Иалея, запутанный клубок судьбы.

Глава 3

После того как Иствуды покинули наш дом, я поднялась в свои покои. Тетушка выпроводила меня, так как желала серьезно поговорить с Арнольдом о церемонии. Такие деловые беседы в кабинете, где пахло старой кожей от кресел и витали ароматы дерева, обычно всегда заканчивались одним и тем же. Имелина высказав весь свой набор слов, касающейся важной темы, удалялась под меланхоличные кивки дядюшки, закрывающего дверь и в древнем секретере находившего заначку вайни. Он, смакуя ей лакомился, разглядывая темноту за окном.

Дочь тетки Йонга со своим супругом и сыном, удалились на отдых, воодушевленные и одухотворенные таким раскладом.

Как же, мы породнимся с самими Иствудами!

В своих покоях, где стоял аромат прогорклых свечей и горела парочка световых кристаллов, создавая хоть какую-то видимость, я как ненормальная кружилась по комнатушке, не веря в свое счастье.

Я стану супругой Арнаса Иствуда!

Перестав кружиться, я подошла к дарению, лежащему в коробочке и взяв в руки брошь, провела по граням камней пальцами, чувствуя трепет.

Как бы обрадовались мои родители, если бы знали, что мне нашлась достойная партия для обмена чаш.

Я глубоко вздохнула, поежилась, ощущая, что в покоях становится прохладно и аккуратно разместив платье, замызганный от времени корсет, надела длинную рубашку и улеглась в постель, накрывшись теплым одеялом.

Световые кристаллы, еще и грели, но были уже так стары, что от них тепла была, как от каюна молока.

Сон меня в эту ночь не баловал. Я не могла изгнать из себя мысли и взбудораженное состояние. Мне до сих пор не верилось, что все происходит в моей жизни.

На утро, переодевшись в теплое трикотажное платье синего цвета, я быстро позавтракала яйцами, теплым хлебом, овощами и сладкой кавой и хотела уже пойти помогать Гере перебрать два старых ларя с тканями, помыть скрипучую лестницу на второй этаж, как услышала суету в холле и решила спуститься.

Как-то уж так завелось, что мне не в тягость был домашний труд, хоть я и являлась госпожой по рождению. Я часто помогала и не стыдилась этого, а свободное время вышивала, шила или рисовала эскизы платьев. И в последнем, мои фантазии уносили меня далеко-далеко.

Однажды, тетушка Имелина увидела эти эскизы, которые совершенно не походили на традиционные наряды. Помню, как кожа на ее лице натянулась, а маленькие глаза вонзились в рисунок. Женщина отчитала меня, что такое просто невозможно и уничтожает традиции. В моей голове скверна и распутство.

После того раза, я перестала показывать ей эскизы, но рисовать не прекратила. Я была упрямой. Эта настойчивость давала мне силы.

Я быстро сбежала по скрипучей лестнице и увидела, как двое здоровенных мужчин внесли в холл особняка большие сундуки.

Рядом застыла Имелина. Ее прямая как струна спина, говорила о том, что она крайне взбудоражена и напряжена.

– Что это, тетушка?

– Передали от Иствудов для тебя, – буркнула женщина.

Мужчины поклонились, а мы с теткой сгрудились возле тяжелой поклажи. К нам подплыла Йонга. Ее платье с воланами и в мелкий рисунок в виде полевых цветов, можно было с натягом назвать нарядным, скорее полным нравственности.

– Какие удивительные у нас родственники, – восторженно вздохнула девушка и первая открыла крышку одного из сундуков. Там лежала пара нарядных платьев, синего и голубого цвета, несколько лоскутов и три небольших рулона тканей для пошива, а еще исподнее белье, корсет и две пары новых туфель. Правда, летних, но все же!

– Иствуды постарались, – выдавила из себя Имелина, а я, после восторга, ощутила себя ниже некуда. Мне вдруг стало стыдно за свой внешний вид и за особняк, скрипящий от каждого порыва ветра. – Ткани продадим. На эти деньги выручим лари, купим краску, чтобы покрасить флигель. Остальное, оставишь себе.

