Loe raamatut: «Приключения в дебрях Золотой тайги»

Font:

Иллюстрации

Даниил Селевёрстов

Вступление

Перед нами карта Сибири. Взгляните на её восточную часть. Видите удивительное море-озеро Байкал? Отсюда начинает свой путь великая Ангара. Вначале река спокойно бежит по равнине, затем пробивается через таёжные скальники, петляет, образует опасные пороги, скачет по шиверам у Братского острога и, наконец, преодолев, долгий путь, вливается в могучий, полноводный Енисей. Он голубой лентой устремляется на север, к ледовитым морям, где над бескрайними снежными полями дуют арктические ветра и царствует полярная ночь.

Под стать Енисею и его притоки: Нижняя и Средняя Тунгуски. Последнюю чаще называют Подкаменной, потому что река пробила себе дорогу у подножия каменных утёсов. Выше устья Средней Тунгуски, на Енисее, есть Осиновский порог, образованный двумя каменистыми грядами. В старину этот порог звали Камнем. Всё, что было ниже порога, считалось «под Камнем». Вот и Тунгуска, бегущая среди камней, стала Подкаменной.

Подкаменная Тунгуска – река большая, длина её 1570 километров. Но долгие годы она считалась несудоходной. Многочисленные шиверы, пороги и перекаты, лёд, который сковывал реку почти 200 дней в году, были тому причиной. И всё же ошибется тот, кто решит, будто в этих суровых краях жизнь бедна событиями. Как бы не так! У этих земель и у этой реки своя большая история.

Когда Сибирь вошла в состав Московского государства, на Подкаменную пришли русские землепроходцы. В летописных сочинениях подробно изложено всё, что происходило с ними по пути к этой северной реке.

«…А от Турухану до Инбацкого зимовья ходу неделя; а от Инбацкого зимовья до Подкаменной Тунгузки реки ходу шесть дней. А ходят из Мангазеи со всякими служилыми людьми, как их посылают для государевых дел, до Подкаменной Тунгузки-реки нартами на собаках русские люди; а дичи в те подводы збирают с торговых и с промышленных людей. А от Подкаменные Тунгузки-реки до Енисейского острогу ходу три недели, а, ходят государевы ясачныя остяки нартами ж на собаках».

Этой записке более трёх столетий.

«Наказные памяти» воеводского управления поручали служилым людям идти на «заставу» к устью Подкаменной «для дозора за проезжими промышленными и другими людьми». Охранять было что. Недаром местность, по которой бежала река, звалась Золотой Тайгой. Что раньше, что сейчас богатства тайги схожи: пушной зверь, строевой лес, золотые россыпи, а в таёжных реках – рыба. И нет ничего удивительного в том, что сюда всякий люд стремился: учёные и путешественники, купцы и промышленники, старатели, искатели приключений, авантюристы.

Богатства Золотой Тайги прельщали, конечно, и тех, кто ни во что не ставил человеческую жизнь, – всякого рода разбойников.

Тайга вокруг Тунгуски неохотно открывалась человеку. Побывал на Подкаменной Тунгуске и академик Мессершмитт, исколесивший в поисках удивительного всю Сибирь. Он положил начало геологическим и ботаническим исследованиям Золотой Тайги. Он установил, что почва здесь ниже двух футов – жёсткая и мёрзлая, скованная вечной мерзлотой.

Через 200 лет после путешествия Мессершмитта в этих краях работал топограф Генерального штаба Скрябин. Все материалы его исследований исчезли

бесследно! Попытку раскрыть тайны Золотой Тайги в 1877 году предпринял горный инженер Лопатин, но суровые условия помешали его экспедиции пройти весь маршрут.

Несколько путешествий совершили сибирские купцы. Они заволновались, когда стало известно, что Транссибирская магистраль минует такие крупные сибирские города, как Енисейск, Тобольск и Томск. Один за другим стали возникать проекты устройства водного канала, который бы соединил все реки огромного края в единую систему. Так появился Обь-Енисейский канал.

Строили его, главным образом, за счёт казны, но и купцы не остались в стороне. Долгое время Обь-Енисейский канал использовался как удобный и безопасный путь транспортировки товаров в Золотую Тайгу, но все же самым выгодным был путь по Подкаменной Тунгуске. Самым выгодным, но и самым рискованным. Была организована экспедиция купца Зайцева, а следом— Фунтосова, предприимчивого енисейского торговца. От устья реки он поднялся вверх по течению на 300 километров. Дальше пройти не смог, помешали пороги и страх неизвестности.

