– Гражданин Загорулько Борис Андреевич? Задал первый вопрос майор и достал папку для бумаг.
– Он самый. Еле слышно выдавил из себя толстяк и утвердительно кивнул.
– Вы являетесь единоличным хозяином этого цирка?
– Так точно, гражданин начальник. Ответил чуть более уверенно Загорулько. Достал из кармана мятый носовой платок и зажал его в пухлом кулачке.
– Вам знаком этот документ? Звягинцев достал из папки пожелтевший лист бумаги, недавно извлеченный из тайника карлика, и положил его на стол.
Лана наблюдала, как у нее на глазах хозяин цирка сначала побелел, потом покраснел. Затем затрясся всем телом, словно холодец и расплакался. Вытирая слезы грязным платком и всхлипывая, он запричитал:
– Господи! Кеша! За что? Он ведь обещал мне вернуть ее завтра, я все сделал, как он приказал! И понял, что сказал лишнего, замолчал.
– Что он вам приказал и на каком основании? Продолжал допрос невозмутимый майор. Загорулько артистически закатил глаза и как-то нахохлился, убрал платок в карман и с напыщенным вызовом ответил:
– А вот вы у него и спросите!
– Гражданин Лебедев Иннокентий Иванович убит два часа назад. Перебирая бумаги в папке, как бы невзначай сказал Звягинцев и тут же поднял глаза и в упор посмотрел допрашиваемого.
Теперь Загорулько сначала покраснел, потом побелел, открыл рот и начал глотать воздух, как рыба, выброшенная на сушу.
– Как! Как убит?
– При задержании, ударом кинжала в глаз. И убила его ваша же сотрудница Яна Вишневская.
Загорулько схватился за сердце, прикрыл глаза и тяжело задышал. Лана поняла, что он не притворяется, наклонилась под стол, достала оттуда черный саквояж и протянула его китайцу. Тао быстро открыл его, накапал в мензурку какое-то вонючее снадобье и подал хозяину цирка. Тот выпил залпом лекарство, промокнул рот платком и почти по слогам спросил:
– А где же она? Ее арестовали?
– Нет. Она умерла. Все тем же равнодушным тоном ответил майор.
– Ничего не понимаю! Это что розыгрыш? Если это так, то смею заверить Вас, что очень неудачный…
– Послушайте, гражданин Загорулько. Нам тут не до розыгрышей! Строго сказал Звягинцев и резко встал. Уперся руками в стол и, глядя ему в глаза, прододолжил:
– Вы подозреваетесь в организации побега вора-рецедивиста Лукина, а также в убийстве гражданина Кисловодска Новикова и двух его охранников, на чье имя вы выписали расписку за три дня до их смерти в июле 1999 года. Так что, либо вы идете на сотрудничество со следствием и это вам, потом зачтется, либо сядете пожизненно! Майор ударил ладонями об стол и сел на свое место.
– Я ни в чем не виноват! Я никого не убивал! Я все скажу! Это все Кеша…протараторил Бориска, и как-то успокоившись, повторил:
–Я все скажу! Готов сотрудничать! Спрашивайте, я отвечу на все ваши вопросы! И сложив руки на колени, как примерный школьник, приготовился отвечать.
– Что ж, похвально! Едва скрывая самодовольство, промурлыкал опер. И так, начнем. Для начала расскажите нам, как вы познакомились с гражданином Лебедевым и какие отношения вас связывали.
