Глава 7
АНОНИМ
Я ухмыльнулся. Послание возымело даже больший эффект, чем я ожидал. Сначала боялся, что Даша в принципе не прочитает мою записку – случайно выронит, пока достаёт перчатки или вовсе не обратит на нее внимание и выбросит, как ненужный мусор, даже не развернув. Поэтому решил перестраховаться и купил акварельную бумагу. Уж она-то плотная, такую сложно не заметить.
Когда компания друзей покинула университет, я отошёл от раковины, в которой намывал руки уже минут десять, склонившись низко к крану и одним ухом слушая их разговор. Ни один человек не обратил на меня внимания. Люди удивительны в своём безразличии – когда они куда-то торопятся, то не замечают ничего вокруг. Впрочем, я был таким же, как они. В университете учится не одна тысяча студентов, с чего бы им обращать внимание именно на меня?
Направляясь к выходу, мельком взглянул в зеркало – ну просто красавчик! Сильнее натянул капюшон толстовки, из-под которого выбивались пряди светлых волос. Самодовольно улыбнулся своему отражению, после чего миновал охранника и вышел на улицу. Компания еще не покинула территорию ВУЗа, а Ник уже закурил. Ай-яй-яй, как некрасиво!
Шум их бурной дискуссии долетал до моих ушей, хотя я держался от компании на приличном расстоянии. Их версии меня забавляли: приколист, который знал про Дашу все, призрак Туре…серьезно? Я едва сдерживался, чтобы не захохотать в голос.
Около автобусной остановки компания разошлась. На сегодня достаточно. Я достал свой новенький мобильник, открыл приложение и вызвал такси. Через пару минут подъехал чёрный «Фольксваген», а еще через полчаса я уже был дома.
Дом, в котором я жил, был вонючим, старым и насквозь пропитанным сыростью. Того и гляди, скоро развалится. Алкаш, который сдал мне квартиру, даже не спросил, как меня зовут. Его не интересовало ничего кроме денег. Забулдыга явно был счастлив, что хоть кто-то наконец-то позарился на его жилище, да еще и заплатил за несколько месяцев вперёд.
У подъезда меня встречал спящий на лавочке Геннадий Палыч – мой сосед, такой же пропитый алкоголик, которого периодически выгоняла из дома жена. В такие дни он переезжал жить в подъезд, периодически возвращаясь к двери своей квартиры и совершая такой погром, точно от громкости ударов зависело, сколько ему перепадёт водки.
Добро пожаловать в Хламовник! Таким был стиль жизни этого убого уголка земли. Хламовник расположился на краю Приозерного района. Почему он до сих пор существовал, можно лишь догадываться. Целиком и полностью микрорайон состоял из старых бараков, часть окон в которых была заколочена, другая часть – разбита. На улицах между деревьями натянуты верёвки, на которых сушились простыни и пододеяльники с огромными дырами – бельем пользовалось явно не одно поколение. По улицам рыскали бродячие собаки, отыскивая себе пропитание в мусорных контейнерах, которые никто не вывозил годами. Асфальта здесь не было, лишь глинистые дороги, которые в период дождей превращались в сплошную кашу. Нормальных магазинов тоже не было. В двух кварталах (если это вообще можно было назвать кварталами) от моего дома расположился небольшой магазинчик, очень напоминающий деревенское сельпо. Местные называли его «Шеснарик». Здесь продавался самый примитивный набор продуктов, десяток разновидностей дешёвого пива и паленая водка. Из этого всего меня интересовало лишь первое, хотя даже за продуктами я ходил редко, предпочитал заказывать доставку – не хотелось лишний раз светиться и заводить разговоры с местным контингентом. Но всякий раз я искренне сочувствовал курьеру: приходить в это гетто – то еще испытание.
Хламовник можно было смело назвать маленькой деревней, хоть и находился он в большом городе и считался его частью. Что было еще абсурднее – рядом за высоким забором расположился элитный коттеджный посёлок Копи, тот самый, где жила Даша. Почему Хламовник не снесли и не застроили землю коттеджами, для меня также оставалось загадкой. Впрочем, это было мне на руку: любой среднестатистический житель Хламовника, встретивший меня на улице, через час уже едва помнил своё имя, не то что мое лицо.
