Глава 26
В квартире у Лёшки было темно, но, судя по синеватым сполохам на шторах, в зале работал телевизор. Денис вышел из машины и, сунув руки в карманы, задрал голову.
– Ещё не спят? Отец волнуется, наверное, куда ты пропала?
Я промолчала.
– А в подъезде, почему света нет?
– Не знаю… Может, просто забыли включить, а может, опять лампочки поворовали. Ерунда, дойду. – Прильнула к нему. – Мы ещё увидимся?
– Видно будет.
– Что-то не так?
– Пойдём, провожу до квартиры.
– Да ладно, сама дойду!
– Пойдём, сказал!
Почти силой запихал меня в подъезд. Здесь было накурено, но тихо. Я выскользнула из его рук, метнулась к выключателю, щёлкнула. Пусть и через этаж – первый, третий, пятый, но всё-таки свет загорелся.
– Видишь, нормально всё. Я сама дойду! Да стой ты!
Повисла на нём, задержав на погружённой в полумрак площадке между первым и вторым этажами. Попыталась отвлечь долгим поцелуем… Наконец, почти задохнувшись, отлипла.
– Ты что, не доверяешь мне?
– А есть с чего?.. – устало усмехнулся он. – Ладно, иди. Только помнишь, да, у тебя три минуты, чтобы включить свет на кухне. Иначе…
– Давай пять?
– Одна.
– Ну хорошо, три… Но меня это обижает, если честно.
– Не вопрос, давай провожу до двери.
– Нет уж, карауль в машине.
Дождалась, пока громыхнёт, закрываясь за ним, подъездная дверь и бросилась наверх. И площадкой выше, между вторым и третьим этажами, столкнулась вдруг с Лёшкой.
Он стоял, небрежно прислонившись спиной к высокому подоконнику: в одной руке консервная банка, в другой – сигарета. Резиновые шлёпки на босу ногу, старые треники, и, несмотря на сквознячище из треснутого окна – голый торс. Затянулся, едко ухмыляясь, пристально глядя на меня. Выпустил дым через нос…
– Папа, значит? А вернее сказать – папик, да? А я, главное, у Барбашиной уточнил откуда вдруг отец взялся, так она говорит – это случайный алкаш, мамкин любовник… А он вон, – мотнул головой назад, – тот самый таксист на джипе… Или это уже другой?
– Лёш… Можно я поднимусь к тебе, прям на минутку?
Он снова смачно затянулся, протяжно выдохнул. Неторопливо стряхивая пепел, постучал сигаретой по банке.
– Нет.
– Лёш, ну пожалуйста, что тебе – жалко? Я потом сразу уйду, клянусь!
– Сразу – это прямо сейчас.
– Ну пожалуйста… Иначе он поднимется, понимаешь?
Лёшка развёл руками.
– И что?
– Ну Лёш…
– Нет.
– Спасибо! – рыкнула я и бросилась, было, вниз, но он вдруг окликнул:
– Да ладно, зайди. Только не дальше кухни. И не шуми там особо…
Задыхаясь от паники, я влетела в квартиру, щелкнула свет в коридоре, Наклонилась, расстёгивая сапоги.
– Охренеть уже время! Чего ты меня не разбудил-то?
Я медленно выпрямилась, повернулась на голос. Кажется, её зовут Рита – легкоатлетка с четвёртого курса. Высокая такая, яркая. Жгучая брюнетка. Тело: ноги, живот – всё идеальное, а вот сиськи… как по мне, так маловаты. Она, нисколько не стесняясь своей наготы, опёрлась плечом об дверь в зал:
– Нормально. А ты чего тут делаешь?
Голос низкий, бархатный. Да и вообще эта Рита всегда мне нравилась. Заметная такая девчонка… С-сучка крашеная!
Я бросилась обратно в подъезд, сходу пихнула Лёшку в плечо:
– Ты скотина, Савченко! Понял?
