Истинная для Ледяного Дракона

Глава 39. Адриана. В плену

– Ты з-зачем? – мой первый вопрос, когда круговерть перехода выбрасывает нас в тёмное помещение. Мой голос срывается на крик: – Зачем ты Йорга убила?

– Что ты так распереживалась? Это всего лишь фамильяр. И, между прочим, мой фамильяр, – она делает ударение на слове «мой». К тому же ты сейчас лишний раз подтверждаешь, что эта лохматая тварь предала меня. Предатели не меняются. Предал меня, предал бы и тебя.

– Какая разница, – слёзы текут по мом щекам. – Он же живой.

– Уже нет, – равнодушно говорит Альва. – Думаешь, я не знала, что он к тебе бегает? И, вообще, подумай лучше о себе.

Я всхлипываю и замолкаю. А чего я ждала от этой змеюки? Она людей убила, что ей мой котик? Скорее бы от неё избавиться, от этой Альвы.

Я касаюсь металлической полосы на своей шее:

– Сними это.

– Ещё чего?

Я вцепляюсь пальцами в ошейник, пытаясь их под него подсунуть, но он сжимается, словно живой, вдавливая мои пальцы мне же в горло. Еле успеваю их вытащить.

– Что за....

Альва опускается в кресло и с интересом наблюдает за мной:

– Советую тебе не дёргаться. При любой попытке к бегству или попытке напасть на меня эта штука будет учить тебя уму-разуму.

– Ты всё подстроила.

– Какая умная девочка, – насмешливо тянет Альва. – Но долго соображающая. Однако сейчас тебе придётся ненадолго включить мозг. Во-первых, то, что ты всё ещё жива, чисто твоё везение. Видишь ли, в Академии всего один портал, помимо портала Ингвара, и он, как ты видела, охраняется. Протащить тебя через него, если бы ты вздумала сопротивляться, было бы трудно, хотя и возможно. Пришлось бы убрать стражников, а это ненужные следы. К тому же Айв спохватился слишком быстро. Если бы я почувствовала, что он нас догоняет, пришлось бы тебя убить.

– Что?

– Да, милочка. Сегодня ты была на волосок от гибели. Но ты умница: правильно, что испугалась твари и добровольно побежала за мной.

– За ещё большей тварью, – подсказываю я.

Альва хмыкает и оскаливается:

– Скоро ты забудешь, что такое дерзость. Скоро ты вообще забудешь, кто ты такая, и как тебя зовут. А теперь, во-вторых: прежде чем я переправлю тебя туда, где ты и останешься, ответь мне на несколько вопросов.

Была бы Альва поближе, я просто плюнула бы ей в лицо. А так дёрнула уголком рта и сказала:

– Нет. Подавись своими вопросами.

Альва, словно не услышав моего ответа, продолжила ровным тоном:

– Если попытаешься солгать или умолчать, ошейник будет сжиматься.

– Плевать, – грубо отвечаю я, и мне сразу же становится трудно дышать.

– Вопрос первый: Айв уже успел сделать тебя наложницей?

– Нет, – вырывается у меня оскорблённое.

Вот не собиралась отвечать, но вопрос задел за живое. А местный детектор лжи благосклонно ослабляет хватку.

– Умница, – нежно воркует Альва. – Давай так же и дальше. – Когда ты узнала, что ты огненный дракон?

– Кто? Я? – пытаюсь изобразить изумление.

А что? Я не молчу, не лгу. Просто переспрашиваю. И о чудо! Хитрость удаётся. Альва кивает, поверив в искренность моего удивления. И прямого вопроса не задаёт. Снова усмехается.

– Прямо не ожидала от Айва. Не взять с налёта такой экземпляр. Не повезло тебе, чужачка. Айв – страстный любовник. Хоть удовольствие бы получила напоследок. Ну раз он не ходил ни к тебе, ни ко мне, значит, гарем свой радовал.

Чувствую, как кровь бросается в лицо. Мне бы, как сказала Альва, о себе подумать, а я чувствую, как меня начинает грызть ревность. А ещё обиду на себя. Как я вообще могла на него так реагировать, неужели с первого взгляда было не понятно, что женщина для него не человек?

