Loe raamatut: «Лучшее время для любви»

Font:

The Billionaire’s Island Reunion

«Лучшее время для любви»

Глава 1

Дом в колониальном стиле в Ойлвилле, штат Огайо, с пятью спальнями, шестью ванными комнатами и просторным ухоженным задним двором, предназначенным для развлечений, будил не слишком приятные воспоминания о детстве и юности Кейда Смита. Родители сделали его пешкой в затянувшемся разводе, когда сражались не на жизнь, а на смерть за раздел дома. Ни один из них на самом деле не претендовал на это старомодное чудовище, а делили все по принципу: лишь бы не досталось другому.

В восемнадцать лет Кейд молился о том, чтобы судья принял соломоново решение и разделил бы имущество пополам, тем самым поставив на место обоих, когда неожиданно понял, что родители уже сделали свое черное дело. Их бесконечные препирательства по поводу того, с кем он проведет отпуск, у кого останется на уик-энд, разорвали его жизнь пополам и заставили жить в двух разных мирах.

Он распахнул дверь арендованного внедорожника и, вдохнув прохладный апрельский воздух, направился к парадному входу. Сейчас все по-другому. Ему тридцать. Он миллиардер. У него надежные партнеры Трейс Джексон и Вэд Уайт, с которыми сложилось полное взаимопонимание. Воспоминания о том, как мама била посуду, а отец покупал пистолет, почти стерлись. И разрыв с первой любовью, который произошел по вине родителей, больше не причинял боли.

Он фыркнул. Действительно, кто захочет встречаться с парнем, чьи родители подрались на Мэйн-стрит, довели до слез проповедника и установили скрытые камеры в спальнях друг друга в поисках компромата, который они могли бы использовать в суде?

Риз Фаррелл уж точно не захотела и бросила его. Кейд тяжело переживал разрыв, и иногда ему казалось, что не выживет.

Но он выжил. Теперь у него шикарная жизнь на Манхэттене. Так почему же сейчас его снова пронзила острая боль воспоминаний? Он остановился у двери, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и решил, что всему виной возвращение в родной городок после двенадцати лет отсутствия. Он даже Риз не вспоминал, по крайней мере лет десять. А пистолет отца? Пока Мартин Смит все еще владеет им, об этом нельзя забывать.

Он толкнул дверь дома, и в уши ударила оглушительная музыка в стиле хип-хоп. Нижний этаж был полностью переделан. Открытая планировка позволяла увидеть белую кухню, расположенную рядом с гостиной, обставленной разномастной мебелью. Очень богемной. Конечно, последней бывшей жене отца было двадцать два…

Он тряхнул головой. Не стоит язвить. Отец недавно перенес инсульт. И его нынешняя подружка сбежала, как крыса с тонущего корабля. Его матери было наплевать. Кейд, как всегда, оказался между двух огней.

– Папа?

Музыка поглотила его слова. Вздохнув, он направился в подсобку с панелью управления и выключил музыку.

Затем вернулся в холл с высоким потолком.

– Папа?

Из-за закрытой двери справа, где до отъезда Кейда в Гарвард располагалась столовая, послышались приглушенные голоса. Он направился было туда, но в этот момент дверь распахнулась, и в холл выскочила женщина в черных шароварах для занятий йогой и спортивной майке, рыжие волосы собраны в конский хвост на затылке, зеленые глаза мечут гром и молнии.

Кейд застыл, словно на него вылили ушат ледяной воды. Через мгновение ему удалось выдавить:

– Риз?

Девушка резко остановилась, будто наткнулась на каменную стену.

– Кейд?

У него перехватило дыхание и едва не остановилось сердце. Боже, только не это! Неужели Риз очередная подружка отца?

Она пронеслась мимо него к подсобке.

– Ты зачем выключил музыку?

Кейд проводил ее взглядом. Она стала настоящей красавицей: высокая, стройная, с пышной грудью и соблазнительно-упругой попкой.

Через мгновение музыка загрохотала снова.

Риз скользнула мимо него в направлении бывшей столовой.

Кейд не выдержал и спросил:

– Ты что здесь делаешь? Ты встречаешься с моим отцом?