– Да пожалуйста. Заходи ещё! Только следующий раз заранее предупреждай…
– Да пошёл ты!
Он ухватил меня за рукав.
– А теперь давай теперь серьёзно, что происходит? Этот твой папик – он что, преследует тебя?
Я растерялась.
– Да говори же, у тебя проблемы? Хочешь, морду ему набью, чтоб отстал?
– Ну попробуй… – донеслось из темноты второго этажа.
Я сжалась, попятилась, пока не упёрлась спиной в стену. Ну всё. Конец.
– Иди вниз, – бросил мне Денис, не спеша поднимаясь по ступеням. – Жди в машине.
Но Лёшка пихнул меня к себе за спину:
– Быстро в квартиру! – и пошёл навстречу к Денису.
– Лёш, не надо! – Я, ускользнув от его попытки удержать меня, кинулась вперёд и упёрлась ладонями в грудь Дениса. – Денис, не надо, пожалуйста! Я всё тебе объясню!
– Да я, собственно, и так уже понял. Иди в машину.
– Я, зато, не понял, – с наездом прорычал Лёшка. – Чего тебе от неё надо?
Денис хозяйски сдвинул меня, чтобы не мешалась, и я замерла чуть в стороне, но между ними, не понимая, как быть: стоящий тремя ступенями выше, кипящий яростью, сжимающий кулаки Савченко… и абсолютно спокойный, словно даже безучастный Денис… с пистолетом за спиной.
– Ребят, перестаньте, а… Ну правда, не надо… – голос хрипел, срывался, дрожал от ужаса. – Лёш, иди к себе, там тебя Ритка ждёт… Лёш…
– Ты кто вообще такой? – не унимался Савченко, сходя ещё ниже.
Денис наоборот – поднимался.
Они стояли теперь лицом к лицу, и хотя Лёшка оказался на ступеньку выше, я бы поставила на Дениса. И дело вовсе не в пистолете. Он едва заметно двинул бровью:
– А ты?
– Не твоё дело, понял? Вали лучше поздорову! – огрызнулся Лёшка и пихнул Дениса в плечо, но тот устоял и, сохраняя прежнее спокойствие, шагнул ещё на ступень выше – на ту, на которой стоял Лёшка. Тот вынужденно попятился. Потом ещё, и ещё…
Не-е-ет, чёрт, это не вынужденно, это он просто отходит на ровную площадку, хитростью увлекая за собой Дениса! Вот дурень…
– Денис, не надо. Пойдём!
– В машину, я сказал! – рявкнул он в ответ.
Лёшка едва заметно дёрнул корпусом, но Денис опередил. Врезал так, что Савченко отлетел к подоконнику, треснулся об него спиной, но тут же собрался, бросился на противника… Я завизжала и кинулась их разнимать.
– Эй, прекратите! Я ментов вызвала! – раздался с площадки выше испуганный голос. – Они уже едут!
– Забери его! – крикнула я Ритке, отпихивая Лёшку. – Ну? Чего встала?
Она сбежала вниз.
– Лёш, пойдём…
У него под носом растекалась кровь, но отступать он не собирался, рвался из моих и из Риткиных рук.
– Отстань от неё, понял? Или я найду тебя и убью!
– А за базар отвечаешь, щенок? – спокойно усмехнулся Денис.
Лёшка зарычал, отпихнул Ритку в сторону, но на его пути встала я:
– Савченко, ты придурок, глаза открой! Не нужна мне твоя защита! Я с ним! С ним, не видно, что ли?!
Повернулась к Денису, повисла на нём, целуя в безответные, упрямо сомкнутые губы, и одновременно оттесняя его назад. Лёшка замолк. Я обернулась – он стирал тыльной стороной ладони кровь и смотрел на меня с таким… презрением.
– Что и требовалось доказать, Кобыркова. А строила из себя… Целка-невидимка, блядь. Чтоб я тебя тут больше не видел, поняла? Никогда! – И, позволив Ритке взять себя под локоть, пошёл наверх.