А еще я был близко к ней.
Теперь не сложно догадаться, почему Хламовник получил такое название. Единственным лучиком света в этом темном царстве было озеро, благодаря которому район Приозерный и получил своё название. Хламовник располагался в самой высокой точке Приозерного, и отсюда открывался прекрасный вид на синюю водную гладь. То и дело, возвращаясь домой, я останавливался около подъезда и подолгу вглядывался в даль. И думал, очень много думал.
Я вставил ключ в замочную скважину и открыл деревянную дверь. Меня встретил полумрак. Когда я снимал квартиру, часть окон были по непонятной причине заколочены, и я не стал что-то с этим делать, лишь наоборот – купил блэкаут-шторы на оставшиеся окна. Мне нравилась темнота. Приходя домой, я включал неоновую лампу, открывал ноутбук и чувствовал себя супергероем, работавшим в секретном офисе спецслужб где-нибудь в Лос-Анжелесе.
В остальном же квартира нуждалась в как минимум косметическом ремонте. Внешний вид жилища не особо волновал меня, но старые ободранные и залитые непонятно чем обои я все же решил переклеить. Раскладушку, пружины которой держались на соплях и добром слове, сложил и убрал в кладовку вместе со всем остальным хламом, который напоминал мне о том, где я нахожусь. Закрыл кладовку на замок и больше никогда в нее не заходил. Вместо раскладушки купил надувной матрас, который и стал моей кроватью. Он мне даже понравился – в том, чтобы спать на полу на надувном матрасе была особая прелесть.
На столе, стоящем посреди комнаты, не было ничего кроме ноутбука. В нем я проводил все своё свободное время. Скачивал программы, осваивал даркнет* (прим.автора. Скрытая группа веб-сайтов, использующаяся для сохранения анонимности или приватности действий). Я надеялся, что однажды смогу взломать ее страницу, читать каждое ее сообщение. Она не знала обо мне ничего, я же хотел знать о ней все. Видеть каждый ее шаг. Предугадывать каждое действие. В сегодняшней записке я преуспел: то, насколько я был осведомлён о ее успехах и насколько точно мне удалось напомнить ей погибшего друга, возымело нужный эффект. Даша сама себя выдала. Накинуть капюшон на голову и надеть белый халат поверх – не было средства проще, чтобы затеряться в толпе и слушать, как на всю столовую компания скандирует о своих успехах и неудачах. Впрочем, я написал эту похвалу намного раньше, потому что другого исхода и не ожидал. «Земля должна перевернуться, чтобы Даша что-то не сдала» – в этом ее друзья оказались правы. В столовой они лишь подтвердили мои предположения. Пробраться через охрану, показав студенческий любого учебного заведения было еще легче. Подслеповатый дед, сидевший на посту охраны даже не посмотрел на меня. Если бы только мир знал, насколько он облегчает мои задачи!
В ящике стола лежала папка акварельной бумаги и стопка новеньких конвертов. Я не планировал останавливаться. От ее реакции меня охватил кураж. Я хотел сделать это ради эксперимента, но не думал, что игра пообещает быть такой увлекательной. Что ж, Даша, ты обо мне еще услышишь!
Я достал из кармана мобильник и набрал номер салона цветов, недавно подвернувшийся мне в интернете.
– Здравствуйте! Я бы хотел оформить доставку. Букет из семнадцати бордовых роз. Завтра к 10 утра на Сосновскую 7, квартира 5. Домофона нет, нужно просто подняться на второй этаж, дверь подъезда будет открыта. Да, я заплачу за срочность. Спасибо.
Глава 8
ДАША
С каждым часом небо становилось все мрачнее. Кажется, надвигается гроза. Помню, этим летом шли сильные грозы. Настолько сильные, что хотелось спрятаться под кровать, накрыться одеялом и исчезнуть. Даже несмотря на то, что никогда прежде я не боялась грома.
