Выхожу наружу. Так как удар мог повредить систему, создав поле притяжения между мной и спутником, на всякий случай по старинке пристёгиваю себя к «Дракоше». Это, очень неудобно:

– Поле создано. На всякий случай пристегнулся.

– Молодец. Я тоже хотел тебе это посоветовать. Лучше перестраховаться, как говориться, – чувствую, как улыбнулся мне в ответ Володя.

«Бедные наши предшественники, как они работали в таких условиях, да еще и скафандры у них были очень неудобные, жуть», – думаю я, неспешно продвигаясь и рассматривая место столкновения. Минут через тридцать понимаю, что настолько устал от этой дурацкой привязи, мне не комфортно и не привычно, я решаюсь отстегнуться, чувствую же, что поле работает исправно. В этот момент напарник произносит:

– Ты все равно пристегнут, чего время терять. Я пока попробую автоматику, – и отключает систему на пару секунд. Этого достаточно:

– Я только что отстегнулся, – говорю, пытаясь дотянуться до уже вновь работающего поля, но понимаю, что все мои попытки зацепиться, ни к чему не приводят. Я в свободном полете, как та дурацкая глыба, которая испортила нам первый день работы со спутником.

– Понял.

– Вы что там с ума посходили!? – раздался голос с Земли. Все, кто находился на связи всё это время, молча слушавшие нас до этого момента, были в шоке. У Володи на всё про всё было минимум времени. Я отдалялся от корабля, но надежда не умирала. Я почему-то был уверен, что всё будет хорошо. С пульта управления полетами послышалась фраза:

– От инструкции старайтесь не отходить. Но действуйте по обстоятельствам. – Вся ответственность теперь лежала на Володькиных плечах.

«Бедолага, – подумалось мне, – какой же я идиот. Подставил товарища», ещё не веря в создавшуюся ситуацию, не желая до конца осознать, к чему может привести моя неосторожность, я жалел товарища. Мозг отказывался воспринимать реальность происходящего. Тяжелее всего было от понимания собственного бессилия. Голова работает, руки-ноги на месте. Полон сил. И ощущаешь себя при этом беспомощным и бесполезным. Мозг начал закипать от этого понимания. От такой полной и бесповоротной зависимости.

По инструкции нельзя было покидать не подготовленный корабль и оставлять его без присмотра. А на это как раз, времени и не было. Чтобы не впадать в панику я пытался вычислить в каком направлении от корабля проходит моё путешествие. На сколько хватит моего снаряжения для «комфортного» путешествия. «Интересно нарушит Володя инструкцию!? На сколько я его знаю наверняка, но его могут за это отстранить от полетов, а если, не дай бог, что-то случится с объектом. Даже не хочу об этом думать». Думать не хотелось, но я думал, больше делать мне всё равно было нечего. И чем больше я думал, тем грустнее мне становилось, тем призрачнее становилась надежда, «Он может просто не успеть…».

– У тебя всё нормально, чего молчишь то!? – вдруг услышал я голос напарника.

– Да. – ответил я больше по инерции.

– Чего ты пугаешь народ. Ты же пристегнут. В отпуск тебе надо. – и тут же в продолжении сказанного:

– Заходи обратно, а я на космоцикле облечу вокруг, сделаю общий осмотр. Хорошо!?

– Хорошо. – до меня потихоньку начал доходить смысл его слов. Он пытался запутать слушавших нас с земли, чтобы нарушить инструкцию и не писать потом эти дурацкие объяснительные, не переживать как воспримут это на Земле и какие примут меры. Он был настоящим другом и человеком. И при этом был совсем не дурак. В центре управления полетами воцарилась тишина. Там тоже пытались понять, что у нас все-таки происходит.

– Где ты уже смотрел. Чтобы я не повторялся!?

«Так. Володька пытается узнать в какую сторону я полетел», подумал я:

– С солнечной стороны заходил, там видно лучше, – «ещё могу шутить, не всё потеряно», невесело усмехнулся я.