Loe raamatut: «Фотиния»
Часть I
Глава 1
Мария проснулась в холодном поту. Сердце билось учащенно.
– Что со мной происходит? – подумала она.
Уже на протяжении двух месяцев ей снится один и тот же сон. К ней тянет свои ручонки белокурая девочка и называет ее мамой. Во сне видит она знакомую церковь, которая находится в районе Марата. Каким-то шестым чувством Мария понимает, что девочка живет при церкви. Она понимает, что это ее дочь и ей плохо! Девочке нужна только она, ее мама!
– Боже, что за сон? – подумала женщина, но сердце в груди снова забилось как-то трепетно.
Она встала с постели, включила свет и подошла к иконе Казанской Божьей Матери, которая висела в углу и начала молить Бога и просить Богородицу, чтобы та наконец-то подарила ей ребенка. Чувство материнства переполняло ее душу. Она присела на стул и вспомнила последнюю ссору с бывшим мужем, с которым пожила десять лет, а детей так им Бог не послал.
Он обвинил жену в том, что та не может родить ребенка, и что ему не нужна женщина-пустышка. На стороне у него родился сын, и он намерен расстаться с ней.
Мария долго не могла оправиться после ухода мужа к другой женщине. А после развода с ним и вовсе слегала в больницу. Спасибо подругам, да постоянным молитвам, иначе бы не смогла пережить такое.
В воскресный день она все-таки решилась пойти в церковь. У ворот храма стояли нищие и просили милостыню. Старушка, опираясь на тросточку, протянула руку.
– Помоги, родненькая, мне и сиротке. Дай на пропитание.
Женщина достала из сумочки бумажные деньги и протянула просящей убогой.
– Да хранит тебя Господь, милая, за твою щедрую душу. Буду молить Бога, чтобы счастье вернулось в твой дом.
Перекрестив себя и Марию, низко поклонилась ей.
В храме было много верующих. Отстояв службу, Мария протиснулась к иконе Казанской Божьей Матери и зажгла свечку. Она трепетно начала молиться и просить свою Защитницу о переменах в ее жизни. Не зная и не ведая того, что она просила подарить ей дочь. Продолжая молитву, вдруг женщина почувствовала, чей-то пристальный взгляд, и приятный холодок пробежал по ее телу. Мария медленно обернулась: перед ней стояла девочка лет шести, белокурая с распахнутыми серыми глазами. Губы ее что-то тихо шептали, что сразу в этой толпе было невозможно расслышать. И вот как гром среди ясного неба женщину осенило, ведь она обращается ко мне:
– Мама! Мама!
Марию снова обдало холодным потом.
–Боже, девочка из моего сна! – вспомнила она.
Малышка стояла совсем рядом и протягивала к ней худенькие ручонки: «Мама! Я здесь!»
У женщины заколотилось сердце.
– Как зовут тебя, девочка?
– Фотиния. Я здесь живу.
Малышка, взяв за руку удивленную и взволнованную женщину, которую назвала своей «мамой», вывела из храма и подвела к той самой старушке, которой Мария подала милостыню.
– Бабушка, чей это ребенок? – спросила изумленная от случившегося женщина.
– Да это Божие дитя, милая, вчерась прибилась ко мне. На днях похоронили сторожа, что работал в церкви, цыгана Володю, так эта сиротка была при нем. Он, доченька, здесь недолго работал, месяца два, все кашлял и кашлял – от чахотки-то и умер. В церковь приходил с этой девочкой, говорил, что она сиротка. Как к нему попала, не рассказывал. Но любил ее очень. Заботился о ней. Да девочка хорошая и покладистая, такая смышленая. Все расспрашивает о Боге, молится, вот и давеча сказала мне, что ее мама скоро за ней придет. Богородица ей приснилась и маму ее показала.
Тут совсем Марии стало не по себе. Ей тоже снился вещий сон. Она присела на корточки перед девочкой и прошептала:
– Я твоя мама, малышка!
Девочка нежно обняла ручонками за шею незнакомую женщину, в которой увидела свою «маму» и тихо произнесла:
– Я знаю, что ты моя мама! Я молилась Богородице, и она нашла тебя.