Я взяла с кровати плед и укуталась в него с головой. Сидела и смотрела, как ветер качает верхушки деревьев. Родители уехали на какое-то мероприятие и обещали быть дома лишь поздней ночью. Свет во всем доме не горел. Стояла мертвая тишина. И лишь из комнаты брата изредка доносились звуки видеоигры. Неприятное чувство сковало по рукам и ногам. Что это? Страх? Из-за какой-то дурацкой грозы? Или же…что-то большее?
Послание, найденное в кармане куртки, до сих пор не давало покоя. Даже несмотря на то, что я от него избавилась, периодически красивые буквы, складывавшиеся в ужасные слова, всплывали прямо перед глазами.
Я достала телефон и в списке контактов нашла подругу. «Не хочешь прийти с ночевкой? Родителей нет дома, и мне как-то не по себе».
Ответ не заставил себя долго ждать: «Кайф, жди! Только через полтора часа у меня маникюр. Смогу приехать не раньше восьми». Я вздохнула. Ладно, это все равно лучше, чем никогда. Боюсь, после увиденного сегодня мне будет непросто заснуть одной.
Поменяв плед на тёплую толстовку, я сползла с кровати и направилась в комнату брата. Звуки видеоигры стали громче. Я тихонько приоткрыла дверь и простояла так минуты три. Брат даже не заметил моего присутствия – настолько был увлечён какой-то стрелялкой по мотивам «Звёздных войн».
– Эй, Макс! Можно с тобой?
– Тыщ-тыдыщ-бам-уау-есс! Да-да, давай, мочи его! Так! Бдым-дыщ-тыщ-тыщ! – прозвучало вместо ответа.
– Макс?
Но брат повернулся лишь когда картинка на экране сменилась какими-то цифрами.
– Чего говоришь?
– Говорю, можно с тобой?
Макс уже тысячу раз предлагал поиграть с ним раньше, но я всегда отказывалась – не люблю ни «Звёздные войны», ни тем более сделанные по ним стрелялки. Но сейчас я чувствовала себя настолько одиноко и некомфортно, что была согласна даже на это.
– Погнали! Смотри: это джойстик; вот эта кнопка означает прыжок…
Через полчаса прогремел первый гром. Крупные капли шумно застучали по крыше. Но мы с братом слишком увлеклись игрой, чтобы обращать на это внимание.
Вика пришла ровно в половине девятого, вся промокшая и замерзшая.
– Тьфу ты! От шлагбаума до вашего дома пока дойдёшь…хоть выжимай!
– Ты без зонта, что ли? – я внимательно осмотрела подругу, но не увидела в ее руках ничего кроме новой чёрной сумки.
– Откуда ж я знала, когда шла на маникюр, что начнётся дождь, да еще и такой сильный!
– Так давно ведь обещали… Давай раздевайся быстрее и дуй под горячий душ, пока не успела заработать пневмонию. Я пока чай кипятиться поставлю.
Я забрала у подруги насквозь промокшие вещи, вместо которых выдала ей одну из своих тёплых пижам и махровое полотенце.
Шум чайника вместе с плеском воды, доносящимся из душевой, заглушали царившую в кухне мёртвую тишину. С ними стало не так уж и страшно – в дом потихоньку вливалась жизнь, и все, что было до, уже не казалось таким важным.
– Так, что у нас сегодня на ужин? – Вика вышла из душа, неся за собой шлейф пара и аромата моего любимого бананового геля. – Ого, да я смотрю, у тебя в холодильнике мышь повесилась! Ой, Рыбникова-а-а… И как ты только жить будешь, когда родители в отпуск уедут? Засохнешь же тут от голода. Слава богу хоть Макс с ними уезжает, а то еще бы и ребёнка голодом заморила.
Через пару недель вся моя семья собиралась в отпуск в жаркие края на какие-то-там-острова. Я в этот состав, разумеется, не входила. Пропустить пары в медицинском – не лучшая идея, а после прогула трёх недель (именно на столько уезжали родители с Максом) можно и вовсе идти забирать документы. До этого момента я и не задумывалась всерьёз, что почти на месяц останусь одна в огромном доме. Если честно, думать об этом не хотелось.
– Тебя шеф-поваром возьму. И вообще, у меня стресс, мне можно! Лучше давай вместе что-нибудь приготовим.
– Рыбникова, у тебя ж готовить не из чего!
