Иалея, запутанный клубок судьбы.

– Могу я поехать с вами?

– Вы совсем глупы, Иалея? – взвился Арнас, – что мы будем там делать? Фьорд, хоть и красив, но там черт знает, как холодно. Я буду занят делами, а вы что будете делать, боюсь спросить? Найдите себе лучше какое-нибудь занятие в особняке. Вы шьете, так шейте дальше, но в рамках приличий, чтобы не позорить нашу семью! В конце седмицы должна объявится ваша родня на ужин. К этому времени я прибуду.

– Как скажете, – тихо произнесла я, желая не ввязываться в распри перед дорогой Арнаса. Я видела, что он и так на взводе. – Я просто никогда не была возле фьордов, поэтому и не знаю как там.

Арнас рассмеялся.

– Ну, конечно, милая женушка. Дальше особняка Беннетов, вы не были нигде. Я прекрасно осведомлен о вашей тихой и затворнической жизни. Поэтому, здесь, вам точно не будет грустно. Ничего не изменилось в вашей жизни, ну кроме стен.

Парень зашелся в смехе. Его произнесенные слова показались ему крайне остроумными.

– Поэтому, вы и выбирали скромную и воспитанную, не так ли?

Супруг остановил свои голубые глаза на мне.

– Да, я только и мечтал, как о благодетели в своем доме. Тихом и непорочном, – Арнас подошел ко мне, – Иалея, вы отвлекаете меня. Я должен уехать сегодня, а с вашими разговорами, я не сдвинусь с места и до утра. До встречи.

Можно сказать, супруг вытолкнул меня в мою комнату и шустро захлопнул дверь за моей спиной.

Сегодняшний наш диалог закончился лишь унижениями. Платье осталось целым, что уже не могло ни радовать.

Я хмыкнула, а потом рассмеялась. Истерично, заливисто. Как сбежавшая из лечебницы дама с душевной болезнью.

Я смеялась, пока у меня из глаз не выступили слезы. После чего, я вытерла их и пришла в себя.

Такое состояние начинало пугать.

Ужин прошел у каждого в своих покоях, так как господин Кастид еще пока не прибыл из правительственного замка, а госпожа Эмма слегла с мигренью и попросила никому ее не беспокоить, поэтому я, отужинав, попросила Вилметту наполнить мне купель с успокаивающими солями.

Я долгое время наслаждалась горячей водой и простором этой комнаты, среди приглушенных световых кристаллов.

Здесь, я словно бы могла вдохнуть полную грудь воздуха и отгородиться от всего мира, где никто не мог потревожить меня и причинить какой-нибудь вред.

Я старалась не думать ни об Арнасе, ни о Истер, встреча с которой была накануне. Меня ласкала тишина и темнота и в эти минуты я становилась практически счастливой.

Дни без моего супруга пролетели очень быстро.

Я занималась шитьем платьев для госпожи Эммы и себя, гуляла на территории особняка возле золотых иблисов, дышала воздухом с реки и писала письма домой к тетушке. Ответных весточек я так и не дождалась, предположив, что почтальонская шкатулка, через которую приходили весточки, попросту сломалась, что было частым явлением в доме Беннетов.

Почтальонские шкатулки были созданием чародеев, удобным и легким в применении.

Кладешь написанное письмо и говоришь к кому оно должно отправиться и вот оно, долгожданное, ожидает адресата в его шкатулке.

Наша же, постоянно ломалась, так как была старой и несовременной, а вызывать чародея бытовика, было не дешевым удовольствием, поэтому тетушка Имелина, экономила на таких ненужных, как она говорила, вещах, ссылаясь на то, что если кому-то будет нужно отправить весточку к нам в дом, пошлют гонца на хорсе.

Порой, она до сих пор считала, что наш род очень важный и нужный.

Это понимание было каким-то сомнительным. Так как друзья и знакомые, просто куда-то перевелись, стоило Беннетам начать экономить и беднеть.

В один из вечеров, я услышала, как карета остановилась возле дома, и я решив не засиживаться в покоях, вышла посмотреть кто приехал.

Я шустро прошла по коридору, спустилась по мраморной лестнице, начищенной до блеска умелыми прислужницами, и уже хотела зайти в гостиный зал, как меня остановил голос Эммы. Она еле сдерживала себя и о чем-то упрекала собеседника.