Закусив губу, я заторможено кивнула. Я прекрасно знала, что у Беннетов были сбережения. Нам вполне хватало на содержание особняка, еду и мелочи и если бы Имелина очень хотела, то ремонт дома можно было сделать, восстанавливая постепенно. Но семейство было зажимистым и расчетливым.

Тетушке всегда казалось, что денег точно не будет, поэтому дела надо вести экономно. Эта экономия касалась всего и была во всем.

Йонга открыла второй сундук и восторженно охнула. Она любила так делать и по началу пугала меня своими неожиданными эмоциями, пока я не привыкла.

Внутри лежало свадебное одеяние.

Сестра быстро вытащила платье, и мы уставились на него.

На первый взгляд, оно могло показаться красивым. Низ был из белого шелка, а верх в окантовке кружева и оборки. Тут и декольте имелось, вполне себе утонченное, но множество складок доходило до самой шеи и представив себя в этом пышном наряде, я пришла к выводу, что буду похожа на что-то большое с маленькой головой.

– Какое красивое! – снова восторженно произнесла Йонга. Я согласилась с ней, конечно, про себя думая, что по сравнению с нашими синими и серыми платьями, это точно было нарядным.

– Я сама подгоню его себе по размеру, тетушка Имелина, чтобы лучше сидело, – шустро взяв наряд из рук сестры, я пошла наверх в свои покои, пока женщины активно стали опорожнять другой сундук.

Тетка быстро отложила в сторону рулоны с тканями, и я была уверена, что из сундука она точно что-то выложит, припрячет или продаст.

Поднявшись по лестнице, я тут же умудрилась столкнуться с Камелиусом. Он только что вышел из покоев и расслабленно потянулся, разминая спину и вытягивая руки. Его пиджак был ему немного тесен и, если сильно не приглядываться, можно было не заметить этого.

– Что же этот такое, Иалея?

Итак, круглые глаза Камелиуса, округлились еще больше, он нарочно остановился посередине коридора, чтобы не дать мне возможности пройти спокойно, только боком. Я прижала к себе платье и натянула на лицо улыбку.

– Вижу, что Иствуды уже одаривают тебя.

– Доброе утро, Камелиус, – произнесла я, желая пройти мимо и притупив взор. Его озабоченное лицо растянулось в мерзкой ухмылке. – Да, подготовка к церемонии начинается полным ходом. Вы к дядюшке?

Камелиус усмехнулся, вставая напротив меня и не пуская.

– Хм, а если скажу, что к тебе?

– Простите? – я недоуменно подняла на него глаза, чувствуя внутри себя поднимающуюся волну негодования и мерзости.

– Ты скоро покинешь этот дом, и я буду по тебе скучать, неужели тебя не расстраивает это? – крадучись, словно кеди, произнес муж Йонги.

– Я буду скучать по всем своим родственникам, – уклончиво ответила я, – а сейчас, мне нужно заняться делами.

– Неужели, ты не будешь скучать по мне? – изображая ласкового домашнего питомца, спросил Камелиус, подходя ко мне ближе, словно загоняя меня в ловушку. Его наглая рука встрепенулась к моему лицу и дотронулась до пряди волос, – уверен, тетушка не рассказывала тебя о таинствах брачной ночи и близости. Ты совершено зелена в этом вопросе, а я могу тебе помочь углубиться в тонкости, а быть может, и показать на практике.

Мое сердце забилось как ненормальное. Раньше Камелиус такого себе не позволял, а тут разошелся. Меня обуял гнев, который притупил страх.

– Благодарю, но я сама разберусь, – сказала холодно, будто во мне говорили ледяные ветра с земель Ванн, – а сейчас, мне точно нужно идти.

Я кое-как вырвалась, дернула платье и поторопилась в свои покои, а когда зашла, с шумом захлопнула дверь и закрылась на щеколду.

Мои руки дрожали. Я знала, стоит мне пожаловаться тетушке, то она обязательно обвинит во всем меня. Не так смотрела, подавала знаки, не то платье надела!

Мне нужно было выдержать в доме с этим человеком еще несколько дней, и я буду счастлива. По-настоящему счастлива!