– О, так ты влюбилась в моего бывшего, не иначе, – смеётся Альва, наблюдая за мной.

– Нет, – говорю я, и ошейник сжимается на моём горле.

– Сочувствую, – усмехается эта змея.

Её зрачки становятся вертикальными:

– Ну, в принципе всё. Остальные вопросы можно опустить. Не думаю, что есть смысл расспрашивать тебя о том, из какого ты рода. М-да, не ожидала я, что мне достанется такой хороший куш. Думала утащить истинную, а получила огненную драконицу. Вот теперь мы с тобой весь Айсгард приберём к рукам.

– Я не собираюсь ничего прибирать, – дерзко отвечаю я, а Альва смеётся, но уже не звонким женским смехом, а грубым, с прорывающимся рычанием, потому как оборот в дракона уже начался.

– А от тебя ничего уже не зависит, чужачка. Ты просто отдашь свою силу. Для этого твоего согласия не требуется.

Альва увеличивается в размерах прямо на глазах. Я оглядываюсь по сторонам, инстинктивно ища глазами какое-нибудь оружие. Но, видимо, ошейник реагирует не только на мои слова, но и считывает мысли. Мне становится труднее дышать, самую капельку, но это как намёк.

Да и нет ничего подходящего. Помещение похоже на перевалочный пункт. Минимум мебели: грубое деревянное кресло, с которого только что поднялась Альва, стол и куча шкур в углу, скорее всего, для тех несчастных, кого здесь держали. Крохотные окошки под потолком. И жутко холодно. На деревянных стенах иней, очаг не горит, и мороз начинает пробирать меня до костей.

Я выскочила из крыла Целителей, в чём была. Ёжилась, пока бежали до портала, а во время самого перехода температура не ощущалась. Здесь в первые минуты я, похоже, держалась на адреналине, и только сейчас, когда Альва подвела черту в нашем разговоре, меня начинает трясти. Трудно сказать от чего больше: от страха и отчаяния или от минусовой температуры.

– Что-то ты дрожишь, огненная, – язвит Альва, и я поднимаю на неё глаза.

Ёшкин кот! Неужели все драконицы так выглядят при полуобороте? Тут же закусываю губу. Надо избавляться от этой привычки. Моё любимое ругательство теперь всегда будет напоминать о Йорге. Утешает только то, что я вряд ли долго протяну.

Я усмехаюсь своим печальным мыслям, но Альва относит мою улыбку на счёт своей внешности.

– Не нравлюсь?

– Как сказать, красота и уродство в одном лице, – даже в такой ситуации не могу удержаться от колкости.

– Тебе не нравится мой дракон?

– Ну почему же, – стараюсь не стучать зубами, – дракон-то – как раз красавчик, точнее красавица.

Мне показалось, или глаза с вертикальными зрачками посмотрели на меня с интересом, в то время как рот Альвы скривился в хищном оскале? Кажется, я вывела её из себя.

– Чего ты добиваешься, дрянь иномирная? – рычит леди Аттерлани. – Надеешься на быструю и лёгкую смерть? Не дождёшься. Перед тобой вечность.

Альва швыряет в меня плащ. Как бы ни хотелось послать её подальше, но отказаться от тёплой вещи выше моих сил.

– Заворачивайся плотнее, – рявкает леди. – В небе ещё холоднее. И пошла на выход. Быстро.

В каком ещё небе? Но на размышления мне не оставляют ни мгновения. Монстр… А как назвать сейчас то, во что превратилась Альва? Монстр молниеносно сокращает расстояние между нами и толкает меня в спину. Я чуть не падаю, запутавшись в тёплом меховом одеянии. Ещё толчок, и я открываю собой дверь, по инерции пролетаю несколько шагов вперёд. Щурюсь от яркого солнца. Передо мной изумительной красоты горный пейзаж, я стою на карнизе, почти на краю обрыва. И хотя я никогда не боялась высоты, невольно пячусь назад, натыкаясь спиной на… поворачиваюсь… на дракона. Альва закончила свой оборот. Ну, ясное дело, в хижине она бы не поместилась.

