Tsitaadid raamatust «Гиппопотам»
Циниками мы называем тех, от кого боимся услышать насмешку над собой.
Человек, снимающий домик в деревне, сталкивается с одной серьезной проблемой: все вдруг вспоминают, что он
им друг.
- А по-моему, люди главным образом о ней и говорят. Возьми любой фильм, любую популярную песню, любую телепрограмму. Любовь, любовь, любовь. Занимайтесь любовью, а не чаепитием. Все, что нам нужно - это любовь. Любовь - огромная страна. Любовь загубит мир.
- Ну, это все равно, что заявить, будто они постоянно говорят о вере, потому что то и дело повторяют "Боже мой!" и "Иисусе!"
Господи, в какое безотрадное время мы живем, задницу и ту судорогой сводит.
Объяснение заката не лишает его красоты.
Джейн, чуть приподняв брови, стояла посреди гостиной и ожидала, когда я забулькаю от восторга. Я набрал побольше воздуха в грудь.
-Это одна из самых омерзительных гостиных, в какие мне доводилось попадать за всю свою жизнь. Точно такого уродства я и ожидал, она в точности так же уродлива, как десять тысяч других гостиных, до которых добьет отсюда струя мочи. Это оскорбляющий зрение коктейль из дорогих клише, за пределами Беверли-Хиллс такого почти и не сыщешь. Да я скорее собачью какашку съем, чем опущу мою задницу на эту софу с ее нелепо разномастными, кричащими подушками. Прими мои поздравления – тебе удалось образцовым способом пустить на ветер твое недешевое образование, кучу денег и всю твою горестную жизнь. Всего хорошего.
Вот что я сказал бы, будь у меня в животе на два пальца виски больше. А так удалось лишь проблеять.
-Боже мой, Джейн…
-Вам нравится?
-«Нравится» - не то слово… это, это…
-Многие говорили мне, что у меня хороший глаз, - призналась она. – На прошлой неделе здесь были фотографы из «Домов и интерьеров».
-Вот уж в чем не сомневаюсь, - сказал я.
-Видели бы вы эту квартиру, когда я в нее въехала.
-Какое чувство пространства и света, - со вздохом вымолвил я. На редкость безопасная фраза.
-Мужчины такие вещи обычно не воспринимают, - одобрительно сообщила она, подвигаясь к столику, на котором стояли бутылки.
«Отскребись от меня, сумасшедшая, жалкая сучка, - сказал я – мысленно, - между тем как мои трусливо разведенные в стороны руки говорили совсем другое: «Такое искусное, исполненное вкуса сочетание этнического и своего, родного, способно свалить с ног даже мужчину».
Человек, создавший себя сам и преклоняющийся перед своим создателем...
"-мы могли бы вкусно поесть, а потом вы могли бы позволить мне уложить вас в постель и облизать сверху донизу, как леденец."
она во все глаза уставилась на меня:
- да я же вам в дочери гожусь!
- я не разборчив."
<...> лучше, когда такой человек, как Тед, торчит в твоей палатке и мочится наружу, чем когда он торчит снаружи и мочится внутрь <...>
Хочешь золота - изволь спуститься в шахту и выковырять его из земли, изволь пропотеть до печенок в грязной кузне, выплавляя его, - само оно сверкающими листами с неба не посыплется. Хочешь поэзии - изволь вываляться в человеческой грязи, изволь неделю за неделей, пока у тебя кровь носом не пойдет, сражаться с карандашом и бумагой: стихи не вливаются тебе в голову ангелами, музами или природными духами.