Чтобы отвлечь себя от тяжелых мыслей и хоть как-то успокоиться, я принялась за дело.

Платье-клумба, меня совершенно не устраивало, и я под предлогом подгона под свою фигуру, решила его полностью переделать, посему взяла ножницы и распарыватель ниток. В голове у меня уже созрел образ, и он должен был быть великолепен.

Оставшиеся дни до церемонии, я занималась домашними делами и в свободное время, перешивала платье, полностью его перекроив.

Распустила все кружево, отпорола серебряную нить, отутюжила ткань и пару ночей по выкроенным деталям шила первый слой из плотного белого шелка.

Длинный рукав, прямой фасон, чуть расклешенный к низу, получился чудесно. Далее, я собрала все кружево и верх платья обшила им, создавая красивый декольтированный вырез, который можно было назвать приличным, а остальное кружево сшила в юбку и пришила к первому слою.

Платье получилось струящееся и даже хватило на небольшой шлейф. Остатки серебряной нити пустила по подолу и верху, создав небольшое подобие узора у левой груди.

Работой я была довольна. Я трудилась над этим платьем несколько дней, понимая что, если не получится, останусь вообще без праздничного наряда и пойду в сером.

Тетушка, когда увидела перекроенную новинку, вся вздыбилась. Я думала она свалится без чувств, но она высокопарно высказалась, что семья Иствуд будет недовольна и откажется от церемонии, но так как выбора не было, меня хорошенько укутали в фату и отправили на церемонию.

Обряд обмена брачными чашами должен был пройти в главном молельном доме Вандея.

Это было удивительно-красивое место вытянутой формы с большим количеством голубых кристаллов, расставленных по всему периметру.

Горожане могли приходить сюда, брать в руки кристаллы и возносить молитвы богам Элы, всем тем, кто в кого верил.

Соприкасаясь, свет начинал распространяться по пространству молельного дома. Это было зрелищно и красиво.

Обычно во время брачных церемоний и празднеств в зале молельного дома устанавливали длинные деревянные лавки и украшали пространство живыми цветами и белыми лентами, но каким было мое удивление, когда на мою церемонию, к которой вилась подготовка, как говорили Иствуды, молельный дом оказался не подготовлен к торжеству.

Внутри помещения, нудно заливался хор молельщиков, стоящий на верхних сводах, пока главный представитель дома с блаженной миной ожидал моего прихода.

Я ожидала увидеть большое количество приглашенных со стороны будущего супруга, его друзей и родни, но кроме отца, матери, сестры с мужем и детьми, да и самого Арнаса, никого не было. Будто церемония была сокрыта от общества.

Хотя тайной сделать ее было невозможно, из-за открытого молельного дома и зевак, рассматривающих людей возле алтаря.

Мой шлейф от платья прошелестел по полу под взгляды родни Арнаса. На него я посмотрела из-под опущенных ресниц и длинной фаты, закрывающей обзор.

После нудной проповеди, от которой можно было спокойно задремать, молельщик окунул два позолоченных кубка в большую чашу с водой с голубоватым свечением, где на дне покоился небольшой символ артефакта воды и всунул нам их в руки кубки.

Я ощутила, как рука Арнаса слегка завибрировала, пока мы соприкасались. Он не смотрел на меня. Его взгляд, отстраненный и холодный уперся в сторону алтаря, где в виде хрустальных изваяний, были изображены статуи некоторых богов, в особенности божеств Аквии.

Левый безымянный палец руки заколол, я четко почувствовала, как вокруг него прошлась вязь брачных символов голубого оттенка. Дорожка немного колющими движениями потянулась к локтю и обогнув руку, остановилась.

У каждого представителя, любого из артефактов на левой руке имелись отличительные символом родных земель. У аквийцев, это были витиеватые рисунки, имеющие определенное значение, которые сразу же проявлялись после рождения и в дальнейшем, их могло появляться больше и больше, от соприкосновения с самим артефактом, либо во время важных церемоний.

После того как церемония была завершена, немногочисленные гости, в разнобой захлопали.