– Значит, слышит нас Матушка Богородица, значит, с верою в жизни все возможно сделать! Лишь бы захотеть всей душой и Господу довериться! – произнесла радостно женщина и поцеловала девочку.
Глава 2
С появлением дочери в жизни Марии стали происходить значительные перемены. На чаепрессовочной фабрике, где она работала фасовщицей, женщину заметили, предложили новую должность. Однообразная жизнь стала наполняться особым смыслом.
– Мой талисманчик, несущий удачу! – так нежно она называла свою дочурку.
А несколько дней назад девочка снова удивила ее. Проснувшись рано утром, она заявила, что видела во сне папу.
– Какого папу? – встревожено спросила женщина. Мария испугалась мысли, что вдруг объявится настоящий папа и заберет у нее милую ее дочурку.
В нерешительности она переспросила Фотинию:
– А какого папу? Того, кто умер?
– Нет, мама! – ответила дочурка. – У меня будет другой папа. И во сне он подарил мне большую куклу.
Мария облегченно вздохнула:
– Если хороший и добрый человек то я согласна. Нам, наверно, плохо без папы.
Мария занималась по хозяйству, дочь что-то рисовала. В окно постучались. Женщина взглянула и увидела соседа Петра Ивановича, мужчину лет тридцати пяти, который вызвал хозяйку во двор. Мария быстро накинула на плечи шаль и скрылась за дверью. Через какое-то мгновение она и двое мужчин появились на пороге. В одном, из мужчин, девочка признала дядю Петю. Его она уже хорошо знала, он сосед и часто угощал ее конфетами. В другом мужчине девочка признала того самого папу, что видела во сне.
Девочка подбежала, к этому уже не молодому мужчине, в черной ватной куртке и, взяв его за руку, подвела к маме.
– Вот мой папа, про которого я тебе говорила!
Женщина даже растерялась от таких слов, произнесенных малышкой. Ситуацию выправил сосед Петр Иванович.
– Устами ребенка глаголет истина. Мы Мария, пришли к тебе, как это правильней выразиться, свататься. Вот жених, это мой хороший друг, Сергей Николаевич, вместе почти всю войну прошли. Сегодня приехал в Иркутск.… Ну а это – Петр Иванович показал рукой на Марию, – Это та самая женщина, с которой я тебя, Сергей Николаевич, хотел познакомить.
Мария разволновалась, так как в роли невесты давно уже не была. Ее поразило и то, что в незнакомом мужчине дочка признала папу.
– Да вы раздевайтесь, проходите, – предложила хозяйка
– Да, мы, Мария, сразу бы и к делу, а что тянуть, правда, Фотиния? – обратился он к девочке.
Сергей Николаевич держал за руку дочку Марии.
Петр Иванович уделял много внимания Фотинии. Детьми своими пока еще не обзавелся, а соседская девочка была приветливой и любознательной. Мария и жена Петра Ивановича, Татьяна, были дружны, поэтому ребенок часто бывал в их семье. Сосед учил девчушку играть на гармошке, которую привез с войны. Музыкальный слух у Фотинии был прекрасный, и она была примерной ученицей.
Мария засуетилась на маленькой кухоньке, а Сергей Николаевич достал из своего деревянного чемодана несколько банок консервы и бутылку хорошего вина.
Хозяйка пригласила всех к столу.
Разговор вначале почти не клеился. Мария тихонько начала расспрашивать Сергея Николаевича, каким образом он оказался в городе, какая судьба его сюда занесла. Мужчина, разлив по стаканам вино, положил закуску женщине в тарелку, произнес:
– Дело мое сейчас печальное. Долгое время был в экспедиции, искал алмазы на севере. Жили в тайге. Немного нас было таких отчаянных. Шесть палаток всего –то и стояло. Первопроходцы – одним словом!
– И нашли алмазы? – спросила Мария, чтобы как-то поддержать разговор.
– Нашли-то, нашли…. Город будут строить – Мирный. Да, вот, пока искал, жена то моя с другим мужиком сошлась. Мол, не приезжай, муженек, другого нашла. Ждать не умею, прости!
– И дети есть? – снова спросила хозяйка.