Словно на снимке «полароид» перед глазами застыли его широкая спина, с красной полосой от удара об подоконник, а ещё – те самые поношенные уже треники, которые мы с ним вместе покупали на рынке у вьетнамцев, ещё поза-позапрошлой осенью, когда наши отношения только завязались. Но больше всего мне почему-то запомнились Риткины ноги в тёти Светиных тапках, вызывающе торчащие из-под наспех запахнутого Лёшкиного пуховика. Не было даже сомнения в том, что он накинут на голое тело.
Глава 27
– Садись! – грубо толкнув меня к машине, приказал Денис.
Я упёрлась. Тогда он сам подтащил меня к ней, распахнул дверцу:
– Садись, сказал!
Я выдернула локоть из его ручищи, сжала зубы, сдерживая слёзы, но с места всё равно не тронулась.
– Друг из песочницы, да? – Он нервно отошёл на пару шагов, но тут же вернулся, навис надо мной, злобно цедя прямо в лицо: – Мозги у тебя есть? Д-дура!
Я развернулась и пошла прочь. К чёрту всё! Пусть хоть пристрелит, если хочет. Всё лучше, чем так.
За спиной хлопнула дверца, практически сразу взревел двигатель, и джип, обдав меня плотным облаком выхлопных газов, умчал прочь. И меня, наконец, прорвало. Я осела прямо на заснеженный бордюр и, уткнувшись лицом в колени, разрыдалась.
Никогда раньше мне не бывало так стыдно. И вот этого ощущения неоправимости – такого глобального, когда понимаешь, что час назад было долгожданное счастье, а теперь всё, больше ничего нет – такого тоже никогда раньше не было. Он, конечно, тот ещё псих, да и Ленка предупреждала, что это бывает больно… но, Господи, я, кажется, всё-таки влюбилась в него по уши! Сейчас я согласилась бы ждать его месяцами, терпеть вспышки гнева и хозяйское обращение – только бы иметь этот маячок предстоящей встречи впереди. Но этого больше не было. Словно я попала в вакуум, и больше нечем дышать.
Не помню как, добралась до своих трущоб. Реветь уже не могла, реакции притупились. Даже не сразу заметила у другого конца общаги знакомую машину. Но когда она дважды моргнула мне фарами… Я застыла. Значит, Денис не просто в курсе о подставной квартире – он знает, где я живу на самом деле. Интересно, а что ещё?
Джип походил на затаившегося в засаде зверя: свет погашен, из водительского окна неподвижно торчит рука с зажжённой сигаретой. Выжидает…
Наконец, он отбросил окурок и поманил меня. Один короткий жест, и я пошла. Кто там жрёт лягушек, притягивая их взглядом? Удав? Да пофиг, хоть крокодил…
Он смотрел на меня, как, наверное, смотрят строгие отцы на своих провинившихся детей, а я всё ниже опускала голову и боялась даже сглотнуть вставший в горле ком.
– Из-за таких дурочек как ты, нормальные пацаны, такие как этот твой песочник, не доживают и до двадцати пяти. Смелый, тренированный, только, сука, глупый! Потому что щенок ещё, причём домашний. Не видел ещё настоящего говна, думает, что жизнь – это ринг с арбитром. А теперь представь, если бы на моём месте реально отморозок какой-нибудь был? Представила, м? – И вдруг понизил голос, жёстко цедя сквозь зубы: – Да ни хрена ты не представила! Ты и понятия не имеешь, сколько таких каждый месяц на кладбище выносят, за хрен собачий, за тупую суку какую-нибудь! Кто с огнестрелом, кто с пером под ребром, а кого просто в фарш, чем под руку попадётся… – Замолчал, шумно выдыхая злость в морозную ночь и вдруг сорвался на крик: – А им бы жить! Дома строить, деревья сажать и баб трахать, чтоб рожали, чтобы было кому страну из жопы вытаскивать! Об этом ты когда-нибудь думала?!