Арнас, не изменяя традиций, поднял мою фату и припечатал свои сухие губы к моим. Поцелуй показался мне холодным, абсолютно бесчувственным, но я не стала думать о такой глупости, ведь Арнас мог просто волноваться также, как и я. Ведь мои руки были ледяными от переживаний.

Быстрее всех с поздравлениями, рядом с нами оказалась госпожа Эмма. Она широко и открыто улыбалась, пока ее голубые глаза светились облегчением, а поза с открытыми руками, моментально утопила меня в объятиях.

– Поздравляю, дорогая! Добро пожаловать в нашу семью!

Я ощутила легкий поцелуй в мою щеку и немного раскраснелась.

Ко мне стали подходить и остальные родственники с поздравлениями. В основном, все поздравляли меня сдержанно, кроме мерзкого Камелиуса, который подсуетился и приник к моей щеке отвратительным прикосновением. Мне захотелось его ударить, но думаю, такого действия не понял бы никто стоящий в этом святом месте.

Наконец покинув церемонию, где продолжал поднывать хор юных молельщиков, мы оказались в уютном дворике с садом.

Здесь стоял аромат упавшей листвы и поздних цветов, росших на аккуратных клумбах.

Сувар спрятался за плотными дождевыми тучами, большими и почерневшими, которые так и кричали о скором приближении дождя.

Вообще, погодные условия в землях Аквии, всегда были комфортными. Почти круглый год стояло лето, кроме одного холодного месяца, когда выпадал снег и пары осенних.

Самым теплым местом являлся Хрустальный город, расположившийся на юге Аквии. На востоке граничил край озер Веси, а на западе земли Ванд. Здесь было прохладнее, но терпимо, в отличие от края вечной мерзлоты Ванн и территории, где раскинулись фьорды.

– Ну что же, Иалея, поздравляю еще раз, – вдруг сказала тетушка, махнув вознице Мерусу, единственному работающему на семью Беннет. Ударив по хорсам удилом, он, подгоняя животных, оказался возле молельного дома, сидя на громыхающей на половину улицы старой карете.

Я оторопело уставилась на тетушку в синем платье с бантом и брошью и накидке сверху и дядю Арнольда. Тот многозначительно почесал затылок и поморщился, опустив уголки губ.

– Как же? – удивленно произнесла я, не совсем понимая в чем дело, – а празднество?

К нам подплыла госпожа Эмма. Кастид, как раз помог облачиться ей в накидку из толстой шерсти, по краям отделанную мехом, довольно-таки теплое для межсезонья.

– Видишь ли, дорогая Иалея, – продолжая открыто улыбаться, начала Эмма, – не так давно в нашей семье произошла потеря. Бабушка Эмбер, отправилась к богам, а это была любимая двоюродная бабушка Кастида и так как не прошел положенный срок с погребения, мы решили отложить праздник на некоторое время. И обговорили этот момент с госпожой Имелиной.

Тетка деланно кивнула, чуть сморщив рот.

– Я думала, – тихо проговорила я, – мы еще побудем вместе и повеселимся.

«Хотя, какое может быть веселье с тетушкой?» – подумала я, немного обескураженная скоростью церемонии и неожиданной кончиной родственницы. Словно меня отдавали Иствудам и очень торопились это сделать!

– Ты будешь навещать нас. Мы будем часто видеться, – кивнула женщина, изобразив на лице что-то слабо напоминающее добродушную улыбку. – А на счет праздника, не стоит беспокоиться. Мы в скором времени, обязательно соберемся вместе.

– Конечно, – кивнула Эмма, – мы ожидаем вашу семью через седмицу.

Имелина кивнула и ей вторил Арнольд, все время поглядывающий на экипаж. Словно там его ждала бутылка с вайни, которую не терпелось пригубить.

– Да и обсудим кое-какие моменты, – добавила Имелина, которая быстро перевела внимание на меня и шустро уложила свои руки мне на плечи, – до встречи, дорогая.

Родственники Беннеты, энергично бросились к экипажу под порывами хлесткого ветра и бойко забились внутрь.