– Да нет, слава Богу, но возвращаться в Челябинск не захотел. Слышал, что в Иркутской области есть город Усолье, там грандиозная стройка идет, химический завод строят и квартиру можно получить быстро. Вот и приехал в ваш Иркутск, а тут на вокзале и встретил друга, Петра – фронтового товарища. На войне он мне много про Сибирь рассказывал, про края чудесные, реку Ангару и замечательную рыбалку. Не знаю, как объяснить, но что-то потянуло сюда, может романтика, но уже не молодой, скоро сорок лет стукнет. А семьи, так выходит, и нет. Один на этом свете…
Тут включился в разговор Петр Иванович:
– А я так обрадовался, что увидел Сергея в наших краях, что слов нет. Поведал он мне свою историю, что не желает домой возвращаться. Может, есть на примете хорошая женщина, то познакомь. Можно и с ребеночком. Вот, Мария, я про тебя и вспомнил. А почему бы и нет? И дочка твоя, видишь, как обрадовалась. Может судьба?
Женщина не заметила, как возле нее оказалась Фотиния.
– Мама, соглашайся! Нам одним тоже плохо! Поедим в город Усолье?
Глава 3
Сергей уехал один в Усолье, пообещав Марии обязательно забрать ее с дочкой, как только получит жилье. По выходным он приезжал в Иркутск и они в втроем гуляли по историческим местам города, по набережной. Город расположен по обе стороны прекрасной реки. Выходных с нетерпением ждала Фотиния – это и поход в кино, и в музей, и сладкая вата на палочке.… Какое сладкое и прекрасное слово – выходной, когда все вместе и шутки дяди Сережи и радостная улыбка мамы – как же это здорово!
Глава 4
Строительство химпрома шло стремительно, в связи с этим и стремительно строилось жилье, появлялись целые кварталы, один за другим. Сергею удалось получить комнату в коммунальной квартире.
Будущую семью Сергей планировал перевезти после православного праздника – Троицы, на котором собирался отпраздновать слияние семьи. Марию с дочерью он пригласил на «Красный остров», который расположен на противоположном берегу реки Ангары, напротив усольского курорта. Это было излюбленное место горожан. На противоположный берег люди переправлялись с помощью парома, а там их ждал великолепный лес с вековыми соснами.
К этой встрече Сергей готовился основательно. Он приготовил несколько подарков с сюрпризами, а главный – это ключи от квартиры.
Сергей на полянке развел небольшой костерок. Мария, раскинув плед, разложила продукты. Фотиния неподалеку собирала цветочки.
Сергей разлил в стаканы вино и предложил тост:
– Я попросил своего друга, чтобы он по этому поводу поделился одним из своих стихотворений. Оно мне понравилось и я его выучил. Подняв стакан с вином, он торжественно начал читать стихотворение:
Ушли морозы, улеглись метели,
Кружит, кружит над нами небосвод.
Мы всё сказать друг другу не успели,
Но, наконец, настал и наш черед…
Прошли года. Так что ж меня тревожит?
Иль не могу забыть чудесных глаз?
Ничто нас в жизни разлучить не сможет,
И даже Бог, что свел однажды нас.
Кто знает, может радость близко,
А может быть, ее нам не видать.
Горит костер, и жалят душу искры!
Но я успею все-таки сказать.
Пусть гуляет по лесам тот летний ветер,
Мы с тобою вновь,
Вновь друг друга встретим.
И подарю тебе свою любовь!
Вот птицы порою
Строят свои гнезда.
Может быть, и нам с тобою
Свить свое гнездо не поздно?
Сергей достал ключи от комнаты из кармана куртки, обмотанный ленточкой и сказал:
– Это тебе главный сюрприз!
Он поцеловал нежно в щечку самую желанную женщину, которая могла встретиться на его жизненном пути.
Это сильно растрогало Марию. От волнения она даже прослезилась. Это были слезы радости и счастья. А букетик полевых цветов, поднесенных дочуркой, окончательно закрепил намерение переехать в Усолье.
Сергей достал из рюкзака подарок для Фотинии – большую куклу в голубом ситцевом платьице. Девочка была в восторге от подарка. Она поцеловала маму и дядю Сережу, которого успела все-таки полюбить.
День был жарким, ничто не предвещало плохого.
