Tsitaadid raamatust «Врубель»

«Высокое достоинство долга не имеет ничего общего с наслаждением жизнью; оно имеет свой собственный своеобразный закон и свой собственный своеобразный суд; если бы то и другое захотели встряхнуть так, чтобы смешать их, и как целебное средство, предложить больной душе, они тотчас же разъединились бы сами собой: если этого нет, то первое не имеет действительной силы; если бы физическая жизнь приобретала притом некоторую силу то безвозвратно исчез бы закон морали».