Камелиус осторожно подмигнул мне, предварительно оглядевшись. Не смотрит ли кто на него?

Я отвернулась.

– Пойдем, дорогая, – предложила Эмма, подтолкнув меня вперед.

Нас ожидала карета синего цвета, где на самом верху красиво переливался символ артефакта воды.

Такие отличительные средства передвижения обычно имели представители правительственных семей и их приближенные.

– Быстрее, – скомандовал Кастид, – после того как доедем до дома, я должен срочно отбыть в замок. Неотложные дела.

Все шустро запрыгнули внутрь, ощущая тепло от согревающих кристаллов.

Я уселась рядом с молчаливым Арнасом, подбирая под себя фату и шлейф. Напротив меня оказался господин Кастид, нервно стучащий себе по коленке.

Ехали молча, будто побывали на церемонии умертвления, а не на создании новой семьи.

Я отвернулась к окну и всю дорогу разглядывала пейзажи, которые мы проезжали.

Обогнув два лысоватых холма, дорога стала петлять мимо реки Ванды, закручивающей вензеля вдоль всего города.

Край Ванд включал в себя еще две небольшие речушки Вия и Вейра, втекающие в Ванду, самую большую из всех.

Проехав по длинному мосту, соединяющему у самого центра города два берега, карета прогромыхала по брусчатке и выехав на узкую улочку, где теснясь могли проехать два экипажа между голубого цвета домов с белыми рамами окон и балкончиками из резного дерева, устремилась в сторону длинной аллеи, где во всю длину росли кедровые деревья и стояли особняки одной стороной выходящие прямо к берегу реки Ванды.

Я знала, что Иствуды богаты и была уверена, что их дом точно красив и стоит в прекрасном месте, но никогда не могла подумать, что он расположен на улице Нужетье, что переводилось как тихое местечко.

Карета остановилась возле трехэтажного особняка, немного выпирающего вперед.

Особняк имел въезд с небольшим двориком, где посередине изливался фонтан из каменной композиции мальчика, выливающего из кувшина воду.

Кастид, стоило нам выйти, громко долбанул по стене экипажа, и возница шустро погнал хорсов на выезд.

– Дорогая, ты наверно устала, – Эмма осторожно коснулась моей спины, – пойдем. Ты переоденешься и отдохнешь немного. Мы отдали вам покои в восточном крыле. Они должны показаться вам удобными, да Арнас?

Мой супруг, быстро вошел внутрь и скинул сюртук лазурного оттенка на руки главного прислужника, мужчины среднего возраста с яркими голубыми глазами и серебристыми волосами.

– Да, матушка, покои удобны, благодарю, – обернулся через плечо молодой человек, – я провожу свою супругу и ненадолго оставлю дом. Дела.

Эмма моментально окаменела, но улыбка продолжала гулять на ее губах.

– Что за дела?

– Ничего особенного, матушка! Я отдам фолиант своему другу Альбедо и вернусь к ужину. Сестрица приедет?

– Да, к семи они будут тут, – сдержанно произнесла Эмма.

Мы поднялись по кремового цвета лестнице из мрамора с балюстрадой и начищенными до блеска перилами.

– Я попрошу принести тебе перекус и после отдыха, жду тебя к ужину, – проговорила женщина и бросила колкий взгляд на сына, – не опаздывай.

Кивнув Эмме, которая поторопилась по коридору, видимо в свои покои, располагающиеся с другой стороны лестницы, я последовала за Арнасом.

Молодой человек расслабленной поступью, прошествовал вперед, пока я плелась сзади, ощущая себя не в своей тарелке.

Легкие туфли проваливались каблуками в мягкий пушистый ковер, пока я поддерживала подол платья и ощущала неловкость.

В моих мечтах, брачные церемонии по обмену чаш, всегда выглядели изысканно и красиво.

Молельные дома, украшенные живыми цветами, красивое пение хора и звуки органа, наполняющие своды, сладкий поцелуй двух влюбленных и широкое празднество с устланными блюдами столами и напитками. А еще, танцы и веселье, и поздравления гостей.

Сейчас же, я испытывала смятение и не понимала, почему все было таким скомканным и списывала это все на умершую бабушку и на наше обедневшее семейство.