Людей на острове было много, было такое ощущение, что половина жителей города отмечали православный праздник – Троицу. Пение птиц и пение людей слилось воедино.
Вдруг неожиданно подул порывистый ветер. Мария встревожилась. Погода началась портиться и они быстро, собрав вещи, направились к переправе.
На пароме собралось уже достаточно много людей. Сергей нашел место и усадил Марию с ребенком. Волны на реке захлестывали паром с людьми. Толпа людей бежала к парому. Люди, громоздясь друг на друга, старались залезть на него. Ветер становился все сильнее и сильнее. Трос парома от перегруза людей лопнул. Паром трепало из стороны в сторону, и он отплыл от берега реки. Люди начали падать в воду. Началась паника.
Изрядно выпившая женщина, находящаяся на пароме, не устояла на ногах, выронила ребенка в воду. Сергей мгновенно оказался за бортом парома, бросившись в разбушевавшиеся волны, спасать чужого ребенка. Шум, крик, паника, все слилось воедино. Фотиния крепко прижала к груди куклу и затихла. Мария потеряла из виду Сергея и только в одно мгновение увидела, как тот вынырнул из воды и передал мальчика в руки какого-то мужчины. Волна захлестнула его, и он скрылся под водой…
Чудом удалось нескольким мужчинам доплыть до берега и закрепить паром на берегу.
На берегу реки, вся мокрая сидела Мария и прижимала укутанную в плед, озябшее тело ребенка.
Фотиния судорожно прижимала куклу и молчала. Они ждали Сергея, но он так и не появился. Тело Сергея нашли водолазы только через месяц. Он зацепился одеждой за топляк и не мог выплыть.
Фотиния тяжело переживала смерть покойного папы (так она стала его называть после смерти).
Мария так и не переехала жить в Усолье, Фотиния тяжело переживала смерть нового папы, замкнулась и часто плакала, играя с куклой. Мария даже стала тревожиться за дочь, но постепенно девочка пришла в норму. Помогли родные стены. Девочка после этого случая стала более религиозна и часто просила маму, чтобы та водила почаще ее в церковь.
– Какая удивительная икона Богородицы, мама! – говорила она Марии. – Вот так и стояла бы с ней рядом долго, долго. Я так не хочется уходить!
Глава 5
Мария сидела в праздничном зале с букетом алых роз. Выпускной бал у ее дочери. Фотинии вручают золотую медаль. Вся сияющая от счастья, в белом платье, дочь подбежала к матери и поцеловала ее в щеку.
– Мама! Ты у меня самая замечательная мама на свете!
Мария радовалась за дочь, за достигнутые успехи в школе, и тоже была счастлива. Зазвучал Школьный Вальс, и девушка закружилась в танце. В молодом человеке она узнала Николая, того самого, который ухаживал за ее дочерью с первого класса. Они сидели за одной партой, Фотиния помогала ему по русскому языку и по математике. Мальчик часто провожал ее до дома. Фотиния относилась к нему как к очень хорошему другу.
После Вальса молодые люди снова подошли к Марии.
– Мамочка, за меня не волнуйся, мы с классом пойдем гулять на набережную Ангары, встречать рассвет.
– Мария Ивановна, я обещаю доставить Вашу дочь в целости и сохранности, – сказал высокий, светловолосый юноша.
– Я доверяю тебе мою дочь, Коля.
В эту ночь Марии не спалось, сильные волнения вызывали чувства тревоги за дочь. Она встала с постели, выпила сердечные капли, подошла к иконе Казанской Божьей Матери, помолилась за дочь.
Женщина села за стол, где Фотиния делала уроки, и на глаза попался ее дневник. Мария знала, что дочь регулярно вела дневник. Она открыла страничку и прочитала:
“При правильном отношении к ведению дневника, он может стать воспитателем серьезного, ответственного отношения к жизни, к своей душе, к окружающим людям ближним и дальним”.
Мария еще перелистнула страницу и наткнулась на следующую надпись: “Если дневник ведется на протяжении ряда лет, то перечитывая его записи можно заниматься самопознанием, увидеть, как его душе развилась та или иная страсть или наоборот, как Господь уберег от ошибок и падения”.