Загорулько, несколько секунд подумал, скрестил ноги, поправил обвисшие рыжие усы и начал свой рассказ:
– Кеша пришел ко мне в цирк больше двадцати лет назад. Он тогда только поступил в цирковое училище, но ему нужна была работа. Несмотря на свой юный возраст, и на то, что он только приступил к учебе, фокусы показывал он виртуозно. Я был поражен его мастерством. Да и, честно сказать, карлик же! Жалко! Вдобавок, сирота! Он много работал за мизерную плату, но при этом всегда очень модно одевался, покупал у спекулянтов дорогие импортные сигареты и парфюм. К тому же Кеша был вынужден покупать любовь женщин, а я Вам скажу, они всегда у него были экстра-класса! Где он брал деньги, я тогда не знал и не интересовался. Главное у меня прибавки не просил и ладно. Так бы может и жили бы мы до сих пор, каждый сам по себе, если бы не случись со мною эта оказия на гастролях в Кисловодске. Мы там выступали уже второй месяц, а зрителей не убавлялось. Одних отдыхающих каждый день сменяли другие. Деньги текли рекой, успех вскружил мне голову, ну меня тут бес то и попутал. Повадился я каждый день ходить в казино «Колесо удачи», там был отдельный кабинет для игроков в покер по- крупному. Засосала меня эта трясина. Я и проигрывал, и выигрывал. Девочки, карты, вино! Короче, жил в свое удовольствие. Июль близился к концу, заканчивались наши гастроли, и у меня скопилась кругленькая сумма денег. Зарплата всей труппы за два месяца, и я решил напоследок гульнуть. И гульнул, проиграл все деньги, да еще в долг залез. Попал тогда я на 150 000 рубчиков, на эти деньги можно было в то время новую машину купить. Сроку мне дали для сборов три дня и расписку взяли, эту вот. И Загорулько кивнул на стол, где она лежала. Да где же мне было собрать такую кучу денег! И решил я, счеты с жизнью своей никчемной свести. Плакать по мне было не кому, родителей давно похоронил, ни семьи, ни детей. Один цирк у меня и был, и тот просрал! Жили мы тогда, как белые люди, в одной из лучших гостиниц города. У меня был отдельный номер, по-соседству с Кешей. Напился я в тот день до чертиков, смастерил удавочку, пристроил ее к потолку и только голову в нее засунул, как зашел Кеша. Не помню, зачем он тогда приходил, но из петли он меня вытащил, и я ему все рассказал. Кеша страшно испугался. Но не за меня, а за себя. Цирк для него был единственным домом, да и любовь у него тут была тайная. Он страшно любил Янкину мать, понятно, что безответно. А когда Яна родилась, да его еще и крестным отцом сделали, он вообще голову потерял. Так что для него потеря цирка была хуже смерти, и он пообещал мне все уладить. Тогда я не знал, как он это собирается сделать, но он меня больше ни на минуту одного не оставлял. А на следующий день с утра велел позвонить мне этому директору казино и назначить встречу где-нибудь в безлюдном месте на вечер. Ну, я так и сделал, а он напоил меня, посадил в мою старенькую копейку и выкинул возле вытрезвителя, меня там приняли. Наутро, когда я выходил из трезвяка все только и говорили о зверском убийстве хозяина казино и его двоих охранников в городском парке, где я назначил им встречу. Из меня тогда весь хмель махом вылетел, и я побежал в гостиницу. В моем номере сидел Кеша и довольно улыбался и вертел в руках расписку, Он посмотрел на меня так, что у меня от его взгляда волосы на спине дыбом встали. По его улыбке я понял все, но было поздно, я уже продал ему свою душу с потрохами. С того самого дня, как оказалась у него в руках эта расписка, он стал настоящим хозяином цирка, а я был вынужден исполнять все его указания. Но вот когда несколько дней назад, он пришел ко мне и сказал, что если я уговорю труппу на быстрый переезд с доходного местечка в этот дачный поселок, то после того как мы вернемся туда, он отдаст мне эту расписку. Что мне оставалось делать? Сказал Загорулько и попросил у майора воды. Звягинцев огляделся по сторонам, не зная где взять воду. На помощь пришел Тао. Он по-хозяйски, подошел к коробке с продуктами, достал бутылку питьевой воды и несколько одноразовых стаканчиков. От стакана воды не отказался никто из сидящих в этой палатке. Лана тоже с удовольствием выпила и закурила.
– А Лебедев объяснил вам, зачем ему понадобился такой срочный переезд? Продолжил допрос Звягинцев, явно обрадованный тем, что подозреваемый так легко пошел на сотрудничество.