– Я все знаю, все, и не смей мне говорить, что это россказни сплетников, – громкий шепот разнесся по всему помещению гостиной. Я замерла, не в силах пошевелиться.

– Вы можете думать все что угодно матушка, но это действительно сплетни. Я устал как загнанный хорс, так как ездил черт знает куда. К слову, на фьорде давно наступили дичайшие холода и этот снег не прекращался все дни.

Я закусила губу, приклеившись к полу, стоило услышать голос Арнаса. Усталый и раздраженный.

– Ты вздумал порочить честь нашей семьи?

– О, матушка! Откуда такие мысли? Я провел время в труде.

– Да неужели? – злобно хмыкнула Эмма. От нее я обычно не слышала таких фальцетов. Обычно мягкая и улыбчивая, в разговоре с сыном она не походила на саму себя. – Мне доложились иначе. Ты, видите ли, трудился на постоялом дворе, не покладая рук. А может быть, не покладая еще чего-нибудь!

Я вспыхнула не в силах больше это слушать.

За моей спиной раздалось громкое покашливание. От неожиданности я вздрогнула и схватилась за сердце.

– Господин Кастид, добрый вечер, с прибытием, – тихо отозвалась я, густо покраснев. Мужчина пару раз устало моргнул, а потом уставился на меня, словно увидел первый раз в жизни. – А я вот, решила поприветствовать супруга. Он прибыл с фьорда.

Кастид, не сказав мне ни слова, первым зашел в гостиный зал. За ним последовала я, ступая настолько тихо и осторожно, будто боялась, что передо мной разверзнется пропасть.

Эмма замерла, по началу округлив глаза, а потом умиление и благородство наполнили ее лик.

– Дорогой супруг, а вот и наш драгоценный сын прибыл. Я так счастлива, что его поездка прошла хорошо и спокойно. Арнас, как раз делился впечатлениями, – на последнем слове Эмма, посмотрела на меня с таким лицом, словно хотела влить в меня сладкий нектар.

– Мне доложились, что на фьорде, на нашем промысле, дела идут из рук вон плохо. Тебе удалось там все наладить?

Арнас слегка побледнел. Лицо стало серьезным.

– Я сделал все что мог.

– Туда надо отправлять нового управляющего. И выгнать работников, кто не ценит труд!

Кастид устало осел на софу, растопырив ноги в разные стороны.

Внешний вид кричал о усталости и напряжении. Мне стало казаться, что этот человек, которого я иногда видела за ужином, никогда не улыбался.

Всегда суровое лицо, напоминало железную маску, где чисто механически моргали веки, обрамлённые короткими ресницами.

– Ты кого-то подыскал в управляющие?

– Вы не говорили мне это делать, – произнес Арнас.

Острый взгляд Кастида пронзил моего супруга как две стрелы.

– По-моему догадаться не сложно, раз ты изучил все записи, касающиеся нынешнего управляющего. Что ты там делал, боюсь спросить? Занимался ерундой или прятался от снега, грея бока возле камина?

В гостиной зале наступила тишина. Я ощущала телом, как в миг напрягся Арнас.

– Может быть, не будем обсуждать это при посторонних?

Я даже покосилась по сторонам, ища посторонних и не сразу поняла, что имеют в виду именно меня, а когда поняла, была бы моя воля, провалилась бы сквозь землю от неловкости.

– Не вижу здесь посторонних. Эта девушка, – кивнул в мою сторону Кастид, с таким лицом, словно забыл мое имя, – твоя супруга и имеет полное право слышать все о своем непутевом муже, которые не то, что ребенка не может зачать, но и разобраться с рыбой!

– Отец, – проскрежетал Арнас, – давайте закончим и поговорим завтра. Как говориться, утро вечера мудренее.

– Кастид, мой дорогой муж, наш сын прав. Вы устали и нуждаетесь в хорошем отдыхе, поэтому так раздражены. Уверена, что Арнас сделал все возможное, чтобы исправить ситуацию.

– Если будет нужно, – сдержанно произнес Арнас, – я поеду снова туда, чтобы до конца все решить.

Эмма кивнула.