Среди исследователей встречались и простые люди, которые отправлялись в неизведанные уголки из страсти к познанию. Они называли себя потомками первых сибирских землепроходцев. Одним из таких подвижников был крестьянин Николай Миронович Катаев. В старой сибирской газете встретилась небольшая заметка: «Обращаем внимание на рассказ об экспедиции в верховья Подкаменной Тунгуски, в которой принимал участие отважный крестьянин Катаев с семьей и рабочими. Катаев был заинтересован научными и торговыми целями. Во всяком случае, этот геройский подвиг и самопожертвование заслуживает внимания и памяти».

«Заветная мечта его, – писала в 1888 году газета «Восточное обозрение, – по возвращении с верховьев Подкаменной Тунгуски отправиться на Хатангу и попытаться там устроить торговлю 13 инородцев с русскими на других началах, более выгодных для инородцев, чем существуют в данное время…

…Следует сказать несколько слов о путешествии Н.М. Катаева по Подкаменной Тунгуске. Известный путешественник Чекановский возвращался из Туруханского края на пароходе, на котором Катаев был приказчиком. Любознательный Катаев заинтересовался рассказами Чекановского о Подкаменной Тунгуске и о том, что там, как предполагал Чекановский, должны быть залежи мамонтовых костей. Зимой того же года Катаев, получив расчёт, по Ангаре приехал в Нижнеудинск и отсюда сухопутно добрался на Подкаменную Тунгуску. Соорудил здесь лодку, нанял рабочих и отправился по течению Тунгуски в поисках мамонтовых костей…»

Как и сибирский мореход Григорий Шелихов в своё время, Катаев взял с собой семью. А ведь путешествие было очень опасным, сведений о Подкаменной Тунгуске не хватало, точная карта местности отсутствовала, неизученной оставалась и сама река. Точно неизвестно, что заставило Катаева отправиться в путешествие, полное опасности и приключений, да ещё с семейством, но можно смело утверждать, что не последнюю роль сыграла здесь всё та же неодолимая жажда первооткрывательства.

Давайте и мы, призвав на помощь факты, последуем за нашим воображением. Немного фантазии – и сможем составить истинную картину событий конца XIX века…

Да, чуть не забыл: мы отправляемся в путешествие не одни. Позвольте представить моих старых знакомых.

Этот высокий мужчина – американский спортсмен Фрэнк Черчилль, он уже бывал в Сибири и даже участвовал в спортивных состязаниях. А вот первый автомобилист Иркутска господин Яковлев, очень целеустремленный и любознательный человек. А вот эта красивая, отменного воспитания молодая иностранка Элен Гладсон не так давно получила огромное состояние. Не правда ли, приятная компания для дальнего и опасного путешествия?! С остальными участниками познакомимся чуть позже.

Для пущей пользы нашего путешествия также берёмся изложить вам, дорогой читатель, документальную историю этих краев, посвятить в тайны прошлого, припудрить нос особо любознательных волшебной архивной пылью. Если вы только знали бы, какое это потрясающее занятие – открыть газету столетней давности, или расшифровать полуистлевшую записку какого-нибудь первопроходца, давно ушедшего в мир иной, или заглянуть в мемуары знаменитого путешественника и прочесть там…

Итак, вы готовы?

Глава первая
Гость из Голландии

«В 1525 году отец Ивана Грозного великий князь Московский Василий Иванович (Василий III) отправил в Рим к папе Клименту VII посланником Дмитрия Герасимова, где тот познакомил изумлённую Европу с удивительно смелым и необычным проектом Северного морского пути в страну «Катай». Это сообщение послужило толчком к тому, что к сибирским берегам стали посылать экспедиции».
Эрих Рактвиц. «Чужеземные тропы, незнакомые моря».

«1594 год. Открытие английским мореплавателем Чеслером морского пути в Белое море вызвало у английских купцов и мореплавателей стремление проникнуть вдоль северных берегов Сибири в Китай и Индию. Но все попытки Пета и Джакмана окончились без результатов, и англичане оставили свою мореходную деятельность по открытию северо-восточного морского пути. На смену им выступили голландцы».
«Краткая летопись Енисейского уезда и Туруханского края Енисейской губернии».