Загорулько сложил в трубочку красные губы и вновь заговорил:
– Мы никогда с Кешей не были друзьями. Да, у него вообще их не было. А вот, когда в его руках оказалась эта проклятая расписка, он просто затеррорезировал меня своим вниманием. Правильнее сказать, внимание требовалось ему, ему нужен был слушатель, чтобы облегчать душу после своих «подвигов». Я поначалу сопротивлялся, но он видел мои страдания и наслаждался этим. Знал, ведь, что я никому ничего рассказать не посмею. Когда его посадили в 2006 году, я думал, что вздохну свободно. Так он ведь меня тогда из тюрьмы достал! Все соки выжал! Он не разрешал мне уезжать далеко от города, и постоянно просил денег и передач! Я думал, что этот ад никогда не закончится. И когда его выпустили на год раньше, я облегченно вздохнул…
– Прости, майор, я перебью! Крикнул со своего места Алекс.
– А за что его посадили и как это случилось?
Загорулько вопросительно взглянул на Звягинцева, но тот ему утвердительно кивнул и, пожав плечами, он разочарованно сказал:
– Я думал, Вы уже все знаете, Кеша был не только виртуозным фокусником, но и первоклассным карманником. Куда бы мы ни приезжали на гастроли, он обязательно посещал там самые многолюдные места и никогда не возвращался без улова. Вот откуда у него всегда были деньги. После каждой такой «рыбалки» он приходил ко мне, вертел перед носом пачками денег, хвастался, как он обделывал лохов, и ему все сходило с рук, а я был вынужден это слушать. Но один раз, его так-таки поймали. Дело было в Одессе. В конце весны солнышко там уже жарило, дай бог, и на «Привозе» ротозеи были особенно расслаблены. В один из вечеров он зашел ко мне в номер, чтобы похвастаться золотым крестиком, который он стянул у какой-то толстой коровы вместе с кошельком. Да только эта корова оказалась тещей важного генерала, а крестик был фамильный. Вот тогда на «Привоз» была направлена вся милиция Одессы в штатском, даже были привлечены все самые известные карманники города и засланы подсадные уточки. Они там парились почти неделю, ждали, что гастролер вернется, и не ошиблись. Жадность Кешу погубила. Взяли его на кармане, а когда при обыске обнаружили у него крестик, ему уже было не отвертеться. Так он и сел. В тюрьме поначалу над ним издевались из-за его уродства, но его взял под свое крыло авторитетный вор в законе Лука. Он у него вроде шута придворного был, фокусами его развлекал. За это и погоняло свое получил – Счастливчик. Уж больно злился на него Кеша, когда вышел на свободу. А когда к нему обратился адвокат этого Луки с просьбой о помощи в организации побега, да еще и денег за это дал, то Кеша, действительно, почувствовал себя счастливчиком. Говорил, что из Луки за его же деньги, хоть на 3 дня клоуна сделает! Не мог забыть тюремные унижения. Загорулько тяжело вздохнул и оглядел всех присутствующих слушателей. Лана почувствовала, как у человека падает с плеч гора, и он распрямляется, избавившись от этой тяжелой ноши страха, ноши, которая угнетала его почти двенадцать лет. Звягинцев встал, чтобы размять ноги и прошелся по палатке, заложив руки за спину. Подойдя к подозреваемому со спины, громко спросил:
– А вы не интересовались, откуда у Лебедева оружие? Только не вздумайте ничего скрывать! Важно добавил майор и, наслаждаясь своей властью, добавил:
– Со мной работают такие люди, которые по перхоти с ваших усов, расскажут, какое лекарство пил ваш дедушка от геморроя.
Загорулько заерзал на стуле. Вид у него был, словно ему дали бутерброд с костью. Лана понимала, что он и так много сказал сегодня того, о чем мог бы запросто умолчать. А сейчас задумался о том, как бы его излишняя откровенность не отразились на его же участи. Но, видимо, желание избавиться от тайн покойника взяло верх, и он продолжил:
–Нет, мне было страшно даже спрашивать его об этом, но он мне сам рассказал. Пить Кеше не позволяло здоровье, я видел его пьяным всего один раз в жизни. Это было в день свадьбы Яны и Ромы. Кеша был жутко против этой свадьбы, но виду не показывал и сам оплатил все расходы. А когда после банкета в ресторане, мы вернулись в гостиницу, и я уже собирался лечь спать, как ко мне в номер сильно затарабанили. Я открыл дверь и открыл рот от удивления. На пороге еле стоял Кеша с початой бутылкой виски в руке, другой он крепко вцепился в косяк.