– Эта прекрасная идея! – поддакнула женщина.

– Нет уж, увольте, я пошлю туда свое доверенное лицо, – буркнул Кастид.

– Как скажете, мой дорогой супруг. – Эмма подошла к мужчине и положила руки ему на плечи, продолжая миловидно улыбаться, – давайте отпустим молодых. Уверена, они так соскучились друг по другу, что ждут не дождутся остаться наедине.

Я проглотила комок, застрявший в горле с таким усилием, словно у меня там застрял клубок с нитками.

Желая быстрее скрыться в своих комнатах, чтобы не зацепить плохое настроение Арнаса, я шустро просеменила к себе, но хлесткий голос остановил меня.

– Стойте Иалея! Не стоит так торопиться.

Закусив губу, чуть ли не до крови, я повернулась к молодому человеку.

– Вы что же, забыли про супружеский долг? – ухмылка озарила физиономию молодого человека и первый раз за все время, я не нашла ее красивой. Черты лица показались мне острыми и злыми.

– Ложитесь! – скомандовал Арнас, будто я была прислужницей или стражем, готовым исполнять любые ухищрения своего хозяина, вплоть до ходьбы на руках.

– Я рада вас видеть, дорогой мой супруг, – улыбка коснулась моих губ и даже я ощутила ее плоской и не настоящей. – Я предполагаю, что вы очень устали с дороги. Не лучше ли будет просто вам отдохнуть?

– Когда вы стали такой умной и понимающей?

Молодой человек игриво выпятил губу назад, изображая маленького обиженного ребенка.

Это покоробило меня.

– Я сказал вам, ложитесь! Вы что же, не заметили, как отец ожидает наследника? Больше всего на свете! Так не будем отказывать ему в удовольствии понянчить внука в скором времени.

Я стала расстегивать платье, ощущая как дрожат мои пальцы. Все внутри меня не желало этой близости.

Я не хотела так. Если и в правду все, именно так всегда происходило, то все что писали в книгах, было лишь выдумкой глупых и наивных людей.

Выдумкой про удовольствие и радость.

– Не утруждайтесь, просто задерите юбки и снимайте панталоны, – отрезал мужчина, ловко сняв с себя пиджак и расстегнув рубашку.

«Благо, сапоги еще снял!» – пронеслась у меня в голове нездоровая мысль, – «а то, как-то совсем негигиенично!».

Высвободив себя от ненужных вещей, я улеглась в постель, тут же ощутив поверх себя навалившееся тело.

В нос тут же ударил аромат благовоний. Терпкий, мускусный, с каким-то подернутым ароматом весенних цветов.

Цветов? Откуда им тут взяться?

Но я подумать не успела, как ощутила неприятные ощущения и закрыла глаза, стараясь думать, о чем угодно.

В какой-то миг, я все же решила вернуться на землю и посмотрела на Арнаса, протянув к нему руки.

Это был словно взявшийся из ниоткуда порыв.

Возможно, я еще смогу растопить лед между нами? Ведь многое зависит от меня.

Но стоило мне стать ближе и попытаться поцеловать губы Арнаса, как он с силой уложил меня на подушки и шустро доделал свое дело.

Отдышавшись несколько минут, супруг встал, проведя устало по волосам.

– Вот теперь, вы можете быть свободны.

Я кое-как поднялась с постели, мечтая оказаться в купели и обойдя кровать, направилась к своим комнатам.

– Постойте, – усталый голос Арнаса, раздался прямо за моей спиной, – вы что же, поправились? Или уже понесли?

– Не думаю, – помотала я головой, вдруг испугавшись.

– Тогда следите за собой, вам понятно? Вы должны оставаться стройной, а поправиться только в том случае, если будете ожидать дитя.

– Иногда, в организме могут быть разные процессы, из-за чего можно поправиться.

– К чему это философствование, Иалея? – скривился Арнас, – я в курсе, что вы покупали выпечку в одной из пекарен.

Я посмотрела на Арнаса из-под бровей.

– Всего лишь один раз, – заторможено проговорила я, – кто вам доложил?

– Старая знакомая.

– Истер? – произнесла я, а лицо моего супруга исказилось.