Я задумчиво посмотрела на серую дверь, располагающуюся рядом с кухней. От кухни дверь отделяла небольшая перегородка. Она вела в гараж. Там стояла мамина машина. Если мама даст добро – сможем съездить на ней за продуктами.
– Сейчас я все улажу, – с важным видом я достала из кармана телефон, набрала номер и отошла в сторону, будто звонила не маме, а деловому партнёру решать великие бизнес-дела.
Взять машину мама разрешила. «Я или буду голодать, или попрусь в магазин пешком в темноте» – отличный аргумент для любой матери.
Я взяла в ее сумке ключи от чёрной Ауди А8. Появится хоть одна царапинка – мне конец. Придётся дожидаться, когда она наконец-то исполнит свою мечту и откроет клинику. И работать в ее клинике до конца своих дней за стакан воды и «спасибо», чтобы окупить ремонт этого железного коня. Но кушать-то хочется.
Перед отъездом заглянула к брату. Он все еще играл в «Звёздные войны». Немного пожурила его, что вредно играть в видеоигры так долго, дала подруге фен, чтобы та подсушила волосы, и наконец уселась за руль.
В магазине Вика была как обычно шебутной. Не успела я даже осмотреться, как подруга решила, что сегодня мы будем готовить пасту с копченой курицей и грибами, и уже через пару минут все ингредиенты для ужина лежали в нашей продуктовой тележке. Помимо них она зачем-то взяла десяток яиц, молоко, шоколадное печенье, сырные чипсы, две пачки сока, бутылку колы и килограмм бананов.
– Я заплачу, – остановила подруга, когда на кассе я приготовилась доставать кошелёк.
Я лишь пожала плечами: заплатит так заплатит.
– Слушай, – предложила Вика, когда мы разложили продукты в два пластиковых пакета, – поскольку мужским обществом мы сегодня обделены, поехали с тележкой до машины.
– Не положено же…
Подруга лишь презрительно фыркнула:
– Рыбникова, ты не выживешь в этом мире!
И, взяв управление тележкой в свои руки, она быстро устремилась к выходу. У разъезжающихся дверей подруга кокетливо подмигнула охраннику и еще быстрее вылетела из супермаркета. Охранник перевёл взгляд на меня, но я лишь пожала плечами. Мол, ничего не могу поделать.
– Надо будет потом ее обратно… – сказала я уже на улице, но тут же осеклась.
Облокотившись на бампер моей (точнее, маминой) машины, стоял и блаженно курил сигарету препод по оперативной хирургии.
– Герман Андреевич?
– Здравствуйте, – кивнул он, как будто мы просто пересеклись в коридоре университета.
– Не позволите узнать, что вы…здесь делаете? – произносить это было неловко. – Это моя машина.
– Ваша? Так значит вот кто оставил нехилую отметину на моей двери.
– Какую еще отметину? – меня прошиб холодный пот. Неужели я все-таки успела что-то натворить?
Герман Андреевич бросил сигарету, придавив ее носком лакированного ботинка, и медленно поднялся. Прошёл к чёрной «Мазде» и молча указал на заднюю дверь. Царапина, красовавшаяся там, была совсем небольшой, но отчетливо выделялась на чёрном фоне.
– Что за мамонт учил вас парковаться, Рыбникова? Или вы надеялись через окно вылезти? Боже, да кто вам вообще доверил Ауди?! Такому водителю только на «Матизе» и ездить. Маленькая и разбить не жалко.
– Я… – начала я, но на самом деле не знала, что здесь можно сказать. К глазам подступили непрошеные слёзы.
– Послушайте, Герман Андреевич! – вступила в разговор Вика. Имя и отчество преподавателя она произнесла с особым выражением. – С чего вы вообще взяли, что это мы оставили царапину? Как докажете, что раньше ее не было? Да может вы сами об кого-то обтерлись! А виноваты во всем как всегда бедные женщины. Презумпция невиновности, не слышали о таком понятии?
– Вы совсем за дурака меня принимаете? – он даже слегка повысил голос. – Вы хоть знаете, сколько стоит покраска?