– Мне плохо. Сказал он и ввалился в мой номер. Сел на кровать, пододвинул табуретку, поставил на нее бутылку и велел мне подать стаканы. До этого вечера и после, Кеша никогда не жаловался на свою жизнь, а тут его словно прорвало. Он целый час рассказывал мне, о том, какое невыносимое было у него детство. Как его воспитывал один дед, бывший НКВДешник и вертухай. Всю жизнь он охранял зеков и к внуку относился, как к заключенному. Часто бил его, попрекал куском хлеба и обзывал его мать, которую Кеша никогда не видел, шалавой, постоянно обвиняя ее в том, что у него внук родился уродом. У деда была одна тайная страсть – фокусы. Когда Кеша был еще совсем маленьким, дед каждый вечер, доставал откуда-то тетрадку, в которой были описаны разные фокусы. Эти записи он получил еще в годы войны, когда охранял «политических». В то время каждый человек мог стать врагом народа, а уж фокусников то и подавно обвиняли в шпионаже и вредительстве Государству. Так вот, Кешкин дед разными способами выбивал из них секреты фокусов. Кого-то избивал, кого травил голодом и карцером, а если и это не срабатывало, он грозил заняться их близкими людьми. Вот люди ломались и сами рассказывали ему, как делается тот или иной фокус. Дед внимательно изучал эти записи и пытался сам их показывать, только ни черта у него не получалось. А Кеша следил за всеми его действиями и смеялся, за что постоянно получал подзатыльники. Когда он подрос, то на удивление деда, стал очень удачно показывать эти фокусы, кроме того именно тогда Кеша начал воровать. Дед бесился от того, что его «недоделанный» внук оказался умнее и талантливее его и все реже и реже доставал свою тетрадку из тайника. Но Кешка как-то проследил в дверную щелочку, как тот прячет ее под подоконник в своей комнате. И вот, однажды, когда деда не было дома, он проник в его комнату и вскрыл дедовский тайник. Благо, дед не обладал большим умом и хитростью. Тайник представлял собой ящик, вставленный в стену, а крышкой служил подоконник. Кроме тетрадки там он нашел еще и пистолет с открытой пачкой патронов. Взяв в свои руки оружие, Кеша почувствовал, как холодный металл вселяет в него необычайную силу и власть. Будучи смышленым парнем, он быстро разобрался в его механизме и убедился, что пистолет заряжен. Он наслаждался этим чувством, и не заметил, как в комнату вошел дед. Застав внука у своего тайника, он рассвирепел и, оскалившись, пошел на Кешу. От страха он нажал на курок, первая же пуля смертельно ранила деда в грудь. Убедившись, что дед мертв, Кеша достал из тайника тетрадь и патроны, надежно спрятал их вместе с пистолетом и спокойно пошел сдавать экзамен в цирковое училище. А когда вернулся, вызвал милицию. Следствие длилось не долго, никого не интересовала смерть старика с таким прошлым. К тому же это были годы разоблачения культа личности и многие посчитали, что кто-то из прошлого посчитался с бывшим надзирателем. После окончания следствия, суд решил передать квартиру в пользу Государства, а несовершеннолетнего карлика пристроить в интернат для инвалидов. Тогда Кеша собрал свои нехитрые пожитки в коричневый чемоданчик и пришел ко мне. Закончил свой рассказ Загорулько и поднял глаза на Звягинцева. Майор, помолчав минуту, достал из папки бланк и пододвинул его хозяину бродячего цирка.
– Вот вам повестка. Завтра явитесь по указанному в ней адресу и дадите письменные показания. А пока подпишите подписку о невыезде и можете быть свободны. Звягинцев дал ему расписаться в какой-то бумаге и убрал ее в папку. Алекс посмотрел на валявшийся рядом портрет Левы Гольдберга, поднял его и отряхнул.
Загорулько медленно встал со своего неудобного места, долго не мог попасть в карман брюк, чтобы убрать туда повестку и неуверенными шагами направился к выходу. Лана заметила, как некогда бравый шпрехшталмейстер, на глазах постарел и сгорбился под тяжестью душевного груза.