Возможно, сама тетушка Имелина упросила Иствудов не быть голословными, по своим каким-то причинам.

Когда я вошла в покои, следом за Арнасом, то остановилась прямо на пороге.

Мой супруг за весь сегодняшний день не сказал мне ни слова.

Я тоже молчала, боясь показать себя надоедливой и юной.

– Уверен, что вам понравится дальняя комната. Она более уютная и имеет красивый вид на кроны деревьев и берег реки. Я же, остановлюсь в проходной. Так нам будет комфортно.

– Как скажете, – кивнула я, оглядываясь по сторонам. Цвет стен в комнате Арнаса имел оттенки лавандового и пройдя мимо большой кровати, я оказалась в своей. Оттенок был таким же. Комната имела форму квадрата и была довольно-таки просторной.

Вообще, она показалась мне хоромами, по сравнению с той, в которой я жила в особняке Беннетов.

Здесь было уютно, стоял письменный стол, в углу расположилось большое трюмо с зеркалом и небольшое место для кресел, пуфа и столика, где можно было посидеть с книгой и насладиться кавой или, например, заняться шитьем.

Обстановка в комнате, вдохновила меня, и я ощутила на своих щеках румянец.

– Отхожее место и купель у нас одна на двоих, как и гардеробная.

Арнас указал на небольшой уголок, из которого вели две двери.

– Сейчас я должен оставить вас. К вечеру вернусь. Хорошего дня!

Лицо Арнаса озарило что-то наподобие улыбки и он, схватив в гардеробной новый пиджак глубокого синего цвета и накидку, шустро удалился.

Я осталась одна.

Немного не понимая правила брачного этикета, я бестолково замерла посередине своей комнаты, не в силах пошевелиться. Что-то нехорошее зашевелилось внутри, но я откинула переживания в сторону, снова успокоив себя, что Арнасу нужно перестроиться, как и мне.

Все случилось так быстро и молодой человек растерян.

И если бы я ему не нравилась, то зачем тогда обмениваться брачными чашами?

Да, традиционные браки в Аквии, когда за молодых выбирали родители, были основными в этих землях, да, как и в землях почти всех артефактов, но если бы Арнаса не влекло ко мне, то зачем ему тогда быть со мной, если есть другие претендентки, более подходящие?

Услышав шаги, приближающиеся к комнате, я напряглась, ожидая увидеть Арнаса, в надеждах, что он что-то позабыл, например, поцеловать меня на прощание, но заместо него в комнату вошла высокая девушка в синем платье и белом фартуке.

Ее волосы имели точно такой же цвет, как и у меня. Были темными и отливали синевой.

– Добро пожаловать, госпожа Иалея, – девушка слегка поклонилась, оказывая почтение и одаривая меня улыбкой, – меня зовут Вилметта. Я буду вам прислуживать.

Наверно мое лицо выразило испуг загнанной деры (лани), потому что у меня никогда не было личной прислужницы, кроме Геры, общей на весь дом, но она не подносила мне еду и не обхаживала меня. Только помогала с одеждой и с завязыванием корсетов.

Когда я была ребенком, в доме у родителей, большом и красивом и проданным за долги дядюшки Арнольда, находилось несколько прислужниц, но мной занимались две няньки, одаривая меня полным вниманием.

– Давайте я помогу вам переодеться, госпожа. – Девушка шустро оказалась подле меня и ловко отколола фату, – ваши вещи привезли. Я сейчас их разберу и развешу, а пока отобедайте. Сегодня очень вкусная жареная семга с овощами. Пальчики оближите!

– Мне очень приятно с тобой познакомиться, Вилметта.

Девушка кивнула, шустро расстегивая петельки на брачном одеянии и высвобождая меня от платья.

– К вечеру я вам сделаю ароматную купель, если хотите. Вчера привезли новые соли с отдушками.

Не дождавшись моего ответа, так как я до сих пор чувствовала себя неловко, прислужница бойко вылетела из покоев, пока я куталась в легкий халат.

Помещения были прогреты, благодаря теплых кристаллам.