У Риз глаза на лоб полезли.

– С ума сошел? Я не подружка, а сиделка твоего отца. Через десять минут здесь будет врач-физиотерапевт. Я должна подготовить твоего отца к визиту. Мы занимаемся растяжкой.

Кейд почувствовал приступ тошноты.

– Ты его растягиваешь?

– А на прошлой неделе я помогала ему принимать душ. Ты и про это будешь орать?

– Я не орал бы, если бы музыка была потише.

– Такая музыка его мотивирует. Как пытка. Я не выключаю звук, пока он не закончит все упражнения.

Кейд облегченно выдохнул и улыбнулся.

– Да, это стоит перелетов с тремя пересадками и сорока минут езды из аэропорта.

– Да уж, ты и впрямь мчался сюда на всех парах, учитывая, что удар случился неделю назад, – едко заметила Риз.

– Доктора говорили, что состояние отца удовлетворительное, – возразил Кейд.

– Ты такой заботливый сын, – не унималась Риз.

Он мог бы сказать в свое оправдание, что его задержал несчастный случай со смертельным исходом на одном из складов его компании, расположенных в Айдахо. Авария требовала его присутствия. Но не стал оправдываться перед теперь уже почти незнакомой женщиной. Однажды она с презрением его отвергла и теперь не заслуживает объяснений.

Из бывшей столовой, похоже, превращенной теперь в физкультурный зал, появился отец.

– Кейд?

Приглушенное благоговение в голосе отца почти заставило Кейда почувствовать стыд.

Почти. Его отец, печально известный своими подвигами, выглядел совсем как прежде, если не считать лысины и слегка округлившегося брюшка. Врачи выписали его через несколько дней. Он перенес инсульт с незначительными последствиями. Отец выглядел вполне прилично и, похоже, не особенно нуждался в сиделке.

Хотя, возможно, тот, кто заказал медсестру, понимал, что его отцу нужен сторож.

– Давай! Обними своего старика! – воскликнул он, стараясь перекричать музыку.

Кейд шагнул навстречу отцу, и они неловко обнялись.

Черт побери! Он действительно любит старого болвана. Если бы не несчастный случай в Айдахо и необходимость во всем разобраться, он примчался бы к отцу, как только позвонили врачи, несмотря на их заверения, что инсульт не оставил последствий.

Может, его родители и чокнутые, но он их любит. И в этом заключается парадокс: родителей не выбирают, они могут быть сумасшедшими, а ты все равно будешь заботиться о них, защищать их и любить.

Когда они наконец разомкнули объятия, по щекам отца катились слезы, да и Кейд едва сдерживал эмоции.

– Вам еще нужно пять раз повторить последнее упражнение, – сурово заметила Риз.

Кейд бросил беглый взгляд на Риз, и его охватило странное чувство. Он не помнил, чтобы она была такой командиршей в старшей школе. Тогда она лучилась счастьем, потому что они были влюблены.

«Как это я не вспоминал о ней все эти годы?» – пронеслось у него в голове. «Это не совсем так», – подсказал внутренний голос.

Он вспоминал ее в день свадьбы, когда стоял у алтаря. Но мысль была мимолетной и не успела оформиться.

Отец вытер мокрые щеки и повернулся к Риз:

– Да будет тебе. Не видишь, ко мне сын приехал.

Риз с невозмутимым видом взяла его за руку и повела в зал.

– Мне все равно. Нам нужно закончить занятие.

Кейд заглянул в бывшую столовую, где когда-то отмечались его дни рождения, а сейчас комната служила домашним спортзалом.

Отец опустился на мат, а Кейд сказал:

– Пока вы тут заканчиваете, я сварю себе кофе.

– Как знаешь, – процедила Риз и, взяв отца за ногу, потянула ее к плечу.

Кейд прикрыл дверь и неторопливо направился на кухню. Встреча с первой любовью странно на него подействовала. Он представил Риз в шестнадцать лет и ощутил то же волнение, что и в юности, когда она была рядом.