– Это не ваше дело, кто мне докладывает. И причем тут госпожа Блю? Есть и другие, кто контролирует вас, чтобы вы не смогли опозорить семью Иствуд. Все же, манеры у вас ужасные, сразу чувствуется пропасть между нами.

Знакомые слова резанули по сердцу.

Я замерла и хлопнула глазами.

– О чем вы говорите?

Арнас поднялся с кровати.

– Вы настолько непонятливы, что думаю вас следует нанять гувернера, чтобы натаскать вас для поддержания разговоров и бесед в обществе.

– Перестаньте! – слово сорвалось с моих губ, быстрее чем я прикусила язык, – я ваша супруга, а не абы кто!

В глазах Арнаса залегла темнота. Он дернул ртом и бровями.

– Радуйтесь, что я очень устал и вполне себе, доволен поездкой на фьорд, даже не смотря на беспочвенные слова отца, а то бы вы бы поплатились за свой язык.

Между нами повисла тишина.

– Идите в свои покои и не выходите, пока я не позволю.

Больше не сказав ни слова, я тихо удалилась, послушно прикрыв за собой дверь.

Глава 7

В напольном зеркале в моих покоях, я разглядывала себя, крутясь из стороны в сторону.

Длинные белые панталоны ниже колен с кружевной строчкой и хорошо затянутый корсет из плотных пластин белого цвета, облегающий тело.

Я не видела никаких внешних изменений в себе. Ни намека на полноту.

– Вы такая бледная, госпожа, – подытожила мои раздумья Вилметта, – и кажется, исхудали.

Прислужница вздохнула, продолжая заправлять постель.

– В холодные месяцы, все становятся бледными и болезными.

Я вгляделась в лицо. Щеки показались мне ввалившимися, темные синие глаза, выражали только пустоту и тоску и казались огромными на фоне серого лица.

Подавив вдох, я подошла к окну, разглядывая как дождь моет стекла и тихую улицу.

Внешне спокойная, внутри меня ревели ураганы.

Меня обуревали мысли и печаль и во всей этой какофонии, я не могла уловить суть.

Ждала ли я от супруга проявления любви и тепла?

Надежда разбивалась с каждым днем как тарелки от сервиза.

Любила ли я Арнаса?

Теперь, мне мои чувства стали казаться чем-то наивным, не имеющим ничего общего с тем, что я испытывала.

Смятение. И пока больше ничего. Словно жизнь встала на паузу и ждала какого-то разворота.

Если еще пару дней назад, мою голову посещали мысли про ребенка, то сейчас я не хотела об этом думать.

Мне хотелось лишь тишины и полного одиночества.

Я бы с удовольствием пролежала бы в покоях, сославшись на плохое самочувствие, но сегодня должны были приехать тетушка и дядюшка.

Я поняла, что соскучилась по ним.

Как доложилась мне Вилметта, господин Кастид и Арнас уехали на рыбный промысел в контору и обещались приехать к обедне, чтобы поприветствовать гостей.

Платья к зимнему балу были почти дошиты, посему мне не нужно было торопиться, да и рукодельничать совершенно не хотелось, поэтому я спустилась в гостиный зал.

Там стоял гвалт из убирающихся прислужниц, готовящихся к приезду гостей.

Натирались полы, шкафы с хрупким фарфором, вытиралась пыль и стол в столовой накрыли белоснежной кружевной скатертью.

От этой возни, моментально схватило голову, и я решила убраться в свои покои, дабы не слышать шум, но была перехвачена госпожой Эммой, которая увидев меня, предложила испить каву в ее покоях, пока прислужники под присмотром Париуса, надраивали все вокруг.

Просторная комната располагалась в противоположном крыле.

Бисквитного оттенка стены, великолепно сочетались с светлой мебелью, покрывалом на кровати бежевого цвета и мягкого и удобного уголка из кресел, столика и софы.

Миндального оттенка занавеси, из струящегося шелка вписывались в общую картину.

Комната была именно женской и очень уютной, и я так поняла, что покои господина Кастида располагались в совершенно другом месте.

Госпожа Эмма предпочла облачиться в светлые тона платья с белым широким воротником.

Удивительной красоты жемчуг в ее ушах и кольцо, дополняли образ легкости и беззаботности.