– Я оплачу, Герман Андреевич, только прошу, давайте разъедемся, – поспешно сказала я, понимая, насколько опрометчивым было это предложение. Для того, чтобы оплатить покраску герасимовской «Мазды», мне придётся вывернуть все свои копилки. Но даже этого не хватит.
– Едь домой, Рыбникова. И чтобы в следующий раз за километр, слышишь, за километр, держалась от моей машины!
Не успела я и рта раскрыть, он открыл водительскую дверцу и скрылся внутри своего автомобиля. Загорелись фары, и через несколько секунд «Мазда» тронулась с места, оставляя нас в одиночестве и недоумении.
– Вот так встреча… – пробормотала подруга. – Что он вообще здесь делает?
Но я лишь недоуменно пожала плечами. Встретить Германа Андреевича в университете или хотя бы в центре города было бы не так странно, как на нашей богом забытой окраине.
На следующее утро мы с трудом проснулись от третьего будильника и выползли из дома, чтобы поехать на пары. Ненавижу просыпаться рано. Особенно когда тебе к первой. Особенно когда эта первая пара – информатика. Не понимаю, зачем в принципе придумали информатику на третьем курсе медицинского. Учить информатику – это еще даже хуже, чем учить физику.
День в университете тянулся мучительно долго. Домой я решила отправиться пешком. Дорога от корпуса до нашего поселка не близкая – около полутора часов, но мне требовалось срочно проветрить мозги – после трёх пар они превратились в жидкий кисель. К тому же, последние тёплые осенние деньки очень располагали к моей затее.
Когда я влетела домой, в наушниках на полную громкость играли любимые Imagine Dragons. Из коридора показался брат. Он что-то говорил, но из-за музыки я не смогла разобрать слов.
– Чего? – переспросила я, поставив песню на паузу.
– Спрашиваю, ты купила что-нибудь вкусненькое? Колу? Чипсы со вкусом краба?
– У меня было три пары и я устала, как ломовая лошадь, сам купи, – фыркнула я.
– Ну и куплю. Себе. А тебе – нет! – брат показал мне язык и побежал в свою комнату на второй этаж.
– Не очень то и хотелось! Правильно делаешь, что проваливаешь – не беси меня.
Я устало кинула рюкзак на тумбочку в прихожей и сняла мою любимую замшевую косуху. Неимоверно хотелось рухнуть на кровать и провалиться в мир прокрастинации, но еще больше хотелось есть. К счастью, у нас осталось кое-что от вчерашнего ужина.
Не переодеваясь, я проследовала на кухню. На обеденном столе стоял огромный букет бордовых роз. Удивлённо вскинула брови: раньше их здесь не было. Странно. Наверное, доставка от кого-то из маминых пациентов – не брату же, в конце концов, их подарили.
– Максим! – прокричала я, но брат не ответил. – Эй, Макс!
Подниматься на второй этаж специально не хотелось, так что я решила, что спрошу про букет как-нибудь позже. Но делать этого не пришлось: через минуту брат сам возник в дверном проеме.
– Чего кричишь?
– Что за цветы? У тебя появился поклонник?
– Пф, – фыркнул он, – это тебе, вообще-то. Опять кучу женихов вокруг себя собрала!
– В смысле – мне? – не поняла я.
– В коромысле. Я за чипсами.
– Стой, – схватила брата за футболку я, – и объясни нормально.
– Чего тут объяснять-то? Там записка, сама и прочитай.
Я перевела взгляд на роскошный букет. Между бутонов и правда белела небольшая бумажка. Я осторожно вытянула находку и развернула ее. Бумажка была чуть сырой.
«Я дарю тебе эти семнадцать роз. Прямо как в твой семнадцатый день рождения».
В секунду весь окружающий мир перестал существовать. Осталась
только я и эта странная записка. На лбу выступил холодный пот, остальное тело бросило в жар. Не надо даже думать (хотя сейчас я и так утратила эту способность) – я знала, кто это. Только один человек мог написать такое. Только ему принадлежал этот почерк.
– Кто принёс эти цветы?! – почти прокричала я.
– Да ник-кто, – кажется, Макс не ожидал такой резкой смены настроения.
– Что значит – никто?! Отвечай быстро! Кто! Принёс! Эти! Гребанные! Цветы!
