Loe raamatut: «Твой обман, как горечь полыни…»
– Вот дура!.. Ей жить ещё и жить, а она… – голос какой-то странный, чужой, он проникает в сознание, и тут же на тело наваливается жуткая боль.
Сквозь стиснутые зубы вырывается глухой стон.
– Больно… – синие, тёмно-синие глаза смотрят будто бы сквозь пространство. Умоляющий шёпот слетает с искусанных губ, – Пожалуйста, не спасайте меня… мне очень больно…
Глава 1
– И не лезь больше в мою жизнь! Тебе понятно?! – с силой захлопнув за собой дверь квартиры, Лариса сбежала вниз по лестнице с пятого этажа и вылетела из подъезда. На ходу намотала вокруг шеи шарф и не оборачиваясь, широким шагом пересекла двор, а потом ещё две остановки. Все равно автобусы утром ходят переполненными. Ей и раньше приходилось, чуть ли не каждое утро, остановки четыре проходить пешком и лишь на повороте, недалеко от дома подруги – Наташки, она заскакивала в троллейбус и то, только потому, что именно с той остановки можно было уже выбирать транспорт. Троллейбусы ходили чаще, но гораздо медленнее автобуса. Вот и получалось, что пешком до кулинарного техникума было добраться проще.
Все ещё дуясь на мать, за утренний – не к месту и не ко времени – начатый разговор, Лариса не сразу заметила, что выскочила из дома в тапочках. Обнаружилось это лишь тогда, когда девушка притормозила на перекрёстке.
– Вот блииин! – процедила она сквозь зубы: на душе и без того скребли кошки, так ещё и это. Представить только, что ей придется войти в аудиторию в смешных домашних тапках, на которых изображена мордочка добродушного котенка… О, нет! Девчонки потом прикалываться весь год будут. Нет – нет! Что угодно, только не это. Лариса ненавидела всей душой, когда над ней смеялись. С детства не могла терпеть насмешек ни от сверстников, ни от взрослых. Мальчишки от неё сразу получали ударом кулака в нос (папа научил самозащите), а взрослые встречали довольно нелестные комментарии в свой адрес и больше никогда не повторяли таких попыток. Ведь никому из них не хотелось услышать: «Ты что, дядя, дурак?» Тети, как правило, не опускались до таких шуток.
Родители тут же за Лару извинялись, смущенно прятали взгляд, а та не могла взять в толк: им-то за что стыдиться? Она ведь сказала правду. Только глупые люди, по её мнению, могли смеяться над шуткой, от которой нисколечко не смешно, а даже обидно. Отец, впрочем, разделял чувства дочери, о чём ей даже как-то сам и сказал, выбрав момент, пока мать общалась с гостями и его не слышала.
– Ты извини дядю Славу, малышка. Он не нарочно… твоя правда, глупая шутка вышла… – это произошло, когда на вопрос дяди Славы:
– Кто это у нас такой грязнуля?
Трехлетняя Лара посмотрела на свое платьице и, не заметив грязи, удивленно уставилась на дядю Славу, а тот ухватил её за нос и громко рассмеялся…
– Дядя, ты чего? Дурак что ли?
Дядя Слава поперхнулся своим смехом и как-то сконфуженно посмотрел на родителей Лары, а мама тут же отвела гостя к столу и стала угощать чаем, оставив воспитание дочери отцу.
Папа не ругал Ларису никогда и не бил, да и обычно обходился даже без нотаций. Лишь тяжело вздыхал и спрашивал: «Ну, зачем ты так?» или «Что случилось на этот раз?»
Он давал дочери выговориться, понять и осознать свой поступок. Мать же, наоборот, не давала Ларисе и рта раскрыть – рассуждала сама с собой и делала собственные выводы и правила, которым дочь почему-то должна была потом следовать.
Вот и этим утром. Вместо того, чтобы выспросить: почему Лара пришла домой почти под утро? Мать сделала уже для себя определенные предположения и набросилась на дочь, причём с обвинениями бог знает в чём. Чуть ли не проституткой обозвала, не разобравшись.