«Ведя торговлю с Россией, голландские купцы лично или через своих служащих тщательно собирали сведения о плаваниях русских промышленников по Карскому морю к устью Оби и другим рекам в ту часть Сибири, которую европейцы именовали Татарией. В 1593 году купец Балтазар Мушерон, имевший торговые дела в Московском государстве, представил нидерландскому правительству проект большой экспедиции «для открытия удобного морского пути в царство Китайское, проходящего от Норвегии, Московии и Татарии».
Проект был утверждён. Первоначально в состав экспедиции входили два корабля: «Меркурий» под начальством Бранта Татгалеса и «Лебедь» под командованием Корнелия Ная. Позже были снаряжены ещё два судна, которыми командовал Виллем Баренц, интересовавшийся вопросом открытия северо-восточного прохода. Он предпринял три плавания для его поисков, но всякий раз льды Карского моря останавливали его суда».
В. М. Пасецкий. «Норденшельд».

Если разобраться, то вечный двигатель существует. Изобрел его, разумеется, не человек, ведь самого себя придумать невозможно. Вечный двигатель явил Создатель в облике человека, который с тех пор работает без остановки. Суть этой работы – движение к истине. Истина, если она открывается, превращается в добро. Так образуется круг. Жаль, что на это порой не хватает жизни, но в контексте вечного движения частная человеческая жизнь – это всего лишь мгновение. Мы все как будто бежим эстафету или лезем на горную вершину: ты берёшь одну высоту, другой подступает к следующей, третий забирается ещё выше, четвёртый, пятый…

Думаете, не очень весёлое начало для занимательного приключения? Но мы обязаны предварить наше путешествие серьёзным вступлением, ибо в любом путешествии сталкиваешься с обстоятельствами, которые бывают сильнее или слабее нас. Выйдем мы победителями или они положат нас на лопатки? Как бы то ни было, но к любым обстоятельствам следует относиться без отчаяния. Они всего лишь препятствия, преодолевая которые, мы становимся крепче и мудрее. Из них, конечно, соткано полотно нашего жизненного пути, но разве жизнь не есть испытание?

Жизнь выстраивается сообразно нашим поступкам, в которых, если присмотреться, нет ничего случайного или пустого. По большому счёту всё выходит так, как мы задумали, как решили, сложили и склеили. И я не знаю, когда мы успели убедить себя, что от нас в этой жизни ничего не зависит?

Легко быть фаталистом. Гораздо сложнее не поддаваться даже неизбежному и, собравшись духом, бороться. Помните, что советуют нам мудрецы и герои? Вперёд, только вперёд!

* * *

По тихой улочке одного из прекрасных южных городов России шёл молодой человек. Ясный, но грустный его взгляд скользил по случайным прохожим, по живописным выставкам ларьков и магазинчиков, из которых эта улочка и состояла.

Взгляд ни на чём не останавливался, молодой человек как будто ничего не замечал.

Было около восьми часов, но солнце, казалось, уже вытесняет морскую утреннюю свежесть с улиц, загоняя её в каменные дома и тенистые подворотни. По булыжной мостовой изредка проезжали пролётки и экипажи. От грохота дребезжали стёкла нижних этажей, собаки за заборами заливались лаем. Шарманщик настраивал свой инструмент, а из переулка слышался скрипучий, но будто приглушенный, не проснувшийся голос старьёвщика:

– Старые вещи, покупаем старые вещи!

На углу перекрёстка разложила цветочный товар девочка лет тринадцати. Ещё некому было обращать внимание на её полевые цветы, да и сама она на время забыла о них, глазея на витрину галантереи. Что за чудесные вещицы выставлены в этой витрине!

Молодой человек, проходя мимо цветочницы, машинально вытащил из кармана монетку. Девочка, заметив движение, оторвалась от приятного созерцания и потянулась за букетиком. Она взяла монетку и хотела отдать пёстрый букетик, но прохожий цветов брать не стал. Лицо его на мгновение оживилось растерянной и печальной усмешкой. Вид молодого человека – от блуждающего, отрешённого взгляда до некоторой небрежности в одежде – заставлял предположить о неких у него неприятностях. И проницательной маленькой цветочнице, которая сразу приметила это, не откажешь в наблюдательности.

Действительно, только что наш герой на долгое время расстался с Сонечкой, самым дорогим и любимым человеком на этом свете. Прощание было бурным: с обоюдными слезами и клятвами в любви и верности. И вот теперь, в одиночестве блуждая по улицам, он пытался вновь и вновь вернуться воспоминаниями в те счастливые дни, когда ни о какой разлуке они и думать не могли. Заблудившись в воспоминаниях, вообразив на мгновение, что идёт на встречу с любимой, молодой человек оказался рядом с галантерейной витриной. Здесь он всегда покупал букетик для Сонечки. Ещё какой-нибудь месяц назад всё казалось радостным и безоблачным. Они строили планы, наметили день помолвки, договаривались о венчании.