– Да они на крыльце лежали, – попятился назад брат. – Я со школы пришёл, а они лежат. На крыльце, прямо под дверью. Ну, я и забрал их, в вазу поставил. Красивые ведь…
– Ты кого нибудь видел? – схватила его за футболку я. – Отвечай! Был кто-то рядом с домом?
– Да не видел я никого!
– Может, кто-то попался тебе навстречу по дороге? Или, наоборот, шёл в другую сторону от дома?
– Говорю же, никого не было! Может объяснишь уже, что происходит? И вообще, отпусти меня!
– Да нет, ничего… – пробормотала я, поняв, что от страха перегнула палку. – Просто жених очень назойливый.
– Короче, разбирайся сама со своими женихами. Я в магазин пошёл.
Как только за Максом закрылась входная дверь, я тут же побежала за телефоном. Голод и усталость уступили место неприятной горечи во рту.
– Обалдеть! – воскликнула подруга, когда я коротко рассказала ей о произошедшем. – А ты уверена, что это Туре? Ты же красотка, может, за тобой какой-нибудь первокурсник бегает.
– Какой первокурсник, Вика? Это Туре подарил мне семнадцать роз на семнадцать лет. Больше об этом никто не знает.
– Вообще-то, не трудно догадаться, – хмыкнули на другом конце провода. – Это мог быть кто угодно.
– Этот кто-то знает, где мой дом! Он пришёл ко мне домой, понимаешь?
– Слушай, кто бы это ни был, он как-то попал на территорию вашего посёлка. Даже если он прошёл мимо охраны, его засняли камеры. Это было сегодня утром. Точнее, в первой половине дня. Между восемью, когда мы уехали в универ, и двенадцатью, когда Максим вернулся из школы. Просто попроси у охраны показать записи камер в это время.
Если честно, обращаться за помощью в охрану показалось мне не лучшей идеей. Почти на сто процентов я была уверена, что она обречена на провал, но уже через пять минут после разговора с подругой стояла около охранной будки. По крайней мере, попытка не пытка. Вика права: гость не мог прийти и уйти незамеченным, если только он не живет в этом же посёлке. Но не думаю, что кто-то из посёлка пошёл бы на такое. Я здесь даже никого не знаю.
– Чего вам, девушка?
– Эм-м, понимаете… – замялась я. – Сегодня мне прислали необычную посылку. Положили прямо под дверь. Я пытаюсь узнать, кто это.
– Почтальона сегодня не было и курьеров тоже, – сухо ответил охранник, одним глазом подглядывая в телевизор. Там показывали «Мужское и женское».
– В том то и дело, что не было! Поэтому мне важно знать, кто принёс мне эту чертову посылку.
– А от меня вы чего хотите? – мужчина был явно недоволен тем, что его отвлекают от просмотра.
– Посмотреть записи с камер видеонаблюдения. Я точно знаю, что этот кто-то приходил сегодня в период с восьми до двенадцати.
– Девушка, вы из полиции? Нет. Вот и закончим на этом наш разговор. Разбирайтесь сами со своими поклонниками, – на этой ноте охранник попытался закрыть окошко, но, подставив руку, я не дала ему этого сделать.
– Послушайте! У нас, в конце концов, элитный посёлок, а не деревня какая-то! Мы ежемесячно платим немаленькие деньги за то, что вы сидите здесь и смотрите телевизор. Я не против, делайте, блин, что хотите, но я имею право знать! Это важно! Это вопрос моей безопасности, вы понимаете?
– Нет, это вы меня послушайте! – кажется, он начинал приходить в ярость. – Знаете, сколько таких как Вы ко мне приходит? «Дядь Вась, а покажите камеры, я хочу проследить, не приводил ли муж домой любовницу! Дядь Вась, можно камеры посмотреть, я боюсь, что мой сын приводил толпу друзей, пока мы были в командировке!». Я вам что, кинотеатр что ли?
– Причём здесь чья-то любовница? Чей-то сын? Чья-то ревность? Речь идёт о безопасности, неужели вы не слышите? Я не чувствую себя в безопасности в собственном доме!
– Девушка! Если у вас какие-то проблемы, обращайтесь в полицию. Пишите заявление. Не могу я без полиции предоставить доступ к видеозаписям. Не могу и не имею права!