Девушка тяжело вздохнула, размышляя, что делать. Домой возвращаться не хотелось. Мать уйдёт на работу ещё только через полчаса. Если ждать её, то на первую пару уже не успеть. И, как назло, прогуливать на этот раз нельзя. Лекцию читает Илья Владимирович. А он дядька вредный, с принципами, потом и к практике не допустит…
Потоптавшись ещё немного возле перекрестка, Лариса решила забежать на пять минут к подруге домой. И, если не застанет её, то Наташина бабушка, Ольга Ивановна, уж точно будет дома. Старушка никуда не выходит без помощи внучки, да и к Ларе очень тепло относится…
Перебежав через дорогу, Лариса прибавила шаг, замечая, что настроение немного улучшилось. Хорошо, что она догадалась надеть джинсы, а не свою любимую юбку, или того хуже – брючной костюм. Вот бы смотрелись её тапочки с ними! – чуть не рассмеявшись в голос над собой и всей этой дурацкой ситуацией, Лариса перешла на лёгкий бег. Если бы не тяжёлая сумка на плече, то можно было бы и пробежаться. Подумать только! А ведь отчасти именно Наташка виновата, что они вчера задержались на дне рождении Катюхи, её двоюродной сестры. Смотрели индийский фильм и не уследили за временем. Последний трамвай махнул им хвостиком и скрылся за поворотом, на такси денег не было, вот и заночевали на другом конце города. Утром Катюхин отец подвез их к Наташкиному дому, а потом поехал на работу, а Лариса забежала к себе, чтобы переодеться. Осторожно прокралась в комнату, дабы не будить мать и, как на зло, на выходе столкнулась с ней нос к носу в прихожей. Объясниться в двух словах не удалось, поэтому теперь приходилось пожинать плоды свой тактичности. Ну, не могла она отказать вчера девчонкам. И так собирались они вместе редко – после школы пошли учиться в разные места; а тут ещё и повод подобающий выдался, да и посидели хорошо. Катины родители выпили за здоровье дочери и ушли спать пораньше, а девчонки смогли наговориться всласть обо всём – своём, сокровенном, девичьем. Кто же знал, что утро следующего дня начнется так невесело!
Наташки дома не оказалось, впрочем, Лариса на это и не рассчитывала. Подруга не любила опаздывать, да и учились они в разных местах, хоть те и находились в одном здании. Наташа хотела стать экономистом, а у Лары цифры вызывали уныние, да и математика у неё в школе хромала сразу на обе ноги. Ольга Ивановна впустила девушку в квартиру, извещая о том, что Наташенька, только-только ушла, и Лара может её догнать на остановке, если поторопится.
– Ольга Ивановна, спасибо, – поблагодарила Лариса, – Скажите, а могу я у вас переобуться во что-нибудь? Представляете, выскочила из дома в тапочках.
– Ох, ты ж! – посочувствовала ей старушка, окидывая внимательным взглядом из-под очков. Несмотря на почтенный возраст, Ольга Ивановна следила за собой и всегда выглядела, как игрушечка: чистенькая, в красивых цветастых платочках и вышитых кружевом передниках. Не бабушка, а мечта! Да и характер у нее просто отличный. Сколько помнила Лариса, старушка никогда не пускалась в ненужные расспросы, никогда не умничала и не поучала. Вот и сейчас сразу приступила к делу. – Я тебе Наташины кроссовки дам. Они тебе должно быть в пору будут.
Через несколько минут Ольга Ивановна вынула из шкафа слегка потёртые кроссовки и передала их Ларисе.
– Да. Как раз, – улыбнулась та, переобуваясь, – Я вечером их занесу.
– Наталье напомни, чтобы не задерживалась сегодня. Нам в поликлинику к трём часам.
– Да, хорошо. Передам, – Лариса вновь побежала вниз по лестнице. Пока этот лифт дождёшься! Минуты ускользали с бешеной скоростью. Теперь в голове вертелась главная мысль: «Не опоздать!»
В кулинарный техникум Лариса пошла скорее из вредности. Мать допекала тем, что с её способностями к готовке на ней ни один мужик не женится. Никогда. Потому что путь к сердцу мужчины, как известно, лежит через желудок. Ларисины же первые опыты показали то, что ей на кухне делать нечего, если, конечно, она не хочет отравить всю семью. Поэтому, чтобы доказать в первую очередь себе, что она небезнадежна, Лара и выбрала кулинарию. И вот уже три месяца учится на специальность: повар-кулинар, заодно ещё ходит на дополнительный английский язык, три раза в неделю, и самостоятельно изучает испанский. Зачем? Правильный вопрос, но отчего-то ответить на него Лариса никому толком не может. Просто нравится, наверное. Впрочем, это ещё один шанс скоротать часы, когда отец в командировке и как-то спастись от нападок матери. Когда голова занята, то нет времени, чтобы думать о домашних неурядицах. Воспитанием Лары всегда занимался отец, а мать особо не лезла в их отношения. Но как только девочке исполнилось шестнадцать, она впервые испытала на себе внимание матери, о чем жалела по сей день.