Он орал, а я чувствовала, что окончательно пропадаю. Не бывает таких, как он! А если и бывают – то где-то далеко от меня или в фильмах про героев. Невыносимо захотелось обнять его. Ещё хотя бы разочек. Напоследок.
– Сколько я таким мозги вправлял: призываются, как не от мира сего, из-под мамкиных юбок повылезали. Пиздишь их там два года, гоняешь, и только они на мужиков похожи становятся – как дембель. Возвращаются домой, к таким безмозглым дурам как ты, и в ящик! Сколько я их видел – благородных, но, блядь, мёртвых! Фф-ф-ф-ф… – Долго яростно выдохнул. – И ведь правда-то за ним: заступился за девчонку, молодец пацан, не придерёшься! Но дурак! Я и врезал-то ему только для того, чтобы кулака нормально нюхнул… Кто-то же должен был это сделать?! М?
Замолчал, словно ожидая ответа.
– Ну, вообще-то он спортсмен…
– Угу. Мастер спорта по вольной борьбе, чемпион области среди юниоров, кандидат в Олимпийский резерв, что там ещё… Савченко Алексей Михайлович, семьдесят четвёртого года рождения. Ничего я не забыл?
Долго молчали. Денис по-прежнему сверлил меня взглядом, но в нём уже не было прежней злобы. Наконец, мотнул головой на машину:
– Садись. Поговорим спокойно.
Только оказавшись в тёплом салоне, я поняла, вдруг, как замёрзла. Хотя, может, это меня и не от холода колотило. Денис закурил.
– Рассказывай.
– Что?
– Всё. И, учитывая, что врать ты начала сразу, начинай с самого сначала. Про то, что тебе двадцать, про строгого папку, про физкультурную академию и остальное.
Я сжалась, опустила голову. Он усмехнулся.
– Что, нечего сказать? Тогда просто объясни – зачем? Бабла вытянуть? Так не проще было бы сразу назначить таксу, с учётом целки? Можно было бы даже поторговаться, фактура у тебя стоящая, чего уж там. Ты ж всё-таки не физрук какой-нибудь там, а будущий экономист! Мозгов нет, так хоть коммерческая жилка-то должна быть?
– Я не проститутка!
– Тогда объясни зачем.
К горлу подступили, срывая голос на шёпот, слёзы.
– Просто хотела тебе понравиться…
Он снова усмехнулся.
– Это я уже понял. Но зачем такие сложности, когда можно просто назначить цену?
Придурок! Я зажмурилась, по щекам тут же скользнули первые горячие капли.
– За надом! Я может, влюбилась в тебя. Что, тоже нецелесообразно?
На мой затылок опустилась его рука, пальцы зарылись в волосы, и я испуганно открыла глаза. Денис смотрел внимательно, с недоверием и слегка растерянной, фальшивой ухмылкой.
– Я ж тебя на полжизни старше, дурочка. А у тебя вон, песочник, какой отчаянный. Молодой и по уши влюблённый, это ж видно.
Я всхлипнула:
– Ну и что… А я тебя выбрала.
Он рванул меня к себе, целуя с безумным упоением и страстью, и я ответила, забыв про колкую боль в разбитых недавним сексом губах…
Кто придумал эти дурацкие джипы, с этим дурацким подлокотником между передними сиденьями? Так неудобно – ни целоваться, ни даже просто обниматься. Но мы как-то устроились, хотя конечно, хотелось бы поближе.
– А что у тебя с тем делом? Ну, которое в Сочи… Уладил?
– Думаешь это так просто? Я ж сгоряча на Боярскую подумал, а оказалось – у неё реально мать в Прибалтике в аварию попала. А потом остыл немного, и вообще очевидно стало – не потянула бы она, слишком мелкая сошка, к тому же, специалист в совсем другом ремесле. Одними её методами такое не провернуть.