Я осела в кресло, застегнутая до горла на миллион и одну мелкую пуговицу синего парчового платья, играющего гранями голубого на свету.

Наряд был исключительно высоконравственный и безгреховный.

Вилметта помогла заколоть мои волосы шпильками и слегка припудрила лицо пуховкой, после чего я стала походить еще больше на привидение.

– Не заболела ли ты, Иалея? Ты выглядишь блекло.

Я улыбнулась женщине. Как раз, нам принесли каву, положив рядом соблазнительно пахнущие пирожные с заварным кремом внутри.

– Плохо спала, мучилась от предвкушения скорой встречи с родными.

– О, милая, – улыбнулась всегда улыбающаяся Эмма. Ее лицо было подобно весеннему дню и совершенно не походило на то, когда я увидела ее вчера, во время разговора с Арнасом. Словно в женщине жили две противоположности. – Сегодня будет прекрасный день с твоими родными.

– Благодарю, госпожа.

Я отпила напиток и отвернулась к окну, рассматривая как дождь продолжает неистово лупить по стеклам.

– Ты наверно ужасно соскучилась по супругу, Иалея, – продолжила беседу Эмма, отставив чашку и дотронувшись до намазанных черной плевалкой ресниц. – Мы вчера повздорили, с кем не бывает? Кастид иногда очень не сдержан и мне хотелось бы надеется, что наш разговор на повышенных тонах, не стал причиной конфликтов между тобой и Арнасом.

«Нет, все было как обычно!» – подумала я, – «ничего нового, лишь унижения!»

– Мы провели вечер мирно и тихо, благодарю за беспокойство, госпожа Эмма.

– Будь к нему более уступчива, милая и все обязательно будет хорошо.

Арнас импульсивен, как и его отец. Они, словно два сапога пара! Но они оба добрые, поверь.

Я кивнула, но что-то верилось с трудом в эти характеристики.

– Как вы думаете, – начала я, грея руки о чашку с кавой, – Арнас может полюбить меня?

Эмма захлопала глазами как ветряная мельница. На ее лице возникло нескрываемое удивление.

– Ну конечно милая, ведь ты понравилась ему моментально! Он только увидел твою голографическую карточку, так сразу же все решил.

Я закусила губу. Почему-то, до невозможности захотелось плакать, но я не желала рыдать при Эмме. Она будет всегда защищать своего сына.

– Прошло слишком мало времени.

– Кто такая госпожа Истер Блю?

Лицо женщины побледнело, но она продолжила улыбаться.

– Откуда тебе известно это имя?

– Мы познакомились с ней на прогулке, когда были вместе с Арнасом. Я также встретила ее, когда ездила к супругу в контору.

– Ты встретила ее в конторе? – выдавила из себя Эмма. Ее левая рука задрожала.

– Нет, в пекарне, – помотала я головой, – так, кто она?

– Кастид и господин Нувель, ее отец были ранее дружны, потом появились некоторые размолвки, связанные с их деятельностью. Арнас и Истер, дружат.

– Так, они друзья?

– Конечно они друзья. Ты что же, ревнуешь? – перевела на меня тему разговора матушка Арнаса.

– Мне просто показалось, что она к нему благоговеет. Возможно, мне это только показалось.

Эмма вздохнула.

– Арнас, хоть и не очень любит показывать свои чувства, он никогда не пойдет на обман и измену. – Женщина похлопала меня по руке, – тебе просто нужно время, чтобы привыкнуть к его характеру. Арнас, он как истинный аквийец, сдержанный и хладнокровный.

– Благодарю за разъяснение.

От слов Эммы мне не стало ни жарко, ни холодно.

Возможно, я была наивна и глупа в силу своего возраста и тешила себя иллюзиями, но что-то внутри меня не давало поверить в правдивость слов женщины.

Настроение мне поднял визит родных.

Я ожидала что приедут только тетушка и дядюшка, но вместе с ними прибыли Камелиус, Йонга и юный Эббет.

Первая, как серый кардинал в сдержанном одеянии из всех оттенков синего, в особняке появилась тетушка.

Эмма любовно поприветствовала каждого, озаряя гостей своей лучезарной открытой улыбкой.