Оба были одиноки до той новогодней встречи, когда произошло их знакомство на балу у господина Трапани. Молодые люди, с детства привыкшие рассчитывать только на себя, плохо знали, что такое семейный уют, потому что остались без родителей ещё в нежном возрасте, когда самое страшное горе, воспринимается так же, как плохое настроение няни.

Соню воспитывала дальняя родственница, помещица маленького именьица где-то в Средней России, всю жизнь мечтавшая о высшем обществе и балах. Взяв Соню на воспитание, вскоре она переселилась в большой дом своих родителей и, предавшись светским утехам, напрочь забыла о девочке. Воспитанием законной наследницы занималась Серафима, прислуга новой барыни. Однако отдадим помещице должное: однажды всё же вспомнила о воспитаннице и отдала подрастающего ребёнка в хороший пансион, откуда выпускали гувернанток для работы в богатых домах. Так однажды Соня и оказалась в доме Трапани.

Нечто подобное случилось и с Григорием – тем самым молодым человеком, которого мы встретили на улице. Его судьба немногим отличалась от Сонечкиной, с тем только различием, что он по окончании учёбы стал торговым агентом у того же Трапани.

Встретились они, полюбили друг друга и обрели, наконец, счастье. Но судьбе было угодно преподнести новое испытание. Последнее ли? Досадуя на несправедливую судьбу, Григорий дошёл до набережной. Купил утреннюю газету, сел на лавочку и стал перелистывать страницы, чтобы хоть как-то отвлечься от грустных дум. Привычные сообщения светской хроники ничем не привлекли внимания, да и дневная хроника была обычной…

«Главный морской штаб объявил руководству, чтобы наградные чарки водки, даваемые на судах офицерами нижним чинам, ни в коем случае не отпускались натурою, а только деньгами».

«Чрезвычайное бессарабское губернское земское собрание отклонило ходатайство Кишиневского уездного земства о введении всеобщего обучения в уезде».

«В Царском селе в Высочайшем Государя Императора присутствии состоялся церковный парад лейб-гвардии конного полка».

«Морской министр приказал провести строгое расследование по поводу появившегося в газетах сообщения о провозе одним из офицеров по железной дороге под видом казенного груза собственных вещей»…

А это что? Что это?! Боже мой, это оно! Григорий преобразился, теперь уже не усмешка, а радостная улыбка оживила его лицо.

– Это настоящая находка! Виват, Сибирь! С таким предложением не грешно даже в обеденное время побеспокоить и Трапани. Всё получится! Ура!

Он аккуратно свернул газету и быстрым шагом направился в центр города, в контору Трапани. На замысловатой вывеске большого каменного особняка, который одновременно служил конторой и домом главы компании, можно было прочесть:

«ФИРМА ОСНОВАНА В 1880 ГОДУ
ТОРГОВЫЙ ДОМ А. А. ТРАПАНИ – ОДЕССА
Прямое пароходное сообщение между Одессой, Ростовом, Батумом, Ригою, Санкт-Петербургом и Владивостоком
ТРАНСПОРТИРОВАНИЕ
Морское, речное, сухопутное и от огня страхование. Представительство, комиссия, инкассо, покупка.
Продажа и отправка во все части света всякого рода товаров.
Агенты во всех главных городах».

Пока молодой человек ожидает, когда его примет господин Трапани, у нас есть время ввести читателя в курс тех событий, которые произошли несколько дней назад и так круто изменили судьбу Григория и Сони.

…Фирма, в которой служил Григорий, была одной из крупнейших транспортных компаний России.

Начав с небольших транзитных перевозок, предприимчивый Трапани и его компаньоны вскоре построили собственный флот, а через некоторое время имели уже монополию на многих южных и северных линиях, предлагая клиентам самые разные услуги. Григорий Сидоров служил в фирме одним из пяти главных агентов. И в свои 25 весьма преуспел по службе, в его ведении было самое трудное и прибыльное направление – северное. Трапани всецело был доволен молодым агентом.

Как-то утром Григорий находился в порту, проверяя груз на корабле, отбывающем во Владивосток. Он занимался осмотром трюмов, когда прибыл посыльный и передал требование Трапани срочно явиться в контору.