– Какое – такое?
Денис задумчиво, побарабанил пальцами по моему плечу.
– Знаешь, это уже не просто бизнес, это тёрки с криминальным душком. Тебе там точно делать нечего.
– А если я скажу, что это Боярская просила меня уговорить тебя уехать на Новый год? И вообще, хочет, чтобы я почаще вытаскивала тебя куда-нибудь? В обмен на своё молчание о том, где я живу, учусь и так далее. Правда, она говорит, что просто боится за твоё здоровье.
– Хорошо, что сказала. Разберусь. Но тебе всё равно лучше держаться от этого подальше. Пока чистая – лучше и не пачкаться.
– А, так всё-таки чистая? Ты, значит, и меня на всякий случай пробил, да? Думал, наверное, что подослали?
– Естественно. И тебя и песочника твоего.
– Ну и как?
Усмехнулся.
– Не замечена, не состояла, не привлекалась. Но разозлила ты меня, просто… – Выразительно качнул кулаком. – Я и раньше видел, конечно, когда ты пургу мела, но это выглядело так… Забавно. И даже мысли не возникло, что глобально брешешь. – Глянул строго: – Ты вообще понимаешь, что такое доверие и как сложно бывает его вернуть?
– Следить теперь за мной будешь?
– Нет. Но перепроверить могу в любой момент, имей в виду. Реально – терпеть не могу когда мне брешут, зверею просто.
– А сам ты, хочешь сказать, никогда не врёшь? Да ладно… Ну хорошо, – замешкалась, соображая, что мне хочется узнать больше всего, но, как на зло, ничего путёвого на ум не шло. – Ладно… Скажи тогда, сколько у тебя детей?
– Вообще, я уже говорил, что моя личная жизнь не обсуждается. Но чтобы сразу закрыть тему – четверо. Во всяком случае, о которых я знаю. Все от разных женщин, один из них – в браке. Достаточно честно, довольна?
– Ну… А какие у тебя на меня планы?
Он рассмеялся и убрал руку моих плеч.
– Ты меня не слышишь что ли? Я личное не обсуждаю. – Посмотрел на мои упрямо поджатые губы, фыркнул: – Ну не знаю, нет никаких планов! И вообще я не собирался с тобой не то, что отношения завязывать, а даже знакомиться. Я привык, знаешь, чтобы по первому взгляду оценивать, а ты… ну не впечатлила, если честно. Просто смотрю – девчонка забавная прёт куда-то стеклотару, ну решил шуткануть. Тормознул, пригласил в ночной клуб. Ну правда же, глупая ситуация? Честно – думал, что и ты пошутила, когда согласилась. А когда пришла, даже охренел слегка. Ну а там уже по накатанной. – Прямо заглянул мне в глаза. – Ты же понимаешь, что для меня это обычное дело, м? Не пришла бы ты – подснял бы кого-то ещё. А может, и нет. По настроению.
Я, глотая неожиданную горечь, отвернулась к окну. Денис вздохнул:
– Сама напросилась. Поэтому и говорю, не лезь туда, куда можешь не лезть. А если уж влезла – терпи.
– Да мне как-то без разницы, если честно.
– Угу. Заметно.
Я невесело усмехнулась:
– Ну, знаешь, ты так запросто обо всём этом говоришь… Ладно. Допустим, просто снял – но потом? Зачем назначил новую встречу, если сам говоришь, что я тебя не впечатлила?
Он пожал плечами.
– Да хрен его знает. Может, любопытно было посмотреть, как будешь выкручиваться на счёт девственности?
– А потом?
– А ты что, не помнишь? Ну знаешь… даже обидно как-то. Мне, вот, твои драные чулки ещё снились потом пару раз. И не только чулки, – подмигнул.
– То есть всё-таки впечатлила?
– Ну, допустим.
Я едва сдержала довольную улыбку.
– А потом?
