Maht 501 lehekülge
2010 aasta
Хроники Фрая
Raamatust
Вторая часть автобиографии Стивена Фрая охватывает годы, проведенные им в Кембридже, и период его становления как актера и сценариста. Честно и искренне Стивен рассказывает о своей молодости, о друзьях, о первых попытках пробиться в театр, о славе, которая постепенно пришла и к нему, и к лучшим его друзьям – Хью Лори и Эмме Томпсон. Автобиография одного из самых неординарных и ярких британцев наших дней читается как увлекательнейший роман, каковым она на самом деле и является. Стивен Фрай, у которого к двадцати годам позади уже имелись и криминальное прошлое, и тюремная отсидка, и преподавательский опыт, к тридцати годам становится эталоном английскости и весьма успешным актером, сценаристом и драматургом с крайне необычным чувством юмора.
Žanrid ja sildid
Во второй части начинается самое интересное – по крайней мере, для меня. Вообще Фрая я могу читать, даже если он будет излагать мысли по поводу разных сортов туалетной бумаги; но буду честной с собой – я впервые о Стивене Фрае узнала как о части тандема: Фрай+Лори=Дживс+Вустер. И потому я особенно ждала эту часть, в которой рассказывается о учебе в Кембридже, о знакомстве с Хью Лори, Эммой Томпсон и остальными. Удивительный все-таки был (возможно и остается) котел талантов, Кембридж. Фрай рассказывает о годах юности, о первых ролях в театре и на телевидении – остро, но с ностальгией, иронично и в то же время по-доброму… Очень довольна книгой.
Хороший перевод, насколько можно передать витиеватые и остроумные пассажи Фрая.
Ждем третьей части.
Вторая часть автобиографии читается намного легче «Умывальной чаши».
Мне книга нравится. Не сравнивал перевод с оригиналом, но стиль изложения изящный.
сидели у проигрывателя и открывали для себя, понемногу впадая в экстаз, шедевры конца девятнадцатого столетия. Штраус, Шёнберг, Брамс, Малер и Брукнер стали для нас богами, а «БиО» Кима – нашим храмом. Если вспомнить о том, что Британия бурлила, захлестываемая волнами анархических творений постпанковской эры, политическими неурядицами, которые были вызваны бесчисленными забастовками и избранием Маргарет Тэтчер в лидеры партии консерваторов, что на улицах страны скапливались груды неубранного мусора, что покойники оставались непогребенными, а инфляция свечой шла вверх, если вспомнить все это, кучка облаченных в твид кембриджских недорослей, повергаемых в судороги восторга чудесами «Метаморфоз» Штрауса и «Просветленной ночи» Шёнберга, представляется…
Сам я влюбился в Вагнера еще в отрочестве, но в тайны больших его сочинений посвящен не был. Помимо прочего, я просто не мог позволить себе приобрести полный комплект оперных записей Вагнера. А Ким располагал, кроме нескольких «Лоэнгринов», и «Мейстерзингеров», и парочки «Парсифалей», еще и двумя полными циклами «Кольца»: живой байройтской записью Карла Бёма и сделанной «Декка» великой студийной записью «Кольца» Шолти, одним из шедевров граммофонной эры. Я знаю, разговоры о Вагнере нагоняют на людей скуку и беспокойство, и потому не стану на нем задерживаться.
Пора бы уж мне перестать извиняться – никому от этого ни тепло ни холодно не становится.
Нельзя, заметил Гераклит, дважды войти в одну и ту же реку, ибо всякий раз вас будет омывать новая вода.
Ülevaated, 2 ülevaadet2