– Дядь Вась, ну хотите, я вам заплачу? Я могу предложить большие деньги. Это правда очень важно.
– До свидания! – окошко закрылось, не оставляя мне шанса.
Так я и думала.
Когда я вернулась домой, села за кухонный стол, уставившись на букет. После университета я так и не поела – находка отбила весь аппетит. Цветы были свежими и пахли весной. Бордовые розы, мои любимые. Туре знал об этом. Я даже пересчитала их: роз и правда семнадцать. Как в мой семнадцатый день рождения. Не представляю, сколько это могло стоить, но тем летом Туре подрабатывал на автомойке и на собственные заработанные деньги купил мне тот букет. Он был таким же красивым как этот, таким же живым. Но между двумя букетами существовала гигантская, размером с пропасть, разница: прошлый букет вселял восторг, нынешних – страх и ужас.
Глава 9
АНОНИМ
Розы доставили ровно в десять. Бордовые, свежие, каждая как на подбор. Я достал из шкафа банку из-под маринованных корнишонов, которые вчера прикончил за раз, пока смотрел фильм про какого-то спецагента. Налил в нее воды: цветы не должны завять раньше, чем доберутся до своего получателя. Поставил банку в центр стола. В моей комнате снова было темно. Тёмное помещение и букет роз – я смотрел на это с некоторым умиротворением, но в сердце закрадывалась мысль, что есть что-то, что в моей миссии несовершенно. Я еще не знал, что именно, но оно бродило где-то совсем рядом.
Когда я наконец понял, то бросился к столу, достал из ящика лист акварельной бумаги и начал строчить.
«Я дарю тебе эти семнадцать роз. Прямо как в твой семнадцатый день рождения».
А в углу я нарисовал башню, ту самую заброшенную башню из ее детства. Несколько неровных штрихов, и она красовалась на бумаге, заменяя печать. Эта башня стала моей подписью и ее ночным кошмаром. Уже предвкушаю лицо Даши в тот момент, когда она прочтёт записку. Буквально вижу, как ее глаза пробегутся по словам и опустятся на «подпись», как покроется мурашками ее кожа, как расширятся от страха зрачки, как судорожно она будет оглядываться по сторонам, точно я спрятался где-то под столом и она вот-вот найдёт меня. Буквально чувствую ее дрожь каждой клеточкой своего тела.
Я снял с крючка чёрную толстовку, единственную теплую вещь в моем гардеробе. Осень неумолимо вступает в свои права, скоро придется приобрести что-нибудь посерьёзнее. Надел толстовку и накинул капюшон, стянув завязки как можно сильнее. Из кухонной тумбы достал большой мусорный пакет и аккуратно надел его на цветы. Таскать розы в пакете, предназначенном для мусора – настоящее кощунство, но у парня с мусорным мешком намного больше шансов остаться незамеченным, нежели у парня, идущего с огромным букетом роз.
Я закрыл дверь и сбежал по лестнице вниз.
Сегодня стоял тёплый солнечный день, что в принципе не очень-то вязалось с пейзажем Хламовника. Казалось, здесь всегда царят слякоть и сырость, даже если в остальном мире светит солнце. Здесь настолько сыро, что землистые дороги никогда не просыхают до конца. Пройдя меж полуразрушенных домов, я свернул на еще более сырую тропинку, ведущую к лесу. Там и находилось то самое секретное место, которое я нашёл совсем недавно – лаз в заборе. Забор отделял Копи от Хламовника, и лаз стал порталом в другой мир, дверью к ней. Он был совсем крохотным, и чтобы преодолеть его, приходилось согнуться в три погибели, при этом следя, чтобы торчащие во все стороны железные прутья не впились в тело. Впрочем, пока что справлялся я прекрасно.
Преодолев забор, а затем и протащив за собой букет, я оказался по ту сторону баррикады, в мире деловых и богатых. В одиннадцать часов утра здесь царили тишина и умиротворение: все жители посёлка были на работе. Идеально отстроенные коттеджи погрузились в дневной сон. Времени до того, как здесь проснётся жизнь, оставалось еще много.