Он застонал. Мало ему переживаний из-за инсульта отца и погибшего сотрудника, так теперь еще и бередящие душу воспоминания о первой любви. Есть вещи поважнее. Однако услужливое воображение немедленно подбросило картинку их последней встречи двенадцатилетней давности, когда Риз вернула ему медальон. У Кейда вновь защемило сердце. Он был тогда так ошеломлен и по-настоящему не понимал, что все кончено, пока она не отказалась отвечать на его звонки…

О, ради всего святого!

Глупо ворошить прошлое. Он вынес кофе на улицу и уселся на скамейку в патио. Кейд отпил глоток кофе и решил позвонить Вэду в Айдахо, чтобы узнать, как идут дела.

Риз Фаррелл ослабила хватку и осторожно опустила ногу Мартина Смита на мат, и тут же повторила. Упражнение следовало сделать пять раз, и, хотя растяжка была несложной, Риз сконцентрировалась, чтобы отогнать мысли о Кейде. Он прекрасно выглядел: возмужавший и повзрослевший, с копной светлых волос и пронзительно-синими глазами. Под рубашкой-поло угадывалось мускулистое, подтянутое тело, ни грамма лишнего веса.

Отец Кейда сердито ворчал:

– Ты так задираешь мою ногу к плечу, что мне становится трудно дышать.

Риз выкинула из головы образ Кейда. Вот уже пять дней она появлялась в доме Мартина каждое утро, готовила здоровый завтрак, помогала с растяжкой. Он брюзжал, а она дерзила в ответ, но тем не менее они испытывали искреннюю симпатию друг к другу. Пять лет назад он посоветовал Риз, какой заем оформить, чтобы начать бизнес. В течение года Мартин раз в неделю консультировал ее по телефону, пока бизнес не начал окупаться. Поэтому, когда Мартину понадобилась сиделка, он связался с Риз. Она не стала посылать к нему одну из своих служащих, решив заняться им сама. Они же, в конце концов, друзья, хотя постоянно подтрунивают друг над другом.

– Если избавиться от животика, растяжка не будет представлять проблему, – дерзко заметила Риз.

– Все вы, сиделки и тренеры, одним миром мазаны, – проворчал Мартин. – Всегда знаете, что хорошо для других, а собственная жизнь в руинах.

Риз изумленно уставилась на Мартина:

– С чего это вы взяли, что моя жизнь не удалась? Я владелица успешного агентства по уходу на дому.

– И то верно, – ответил он. – У тебя деньжата водятся. Наличные, как у всех.

– А вот и нет, мистер Скрудж Макдак, – язвительно бросила Риз. – Не вы ли учили меня вкладывать прибыль в бизнес, пока не достигну желаемого уровня развития компании?

– Поэтому ты не пожелала поболтать с моим сыном? Загордилась успехом? – невозмутимо поинтересовался Мартин.

Риз судорожно сглотнула. По ее телу пробежала дрожь. Она так давно не видела Кейда, что почти забыла, какую важную роль в ее жизни он раньше играл. И это к лучшему. Потому что в ту ночь, когда она так отчаянно в нем нуждалась, он ее подвел. Он был в Гарварде и не отвечал на звонки. Возможно, веселился на дружеской вечеринке.

Она до сих пор остро ощущала охватившее ее в тот момент чувство одиночества. Он перезвонил ей лишь четыре дня спустя. Эти четыре дня показались ей вечностью, потому что в ту ночь она подверглась насилию, и ей необходимо было поговорить с тем, кто, по собственному признанию, ее любил.

К тому времени, когда он перезвонил, Риз пребывала в прострации и не могла толком ничего объяснить. Она искренне не понимала, как ему рассказать о том, что ее изнасиловал их общий знакомый. А он и не настаивал, словно не замечая ее состояния. Не понимал, что с ней случилось непоправимое… Они какое-то время перезванивались, но говорили в основном о его учебе, его друзьях и, конечно, о его сумасшедших родителях.

Когда он приехал домой на День благодарения, она вернула ему медальон, символ их любви. И он не нашелся что возразить. Он просто сунул его в карман и ушел, чтобы больше никогда не возвращаться в родной дом. И отнюдь не из-за нее. Она была в этом уверена. А из-за его взбалмошных и неуправляемых родителей.