Ещё издали Григорий заметил долговязую фигуру личного секретаря хозяина. Секретарь засеменил навстречу и затараторил:

– Наконец-то, наконец-то. Ждём-с. Теперь, Гришенька, всё от тебя зависит. Да-с, ты у нас главный эксперт. Твоё, Гришенька, слово на вес золота. Боже праведный, спаси и помилуй. Да-с! Лучший контракт! Лучший контракт за многие годы! И без всякой борьбы, без подкупов и взяток. Сам приплыл, откуда и не ждали-с. Из самой Голландии, Гришенька, из Амстердама. Такие выгоды, такие комиссионные! Торопись Гришенька, торопись. Они ждать не любят-с.

– Что случилось, что за спешка, Семён Ильич?

– Бог с тобой Гриша! Кто же меня уполномочил! Хозяин сам всё расскажет. Давай, давай, поспешим-с. Не искушай судьбу!

Трапани сидел за столом и курил. Увидев Григория, тут же встал и жестом пригласил к огромной карте, занимавшей целиком одну из стен просторного кабинета.

Красные линии на ней обозначали уже освоенные морские пути. И вот теперь, стоя у карты, Григорий с нескрываемым удивлением смотрел, как Трапани красным мелом нарисовал жирную точку в Голландии и провёл линию куда-то на восток, в самую глубину карты.

Григорий рассмотрел Сибирь. Пригляделся и в изогнутой голубой дужке узнал Байкал. Трапани поставил ещё одну точку – Иркутск… Почему Иркутск? Взглянув на Григория, Трапани вдруг громко и резко захохотал. И от неожиданности молодой агент отшатнулся от карты.

– В недоумении, Григорий Матвеевич? Вижу, вижу! А что? Есть от чего впасть в недоумение! Вот эта новая линия, – Трапани вновь провёл по ней мелком, – путь, который предстоит освоить в самое кратчайшее время. Ждёшь объяснений? Изволь. Сегодня у меня был Ван дер Люббе, поверенный национального банка Нидерландского королевства. Сибирские купцы заказали у голландцев большую партию оборудования для своих приисков на Лене. Заметь, контракт на несколько лет! Банки финансировали заводы, которые взялись изготовить приисковые машины, но возникла проблема доставки. Голландцы – знатные мореходы, северо-восточный морской путь им знаком, но вышла загвоздочка: купцы просят машины доставить на прииски, а это значит, что плавание предстоит по сибирским рекам. Оно не менее опасное и продолжительное, чем по Карскому морю. Откуда им, голландцам, наши сибирские реки знать!

Григорий начинал понимать, к чему клонит Трапани. А тот провёл ещё одну черту, теперь уже от Иркутска на север. Григорий прочёл: Золотая Тайга. А над голубыми ленточками, разбежавшимися по бумажному глянцу, – Енисей, Ангара, Нижняя и Подкаменная Тунгуски.

– Здесь, в устье Енисея, продолжал Трапани, – мы должны принять груз и выйти с ним к золотым приискам в Енисейской тайге. К Нижней и Подкаменной Тунгускам, а затем к Лене и Витиму. И вот что я скажу вам, Григорий Матвеевич. Путешествие, которое предстоит вам предпринять, задачка, конечно, не из лёгких. Но вы самый молодой и перспективный агент нашей фирмы. У вас нет ни семьи, ни детей, значит, вы можете рисковать. И потом, северное направление ведь ваша вотчина?

– Но…

– Мне также хорошо известны причины, по которым вы предпочли бы отложить отъезд или вовсе отказаться от миссии. Но интересы дела и вашей карьеры, Григорий, требуют незамедлительных действий. У нас слишком мало времени. Нам нужны точные карты, промеры глубин и описание фарватеров, любые сведения о сибирских пароходных компаниях, контракты на поставку провианта, надёжные люди. Словом, всё, что может понадобиться для доставки груза с долей риска. Слышите? С долей, но не более! Только последний болван может думать, что риска удастся избежать. Мы должны хорошо знать, за каким поворотом команде следует готовиться к авралу. А Ван дер Люббе желает быть уверенным, что рискует не больше, чем при езде на лошади. Тряско, но не валко! Итак, давайте план, Григорий Матвеевич! Предложите идею, убедите меня в ней – и ваше будущее в этой компании обеспечено! Даю два дня! Идите, и да сопутствуют нам всем удача и провидение…

«Ну что ж, Иркутск так Иркутск», – думал Григорий, выходя из кабинета Трапани. – Дело займёт не больше четырех-пяти месяцев, которые пролетят незаметно, и больше никогда в жизни они не будут разлучаться с Соней. Ах, Соня, какая ты умница! Всё поймешь без лишних слов»…

Новое задание фирмы изменило течение жизни Григория, разрушило их с Соней ближайшие планы. Прошли отпущенные два дня, а идея, которую требовал Трапани, всё не рождалась. Сегодня было назначено явиться в контору.