Камелиус ловко изогнулся и поцеловал руку женщине, не забыв шустро осмотреть холл с люстрой с белыми световыми кристаллами и широкую мраморную лестницу.

Его глаза расширились от богатства интерьера и на лице отразился весь спектр эмоций, начиная от горького сожаления и заканчивая желание подпрыгнуть в удивительном акробатическом па.

Йонга, похожая на тетушку Имелину как две капли воды, только моложе и практически в таком же бесцветном наряде, разбавленном голубыми аметистами в ушах, чопорно проследовала в гостиную залу, словно ее пригласили не к Иствуду к обедне, а к самому королю Аралиму на аудиенцию.

– Господин Беннет, – расплылся в улыбке Арнас. Его физиономия сияла как начищенный до блеска серебряный таз. Наверно, я первый раз увидела его таким улыбчивым и счастливым. – Очень рад вас видеть. Скучали по вас, да дорогая женушка?

Я подошла к дядюшке, под впечатлением от радости Арнаса и приобняла мужчину, от которого всегда пахло вайни. Конечно, Арнольд, умело маскировал винные запахи при помощи резких лимонных благовоний, от которых начинало першить горло и хотелось нещадно чихать.

Дядюшка, как всегда, был любителем эпатажа. Голубой шелковый сюртук классического кроя, белые гольфы и туфли с торчащим бантом с камнями, поношенные от времени, но все равно, выглядевшие вполне сносно.

Я также, поздоровалась с Имелиной. Правда, мы не позволили себе объятия, стараясь не изменять своим привычкам. Сухое приветствие кивком головы сгодилось.

От меня не укрылось как Имелина осмотрела меня с ног до головы и как мне показалось, осталась довольна моим внешним видом.

В данной наряде, я совершенно не отличалась от нее и Йонги.

Три бесцветных создания разной возрастной категории!

С Йонгой мы сделали вид, что поцеловали друг друга в щеки, а с Эббетом отделались простым кивком.

Молчаливый и отстраненный, он пошел в породу Беннетов, а не в Камелиуса, на лице которого обычно всегда блуждала маниакального вида улыбка.

Он по-деловому поздоровался с Кастидом и Арнасом и окрыленно подплыл ко мне.

– Иалея, душенька, – промурлыкал он как кеди. – Смотрю, супружеская жизнь пошла тебе на пользу. Ты стала выглядеть взрослее.

– Добрый день, господин Камелиус.

Я торопливо поздоровалась с мужем моей сестры и поравнялась с Арнасом, раздающим улыбки направо и налево.

Только Кастид, не улыбался. Его обличие напоминало вульфа, прячущегося за кустом и готового выпрыгнуть в любой момент.

Эмма, как хозяйка дома усадила всех на предназначенные места.

Решив удивить гостей из скособоченного особняка, женщина достала самый лучший сервиз из голубого фарфора с ручной росписью темных цветов.

Синие салфетки с инициалами И., явно пошитые белой шелковой нитью самой хозяйкой, чудесно вписывались во все композицию стола, который украшала не только посуда, но и множество всевозможных закусок, начиная с рыбных деликатесов, грибов и овощей, а также всяких заправок, миниатюрных канапе и корзиночек с соленой морской форелью и сыром.

Тетушка оглядела все так, будто ела такую еду каждый день и для нее ничего не казалось изыском.

Держать себя в обществе, она точно умела.

Беспристрастное лицо ко всему и вся.

Мы оказались с ней и всем семейством Беннет, сидящими напротив.

Дядюшка же, повел носом, скорее всего, пытаясь определить, где припрятали террийское вайни и почему им до сих пор не наполнили фужеры?

К счастью, Арнольду долго ждать не пришлось, и умелые прислужницы начали обслуживание вовремя.

Сначала, традиционно, все лакомились закусками, источающими ароматы со стола.

– Хм, грибы, – сказала Имелина, аккуратно накалывая на вилку с длинными зубцами пару шляпок и укладывая их себе в тарелку, – сбор со столицы?

– Именно так, – деланно произнесла Эмма, отпилив миниатюрный кусочек от парной тыквы. – Леса столицы славятся своими грибами.

Эмма оглядела собравшихся и улыбнулась, похлопав по руке Кастида ладонью.