Риз осталась одна-одинешенька. Она посещала сеансы психотерапии, которые помогли ей, но чувство одиночества навечно поселилось в ее душе. А ведь Кейд обещал быть все время рядом. И не сдержал обещания.

Неудивительно, что Риз запрятала воспоминания о нем в самый дальний уголок души.

– Как закончим, выпей с ним кофе, – попросил Мартин.

– У меня другие клиенты, – отрезала Риз.

– А вот и нет. Ты сама говорила, что по пятницам я твой последний клиент, – возразил он.

Риз поморщилась и промолчала.

– Одна чашечка кофе не принесет вреда, – увещевал Мартин. – Я всегда жалел, что вы с Кейдом расстались. Знаю, что тому виной были наши домашние скандалы, а еще ты обижалась, что Кейд не приезжал домой из Гарварда.

Риз не стала уточнять, что причина разрыва крылась в другом. Никто в их городке не знал, почему семья Макколи так спешно сменила место жительства. Дело об изнасиловании удалось тогда замять. Ведь Финну Макколи не было шестнадцати, заседание суда было закрытым, и решение не оглашалось публично. Семья уехала, и на этом все закончилось. Никто так и не узнал, что Финн оказался под стражей в центре содержания несовершеннолетних.

Мартин неожиданно рассмеялся.

– Мы тогда сошли с ума из-за этого развода.

Риз удивленно уставилась на него:

– Вы считаете, что развод – это смешно?

Мартин посерьезнел.

– По прошествии лет многое кажется смешным.

У Риз все внутри перевернулось. Она опустила ногу Мартина на мат, и на нее вновь нахлынули неприятные воспоминания.

Вот она отказывается от банки пива, которую ей сунул Финн, заманив ее под открытые трибуны футбольного поля.

Вот то чувство, что за ней кто-то идет, когда подруга Джейн высадила ее у дома и уехала.

Вот злобный голос Финна:

«Думаешь, что ты какая-то особенная…»

Риз зажмурилась и постаралась выкинуть болезненные воспоминания из головы. Она никогда не позволяла себе вспоминать ту ночь. И поклялась, что впредь никогда не допустит, чтобы кто-то причинил ей вред.

Она глубоко вдохнула и вернулась в настоящее.

– Отнюдь не все становится смешным по прошествии времени, – отрезала она.

– Зря так думаешь, – возразил Мартин.

Риз не хотелось продолжать разговор. К счастью, в этот момент раздался звонок в дверь.

– А вот и доктор, – с облегчением выдохнула она. – Я открою.

– Хорошо, впусти ее, а потом отправляйся выпить кофе с Кейдом.

Риз вышла, оставив последнюю фразу Мартина без ответа.

Она отворила входную дверь, впустила доктора Иоланду, поздоровалась с ней, а затем, не попрощавшись ни с Мартином, ни с Кейдом, выскользнула за дверь.

Не станет она кофейничать с Кейдом, пусть это даже будет ей стоить работы у Мартина.

Глава 2

Когда после обеда у Риз зазвонил телефон и на экране высветилось фото Мартина, она пожалела, что утром сбежала, не попрощавшись. Она знала, что его жизнь вне опасности. Однако инсульт напугал отца Кейда настолько, что кардинально изменил его личность. Осознание того, что никто не вечен, открыло новую перспективу: всю прошлую неделю Мартин постоянно искал способы быть более милым, более внимательным и более сострадательным человеком.

Несмотря на их пикировки, Риз поощряла эти попытки. Поэтому она не могла проигнорировать звонок, чтобы Мартин не растерял достигнутый прогресс.

Риз уселась в кресло и ответила на звонок:

– Ладно. Простите, что не попрощалась.

– Ничего страшного. Вообще-то я хочу извиниться.

Ее брови поползли вверх.

– Я не ослышалась?

– Нет. Мы с тобой это уже обсуждали. Я изменился. Я начинаю понимать потребности других людей. Ты не хотела говорить о Кейде, и это твое право. Мне не следовало давить. Вот почему я собираюсь добавить подарок к своим извинениям.

Довольная тем, что он действительно изменился, Риз улыбнулась.

– В этом нет необходимости.