И вдруг, как это подчас случается, идея появилась совершенно неожиданно. Как раз в тот момент, когда Григорий листал газету и, будучи огорчен разлукой с любимой, не думал ни о чём другом, его осенило! Он поспешил в офис компании, чтобы изложить свой план Трапани.

– Григорий Матвеевич, господин Трапани просят-с. Пожалуйте в кабинет, – пригласил секретарь и, оглядевшись, шепнул: – Гришенька, у него сегодня скверное настроение, вчера в театре был. Ты уж будь помягче. Ну, ступай, с Богом!

Настроение у хозяина кабинета было действительно скверным. И такой расторопный и внимательный агент, каким слыл Сидоров, не мог не знать причины этого.

Накануне мадам Трапани, завзятая театралка, смогла-таки вытащить супруга в оперу. Это означало, что вчера, в пятницу, не состоялась встреча главных компаньонов фирмы за традиционным пятничным преферансом. Сам Трапани никогда не отдавался бы игре с такой страстью, если не считал бы подобное времяпрепровождение идеальным для обсуждения и решения важных задач бизнеса. Между раздачей карт и свежим анекдотом, между растерянным причитанием проигравшего и счастливым смехом победителя, во время раздачи, да и просто в перерыве между распасами за кофе или чаем, Трапани успевал узнать мнение каждого компаньона, сравнить с собственным и по окончании вечера объявить решение. Оно обычно устраивало всех и принималось без возражений. Это исключало малейшее недовольство, упрёки и недоверие между партнёрами.

Трапани сидел за огромным письменным столом. Когда вошёл Григорий, он, постукивая карандашиком в металлической обоймочке по столешнице, рассматривал какие-то бумаги. Человеку непосвящённому могло бы показаться, что хозяин кабинета не заметил появления Григория, не услышал его бодрого приветствия, но на самом деле Трапани – и Григорий знал это очень хорошо – был весь во внимании и с нетерпением ждал начала разговора.

– Я нашёл, – сказал Григорий, протягивая газету.

– Что это? Вы нашли утреннюю газету? – Трапани недоуменно покосился на помятую бумагу в руке агента.

– Именно! Впрочем, сам вам прочту: «Новое время» слышало, что министерство финансов уважило ходатайство английской компании, снарядившей в прошлом году пароход к берегам Сибири, о разрешении ей привозить товары в устья сибирских рек беспошлинно в течение трёх лет. Прибывший в Енисейск пароход «Феникс», по распоряжению английской фирмы оставлен там на зимовку и в настоящую навигацию будет заниматься транспортировкой товаров от устья Енисея до города Енисейска. В устье же Енисея в нынешнем году ожидается прибытие больших английских пароходов, которые будут увозить из Сибири местное сырьё».

Григорий торжественно закончил чтение и теперь смотрел на Трапани. Тот продолжал невозмутимо играть карандашиком, но в глазах появился тот хороший блеск, по которому молодой человек понял, что его идеей довольны.

– Говоришь, англичане рвутся в енисейскую систему через Карское море? Значит, они уверены, что льды, туманы, арктические холода можно преодолеть?

Григорий кивнул, потому как знал, что в минуты, когда Трапани размышляет вслух, он взвешивает все за и против.

– Конечно, Сибирь для англичан – это и рынок сбыта, и сырьё. Альбионы деньги на ветер бросать не станут. Коммерческий доход, думаю, покроет издержки с лихвой. А наша задача другая. Выйти в Енисей – половина дела. Ведь в самой-то тайге… Реки – не моря… В Иркутск ехать надо. Там крупнейшие торговые фирмы: Сибирякова, Трапезникова, Хаминова и Глотова. Там приличные научные общества, я навёл справки. Впрочем, на месте всё станет яснее. Узнаем, как нам по таёжным рекам доставлять грузы. Да что мне тебе объяснять, Гришенька! Отчёты мне посылай через нашу контору в Иркутске. Отправляйся с ближайшим транспортом, и не мешкай.