– Вы не представляете, как я счастлива этому родству. Иалея, великолепная девушка. Нам и Арнасу очень повезло с ней.

– Я согласен со своей матушкой, -поддакнул Арнас и восторженно покосившись в мою сторону, взял меня за руку. Рука супруга, была горячей, по сравнению с моей, ледяной. Я хладнокровно посмотрела на него.

– Вам не стоит волноваться, господин Беннет, мы с Иалией прекрасно ладим и уже притерлись характерами.

Дядюшке Арнольду, эта рукоплескательная речь была до фени. Он наслаждался изысканным вайни, чуть ли не мурча от удовольствия.

– Рада это слышать, – ответила заместо дядюшки Имелина. – Я беспрекословно могу подтвердить, что мы ответственно воспитали Иалею, наделяя ее знаниями, манерами и правилами этикета.

– И это видно не вооруженным глазом, – поддакнул Арнас, сильнее сжав мою руку.

Накануне, он утверждал, что мне нужно срочно нанять гувернеров, чтобы я не позорила его и семейство Иствудов, зато сейчас, перед моей родней источал медовые реки.

Мне вдруг стало неприятно, и я высвободила руку, дав понять, что мне необходимо сделать глоток воды.

– Я хотела бы поблагодарить вас господин Иствуд за ваше сердоболие к нашим персонам. От вас приходил человек, готовый помочь в деятельности наших контор. Также, мы можем через некоторое время восстановить наше родовое производство шерсти и вещей. Думаю, – продолжила Имелина, не убирая острого темного взгляда с лица Кастида, – через некоторое время все окупится, и мы сможем отплатить вам сполна, господин Иствуд.

– Как щедро, – не скрывая сарказма в голосе, произнес Арнас, – мой отец умеет быть великодушным.

– Не беспокойтесь, госпожа Беннет. Мне ничего не стоило отправить вам консультанта, чтобы наладить вашу семейную торговлю. Мы одна семья, не стоит об этом забывать.

Имелина кивнула.

– Смотрю, молодые притерлись друг к другу, достаточно быстро, – крякнув, произнес Камелиус. Все устремили взгляды на его слащавую физиономию. Приборы в его руках работали активно и поглощали, без стеснения, деликатесы.

– Вы правы, – согласился супруг, – мы как единое целое, да дорогая?

Ироничный взгляд молодого человека полоснул мне по лицу. Я, как вак (корова), захлопала глазами, ощущая внутри пустоту, пока не почувствовала, как цепкие пальцы Арнаса не ущипнули меня за ногу через слои платья.

– Да, все хорошо, между нами, – кротко ответила я.

У Камелиуса задергалась верхняя губа.

Я отвернулась, продолжая больше молчать и делать вид что ем в удовольствие.

– Мне кажется или ты похудела, Иалея? – спросила тетушка в лоб, – ты плохо питаешься?

– Удивительно, – моих губ коснулось подобие улыбки, – мой супруг, намедни, сказал, что я располнела, не так ли Арнас?

Молодой человек шустро нашел что ответить.

– Иалея, порой, не понимает шуток. У нее чисто аквийский характер.

– А у вас, разве нет?

Супруг ухмыльнулся, а Эмма разошлась в громком смехе, но по ее лицу сразу же стало заметно, что она напряжена.

– Милые бранятся, только тешутся, не правда ли, госпожа Беннет?

Имелина изобразила понимание, хотя ее отношения с Арнольдом, можно было назвать странными.

Они были, по сути своей, сожителями. Только от дядюшки я никогда не слышала гадостей в адрес тетки. Конечно, могло быть все что угодно, когда они запирались в кабинете и покоях. Может быть тогда, дядюшка превращался в деспота и с пеной у рта гнобил женщину?

– Иалея прекрасно шьет, – добавила Эмма.

– Да, это она умеет, – вклинилась в разговор Йонга и это были ее первые слова за обедней. – Была бы ее воля, она пошила бы платья всем в Вандее.

Слова, как мне показалось, прозвучали колко, словно Йонга завидовала, что у меня есть любимое дело, а у нее нет.

Я вообще не могла припомнить, чтобы ей что-нибудь нравилось.

