и уже через пять минут их машина скрылась за воротами.
– Ну, и что это было? – сердито повернулась ко мне мама.
– Ничего. Прежде, чем тащить их сюда, тебе нужно было поговорить со мной, – говорю раздраженно.
– Почему? Что произошло?
– Я уже не хочу жениться на Валерии. Потому что её не люблю.
– А может быть потому, что ты водишь шашни с прислугой? – язвительно сказала мама, – ты думаешь, я не знаю о твоих ночных похождениях?
– Это тебя не касается, – отмахнулся я.
– Да что ты! Как раз меня это очень сильно касается. Я не допущу, чтобы какая-то девчонка, которую я впустила в свой дом, нарушила все мои планы!
– Какие планы, мама? На мою жизнь у меня свои планы. Не нужно руководить мной. Я сам знаю, чего хочу.
– Ты хочешь жениться на Власовой, другого ответа я не воспринимаю, – грозно надвигается.
– Как хочешь, можешь не воспринимать, но я буду делать то, что хочу я, а не то, что хочешь ты, – я воинственно сдвинул брови.
– Значит, у тебя уже нет никакого уважения ни к матери, ни к сестре! – ярость её закипает.
– А причём здесь это, мама? Не надо привязывать одну к другому и придумывать какие-то мои обязанности.
– Ты невыносим, Влад, и всегда был невыносим. Я думала наша семья сольётся с такой династией как Власовы, и мы будем одной из сильнейших семей.
– Зачем это тебе, мама? Я спокойно живу и без этого, у меня есть работа и всё, что мне необходимо…
– Молоденькая няня тебе нужна, я так понимаю?
– Да, возможно, так и есть, мне нужна няня, что дальше? Ты мне запретишь?
– Я её уволю, вот что дальше! Прямо сейчас пойду и уволю! – она двинулась к лестнице.
– Нет, стой, а с Сёмой ты будешь сидеть? – кинулся за ней.
– Я найду другую, ту, что не будет лезть в постель к моему сыну! – она быстро поднялась по лестнице, я за ней.