– Какая же ты красивая, – вырывается у меня, но я тут же добавляю: – Не то, что твоя хозяйка.

Драконица оскорблённо фыркает. Интересно, это Альва отреагировала, или драконицу обидело слово «хозяйка»?

Белая громадина расправляет крылья, обхватывает меня своими лапищами от подмышек до бёдер. Толчок, взмах – и мы в воздухе.

Глава 40. Адриана. Стела

Смотреть на горные вершины с высоты, наверное, красиво, но это если у тебя броня из чешуи, а не плащ, под который со всех сторон заползает ледяной ветер. К тому же встречный поток воздуха надвинул мне капюшон на глаза, уменьшая обзор.

Пальцы заледенели почти мгновенно, хотя я изо всех сил старалась их прятать, стягивая края плаща так, чтобы часть ткани обмоталась вокруг кистей.

Сколько времени мы летели, сказать сложно: может, час, может, два. Скорее всего, я отключилась.

Прихожу в себя от мощного толчка, и в следующий миг драконица отпускает меня. Падаю на каменный уступ, не успевая сгруппироваться. Мне даже не больно. Странно, что при столкновении с поверхностью не раздаётся хрустальный звон, так заледенели мои мышцы.

– А ты живучая, – раздаётся над головой скрипучий голос.

Это Альва начала обратную трансформацию.

Чтобы сесть, приходится приложить усилия. Альва принимает свой обычный вид. Интересно, как она это делает? Помнится, когда Айварс при мне впервые обернулся, то от его одежды ничего не осталось. А эта красотка так и стоит на каменном карнизе, где-то в сердце гор, и ледяной ветер поигрывает подолом её элегантного платья. На ногах изящные туфельки, словно леди собралась на бал.

– Ну что сидишь? – уже нормальным голосом говорит Альва. – Иди в пещеру и обустраивайся.

Я оглядываюсь, картина примерно та же, что и в предыдущем месте: горный пейзаж и каменный выступ над обрывом. Только здесь вместо деревянного домика зев пещеры, а вершины гор уже тронуты сумерками. И есть хочется. А ведь я с завтрака ничего не ела. Как-то не до того было. Интересно, а в этой тюрьме макароны дают?* Но не проявлять же слабость перед Альвой.

– Заходи, милочка, – насмешливо предлагает гостеприимная хозяйка.

Подчиняюсь, ибо других вариантов нет.

Пещера оказывается глубокой. Альва щёлкает пальцами, и над нами появляется магический шар. Он плывёт по воздуху, подстраиваясь под нашу скорость и освещая путь синим светом. Стены удивительно гладкие и местами словно отшлифованные. Кое-где я вижу своё отражение. Синие отсветы делают моё лицо мертвенно-бледным, как у зомби. Правда, я всё-таки красивее тех покойников, которые гоняются за главными героями в голливудских кинолентах. Ну это ненадолго. Альва явно собирается похоронить меня в этой пещере. А на любую мысль о сопротивлении, что уж говорить о действиях, ошейник напоминает о себе.

Метров пятьдесят мы идём по прямой линии, потом проход начинает петлять и разветвляться. Все эти боковые коридоры всё меньше отличаются друг от друга. И вскоре я перестаю считать шаги и повороты. Как эта гадина здесь ориентируется? Может, магический светильник ещё и путь ей указывает?

– Мы на месте, – объявляет Альва.

Я удивлённо оглядываюсь, коридор как коридор. А надо было не по сторонам глазеть, а за Альвой наблюдать, потому что, пока я вертела головой, она нажала на какой-то незаметный выступ или рычаг, и часть стены поползла в сторону, открывая новый проход.

Наверное, досада была крупным росчерком написана у меня на лице, потому что Альва ответила так, словно подслушала мои мысли:

– Знание о том, как сюда войти, тебя не спасёт, просто потому что ты отсюда не выйдешь. Сыновья Ингвара сотню лет назад обнюхали и ощупали здесь каждый камешек. И ничего. Эта гора умеет хранить свои секреты. Я могу даже показать тебе рычаг, как открыть плиту изнутри, и это знание тебе тоже не пригодится.

– А покажи, – говорю я, шагая вслед за ней в тёмный провал.