Она, как и все нормальные девушки, закончила благородный дом и практически сразу же, обменялась брачными чашами с Камелиусом.

Партией он был неплохой и между ними по началу была симпатия.

Вообще, мне вдруг показалось, что он не отказывал себе пялиться на других дам. Вся его натура говорила о блудливости и испорченности.

– Да, накануне Иалея пошила великолепное платье, – прожевав кусочек рыбы, в разговор вклинился Арнас, – творческий полет моей дорогой супруги, немного занес ее не туда. Представьте себе, юбка, струящаяся по силуэту. Это показалось мне распущенным и постыдным. Неужели, кто-то учил Иалею и позволял ей такие прихоти, как выход из традиционных рамок поведения?

Свою тираду, молодой человек заправил милой улыбкой и умиленным взглядом в мою сторону.

Несколько пар глаз, моментально уставились на меня, будто я прошлась по Вандею голой и теперь весь срам от выходки свалился на головы родни.

Мне стоило больших усилий, чтобы выдержать эту колкость.

– Иалея, – начала мягко Имелина. Ее голос был ровным, но острым. – Зачем ты сделала это?

– Вот и я о том же, госпожа Беннет, – театрально вздохнул Арнас, – мы так придерживаемся традиций и законов короля Аралима, сами понимаете.

– Именно так! – поддакнул Камелиус и я, не сдержавшись прожгла его взглядом, ощутив неимоверное желание придушить его на месте.

– В законах написано, что мы можем придерживаться традиционных законов, но при этом никто не запрещал отступать от них в рамках разумного.

Мой голос прозвучал твердо. Я даже возгордилась за себя.

– Я все же, соглашусь с Иалией.

Удивительно, но на помощь ко мне пришла Эмма.

– Девушка шьет потрясающе. Ей нужно отдать должное за умение и фантазию. Просто, – женщина подбирала слова, и все ожидали забьет она гвоздь мне в сердце или фигурально погладит по голове, – наша семья за традиции. В этом была оплошность Иалеи. Хотя, ее платье, на мой вкус, выглядело очень порядочно.

– Где же это платье? – поинтересовалась Йонга.

– Оно на переделке, – кротко произнесла я, – Арнас любезно попросил меня сделать его более пышным.

– Вы видите, какая у меня прекрасная супруга! – вздохнул молодой человек. – Понимает с половины слова.

Как раз, принесли горячее и на недолгое время разговоры смолкли.

Столовую наполнил аромат форели в молочном соусе и мягкого картофеля.

– У меня есть тема, которую я хочу поднять, господин Иствуд, – произнесла Имелина, не притронувшись к форели.

Кастид, будто бы очнулся от спячки. Он методично жевал еду, пребывая в своих мыслях и задумчивым взглядом разглядывал Беннетов.

– Вы, как и мы, беспокоимся о наследниках, – начала тетушка. Я в миг насторожилась, вспомнив наши отношения с Арнасом в его спальне. – Мне хотелось бы условиться с вами, что если Иалея подарит двух сыновей, то второй будет носить фамилию Беннет и сможет продлить наш род.

После громкого голоса тетушки, в столовой наступила тишина. Только дядюшка Арнольд причмокнул, проглотив очередной бокал вайни и я понадеялась, что он все же знает свою меру и что-нибудь не устроит при высокочтимом семействе.

– Я думаю, мы сможем договориться, – кивнул Кастид, – возможно, мы еще обговорим детали. Ваша семья с незапамятных времен, считалась плодовитой, и я хотел бы отметить, что мы выбирали именно такую, которая могла продолжить род здоровыми наследниками.

Я на секунду замерла, пытаясь вспомнить плодовитость рода. Обычно у Беннетов, как и у Келлетов, рождались по одному два ребенка. Конечно, я могла быть не осведомлена в этом вопросе, потому что меня мало интересовала история моей семьи.

В одном из залов старого особняка висели старинные портреты, где у многих успела от времени потрескаться краска и местами на лицах не хватало носов, ушей и даже глаз. По их состоянию можно было определить, какой древний род Беннетов.

– Поэтому, уважаемая госпожа Беннет, – губ Кастида коснулось что-то похожее на улыбку человека, которого периодически скручивало от головных болей, – думаю, трое наследников не будут нам лишними.