– Я настаиваю. У меня есть пляжный домик на Флорида-Киз. Можешь отдыхать там, сколько захочешь.

Риз потрясла головой и зажмурилась.

– Что?

– Домик на берегу океана, – терпеливо повторил Мартин. – Тебе нужно отдохнуть. Я заказал билет на завтра с открытой датой. Можешь провести там неделю, десять дней, даже месяц, если захочешь.

Риз судорожно сглотнула.

– Это правда?

– Да.

Риз прикусила губу. Но ей же нужно руководить работой агентства. Кроме того, принимать подобные подарки от клиента не совсем этично.

– Я не могу, – вздохнула она.

Мартин рассмеялся в трубку.

– Это еще почему? Мы с тобой сотрудничаем пять лет. Я не просто твой клиент, мы стали друзьями. Ну же, детка, не упрямься. Мы оба знаем, как много ты для меня сделала за эту неделю. Сейчас я в порядке. У меня есть экономка, а Иоланда согласилась помогать мне с растяжкой. А чудесный домик пустует. Представь себе, что хороший друг предложил тебе там пожить.

Мартин умел быть убедительным. Сейчас его предложение показалось Риз вполне разумным. Она решила, что может оставить офис на персонал. Коллеги вполне способны ее подменить на время отпуска. Ей необходимо сменить обстановку. Встреча с Кейдом всколыхнула болезненные воспоминания. Но мысль о тропическом рае отодвинула их. И Риз решилась.

– Знаете что, я принимаю ваше предложение. Спасибо.

– Пожалуйста, – ответил Мартин и отключился.

Она позвонила помощнице и попросила проверить расписание, чтобы убедиться, что ее клиенты не останутся без помощи. Затем помчалась наверх, вытащила чемодан из-под кровати и начала собираться. Неплохо бы иметь компанию. Риз позвонила двум подругам. Обе оказались заняты, но ей было все равно. Как только ассистентка сказала ей, что с ее личными клиентами все согласовано, ее наполнило ощущение счастья. Семь дней отдыха на берегу океана – лучший подарок, который она когда-либо получала.

* * *

Когда Кейд вошел следующим утром в новую кухню отца, выдержанную в серебристо-серо-белых тонах, у плиты стояла привлекательная женщина средних лет в униформе и варила кофе.

– Доброе утро, – поздоровался Кейд.

Она обернулась:

– Доброе. Вы, должно быть, сын Мартина. Я здесь, только чтобы проконтролировать утренний прием лекарств, а потом он будет предоставлен самому себе.

Кейд подошел к холодильнику, достал хлеб для тостов и спросил:

– Вы уверены, что это правильно?

– Да. Ваш отец неплохо себя чувствует. Приходящая сиделка следит за приемом лекарств, физиотерапевт проводит процедуры и реабилитационную программу.

В этот момент в кухне появился отец. В джинсах и футболке, с румянцем на щеках, он выглядел сегодня на свои пятьдесят шесть, не то что вчера.

– Подожди готовить завтрак, – сказал он, указав на хлеб. – Сейчас явится экономка и все сделает.

Сиделка подмигнула Кейду:

– А заодно присмотрит за тем, чтобы Мартин правильно питался, а не сидел на сухомятке.

Она подала Мартину таблетки и стакан воды.

Он выпил лекарство и с грохотом опустил стакан на стол.

– Ну что, теперь твоя душенька довольна?

Сиделка улыбнулась:

– Вполне.

Только сейчас Кейд осознал, что за отцом сегодня ухаживает не Риз. На него нахлынули воспоминания. Риз тогда была для него центром Вселенной. Он водил девушек в кино или на футбол и до нее, но в Риз было что-то такое, что делало ее особенной. Они начали встречаться и вскоре стали неразлучными на целый год.

Но тут его родители затеяли развод и борьбу за раздел имущества, а он уехал на учебу в Гарвард. Риз как-то отдалилась и странно разговаривала с ним по телефону, а потом и вовсе перестала отвечать на его звонки. Когда он приехал на День благодарения, вместо радостной встречи Риз вернула ему кулон и заявила, что между ними все кончено, не вдаваясь в объяснения.