У Альвы вырывается смешок:

– Знаешь, Адриана, – говорит она, и я улавливаю в её голосе нотки сожаления. – Я всегда мечтала о такой подруге, как ты, о равной. Ты сильная, дерзкая. И проиграла ты только потому, что я лучше тебя знаю правила этого мира. Не представляешь, как надоели прихлебатели.

– Едва ли мы смогли бы подружиться, я животных люблю.

– Ты про моего фамильяра, что ли? Не смеши меня. Это было представление для глупой девочки. Теперь я точно знаю, что мерзкое животное мне не верно.

– То есть? Хочешь сказать, что не убила его?

– Фамильяра нельзя убить, пока жив его хозяин. А я, как видишь, жива. И когда вернусь, надеру уши этой чёрной пакости.

– Правда? – я невольно улыбаюсь. – Хочешь совет?

– От тебя? – хмыкает Альва. – Ну, давай.

– Если хочешь, чтобы тебя любили, надо не драть котам уши, а чесать за ними.

– Ты невозможная, – смеётся Альва, и сейчас кажется мне человеком, почти кажется.

– Так покажешь, как открыть плиту изнутри?

Альва пожимает плечами:

– Изнутри даже проще, чем снаружи, но зачем это тебе? Чтобы ещё больше страдать, зная, что один из замков открыт, а ты не можешь этим воспользоваться?

– Ну это будет моей заботой.

– Тогда смотри.

На этот раз я внимательно слежу за рукой Альвы. Действительно, несложно.

– Ну всё, с тобой было интересно, и, быть может, я даже буду навещать тебя здесь, когда мне станет скучно. Очень уж ты необычная. Шагай вперёд. Мне ещё в Восточный Предел надо лететь и желательно сегодня. Раз уж через Айварса не удалось до короля добраться, попробую через Рингилейва.

– Кто это?

– Ты даже этого не знаешь?

Пожимаю плечами:

– Я здесь недавно.

– Один из братьев Айварса. Мы пришли.

Магический шар взлетает под потолок и разрастается, освещая пространство. Синий свет выхватывает из тьмы неподвижные силуэты. Когда я понимаю, что это застывшие фигуры людей, ахаю.

– Что тебя так встревожило? – к Альве возвращается её обычный язвительный тон. – Это же не котики. Это всего лишь люди. Хотя нет, драконы. Ты ведь не любишь драконов.

Я больше не слушаю, что она говорит, медленно иду по кругу. В самом центре стоит прозрачная стела, которую видно только потому, что синий свет танцует на её гранях, спинами к ней сидят женщины с закрытыми глазами. Их руки привязаны к подлокотникам, тела охвачены широкими лентами и удерживаются плотно прижатыми к стеле. Женщин трое. Спят? Без сознания? Умерли? Вглядываюсь в лица. Одно из них кажется мне смутно знакомым. Стою перед этой женщиной чуть дольше.

И едва удерживаюсь от крика, когда она неожиданно открывает глаза: тёмные глубокие и невидящие. Из-за мертвенного освещения непонятно, какого они цвета, но я догадываюсь. Они пронзительно-синие, как у её сына.

– Узнала, – констатирует Альва. – Садись, твоё место свободно.

Она указывает мне на соседнее кресло. Оно единственное никем не занято.

Не успеваю подумать о попытке сопротивления, как ошейник мягко напоминает о себе. Словно во сне поднимаюсь по ступенькам. Вот, что меня ожидает. Это страшнее, чем умереть. Может, стоит рвануться или кинуться на Альву? Смерть от удушья теперь кажется мне предпочтительнее.

– Ну попробуй, – говорит чудовище с лицом красивой женщины. – Если ты сейчас подумала о том, чтобы напасть на меня, то зря. Просто потеряешь сознание, и мы даже проститься не успеем.

– Не думаю, что общение с тобой скрасит мои последние минуты, – со злостью говорю я, поворачиваясь и готовясь к последнему прыжку.

Ошейник сдавливает горло с такой силой, что в глазах темнеет. Но я всё-таки делаю шаг или, скорее, попытку шага и, получив болезненный толчок в грудь когтистой лапой, падаю в кресло.

