Maht 330 lehekülgi
1922 aasta
Raamatust
Страсть лишает сна и покоя, ослепляет и заставляет страдать. Именно этому неконтролируемому, иступленному чувству посвящены новеллы Цвейга – их сюжеты, полные драматического напряжения, раскрывают всю остроту душевных переживаний.
Каждый рассказ одновременно восхищает и повергает в ярость, поражает воображение и заставляет спорить с автором. А в героях Цвейга мы и сейчас, почти столетие спустя, узнаем себя. Ведь подлинная страсть не подвластна времени…
В сборник вошли такие проникновенные новеллы, как «Письмо незнакомки», «Амок», «Жгучая тайна» и другие.
В формате a4.pdf сохранен издательский макет книги.
Отличная книга,удивляет как автор описывает любовь тринадцатилетней девочки.Прекрасный автор и книга,но достаточно трагична и грустна история.
Не зацепило так, как должно бы, судя по сюжету и терзаниям незнакомки.
Наверное мне чего-то не хватило. История чувств яркая, однако эмоционально не потрясла…Три балла…
Потрясающая книга! Каждый рассказ несёт в себе глубокий смысл, есть над чем задуматься. Автору удалось окунуть меня в море эмоций, которые невозможно передать словами!
Потрясающий автор! Открыла для себя и очень этому рада. Легкий слог, потрясающий грамматический оборот. Интересные рассказы, маленькие, но ёмкие. Нет лишней "воды". Однозначно рекомендую к прочтению!!! В моей библиотеке произведения Цвейга прочно закрепились.
Цвейг пишет конечно прекрасно (хотя подозреваю что это перевод такой хороший), но читать о героях и персонажах, которые страдают фигней вместо того чтобы быть честными и вести себя адекватно — это жутко. Иногда жутко скучно, иногда жутко кринжово... Но на мой взгляд герои должны бороться, меняться в течении историй... но они тупят до последнего.
Да как в жизни, но произведения на то и произведения, что выстраиваются по особому. Иначе бы я смотрел документалки или мужское/женское.
Я увидел лицо, такое, какое боялся увидеть, непроницаемое лицо, твердое, уверенное, полное не зависящей от возраста красоты, лицо
что она могла подчинить меня своей воле…
Как топор гильотины, упало это слово.
Я чувствовал, как проникала в меня ее демоническая воля, но сопротивлялся с ожесточением
Не хотите ли папиросу? Он взял. Я зажег спичку. Снова в колеблющемся свете появилось его лицо, оторвавшееся от черного фона; на этот раз оно было прямо повернуто ко мне.
Ülevaated, 8 ülevaadet8