Вторжение с Альдебарана

"Больница Преображения" неожиданно понравилась. Поймала себя на мысли, что когда Лем пишет о прошлом и реальном, его истории и персонажи нравятся мне гораздо, гораздо больше. Возможно, фишка в том, что его мизантропия и пессимизм просто идеально вписываются в границы военной прозы и реалий оккупационного режима. Там всё на своём месте, и когда повествование давит, а персонажи душнят, это кажется вполне естественным, даже необходимым. В общем, я осталась приятно удивлена.
"Высокий замок" довольно любопытная вещь, если пропустить очень скучный и наполненный чересчур детальными подробностями период раннего детства пана Лема. В который раз убеждаюсь, что воспоминания из детства в той же степени завораживают их владельцев, в какой раздражают тех, кто вынужден всю эту ностальгическую галиматью выслушивать. Гораздо любопытней юношеские годы. Очень жаль и очень странно, что пан Лем невероятно много времени уделяет своим игрушкам, книгам,  предметам обстановки, увлечениям, проказам и излюбленным маршрутам, но совершенно ничего не рассказывает о матери и практически ничего - об отце. Не знаю, что это говорит о нём и должно ли что-то говорить, но меня этот момент слегка разочаровал. Зато о своих удостоверениях пан Лем соловьём разливается, от глубины рассуждений, завязанных на этом бюрократическом Зазеркалье, голова идёт кругом. Я поняла только то, что юный пан Лем знал толк в извращениях.
Про рассказы ничего не скажу, кроме того, что хотела оценить сборник в 3 балла, но вовремя вспомнила про "Больницу". Фантастика в исполнении Лема вызывает у меня две реакции по большей части: 1. Ни#уя не понятно, но очень интересно. 2. Что за херню я только что прочитала?
Не мой писатель, однозначно. Эта его занудность, страсть пофилософствовать о никчёмности философствований, презрение к человечеству, тлен, тоска и безысходность, персонажи, которые разговаривают полунамеками и заканчивают реплики друг друга, финалы, которые ни к чему не ведут, жалкая кучка навязчивых идей, которые мусолятся на протяжении всей творческой жизни Лема и не дают никакого нового их понимания... Порой я даже готова согласиться с наркоманом Ф. Диком, что Лема хвалили, хвалили, да и перехвалили случайно. Хорошо, что я уже знаю, что у него есть "Солярис", "Кибериада" и "Больница Преображения". Но если бы не они, я осталась бы с твёрдым убеждением, что Лем начал писать фантастику исключительно ради того, чтобы показать всю жалкую и никчемную природу человечества, которая стремится только к собственному удовольствию и к уничтожению всего того, что не способна освоить и приспособить к своим нуждам. По меткому выражению самого Лема, его рассказы в большинстве своём "напоминают сетования лотошника, слоняющегося по провинциальным городам", и везде-то он крутит одну и ту же шарманку, и везде-то ему мерещатся разврат и культурная деградация, и везде-то людишки, эти мерзкие, глупые, зацикленные на себе и на войнах людишки, одинаковые - хоть через тысячу лет, хоть на Плутоне.
Тяжко, ох и тяжко идёт.