Женщина впервые читала строки из дневника дочери, и он несколько заинтересовал ее. Внутренний мир Фотинии может и ей до конца не удалось раскрыть.
Спать не было желания. Мария хотела дождаться прихода дочери.
Перевернула страничку из более ранних записей, прочитала: “Я училась в четвертом классе. Однажды возвращаясь из школы, я шла по пустырю и вдруг на фоне яркого солнечного света увидела большую гору. С той горы спускался в белой одежде Иисус Христос. Он сначала был маленьким, затем, приближаясь ко мне, становился все больше и больше. Я почувствовала, как он “вошел” в мое сердце”.
Перелиснув несколько страниц, женщина прочитала одну из последних записей в дневнике: “Церкви Христовой является Дева Мария – Матерь Божья – Небесная Матерь всего верующего человечества. Ее материнский Покров простирается над всей Церковью Христовой и над каждым из нас в отдельности. Каждый из нас, верующих, хорошо знает, что этот Покров Божьей Матери является неиссякаемым источником бесчисленных проявлений, Ее любви и заботы о нас, ведь Она верующими сердцами названа: Радостью всех скорбящих, утолением в печалях и болезни. Взысканием погибших, когда мы в своих нуждах идем к ней и приобщаемся к Ней со своими молитвами, мы ищем этих радостей, этих утешений”.
Мария вспомнила тот день, когда впервые увидела в Церкви свою дочурку. Годы пролетели незаметно, теперь Фотиния взрослая, она уверенна в себе, мечтает стать педагогом, поступить в Педагогический институт. С Фотинией Мария узнала о сладких чувствах материнства. Она подумала: а какими мы в материнстве должны быть, ведь от образа материнства, от того каким он сложится в наших умах и сердцах, не только наше будущее, но и будущее наших детей.
Часть II
Глава 1
Баба Фрося жила на краю села, ближе к лесу. Дом находился в живописнейшем месте, на берегу реки. Муж бабы Фроси работал долгое время лесничим, поэтому построил дом сам, с расчетом, что тишина, пение птиц, благотворно будут влиять на состояние души. Лесничий любил тайгу, был охотником, рыболовом, да и вообще мастером на все руки. Вот и дом свой украсил резьбой по дереву. Деревянное зодчество, да и только.
Теперь старушка день и ночь заливалась слезами, прошло уже более сорока дней, как не стало ее Петеньки, с которым прожили душа в душу больше пятидесяти лет.
Ранним утром, обвязавшись шерстяным платком, опираясь на тросточку, пошла она к Фотинии. Старушка подошла к воротам и дернула за луженое колечко. Залаял пес Яшка.
– Тьфу ты, окаянный! Да свои! Свои! Своих от чужих не отличаешь! – недовольно проворчала старушка. Баба Фрося не хотела, чтобы проснулся муж хозяйки Никола, которого видела в изрядном подпитии накануне вечером. Тот брел, спотыкаясь о камни, по берегу реки и напевал во все горло песни. С такого бодуна в нормальное состояние еще долго не придет, поэтому и решилась баба Фрося прийти в их дом пораньше, пока спит Никола.
Открыла калитку Фотиния. Пес затих и виновато завилял хвостиком.
– Доброе утро, хозяюшка, – произнесла старушка.
– Доброе утро, баба Фрося. Заходите в дом, и помогла старушке подняться на крылечко.
– Милая ты наша заступница, солнышко ты наше, одна чистая и светлая душа в селе.
– Неправда, бабушка, людей здесь много хороших и светлых, как говорите вы.
– Это-то верно, что много, но ты у нас особенная, правильная, живешь по вере. Вот, поэтому пришла к тебе спозаранку. Дело у меня к тебе, Фотиньюшка!
Старушка присела на стул в небольшой кухне. Икона Богородицы висела в переднем красном углу, в окурат над обеденным столом. Женщина обратила внимание на то, как по особенному старушка посмотрела на икону.
– Икона – это окно в мир иной, но окно это открыто только для тех, кто обладает особым духовным зрением, – заметила хозяйка.
– И то верно! Никола-то твой, этого не видит. Антихрист он, не верующий ни в Бога, ни во что… Порода у них такая, неверующая была.