– Мне не двенадцать и даже не четырнадцать! – приходилось напоминать о своем возрасте, чтобы не выглядеть посмешищем среди подруг. – Это я не надену!
– Ну и чем тебе не нравится это платье? По-моему, оно очень хорошенькое, – разводила мать руки в стороны, дескать, не угодишь дочке ничем.
– Если оно тебе так нравится, то носи его сама! Мам, мне уже шестнадцать! Могу я сама выбрать: во что мне одеваться, а?
После многочисленных баталий этот вопрос Лара отстояла. Отец – Игорь Сергеевич – поддержал дочь, и общими усилиями они убедили мать в том, что у неё имеется свой вкус. Больше Ларисе не мешали выбирать вещи и даже моделировать их так, как хочется. Оставалось разобраться с личной жизнью, которую мать контролировала сверх меры. И ладно, если бы был повод! Скоро Ларе должно было исполниться семнадцать, но Елену Семёновну не интересовало то, что девочка давно выросла. Ей проще было считать дочь школьницей, подростком, но не самостоятельным взрослым человеком, с интересами которого стоит хоть иногда считаться. И главная борьба за самостоятельность Ларисе только ещё предстояла. Впрочем, она старалась слишком на этом не фокусироваться. Парня у неё пока не было, а когда появится, там и решится как-нибудь и всё остальное.
Наташкины кроссовки пришлись по ноге, и поэтому Лариса не просто прибавила шаг, а вскоре, действительно, перешла на лёгкий бег. Она успела, влетела в аудиторию вместе со звонком, радуясь тому, что пунктуальный Илья Владимирович на этот раз где-то задерживался. Лара кивнула девчонкам-приятельницам и плюхнулась за свою парту. Группа у них была небольшая – двенадцать человек, поэтому размещались в кабинете свободно: кто, где хотел. Лариса сразу заняла себе вторую парту в правом (ближнем к двери) ряду, со школы любила это место. Перед ней сидели две девчонки: Ритка и Алёнка, а за ней, через парту, ещё две девчонки – Ольга и Светка. Они дружили между собой, только Лариса предпочитала держаться ото всех подальше. Понимала, что после учёбы она вряд ли пойдет работать в общепит или откроет свой ресторан. Лара училась исключительно для себя, а не для общества. В училище таких групп набиралось три, а кроме них было две группы хлебопекарей.
Едва отдышавшись, девушка почувствовала на себе взгляд и, не сомневаясь в том, что это буравит ей затылок Лаврентьев – единственный парень у них в группе, позволила себе, не оборачиваясь, показать ему кулак. Дескать, только попробуй заложить, что опоздала, дам по шее.
– Ну, ты… Кареловская, – дошел до неё его злой шепот, – Все равно заложу, слышишь?
– Да пошёл ты! – огрызнулась она, оборачиваясь к нему, – Мне чихать! Можешь сколько угодно перед Илюшей на задних лапках ходить, все равно он тебе зачёт не поставит.
– Это ещё почему? – насупился Лаврентьев, смешно сморщив нос.
«А мог бы быть симпатичным, если бы не был толстым…» – отстранённо подумала Лариса, а сокурснику прошептала так, чтобы услышали и другие:
– Да я слышала, что у него аллергия на лаврушку…
Девчонки, сидевшие рядом, засмеялись, а Лаврентьев покраснел:
– Ты-ы! Ну, держись, Каря! Я тебе на перемене покажу, что такое лаврушка и какая на неё аллергия бывает.
– Ой, боюсь, боюсь! – показала она ему язык и отвернулась, потому что послышались за дверью торопливые шаги, и в аудиторию вплыла директриса. Тамара Ивановна была женщиной высокой и довольно крупной, но толстой её назвать – язык не поворачивался. Казалось, что все объемные места женщины невероятно гармонично сочетаются, а слегка округлое, красивое лицо, сразу же располагает к себе. Директриса Ларисе нравилась и характером – сдержанно-деловым. Жаль, что в школе у них работала совсем другая дама: маленькая и нервная.
Тамара Ивановна коротко сказала о том, что Илья Владимирович сегодня не придет, а вместо его лекции по полезным веществам, они запишут несколько рецептов домашних супов, а ещё – на этот день запланирована уборка территории и только после неё все могут пойти домой.
Лара немного приуныла. Зачем было торопиться, если рецепты можно и дома записать?..
– Каря, держись! – злорадствовал Лаврентьев, – Я тебя в листве зарою!