– Вот ты настырная, слушай…
– Не увиливай.
– Ладно. Потом я решил привязать тебя покрепче. Дал денег, одел, свозил на море. Опять же – классическая схема, особо не надумывай себе там…
– Угу. А зачем привязывать, если снять – обычное дело?
Он помолчал, поглаживая руль. Задумчиво усмехнулся:
– Ну, не знаю. Может, надоели случайные бляди, стабильности какой-то захотелось. Девочку на постоянку. У тебя до меня никого не было, а это любому мужику манию величия почухает, так что выбор очевиден. – Дернул плечами. – Ну, собственно, и всё.
Мне было обидно, но я понимала, что это его мир, и его правда жизни. Ну и сама напросилась на откровенность, тут он тоже прав.
– Ну ладно, выбрал, купил. Почухал себе там… Но потом-то узнал, что я тебе врала! И что дальше? Зачем снова появился?
– Так, ну всё, хорош! Ты и так уже все границы перешла.
– То есть, тебе нечего ответить, да? Или ты сам не знаешь, зачем приехал? Не контролируешь себя?
Он посмотрел на меня испытующе, мотнул головой.
– Ты за своё упрямство отгребаешь, наверное, по жизни, м? Нет? Ну значит всё впереди. Ну вот что ты хочешь услышать? Как я воздевал руки к небу или в ярости крушил стены? Ни хрена подобного не было. Я просто решал свои проблемы, а в промежутках между этим бухал и ждал, пока мне сообщат, что ты вернулась из деревни. А когда приехала и сразу к этому своему песочнику побежала, не придумал ничего лучше, кроме как тоже пойти туда.
– Зачем?
– Уверена, что хочешь знать?
– Абсолютно.
Усмехнулся.
– Ладно, тогда держи удар: просто наказать тебя хотел – отыметь как обычную блядь, за деньги, а потом выкинуть и забыть. Собирался, кстати, сделать это прямотам, в подъезде…
Я с трудом сглотнула ком в горле:
– И?..
Он вынул из пачки сигарету, долго крутил её, разглядывая, постукивая об ладонь. Задумчиво зажимал в губах, потом снова вынимал, потирая согнутым большим пальцем бровь, едва заметно усмехался своим мыслям…
– Ну да, да, зацепила! Не знаю чем, не понимаю! Просто как пацан какой-то, когда с тобой. Полный придурок. Ну? Довольна?
Я нагло, счастливо улыбаясь, кивнула. Он, глядя на меня, тоже рассмеялся, мотнул головой:
– Только, Милах, никаких фантазий о замужестве, договорились? Моя семья, личная жизнь и бизнес тебя по-прежнему не касаются.
Я снова кивнула. Он, неловко перегнувшись через дурацкий подлокотник между сидениями, сгрёб меня в охапку.
– Ну и откуда ты такая взялась?
– Из Разгуляевки.
– Понятно… А я из Моршанска. Под Тамбовом, знаешь? Деревянное детство, деревянные игрушки: чистка хлева и выпас коров. Потом уже военное училище, гарнизоны-казармы, женитьба, перестройка, развал Союза и понеслась… У тебя тоже всё ещё будет, даже не сомневайся. Только не ври мне больше. Следующий раз так легко не отделаешься, сразу говорю.
Я нервно погладила его руку.
– Ну, тогда я тебе ещё кое-что сказать должна. Чтобы уж точно начистоту… и чтобы никаких «следующих раз», да?
– Что-то я как-то напрягся. Ну-ну?
Я хихикнула.
– Так получилось… Это… давно, ещё осенью. Там глупо всё так и, ну, не серьёзно… понимаешь?
– Ну?
– Меня подружка как-то пригласила отдохнуть… Ну, просто… Я даже не знала, куда, если честно…
– Ну?
– Я… Мы… – Собралась с духом и выпалила, наконец: – Так получилось, что я уже бывала на твоей базе до того, как с тобой… Ты тогда правильно меня подловил. И Леди меня тоже не из-за одежды узнала.