Кейд почувствовал, как защемило сердце, словно все это случилось вчера.

Он тряхнул головой, отгоняя ненужные воспоминания, с которыми, как ему казалось, он уже справился.

– Итак, лекарство выпито, экономка скоро придет, стало быть, я свободна. – Голос сиделки вернул Кейда в реальность.

– До завтра, милая, – ласково сказал отец.

Кейд удивленно воззрился на отца, как только сиделка вышла из кухни.

– Ты что, флиртуешь с ней? Надеюсь, она не станет твоей очередной подружкой?

– Ты слишком беспокоишься о моей личной жизни. Лучше бы о своей подумал, – огрызнулся отец.

– Я на неделю приехал домой. Что же мне теперь на все закрывать глаза?

– Тогда и мать не вздумай пока навещать, она встречается со священником, – засмеялся Мартин.

Он взял приготовленный сиделкой кофе и направился к столу.

– Это без кофеина, – сообщил он.

Кейд застонал.

– Извини. Так доктор приказал. До тех пор, пока не стабилизируется давление.

Он указал на кофейник:

– Угощайся, на самом деле он не так уж и плох. Риз считает, что он дорогой, но вкусный.

Упоминание имени девушки снова всколыхнуло в Кейде воспоминания. Неожиданно приятные. Прогулки под луной. Первый поцелуй…

Что это с ним? Они не виделись двенадцать лет, но что-то в их расставании по-прежнему не давало ему покоя.

– Странно, что ты вчера с ней столкнулся, – заметил Мартин, добавляя сливки в кофе. – Если бы я знал, что ты приедешь, я составил бы другой график ее работы со мной. Раз ты планируешь остаться здесь на неделю, возможно, тебе следует уходить, когда она будет со мной заниматься.

Мартин поймал на себе взгляд сына и отвел глаза. Кейд хорошо знал это его выражение лица. Он понял, что отец лжет. Но зачем эта ложь? Голова Кейда была занята недавней аварией на складе, и он не мог думать одновременно о том и о другом.

– Я дал ей сегодня выходной из-за тебя. Но я хочу, чтобы она продолжала со мной работать.

Воспоминания снова накатили волной. На этот раз неприятные. Он вспомнил, как жестоко Риз его бросила, не потрудившись объяснить причину расставания.

Кейд крепко стиснул челюсти, пытаясь взять себя в руки.

В голове проносились сумбурные мысли о судьбе, ответственности и ужасной правде о том, как много в жизни зависит от человека.

Он сделал еще один вдох. Разумом он понимал, что, как директор склада, сделал все возможное для расследования причин аварии. Но что-то его терзало. А инсульт отца и нечаянная встреча с Риз не добавляли спокойствия.

– Ты, конечно, можешь вернуться на Манхэттен и прилететь сюда через несколько недель, когда доктор разрешит мне обходиться без услуг сиделки, – заметил отец. – И твоя мать к тому времени расстанется со своим священником, и ты сможешь ее навестить.

– Но у меня отпуск только на ближайшие две недели, – возразил Кейд. – Трейс и Вэд работают сейчас, но возьмут отпуск на праздник.

– В таком случае почему тебе не отправиться на остров на недельку, а потом навестишь свою мать? – предложил Мартин.

Это хорошее предложение. Неделька на пляже ему не повредила бы, чтобы привести в порядок и голову, и тело.

– С каких это пор тебя заботит, навещу ли я маму? – поинтересовался Кейд.

– После инсульта я переоценил свои взгляды на жизнь, – признался Мартин. – Поезжай в свой рай, я в надежных руках.

– Ну не знаю. – Кейд с сомнением качнул головой.

– Кейд, ну сколько можно тебе объяснять? Мне нравится вторая сиделка, я хочу закрутить с ней роман. А ты путаешься под ногами. Прошу тебя, исчезни.

Кейд задумался. Ему нравились произошедшие в отце изменения. И остров манил.

– Знаешь, пожалуй, я выпью с тобой прописанный тебе кофе и отправлюсь на остров.

Губы отца расплылись в глупой улыбке.

– Вот и славненько, – пропел Мартин.

Все-таки какой-то он странный, подумалось Кейду.