Он мог сдержать своё обещание. Роста Васька был большого и телосложение – крупное, только ума в голове, как у третьеклассника.
– Посмотрим, – усмехнулась Лара и подняла руку, привлекая внимание Тамары Ивановны.
– Да, – откликнулась та.
– Тамара Ивановна, – Лариса поднялась с места, – Можно выйти? Что-то мне нехорошо…
Девушка покачнулась и, привалившись к стене, начала медленно оседать.
– Лариса… – Тамара Ивановна оказалась рядом до того, как Лариса досчитала до пяти, – Лариса, что с тобой?
Девушка ничего не ответила, делая вид, что не слышит директрису. Она почувствовала, как её легонько шлёпают по щекам, но не торопилась приходить в себя.
– Алёна, помоги мне отвести Ларису в медпункт. Василий, прочитай девушкам рецепты, пусть запишут. Приду, проверю, – с этими словами Ларису выволокли в коридор, где она все-таки немного «пришла» в сознание и уже самостоятельно пошла по коридору, но все ещё придерживаемая с двух сторон.
В медпункте ей под нос сунули нашатырь и померили давление, которое оказалось чуть ниже нормы. И после того, как Лара полностью отошла от обморока, ей разрешили идти домой.
– А как же уборка территории? – невинно моргая, поинтересовалась Лариса у Тамары Ивановны.
– Какая тебе уборка? Ты бледная вон вся. Иди-ка домой, а лучше в поликлинику, – махнула рукой директриса и выплыла в коридор, спохватившись, – У меня же замена сегодня!
– Я тебе сейчас витамины поставлю, – засучивая ей рукав, сказала медсестра, – И в поликлинику тебе направление напишу, к терапевту своему сходи обязательно, анализы сдай. Пусть ещё кардиограмму тебе сделают.
– Ну, ты как? – встретила Ларису Наташа, встревожено заглядывая в лицо.
Недавно прозвенел звонок на перемену, и подруга тут же нашла её. Лариса к себе в аудиторию так и не вернулась, просидела часть урока в коридоре, дыша воздухом из приоткрытого окно. Середина ноября, а на улице пока довольно тепло, даже не верится, что скоро будет зима.
– Нормально, – отмахнулась Лара, – Подумаешь, обморок.
– Вот твои вещи. Домой проводить?
– Да, нет. Я сама доползу, не переживай. Тебе бабушка велела не опаздывать к трём.
– Да, я помню… – Наташа вдруг хитро посмотрела на подругу, – А ты обморок свой, случаем, не придумала?
– Догадливая ты, – усмехнулась Лариса.
Ей и раньше удавалось таким образом сбегать с уроков, правда, в этом деле не стоило перегибать палку. И обычно она не злоупотребляла своими способностями, но подруги – Наташа и Катя были в курсе её проделок и слегка даже завидовали. Грохнуться в обморок – это вроде не трудно, но нужно ведь было это проделать так, чтобы и медики поверили.
– Вот, зараза! – хохотнула Наташа, – А я, значит, переживаю, места себе не нахожу. Дура ты, Ларка!
– Не-а. Я умная, я сейчас – домой, а наши – территорию убирать.
– Тебе в театральный надо было поступать. Такой талант пропадает!
– Я, может, и поступлю, как-нибудь в другой раз, – Лариса забрала у подруги свою сумку и поцеловала ту в щёку, – Ладно, Наташ. Я почапала. Завтра утром зайду за тобой, почирикаем.
– Мобильник не забудь включить! – крикнула вслед Наташа, – Я до тебя пол утра дозвониться не могла.
– Мне бы его ещё найти, – махнула рукой Лариса и вышла за двери здания.
Небо прояснилось. День обещал быть солнечным. Улыбнувшись тому, что удалось так быстро освободиться и избавиться от Лаврентьева, Лариса поспешила на остановку. Сейчас ей хотелось поскорее очутиться дома, чтобы поспать хотя бы несколько часов – здоровый крепкий сон должен был вернуть не только настроение, но и силы на беседу с матерью. Зная её, можно было не сомневаться, что та обязательно продолжит утренние разборки.
По пути домой Лариса вдруг поняла, что поторопилась и стоит прежде кое-кого навестить. Тяжесть сумки давала о себе знать. В неё ещё перед тем, как пойти на день рождения Катюхи, Лара положила два увесистых тома с рецептами итальянской кухни. Она хотела спросить у Ильи Владимировича: в чем отличие между спагетти и длинными итальянскими макаронами? И можно ли одно заменить на другое – будет ли отличаться при этом вкус блюд или никто ничего не заметит?