Сказала и замерла, не дыша. Щёки горели, сердце билось так, что становилось больно в груди. Денис отстранился, задумчиво побарабанил пальцами по рулю. А вообще – отреагировал спокойно, хотя я была почти готова, что психанёт.
– Что за подружка?
– Да не важно, она-то тут причём?
– Ну, просто интересно, что за подружки у тебя такие, которые приглашают ко мне на базу.
– Забудь, она сама там первый раз была.
– Мм… Ну а дальше? Понятно же, что вы не могли попасть туда сами. Тогда, с кем?
А вот об этом я почему-то и не подумала…
– Ну? Говори!
И самое ужасное – пути назад уже нет.
– Это подружкины знакомые, я их вообще первый раз видела! Один, кажется Сергей, а второй… – голос внезапно сел. – Я не помню уже, как второго…
Денис развёл руками.
– Вот что интересно, не знаю, замечала ты или нет: когда начинаешь врать, то за самую маленькую херню, всегда цепляется столько всего, что не разгребёшь потом. И думаешь тогда – всё, больше точно не буду брехать. Бывало у тебя так?
Я кивнула.
– Угу. А потом сидишь, такая, две минуты спустя, и снова брешешь… М?
В его голосе послышалась с трудом сдерживаемая злость. Я сжалась.
– Просто… он пригрозил, что убьёт, если скажу.
– Кто?
– Коля. Рыжий.
– Угу. Вспомнила, значит. Ладно, дальше что? Приехали вы с подружкой, и?
Я молчала, силясь справиться с собой – внутри всё дрожало.
– Ну говори, говори. Что там – банька, наверное, чай, конфетки-бараночки, м? Ты с кем была?
– С подружкой.
Сухо рассмеялся.
– Да нет, я имею в виду – кто тебя трахал? Серый, Рыжий? Оба?
Я задохнулась.
– Нет! Никто! Я… я испугалась, и мне плохо стало, и…
– А вот интересно, ты же целкой была. – С задумчивым сарказмом, размышлял он вслух. – Тогда как – сосала? Или стандарт начинающих блядей – в задницу?
К горлу подступили слёзы.
– Да правда, никто, Денис! Меня вырвало от страха и они подружку вдвоём… А я просто ждала пока они её отпустят!
– От страха? – голос его внезапно сел до яростного хрипа: – Или хуй в глотке застрял? Кому?
Я молчала.
– Кому?!
– …Коле.
– Фф-ф-ф-ф… – выдохнул он сквозь напряжённые губы и сжал кулаки. И вдруг обрушил их на баранку руля.
Лупил методично. Молча. Страшно. А я уткнулась лицом в колени и, закрывая голову руками, ждала, что следующий удар прилетит в меня.
– С-с-сука! – наконец прорычал он, и рванул меня за ворот, заставляя выпрямиться. – Я тебя сразу, ещё на вокзале спросил, что у тебя с ним… ты… Блядь, ты хоть понимаешь, что такое авторитет?! – Снова лупанул по рулю. – Ты, блядь, понимаешь ЧТО. ТАКОЕ. АВТОРИТЕТ?! Чем он зарабатывается, ты знаешь?
– Он ск-казал, что убь-бьёт… Денис, п-правд-да ничего у меня с-с ним н-не б-было…
Он зло рассмеялся:
– То есть, ты реально, не понимаешь, в чём суть, да? Трахнул – не трахнул, считаешь, в этом вся проблема?! Думаешь, это меня сейчас волнует? Думаешь, ты меня волнуешь?!
Растерев лицо ладонями, сцепил пальцы на затылке, потом резко скинул руки вниз и, упершись лопатками в спинку сиденья, сунул в карманы.
– Д-дура безмозглая…
Не глядя, швырнул мне в лицо целый ворох мятых денег.
– Пошла на хер отсюда, шалашовка!