Сын негодяя

Я хотел Наполеоном сделаться. Достоевский "Преступление и наказание"

Роман Соржа Шаландона "Сын негодяя" в длинном списке Ясной поляны 2024. Самая неожиданная французская книга о Второй мировой. Герой-рассказчик журналист и сын человека, все его детство рассказывавшего о своем участии в Сопротивлении. Первый удар по образу героя-отца нанес дед, обронив как-то, что тот "был не на той стороне". В ответ на расспросы мальчишки, папа прекратил общение со своим отцом и рассказы о военных подвигах.

До 1983 года, когда уже взрослым, герой прослушал на автоответчике надиктованное задыхающимся отцовским голосом сообщение, из которого следовало, что тот был в Шарлемане - такой французский аналог власовцев. Чудовищный удар, сын потребовал объяснений и он их получил, отец признался, что во время войны служил в войсках СС, уточнив - за пределами Франции. Последнее важно для обоих: соотечественников он как-бы не убивал, а конец войны встретил, защищая от большевиков обреченный Берлин, и раненные товарищи умирали у него на руках. На смену героизму маки пришла чудовищная, но в каком-то смысле не менее притягательная романтика нацизма.

Нет, это тоже не было правдой. Подлинная истина об отце открылась сыну позже и оказалась историей патологического лжеца, одержимого наполеоно-манией оставить след в истории, если в чем и гениального - так в изворотливости и умении выходить невредимым из ситуаций, стоивших другим свободы и жизни. Параллельно камерной истории отца и сына, в романе разворачивается большая - суд в 1987 над нацистским военным преступником Клаусом Барби (не путать с куклой Барби, во французском фиксрованное ударение на последний слог, и в прежней нашей традиции лилльский палач писался "Барбье"). Сорж освещает процесс как журналист, отец присутствует на заседаниях зрителем, с фальшивой орденской ленточкой Почетного легиона, изображая борца Сопротивления.

От свидетельских показаний перехватывает дыхание и слезы наворачиваются, но всякий раз, находя глазами отца, сын видит лишь циника, играющего роль, который как-то в сердцах бросил: "Примерно один процент французов был в сопротивлении, примерно один стал коллаборационистами, остальные во время войны сидели с удочками". Невольно вспоминаются десятки прочитанных французских книг, в которых каждый первый боролся против фашистов, и задаешься вопросом, как такая героическая нация сдалась в 24 часа? Уникальность книги в этом, а не в хитросплетениях отцовско-сыновних отношений и лабиринтах лжи, которыми отец заставляет блуждать рассказчика.

Скорее наоборот, эти лабиринты отражение порождаемой войной в умах и сердцах неразберихи, общей дезориентированности людей, крайним выражением которой стали метания молодого дурачка между армиями. Впрочем, вы можете составить о романе собственное мнение, которое совсем не совпадет с моим, его электронная версия есть на Букмейте и Литресе

Ставлю 5 баллов из 10 только за линию суда над Клаусом Барби. Что касается остального, то, конечно, очень иронично, что на протяжении всего романа герой только что из окна не бросается (но со стула с размаха падает навзничь), жить просто не может, что отец ему врал. А мы к концу книги узнаём, что автор тоже нам врал на протяжении всей книги. В словосочетании "автобиографический роман" ударение надо делать на РОМАН, а я, наивная, сделала ставку на АВТОБИОГРАФИЧЕСКИЙ. И мало того, что главный герой меня бесил неимоверно, всё время хотелось посоветовать ему пойти и с психлогом проработать свои болезненные отношения с отцом, а на читателей всё это соплежуйство не изрыгать, так в конце оказывается, что он всё это выдумал. То есть, автор решил, что такой герой как-то подсвечивает удачно ужасного отца? Наверное, есть те, для кого так и оказалось. Я испытывала отвращение к этому герою, что очень мешало сочувствовать даже жертвам Клауса Барби - так истошно и заполошно он описывал присходящее. В общем, нет. Просто нет. Испортить трагические события воплями "Я стадаю! Меня заметьте!" - вот это да, отлично удалось...