Через несколько минут, девушка принесла мне обед и удалилась, чтобы я могла спокойно поесть, пока она шуршала в гардеробной комнате, выкладывая и вешая небольшое количество простых платьев, совершенно не подходящих для этого особняка.

– Госпожа Эмма сказала, что завтра приедет портниха, чтобы пошить вам платьев столько сколько нужно, а еще и обувщик должен подойти.

– Это очень мило с ее стороны.

Я обмакнула рот салфеткой, не зная как правильно себя вести. Стоит ли мне поддерживать беседу или это не свойственно госпоже Иствуд, коей я теперь являлась?

– Господин Арнас, какой он? – вопрос сорвался с губ быстрее, чем я успела прикусить язык, – я видела его много раз, но всегда на расстоянии.

Вилметта немного напряглась. Ее губ коснулась легкая улыбка.

– Как вы могли заметить, он, красив, – начала девушка, – немного ленив и в силу своего возраста разбалован и не совсем серьезен, но уверена, что ваш союз сделает из него мужчину и он поймет всю ответственность.

– Его много баловали?

– Как любого господина-наследника, – пожала плечами Вилметта, – ему позволялось многое, у него были лучшие гувернеры и как вы знаете, дом благородного воспитания у него тоже был хороший. Госпожа Эмма думала, что после нескольких лет обучения там, юноша повзрослеет и станет более серьезным. Это случилось. Почти. Но браком с серьезной девушкой из хорошего рода, решили закрепить его полное становление как мужчины.

Вам нравится господин Арнас? – полюбопытствовал прислужница, а потом спохватилась что сболтнула лишнего, – простите, госпожа. Это не мое дело.

– Мне кажется, я влюблена в него, – ответила я простодушно, – я любовалась им, еще со времен обучения. Оказывается и он тоже видел меня, хоть нас и разделяет пара лет разницы в возрасте.

Вилметта промолчала, продолжая расставлять на трюмо благовония, которые я привезла с собой, косметические отдушки и кое-что из косметики. Мне показалось или ее плечи действительно напряглись после моих слов.

– Поэтому, я немного волнуюсь, вдруг я не нравлюсь ему ни капли.

Я не хотела этого говорить, тем более прислужнице, которую знала десять минут, и которая могла разнести сплетни на весь особняк о моих глупых переживаниях и разговорах.

– Думаю, вы нравитесь. Господин Арнас, такой человек, что его не заставишь что-то сделать если он не хочет, – произнесла девушка скомкано, – просто вы взволнованы и вас можно понять. Все произошло так неожиданно быстро, поэтому вам сейчас непросто.

– Да, думаю ты права.

Я поднялась с кресла и подошла к окну, вглядываясь за тонкую занавесь из воздушного тюля.

Вид выходил на уголок небольшого сада, где росли деревья с голубыми яблоками. Зрелые плоды свисали с ветвей или падали наземь. Чуть правее виднелся краешек реки.

Небо, как и утром было затянутым. Начал накрапывать мелкий дождик, осыпая окно мелкими брызгами.

– Сегодня у вас ужин в тесном кругу, как раз познакомитесь с семьей поближе. Приедут госпожа Армана с господином Нариелем и двумя маленькими дочерями. – Вилметта аккуратно сложила в ящик гребни для расчесывания и шпильки, – господин Кастид мечтает, чтобы их род был продлен наследником, который бы носил их фамилию с гордостью. Я слышала, что госпожа Армана пытается зачать еще одного ребенка, даже не смотря на настояния лекарей этого не делать. После первых и очень тяжелых родов, когда она родила близняшек, она еле выжила, но видя недовольное лицо господина Кастида, тут каждый будет стараться исправить положение.

Я нахмурила брови, немного негодуя от такого откровения.

С ума уже посходили с этим продлением родов!

У меня тут же закралась мысль, что господин Кастид будет всеми мыслимыми и немыслимыми способами давить на скорейшее появление наследника от Арнаса.

Я не была против этого, наоборот, мне хотелось подарить ребенка супругу, от которого я была без ума и мое сердце билось в груди как ненормальное.