Илья Владимирович был первоклассным шеф-поваром с огромной практикой и теперь учил их группу, как своих поварят: всем секретам русской кухни. Но Лара точно знала, что он специалист не только по щам и часть своей жизни провел в Италии. Да и, кроме того, ей очень нравилась эта страна. Как-то с отцом она туда ездила на отдых, ей лет шесть было, но впечатления остались яркими и тёплыми до сих пор. Правда, Лариса думала не только про блюда поговорить, а вообще перевести разговор на Италию. Теория супов и салатов за три месяца порядком надоела. Они уже две толстые тетради исписали, а к плите, то есть к практическим занятиям все ещё не подошли.
«Интересно, что это с ним случилось?» – подумала Лариса, сворачивая в чужой проулок. Она приблизительно знала, где живет её преподаватель, даже его подъезд был ей знаком. Лара, ещё когда в школе училась, бегала в гости к Марине Красновой, чтобы вместе делать уроки по математике, поскольку подруга понимала в ней лучше всех в классе и иногда помогала одноклассникам взамен на конфеты и шоколад. Маринка – жуткая сладкоежка до сих пор. Но тогда, в шестом классе, могла душу продать за коробку шоколадных конфет.
И вот как-то между лестничными пролетами они и столкнулись с Ильей Владимировичем – видным, высоким дядькой, которого Лара не могла не запомнить. Ей тогда жутко нравился один артист, сыгравший Артура Грея в «Алых парусах» – Василий Лановой. Так вот, по мнению Лары, Илья Владимирович был очень на того похож, только волосы у него в отличие от Грея оказались чёрными.
Одно время Лариса часто посещала подругу, чтобы с замиранием сердца потом стоять в подъезде и ждать своего героя. Только встретить его получилось всего-то три раза. Зато до сих пор это самые приятные воспоминания. Один раз – он открыл перед ней дверь подъезда, два других – просто здоровался, а в техникуме даже не узнал…
Лариса решила спросить у старушек во дворе: где живет Илья Владимирович – уж они-то точно должны об этом знать. Ей повезло. Первая же встреченная у дома бабулька подсказала квартиру – двадцать третья, правда, поинтересовалась: кто это к нему идет?
Лара соврала, что она корреспондент и пришла к известному повару, чтобы взять интервью для своего журнала.
– А как журнал-то твой называется? – догнал её вопрос бабульки возле двери подъезда.
– Едим дома, – сказала Лариса первое, что пришло ей в голову, и постаралась поскорее скрыться от любопытной старушки.
В подъезде было мрачно и тихо, лифт, как бывает довольно часто в старых домах, – не работал. Поднимаясь по высоким ступеням, Лариса прошла мимо квартиры подруги, зная, что та сейчас в университете. Марина раньше всегда посмеивалась над влюбленностью Лары, и порой напоминала, что Илья Владимирович женат и счастлив со своей супругой. На что Лариса не обращала внимания, считая: сегодня может быть у него и все хорошо, а вот на завтра, возможно, они с женой поругаются и тогда…
– Ларка, ну и глупая ты! – вмешивалась в её мечты подруга, – Неужели имея красавицу жену, он обратит внимание на сопливую девчонку? Подумай, хоть раз головой, а не гормонами.
Несмотря на то, что в принципе Лариса была согласна с доводами Марины, её врожденное упрямство не желало уступать и надеяться на чудо никто не мог запретить. Поэтому Лара ждала, вздыхала и грезила о неземной любви несколько лет, а потом как-то все забылось. Она даже номер его квартиры не помнила, хотя должна была бы. Ведь столько дней караулила, как часовой, правда, пост ее находился на один пролет ниже, чтобы если что – успеть спрятаться от его жены или убежать.
Сейчас, вспоминая об этом, улыбнулась: подруга оказалась мудрее: все дело, действительно, было в гормонах.
В отличие от всех одноклассников Марина пошла не в техникум и не в училище, и даже не в институт. Она окончила школу с золотой медалью и теперь грызет юридический гранит науки, а после будет адвокатом. Вот кем можно было бы стать и Ларе, с её-то характером и болезненным отношением к справедливости. Но нет. Знать законы и исполнять их – это одно, а вот использовать свои знания во благо других, зачастую не очень хороших людей – это другое.
Лара поднялась выше ещё на три пролета и остановилась возле нужной квартиры. Постояла некоторое время в раздумьях: что она скажет? Как её встретят? Потом осмелилась и надавила на звонок, тот мелодичной трелью известил хозяев о приходе незваного гостя.