– Последний вопрос! Крикнул Алекс и встал перед Загорулько, загораживая своим крепким телом холщевую дверь. – Вы когда-нибудь видели этого ребенка? И протянул ему фотографию Левы. Но Борис Андреевич только взглянул на нее и уставшим голосом ответил:
– Нет! Я уже говорил это Вашим людям. Я никогда не видел этого ребенка. И шаркая лакированными ботинками, он покинул палатку, ни разу не оглянувшись. Все молчали. Лана закурила. Быстрыми шагами в брезентовый проем вошла Эмма. Она остановилась у входа и, поправив длинную челку, сказала, глядя на начальника:
– Кровь на шоссе с места преступления на 100% совпадает с кровью убитого пуделя…Но ей не дал закончить громкий треск рации в кармане Алекса.
– Первый, первый! Приехала ветеринарная служба, Вас просят подойти оформить документы на вывоз убитого медведя. А еще здесь кинологи спрашивают, когда им можно будет приступить к обыску шатра.
– Сейчас буду! Ответил Алекс и вопросительно взглянул на Гарри. Гарри молча, поднялся, и они быстро вышли из палатки. Звягинцев убирал со стола документы в портфель, а Эмма оглядела внимательно все окружающие предметы, собрала с пола карты, в которые играл Яшка, и положила их в пакет для улик. Убедившись еще раз, что ничего не пропустила, открыла свой розовый дипломат, бросила в него пакет и звонко хлопнула замочками.
– Хорошо, что вы еще здесь! Влетела в палатку Камилла, втягивая за собой Яшку. Идите в третью палатку слева, там… Бориска повесился. Сказала она как бы, между прочим, и легонько хлопнув племянника по маленькой попке, усадила рядом с Тао.
Эмма и Звягинцев переглянулись и выбежали на улицу. Лана тяжело вздохнула
– Еще один! Это когда-нибудь закончится?
– Хватит ныть! Нам еще до дома добираться! А если ты будешь причитать, то совсем расклеишься! Кто тебя до машины понесет? Вон, этот охламон, тоже уже носом клюет, того и гляди уснет, его еще нести на себе! И она кивнула в сторону, где Яшка уже мучил Тао, пытаясь забраться ему на шею и совсем не было похоже на то, что он устал. – Ты присмотри за ним пару минут, я сейчас приведу себя в порядок, да будем собираться. Сил нет, уже тут находится! Тао, помоги мне умыться! И Камилла, взяв пятилитровую пластиковую бутыль с водой, вышла на улицу. Тао взял Яшку под руки, поднес к столу и усадил на табуретку рядом с Ланой.
– Посиди, хоть минуточку спокойно. Скоро поедем на машине кататься! Сказал китаец и, подмигнув Лане, вышел вслед за Камиллой. Но как только Тао скрылся за дверью, Яшка тут же спрыгнул с табуретки и начал прыгать и скакать по палатке. Лана, наблюдая за ребенком, расслабилась и закурила. Ее умиляла редкая непосредственность мальчишки, необремененного современным воспитанием. Яшка, втихаря наблюдая, как малознакомая тетка улыбается, глядя на его проказы, ловко прошел перед ней «колесом». Но около ящика, на котором недавно сидели Алекс и Гарри, не удержал равновесие и шлепнулся на задницу. Лана на секунду испугавшись, ойкнула и приподнялась со стула. Ребенок же, как ни в чем небывало, поднялся и, схватив с ящика лист с портретом сына миллионера, подбежал к Лане и уселся рядом. Лана затушила окурок и продолжала наблюдать за ребенком. А Яша положил на стол бумагу с портретом Левы и стал театрально грозить ему пальчиком:
– Непослусный мальсик! Я ему сказал, сто в клетку заходить нельзя, а он не послусался! Непослусный мальсик! И отбросив листок в сторону, снова принялся скакать. Только Лана уже ничего не видела, страшная догадка запульсировала в ее висках и ей показалось, что ее губы трескаются. И со словами:
– Только не это! Она схватила ходунки и бегом ринулась в сторону шатра. На пути выбив из рук Тао бутылку и наехав Камилле колесом на босую ногу, она передвигалась так быстро, как только могла и не слышала, что ей кричит вслед Камилла.