Еще некоторое время, Вилметта рассказывала об особняке и правилах поведения, дала некоторые подсказки, а потом покинула меня, сказав, что ближе к ужину придет, чтобы помочь мне одеться.

Напряжение не покидало меня до самой трапезы, и я дергано подходила к дверям и слушала шаги. Не пришел ли еще Арнас?

Но это были, всего лишь, прислужницы, делающие работу по дому.

К ужину, пришла Вилметта и помогла хорошенько затянуть корсет и облачиться в синее и вполне себе нарядное платье из парчи с мелкими золотыми вставками.

Я сразу почувствовала себе более уверенно. Вдев в уши сапфировые серьги, оставшиеся мне от матери и надев кольцо, которое также передалось мне от нее по наследству, я аккуратно оправила волосы с двух сторон и заколола их.

– Господин еще не пришел? – между делом спросила я, стараясь никак не выдать волнения.

Вилметта слегка откашлялась.

– Пока нет, но уверена он скоро появится. Зато приехали гости и вы можете уже спуститься.

Я кивнула, ощущая как мне становится холодно и медленно потерла ладони друг об друга.

Когда я спустилась по лестнице, в сопровождении прислужницы, то услышала тихие голоса, раздающиеся чуть дальше по коридору.

Гостиный зал, устланный на стенах белой лепниной и покрашенный голубой краской, был прекрасен, как и его содержимое. Уютные кресла из светлой парчи, софа и стулья, способствовали расслаблению. В напольных вазах издавали ароматы срезанные белые гортензии.

Было удивительно увидеть эти цветы в холодные месяцы.

Гостиный зал через большой арочный проем переходил в столовую с большими окнами в пол, занавешенными портьерами с фигурными вензелями.

Белый стол, стулья и синеватый сервиз из стекла, беспрекословно создавали уют и красоту.

В кресле, словно каменное изваяние божества, сидел господин Кастид. По его ничего не выражающему лицу, нельзя было понять суть.

Стоило мне войти, как все собравшиеся уставились на меня как по команде.

Эмма улыбалась, аккуратно дотронулась до прически. В ее ушах блеснули гранями голубые аметисты.

– А вот и наша дорогая Иалея!

Женщина тут же подошла ко мне.

– Ты успела познакомиться с моей дочерью на церемонии?

– О, нет матушка, – вклинилась в разговор Армана, – я лишь поздравила Иалею.

Мы поприветствовали друг друга с сестрой моего супруга. Девушка с голубыми волосами как у матери и большими глазами, цвета утреннего неба, одарила меня улыбкой.

За ее спиной вырос ее супруг, господин Нариель, мужчина, по ощущениям старше ее лет на десять. Светлые волосы пепельного цвета, немного кустистые брови и голубые глаза. На нем был надет традиционный сюртук и рубаха с пышным воротником, хотя многие в землях Ванд, носили и пиджаки, как например, Арнас.

Двое их маленьких детишек, две девочки лет пяти отроду, чопорно сидели на софе. Одна из них нетерпеливо стучала ножкой. Я представляла как ей хочется побегать и поиграть, заместо тихого сиденья.

– Арнас еще не пришел? – спросила я, намеренно оглядевшись и продолжая чувствовать себя до невозможности лишней. Как-то все было не так, не правильно.

– Думаю, он уже в дороге, да Кастид? – Эмма подтолкнула меня к столу, – дорогой супруг, вы отправили записку Альбедо? Видно, мой сын настолько счастлив церемонии, что решил отметить сие событие с друзьями. Но ты не волнуйся, скоро он пребудет.

Эмма указала мне на свободный стул, за которым я должна была сидеть и подозвала остальных.

– Гертруда, начинай обслуживание и не забудьте разлить вайни. Отметим благостное событие.

Все семейство уселось за стол. Две близняшки, словно прикованные друг к другу, тоже уселись рядом, возле матери.

Самым последним к столу подошел молчаливый Кастид. Я углядела краем глаза, что по его лицу ходят желваки. Он покосился на Эмму, но продолжал молчать, пока прислужницы разливали в бокалы из голубого стекла, вайни.