Я знал, что в это время Даша будет на парах, родители, как и всегда, на работе, а ее младший брат Макс еще не вернётся из школы. Если не случится непредвиденное, я останусь незамеченным.
Калитка, ведущая во двор ее дома, запиралась, но я знал, как ее открыть. Достаточно лишь просунуть руку меж прутьев и поднять крючок. Видел, как она делает это тысячу раз. Еще раз оглянувшись по сторонам и убедившись, что меня никто не видит, я проделал то же самое и быстро юркнул во двор. Во дворе дома Рыбниковых росли ели, плавно переходящие в лес, расположившийся по другую сторону забора. Я спрятался за одной из них и достал из мешка букет. Розы оставались такими же свежими, как и час назад, когда их только доставили.
Положил букет на крыльцо и аккуратно вставил записку меж лепестков. Идеальное преступление!
Мои часы показывали начало двенадцатого. Слишком рано. Конечно, нужно было перестраховаться, чтобы случайно не встретиться с кем-нибудь из членов семейства, например, с ее младшим братом. Но я хотел видеть ее реакцию. А до возвращения Даши с учебы оставалось примерно часов шесть. Так что я принял желание отправиться домой и вернуться сюда позже.
Пробираться через дыру в заборе без букета было намного легче, но стоило мне только заикнуться, что я справлялся с лазом прекрасно, как один из прутьев неприятно полоснул кожу живота. Я чуть было не вскрикнул, но вовремя сдержался. Хотя, какая разница, меня бы все равно никто не услышал. Уже оказавшись на территории Хламовника, я поднял толстовку. На серой футболке выделялось тёмное пятно. Приложил на него ладонь, и она тут же окрасилась в красный. Черт, только этого сейчас не хватало. Нехило же я вляпался.
По пути домой пришлось заглянуть в местную аптеку. Нерусский мальчонка, выглядевший лет на шестнадцать, не старше, продал мне бутылёк перекиси и несколько стерильных бинтов. Не знаю, что он делал на месте фармацевта, но удивляться здесь нечему – это Хламовник.
У двери подъезда снова спал Геннадий Палыч, его храп я услышал еще за несколько метров. Что-то зачастила жена выгонять мужика из дома, как бы не заснул к зиме в каком-нибудь сугробе. Хоть и пьяница, а жалко все-таки. А потом на фоне храпа я услышал что-то еще: то ли визг, то ли писк.
– Эй, что за фигня? – пробормотал себе под нос и огляделся по сторонам, но источника звука было не видать. Я уже бросил затею найти его и собрался домой, как вдруг из-под крыльца выполз бело-коричневый комок шерсти, и писк тут же стал громче. Источником звука оказался котёнок. Видимо, снова родила соседская кошка и хозяева решили избавиться от ненужного «груза». Наверное, где-то здесь же должны были быть его братья и сёстры, но, заглянув под крыльцо, я никого не обнаружил.
Котёнок снова запищал и начал тереться о мой ботинок.
– Отстань, нет у меня еды, – проворчал я. – Дуй обратно, иначе тебя собаки загрызут и не подавятся.
Бродячих собак здесь водилось действительно много, и никому до этого не было никакого дела. Периодически приезжала служба по отлову, забирала пару особей, куда-то увозила, а потом возвращала стерилизованными и чипированными, но число бродячих животных все равно росло в геометрической прогрессии. Не удивлюсь, если остальные котята уже стали их завтраком. Или обедом.
Я попытался наклониться снова, чтобы спрятать кота под крыльцо, но бок предательски засаднил. Пришлось подвинуть животное ребром ботинка. Котёнок протестующе запищал, но я продолжал толкать его. Ради его же безопасности.
Дома я сразу стянул толстовку и принялся за футболку. Кровь на ней подсохла и запеклась, а потому одежда намертво прилипла к телу. Оторвать ее стоило больших усилий, и я крепко стиснул зубы, чтобы не закричать от боли. Обильно полил рану перекисью. Порез оказался не большим, но глубоким. И надо же было так умудриться! Я отрезал часть бинта и, сложив из него повязку, привязал остатками бинтов к ране. Думаю, жить буду, но в следующий раз следует проявить осторожность.