– Стойте! Что было сил, крикнула Лана, въехав в шатер. Люди, столпившиеся у клетки с мертвым медведем, все как один повернули головы в ее сторону.
– Стойте! Нужно изъять содержимое желудка, этой медведицы, есть подозрение, что она съела ребенка…Выдавила из себя Лана и почувствовала, как земля уходит из-под ног.
Глава III.
Глядя на отклеившийся угол обоев, Лана подумала, что когда-нибудь … в следующей жизни она сделает шикарный ремонт в этой комнате и оторвала голову от подушки. Но ее мечты прервал голос заботливого китайца:
– Проснулась? Как самочувствие?
Лана почувствовала тупую боль в затылке и, ничего не понимая, осмотрелась вокруг. Она лежала в своей кровати, ее верхняя одежда была аккуратно развешена на спинке стула, с которого только что встал Тао и сел рядом с ней. Лана вспомнила последние события и зажмурилась от огорчения, что это был не сон.
– Хочу курить! У меня должны быть сигареты в кармане ветровки, дай! А отчего у меня такая сильная жажда? И который час?
Тао взял со столика кувшин и, налив стакан воды, протянул Лане.
–Я сделал тебе вчера укол сильнодействующего снотворного, от этого у тебя сухость во рту. Сейчас девять утра, ты проспала около тринадцати часов. Держи! И он подал ей со стула курточку. Лана жадными глотками осушила стакан и залезла в карман. Достала оттуда сигареты и зажигалку. Открыв пачку, она с досадой сказала:
– Последняя! И прикурила. Немного помолчав, она набралась смелости и тихо спросила:
– Моя догадка подтвердилась? И замерла в ожидании ответа. Тао не сразу понял ее вопрос, но увидев в глазах Ланы ужас, тихо ответил:
– Да. И немного помолчав, добавил:
– В желудке медведицы эксперты обнаружили непереваренные человеческие останки, брекеты и титановый штифт с номерным знаком. Эта странная девушка…патологоанатом сделала запрос в базу данных Израиля, и там подтвердили, что этот штифт был установлен Льву Гольдбергу в июне этого года, при операции на бедре. И еще… из ее утробы извлекли мертвый 3-х месячный зародыш медвежонка.
Лана курила, уставившись в одну точку и мяла в кулаке пустую пачку из-под сигарет.
– Какая страшная и нелепая смерть. Ребенка сгубило его же любопытство. Она лежала и думала, а чем она умнее его? Куда привело ее собственное чрезмерное любопытство? Как ей теперь с этим жить? Ведь со смертью чужого ребенка, умер и какой-то ее кусочек! Сколько времени должно пройти, чтобы эта история, если и не забылась, то хоть как-то сгладилась? И не могла ответить себе на главный вопрос, что лучше для матери этого мальчика: знать о чудовищной смерти своего сына или всю оставшуюся жизнь прожить в неведении?
– Тао, пожалуйста, пообещай мне одну вещь! Прокряхтела Лана, усаживаясь на край кровати и натягивая на ноги шерстяные носки.
– Какую? Осторожно спросил китаец.
– Если я когда-нибудь, еще хоть раз, захочу засунуть свой нос в дела, которые меня не касаются, ты просто убей меня!
Она раздавила окурок. Сквозь дверную щель до нее добрался запах свежего кофе. И не дожидаясь положительного ответа Тао, добавила:
– Пойдем в столовую! А где мои ноги на колесиках? Спросила, как можно спокойнее. Лана понимала, что сейчас она должна быть сильной и не показывать своего отчаяния окружающим, чтобы не сделать жизнь близких и дорогих ей людей невыносимой.
– Гарри как раз ремонтирует их во дворе, им здорово вчера досталось! Ты упала прямо на них, колесо погнулось и отлетело. Держись за меня! Ответил Тао, радуясь тому, что Лана сменила тему.
Когда вошли в столовую, Камилла выскочила из-за стола и, крепко обняв Лану, звонко чмокнула ее в щеку.
– Живая? Слава богу!
В столовую вошла Софочка с подносом в руках. Увидев Лану, она чуть не выронила его вместе с кофейником и чашками.
