Tsitaadid raamatust «И вспыхнет пламя»
Отлично. Пойду скажу Питу, что я выбрала в союзники Долбанутого, Тронутую и восьмидесятилетнюю бабушку.Вот он обрадуется.
Я охочусь. Пит печет. Хэймитч пьет.
— Я всегда направляю эмоции на свою работу.Так я не причиняю никому боль, кроме себя самого.
(с) Цинна
«Чтобы дождаться конца, нужно пройти начало и середину».
Самое громкое «нет» – лучше томления в неизвестности.
- Ты тоже умеешь плавать, - говорит он. - Где ты научилась этому в Двенадцатом Дистрикте?
- У нас большая ванна, - отвечаю я.
-Слушай, а почему я не чувствую, когда ты видишь плохие сны?
-Трудно сказать. Кажется, я не мечусь и не вскрикиваю. Наоборот, просыпаюсь- и словно цепенею от ужаса.
-Будил бы меня,- говорю я, вспомнив, как сама тормошила его дважды, а то и трижды за ночь. И как долго ему приходилось меня успокаивать.
-Зачем?- возражает Пит.- Чаще всего я вижу, что потерял тебя. открываю глаза- ты рядом, и все хорошо.
Пит задумал отдать мне... все.
Я жду, когда он заведет речь о ребёнке, ради следящих за нами камер, но этого не происходит. Значит, наш разговор не был частью Игры. Пит на самом деле искренне дал мне понять, что чувствует.
– А я никому не нужен, – говорит он без нотки жалости к самому себе.
Это верно, семья без него проживет. Поскорбит для приличия, так же, как и кучка приятелей, но вполне продержится. Даже Хеймитч смирится с потерей – при помощи дополнительных доз алкоголя. Лишь один человек на свете действительно пострадает от этой невосполнимой утраты. И это я.
– Мне, – возражаю я. – Мне нужен.
- Так что же нам делать с нашими последними несколькими днями?
- Я просто хочу провести каждую минуту моей оставшейся жизни с тобой, - отвечает Пит.
- Тогда пошли, - говорю я, затаскивая его в свою комнату.
Лучше медленно, чем никак.