Фотиния налила старушке густую чашку чая с молоком, поставила блюдечко и предложила только постряпанные шанежки.
– Спасибо, милая, от чайку не откажусь. Совсем аппетит пропал, без Петеньки, за стол и садиться не хочется. Все вместе, да вместе, вот так жизнь и пролетела!
Я, Фотиньюшка, к тебе с просьбой пришла, от нас, стариков. Ноги вот у меня больные, да и спина беспокоит, где мне старой до городу добраться, а так хочется в церкви и службу отстоять, и свечку поставить за упокой души моему Петеньки.
– Буду в городе – обязательно зайду в храм, и свечку поставлю, бабушка.
– Спасибо, родненькая! Я это к тому говорю, что нашей деревне своя церковь нужна, или часовенка, а то, поди, на несколько верст в округе Храма нет.
– Да, места здесь живописные. Я видела во сне, как над рекой возвышается храм Божий, с золотыми куполами. Величие его красоты отражается в зеркальной глади воды, а над ним парят, в небесах, голуби – произнесла с замиранием сердца Фотиния.
– Вот-вот, видно, душа и моего Петеньки превратилась в сизого голубя и где-то парит в небесах.
Я здесь, в деревне всю жизнь прожила, так помню и деда его Николу. “Царствие небесное ему!” (перекрестилась старушка), и жену его Ольгу. Глаз у неё был “чёрный”. Как посмотрит на тебя, аж просверлит насквозь. Люди её стороной обходили, боялись, что сглазит. Но я это не т тому говорю, Ольга она была женщина работящая, хозяйственная, а вот Никола – дебошир и пьяница. Ну, вообще, намучилась она с ним. Видно, от этого и в постель слегла, да так, что и подняться уже не смогла больше. Лет пять так и пролежала, парализованная. Вот в той комнатке, в спаленке, и лежала. Так Никола-то, что учудил, окаянный? При живой жене привел молодуху. Детки бегают, а у них две мамы. Одна еще душу Богу не отдала, а вторая, молодуха, наглая, бессовестная такая и пьющая была.
Вот раз Никола напился до чертиков и с топором хотел на Ольгу-то и налететь, да запнулся об порог и сам себя наказал: упал веском на топор, истек кровью, спасти не удалось.
Фотиния перекрестилась, тяжело вздохнула: “Царствие небесное ему!” Сам не ведал что творит! “Пусть земля ему будет пухом!”
Баба Фрося, тоже глядя на икону, перекрестилась. Сидя у окна, старушка задумалась и устремила свой взор в безоблачное небо, перекрестилась. После небольшой паузы она продолжила разговор:
– Совхоз у нас был когда-то богатый, какие поля засаживали разными культурами. Своя мельница была, а свиноферма – лучшая в районе. Сама всю жизнь там проработала, а теперь по телевизору все про безработицу говорят, работать людям негде. В деревне мужики спиваться стали. Работы нет, а что ему, мужику, остается делать? Пить! Заливать свое горло, да баб колотить, за то, что обеспечить не может семью. Вот твой Никола–то спился, в деда, небось, своего пошел. Да, весь вылитый дед Николай! Не повезло тебе, милая, с муженьком!
– Бог не обидит. А мой Никола добрый, что пьет – это беда, то верно. Молю Бога, чтоб помог с этой напастью справиться.
– Моли, милая, моли. Бог видит, кого пожалеть, а кого…
Недоговорив, вздохнула тяжело.
– Уж больно твой Никола в деда пошел. Вылитый дед.
Отодвинув в сторону чашку с блюдцем, молвит баба Фрося:
– Благодарствую за чай. Я пришла к тебе с такой просьбой, может, замолвишь словечко, председателю совхоза, Трофиму Николаевичу, человек он хороший, верующий, может, подсобит как-нибудь, насчет церквушечки в нашем селе?
– Хорошо, поговорю при удобном случае, бабуличка. А это вам на память иконочка – и Фотиния сняла с полочки икону Богородицы. Молитесь, бабушка, она поможет пережить горести. По вере и любви к Матушке Богородице Вам воздастся.
– Спасибо за такой дорогой подарок и за чай!