– Ланочка-душенька! Мы все так переживали за тебя! Как ты?
– Софа! Взмолилась Камилла:
– Ну, хоть ты не причитай! Видишь же, живая! А что головой ударилась, так это на ее здоровье нисколечко не скажется! Одной шишкой больше, одной меньше! Ей не привыкать падать! А начнешь ее жалеть, так потом соплей не соберешь, ей только повод дай поныть…
– Лучше всех! Перебила ее Лана и, стараясь не показывать, как ей плохо, уселась на свое место. Пока Софа разливала по чашкам кофе, Лана наблюдала в окно, как Гарри возится с ее ходунками. Было странно, что Эльзы не было рядом. Но тут, она выскочила из будки и заскулила. Следом за ней показалась маленькая кудрявая голова Яшки, его черные глазенки, как две крупные маслины смотрели сторонам. Лана рассмеялась, Тао и Камилла посмотрели в окно.
– Вот ведь, зараза! Шило в заднице! Хлопнув себя по ноге, сказала цыганка и выбежала на крыльцо.
– Яшка! А ну быстро вылезай из будки и иди в дом! А то я тебя в стиральную машинку засуну! Гарри, забирай этого чертенка! Кофе на столе!
– Уже идем! Крикнул Гарри и, подхватив одной рукой ходунки, а другой Яшку, направился в дом. Эльза взвизгнула и, поджав хвост, спряталась в будке.
Гарри мыл руки, Камилла отмывала племянника, Софочка бренчала кастрюльками на кухне, а Лана любовалась вошедшей в столовую царской походкой Дусей. Ее полосатая шерсть лоснилась, умные глаза фосфорного цвета смотрели только перед собой. Она важно пересекла столовую и бесшумно запрыгнула Лане на колени, потерлась головой об ее руку с чашкой кофе, успокоилась и прикрыла веки. Софочка внесла большой поднос оладьей и две вазочки, одну с вареньем, другую со сметаной и принялась раскладывать их по тарелкам. Гари занес ходунки:
– Вот, хозяйка, получай! Катайся на здоровье! И, задумавшись, не переборщил ли он с шуткой, потер переносицу.
Следом за Гарри вбежал Яшка. Его щечки краснели, как два спелых яблочка, натертые полотенцем. Он внимательно пробежался взглядом по всем присутствующим, подпрыгнул на месте и, хлопнув в ладоши, громко крикнул:
–Дуууся! Дуся вздрогнула, широко открыла глаза и, спрыгнув с коленей Ланы, стремглав бросилась на кухню и исчезла в дырке.
«Похоже, уже познакомились», подумала Лана и улыбнулась.
– Ну-у-у, Дусеська…Только и сказал расстроенный пацаненок, но тут его внимание привлекла ароматная гора оладышек и он, забыв про все на свете, уселся за стол, который доставал ему едва до подбородка.
– Совсем забыл! Стукнув себя по голове, сказал Гарри и вышел, через минуту он внес маленькую самодельную скамеечку. Подняв одной рукой Яшку, другой ловко установил скамейку на сиденье стула. Довольный Яшка, удобно устроившись, схватил с блюда самый большой оладышек и начал быстро уминать его. «Все-таки, как загадочно устроена детская психика, думала Лана. Вот, Яшка, еще три дня назад пережил страшный шок. Память заблокировалась, и после второго шока- он уже снова здоровый мальчик без воспоминаний. Хотя, наверное, не всем так везет, нужно будет почитать на эту тему».
Завтракали, молча, все понимали, что сейчас обсуждение последних событий ни к чему хорошему не приведет. Дело раскрыто, ответы на все вопросы получены, нужно жить дальше. Лана вспомнила, что у нее кончились сигареты, и попросила Софочку дать ей новую пачку. Софочка медленно встала, достала из шкафчика сигареты и, потупив глазки, положила пачку «Золотой Явы» на стол. Все переглянулись и, опустив глаза в тарелки, продолжили завтракать, а Лана распечатала пачку, достала из нее толстую, как палец сигарету и повернулась к открытой форточке. Она не хотела ставить всех в неловкое положение, но это уже случилось, и разговора о деньгах было не избежать. Из неловкого молчания вывел звонок в ворота. Софочка так рванула к выходу, как будто боялась, что ее кто-нибудь обгонит. Она несколько минут разговаривала с кем-то за воротами. Послышался мотор отъезжающей машины, и Софа захлопнула металлическую дверь. Осторожными шажками она вошла в комнату и, положив какой-то сверток, на стол отошла в сторону, словно там была бомба.