За не самой броской обложкой таился довольно увлекательный процессуальный роман о реальном слушании дела Клауса Барби, шефа гестапо города Лиона, и на этом фоне рассказчик выясняет куда более личную и нелестную историю собственного отца. Такой художественный приём помогает не только акцентировать внимание на деталях поведения настоящего антагониста романа, но и ярче показать психологическое состояние в момент столь долгого морального падения, так и не позволившее выяснить правду через раскаяние. Отец рассказчика (был впечатлён, узнав, что это практически автофикшен, не художественная книга с упоминанием исторических личностей) — гонимый то ли страхом, то ли отчаянием французский коллаборационист, выбравший для себя путь непротивления во время немецкой оккупации, несколько раз дезертировавший и побывавший на разных сторонах, а позже даже получивший на всякий случай коммунистическое удостоверение. Осуждать ли человека с нарциссическим расстройством, прожившего долгие годы в иллюзии о том, как он браво сражался на самых разных полях войны — решение за читателем, но от таких историй, безусловно, нельзя отводить взгляд, ведь, как известно, даже самые тёмные фломастеры добавляют глубину и подсвечивают многогранность нарисованного мира.

Это небольшой роман, и он хорошо написан, но я читала его мучительно долго. Вроде бы ничего не объединяло меня с главным героем: я рано разочаровалась в собственном отце, но у меня никогда не было поводов считать его негодяем. Разве что маленьким негодником (не по возрасту, а по качеству), но кто идеален? И все-таки читать было сложно, хотя автор пишет максимально отстраненно, «объективно», не выжимая у читателя слезу. Только факты, только фиксация собственных эмоций и переживаний, только бесконечные вопросы. А вопросы эти не могут не возникать: каково это, когда узнаешь, что твой отец – этакий Феликс Круль, патологический лжец, бегавший из армии в армию во время Второй мировой и не испытывающий по этому поводу ни малейшей неловкости? Тот, кого ты считал героем (хоть и достаточно злым и противным), оказался дешевкой. Как это возможно? Почему его не разоблачили? И что с этим делать сейчас? Параллельно с исследованием жизни отца главный герой – судебный журналист – принимает участие в процессе над шефом лионского гестапо Клаусом Барби. Барби – хладнокровный убийца и настоящий садист, и хотя автор очень корректен в описаниях его деяний, читать это все равно тяжело. Впрочем, большой вопрос, кто из двух персонажей – папенька или лионский мясник вызывает большее отвращение (оба два). Внешне очень простой, но ставящий сложные вопросы роман, сильно пересекающийся с сегодняшним днем.

Эта книга не о войне, не о холокосте, не о судебном процессе. Эта книга - о нарциссическом расстройстве личности отца автора. При этом кажется, что заболевание передалось и самому автору. Судебный процесс, страшные истории жертв нацистского режима - это все фон для главной истории - истории разоблачения отца! Отец - лжец, пытается выглядеть "героем", хочет произвести впечатление, агрессивен, труслив и не способен на чувства. Автор - сын, думавший, что отец был в СС, на самом деле даже разочарован, что тот там не был, разочарован его трусостью и перебежками, его не-геройством. На мой взгляд, сын должен был бы радоваться, что отец обычный, пытался выжить, никого не убил и не сдал. Пусть он и врал всю свою жизнь о своих героических поступках. Он больной человек, у него явно нарциссическое расстройство личности с ложным "я", ощущением своей грандиозности, он пускает пыль в глаза и сам верит в придуманный образ, хочет, чтобы им восхищались. Страшнее всего для нарцисса - его разоблачение. Автор - сын разоблачает отца, испытывая страх перед ним, ненависть к нему, весь роман он детально приводит факты и доводы, просачиваются негативные эмоции именно к поведению отца, а не к поведению нацистов. Он на самом деле даже злится, что отец - не герой СС, а заурядный трус. На процессах он следит не за процессом, а за отцом. Его не столько трогают истории выживших, сколько его сведения счета с отцом. И он разоблачает отца - для того это смерти подобно. Автор мстит своему отцу, ему недостаточно разоблачения самого отца, он еще выпускает книгу. Он побеждает отца. Уничтожает. Но и он сам - нарцисс. Даже название книги: " Сын негодяя" - говорит о том, что отец - негодяй, а сын нет. Что сын первый. Лучший. Спасибо автору за подробное иллюстрирование НРЛ. Эта книга должна быть наглядным пособием по психологии. Не более. Жертвы нацизма - это лишь фон для мести своему отцу.