Проводив старушку до калитки, женщина призадумалась. Она вспомнила слова старушки о том, как дед Николай погиб, и Никола во многом повторяет судьбу своего деда. Силою воли взяла себя в руки и мысленно произнесла: – Самое важное, самое главное, то, что дает ощущение мира и покоя в душе – это вера в Бога, умение любить. Для этого нужны открытые людские сердца, чистая душа, добрые помыслы и действия – самое главное – чистая совесть. Много это или мало? Много, потому что достигнуть душевной чистоты также трудно, как прожить целую жизнь. Мало, потому что надо жить по- божески.
Фотиния, быстро накинув на аккуратно заплетенную косу косынку, пошла к автобусной остановке. Подруга, Наталья, просила приехать, что-то с крестницей случилось. По дороге женщину окликнула соседка.
– Фотиния! Зайди на минутку во двор.
Эту пожилую женщину очень уважала Фотиния, она одна управлялась со своим хозяйством. Она обладала воинским характером, помощи не просила ни у детей, которые очень редко ее навещают, ни у соседей. Сама строила свои теплицы, сама городила забор. Ей уже 76 лет, но она держалась “молодцом”.
– Здравствуйте, баба Маша! Что случилось? – спросила Фотиния встревоженную старушку.
– Да вот идол, сосед Ванька, чтоб ему пусто было. Вчерась пил вместе с твоим Николой и вот окаянный что учудил…
Баба Маша показала рукой в сторону огорода. Пустил шланг с открытой водой в мою сторону и залил мои грядки. Глядь, сколько воды! Теперь вот стою здесь: “Плыви, моя лодка плыви!”
Огород бабы Маши и так в низине, так вода из шланга была везде, в теплице, на дорожках и грядках.
– Вот вчера, – продолжила женщина. – Идут твой Николай с этим окаянным соседом Ванькой, а тот посмеивается надо мной, что, мол, сама себе горожу изгородь. Мол, Бог в помощь, бабка. А я ему в ответ: “Идите своей дорогой, идите! Шатаются здесь все, кому не попади! Ну и накликала на себя беду!”
– А что это к тебе дорогая в такую рань тетка Ефросинья приходила?
– По делам, баба Маша, по делам. Просила замолвить словечко председателю совхоза, Трофиму Николаевичу, чтоб подсобил построить в нашем селе церковь.
– И то верно Фотиньюшка! Сам Бог отвел место здесь для церкви, места то здесь райские. Село не Светлое, а Царское!
– А ты далече в такую рань собралась? Вся нарядная такая. Небось, в районный центр?
– Именно туда, баба Маша, на автобус тороплюсь.
– Ну, счастливой дороги, милая! С тобой поговорю – на сердце легче становится, душа у тебя светлая! Дай бог тебе здоровья! Береги себя! Всю себя отдаешь людям, а тебя, и согреть не кому.
– Бог в обиду не даст, баба Маша.
– Ну, Господь с тобою, Фотиньюшка.
– Будешь где в церкви, помолись за меня. Мне старой тяжело уже выбираться в город, а так хотелось в храме службу отстоять.
Баба Маша тяжело вздохнула и тихонько пошла в дом.
Фотинию по дороге догнала черная “Волга”, за рулем сидел сам председатель совхоза, Трофим Николаевич, мужчина солидный, с красивой шевелюрой и голубыми глазами. Про таких говорят: и в огонь, и в воду. Притормозил машину и приоткрыл дверцу, спросил идущую по обочине дороги женщину:
– Вас случайно не подвезти? Если в райцентр, то могу подбросить.
– На ловца и зверь бежит. Здравствуйте, Трофим Николаевич. Дело у меня есть и очень важное. Поручили мне наши сельчане поговорить с вами, а мне действительно надо в райцентр.
Фотиния села в машину.
Директор пошутил: Вижу, идет, красива женщина, так захотелось прокатить ее с ветерком. Завидую твоему Николе, такую красавицу и умницу отхватил. Таких только в кино можно увидеть. Только в селе жалко, что такая красота и завянуть может, никто и не увидит.
– А зачем на меня смотреть, я же не цветок.