– Ланочка, это просили тебе передать.
– Что это, и кто просил? Раздраженно спросила Лана и, подвинув сверток к себе, начала разворачивать черный пластиковый пакет, нащупав в нем какой-то твердый предмет.
–Высокий, худой старик с красными глазами, сказал, что это какая-то Ольга Саламоновна просила передать тебе это. Зайти в дом он отказался, потому что опаздывает в аэропорт, так как они сегодня покидают нашу страну. Гарри резко накрыл своей грубой широкой ладонью руку ланы, лежащую на пакете.
– Не торопись! Дай сюда! Сказал он и вышел с пакетом из дома. Не успел он выйти, как из прихожей донесся еле слышный глухой звонок Ланиного телефона. Все прислушались, а Тао бегом выскочил из-за стола, снял с вешалки сумку и принес ее хозяйке. Пока Лана вынимала все содержимое на стол, в поисках аппарата, звонок прекратился. Она с досадою открыла крышку, чтобы посмотреть, кто звонил, но номер не определился. Секунду спустя, звонок раздался второй раз.
– Слушаю. Ответила Лана, сбрасывая обратно все свои вещи в сумку.
– Лана Белова? Раздался в трубке завораживающий мужской голос, который услышав однажды, она бы не перепутала ни его, ни с каким другим.
– Да, Лео.
– Гм…Вы начинаете меня поражать с первых слов…
– Чем могу? Ответила Лана, стараясь не показать свое волнение.
– Это не телефонный разговор, я могу к Вам подъехать?
– Да, ради бога! Думаю, адрес Вы знаете. И захлопнула крышку телефона, не дождавшись ответа. Она явно начала нервничать и не могла достать сигарету из пачки. Ее внимание на столе привлек узелок, который передала ей перед смертью Яна. Она протянула его Камилле:
– Вот возьми! Это должно быть документы! И уведи, пожалуйста, ненадолго Яшку отсюда, сейчас у нас будет незваный гость. Как я выгляжу? Спросила Лана и машинально провела рукой по неумытому лицу.
– Как баба, которой вчера дали по башке! Пошли, Яшка, в комнате доешь и, прихватив с собой тарелку с оладьями и узелок с бумагами, вытащила мальчишку из-за стола. Лана, наконец-то, прикурила. В столовую вошел Гарри:
– Порядок! Это не опасно, можешь открывать! И положил перед ней сверток.
– Не сейчас! К нам едет Лео Зверь, и я хочу, чтобы ты послушал вот это. И она начала искать на телефоне функцию «воспроизведение записи». Что-то в этом разговоре меня насторожило, но не было времени его прослушать. Вот нашла! И она включила запись звонка Луки Зверю.
«-Внимательно.
– Алло! Лео, это Лука. Меня повязали, срочно приезжай в цирк!
– Гм…Гражданин Лукин, хоть я и являюсь Вашим адвокатом, это не дает Вам право обращаться ко мне с панибратством. Я выезжаю. Как с Вами обращаются?
– Лео! Сейчас дело не в этом! Мне шьют похищение сына какого-то банкира!
– Слушай сюда, Лука! Всем известно, что я не веду дел, связанных даже с намеком на причинение малейшего вреда детям! Я умываю руки.
– Господи! Да я тут не при делах! Готов заплатить двадцать тонн зелени тому, кто докажет мою непричастность!
– Всего Вам доброго, гражданин Лукин!»
Лана докуривала сигарету, Гарри чесал переносицу, а Тао неожиданно попросил прокрутить запись еще раз. Лана включила запись еще раз, но, не дослушав ее до конца, внимательный китаец крикнул:
– Я понял! И тут раздался звонок в ворота.
– Софочка, пригласи гостя к нам в столовую! Громко сказала Лана, а сама в упор уставилась на Тао.