– В моем понимании – женщина – цветок! За цветком, как и за женщиной, ухаживать надо, чтоб солнышко обогревало его. Я полагаю, что не много тепла дает Никола тебе.
– Никола мой муж от Бога, Трофим Николаевич! Венчались с ним в церкви. Красавиц в кино и без меня хватает, мне и в селе хорошо живется, я здесь дома! Красота, действительно, завянет, а душа у человека с возрастом краше – вот ценности жизни. Если душа у человека красивая, тогда и в селе ему жить интересно будет.
Фотиния замолчала и перевела свой взор на поле.
– Вот где красота! Когда рожь колосится, золотыми волнами на ветру играя, небо голубое, просторы бескрайние, и пьянящий запах травяных лугов, и росы слезинки еще не высохшие! Чудо, красота созданная Богом и людским трудом.
Женщина знала, что у председателя в центральной районной больнице лежит жена и что та безнадежно больна. Трофим Николаевич часто навещал жену в больнице.
Мужчина продолжил разговор:
– Вот что странно, Фотиния, что Бог вложил свою силу во врачей и оставил и притом еще место для каких-то случайностей. Поразительная безответственность порой исходит от них, а мы должны им доверять самое дорогое – свою жизнь. Знаете, вот мне, как конкретному человеку, приходящему в обыкновенную больницу, очень мало приходится задумываться о том, что именно значит наука. А повлиять на знания, силы и желание работать с душевной отдачей, врачей я не могу. Можно конечно поспрашивать рекомендации и пойти к тому врачу, о котором отзываются получше. Можно денег накопить на платную клинику, но такой выбор и возможность есть не у всех, да и сути это не меняет. Приходя к врачу, человек должен доверять ему. Доверить себя, фактически отдать в его руки свою жизнь. Врача, практически не знаешь и для того, чтобы сделать такой шаг, нужно либо не задумываться о той ответственности, которая возлагается на людей в белых халатах, либо обладать огромным мужеством, нежели безрассудством. Все дело в том, как будет лечить доктор или калечить. А ведь мы привыкли говорить только о том выздоровлении, которое наступает с медицинской точки зрения. Можно вспомнить и то, как болезни с помощью “Божьей воли” сами собой приостанавливаются, или наоборот начинают усиленно прогрессировать. Врачи подчас сами не знают, как это выздоровление произошло, просто не знают.
Фотиния умела слушать, поэтому не перебивала его. Она понимала, как тяжело ему на душе, как хотелось доверить ей самое сокровенное и наболевшее. У жены его была онкология, можно понять какое опасение за ее здоровье он испытывал.
– Я понимаю, Бог-Творец всего существующего в этом мире. Божья сила, исцеляющая людей, неограниченна. Врачами и только одним проявлением, действием лекарственных средств и процедур.
Фотиния поддержала разговор: Бог-Творец всего существующего в этом мире, Вы правы. Это аксиома. Он создал все, от звезд до последнего атома. Даже законы природы Им созданы и поддерживаются Его волей. Он по существу, может воздействовать на нас без привлечения дополнительной помощи.
– Врачей, имели вы в виду? – переспросил Трофим Николаевич.
– Но все дело в том, какой уровень непосредственного участия Бога в нашей жизни мы готовы принять. Важен ответ на вопрос: почему эта болезнь появилась в нашей жизни?
– Да, человек предполагает, а Бог располагает, мы будем загадывать, и гадать, а он повернет в другую сторону. На все Воля Божья! Ну да ладно, Фотиния, оставим этот разговор. У тебя ко мне дело было какое-то большой важности?
– Видите ли, Трофим Николаевич, жители нашего села не могут жить без Бога в душе. Не могут и не хотят больше. Просили меня, чтобы я от имени сельчан поговорила с вами. Пришло время, чтобы и нам в селе построить церковь или часовенку. Все глядишь, у людей Вера в Бога и возродится, а то без Веры в душе у людей пусто.
– Я согласен с тобой, Фотиния, без Веры плохо. Пустоту в душе надо людям заполнять. Может, и пьянство бы поубавилось. Вот твой Никола – работник замечательный и технику любит, механиком его хотим поставить, но положиться на него нельзя. Сейчас и вовсе работу бросил, каким–то “шабашем занимается”.