Альва снова начала свой оборот, и наши силы неравны. Миг, и мои руки оплетены жгутами и плотно прикручены к подлокотникам. Широкая лента обхватывает мою талию, притягивая к стеле.

– Вот и всё, – Альва наклоняет голову, любуясь своей работой. – Предупреждаю все следующие вопросы. Страдать ты не будешь. Примерно в течение часа магия, которая содержится в стеле, проникнет в твоё тело. И ты уснёшь. Тебе не понадобится ни еда, ни питьё.

– А зачем это всё? Просто чтобы ощутить власть над людьми?

– Ну какие же вы люди? Вы – драконы. Высокомерные, подлые, хитрые, такие же, как и я. Во всяком случае, обычные люди меня бы одобрили. Здесь вам самое место. А нужны вы, чтобы через стелу своей магией подпитывать порталы Хаоса. Ещё вопросы?

– Последнее желание: не могла бы ты снять ошейник? Мне ведь вроде уже не вырваться.

Альва кивает и наклоняется ко мне. Испытываю облегчение, расставаясь с удавкой. Нежелание получить её обратно удерживает меня от плевка в холёное лицо. Вместо этого говорю:

– Твоя драконица всё-таки красивее, чем ты.

Глаза Альвы вспыхивают синим светом, зрачок становится вертикальным. Внутри своей головы я чувствую взгляд. Это уже не Аттерлани, это её дракон. Когтистая лапа прижимает моё правое запястье к подлокотнику. И я слышу… щелчок?

– Спасибо, – шепчу одними губами.

Вертикальный зрачок исчезает, на меня снова смотрит Альва:

– Хоть бы спасибо сказала, – усмехается она.

– Спасибо, – повторяю я уже ей и даже улыбаюсь.

– Потрясающее ты существо, Адриана, жаль, что мы не сможем подружиться. Магический светильник я оставляю. Он погаснет, когда ты уснёшь. Пусть это будет тебе ещё одним подарком.

––

* – искажённая цитата из к/ф «Джентльмены удачи» (реж. А.И. Серый).

Глава 41. Адриана. Победа и разочарование.

«Уходи, скорее уходи», – мысленно обращаюсь я к Альве, но она, как назло, медлит, а холодный яд стелы уже начинает проникать в кровь. Время стремительно утекает.

Прикрываю глаза, как бы смирившись с участью, и Альва, наконец, уходит.

Осторожно шевелю правым запястьем. Так и есть: мне не почудилось, появился крохотный зазор. Только бы не сделать неосторожное движение и не защёлкнуть его.

Айварс и его братья искали мать и отчаялись за столетие. Будет ли Айварс меня искать? Нахожу ответ в сердце: будет. Но вот найдёт ли? Вряд ли. А, значит, права на ошибку у меня нет.

Осторожные движения запястьем, хорошо, что верёвки начинаются от середины предплечья. Зазор расширяется. Наконец, я зацепляюсь правым краешком за ребро подлокотника, передвигаю кисть влево, стараясь, чтобы левый краешек браслета двигался вместе с рукой. И, только когда расстояние между дужками браслета становится шириной с моё запястье, рискую повернуть кисть.

Бинго! Браслет с саламандрой со звоном падает на каменный пол, рождая эхо.

Прости, ящерка, один раз ты мне здорово помогла, когда плюнула пламенем. Но сейчас мне нужна рептилия покрупнее.

– Эй, подруга, ты здесь? – говорю вслух, чтобы услышать в мёртвой тишине свой живой голос.

«Аррр».

– Помоги, пожалуйста, мы с тобой обе не очень понимаем, что и как делать, но давай попробуем освободиться.

Чувствую замешательство: не моё, её. Продолжаю убеждать:

– Я не умею обращаться с твоим огнём. Давай, я буду представлять, а ты по чуть-чуть делиться. У нас получится.

Некоторое время ничего не происходит, а потом в области сердца рождается тёплая волна и начинает распространяться по телу. Она вытесняет холод, я начинаю чувствовать, как на спине появляется влага. Оказывается, стела ледяная, и она начинает таять.

Внезапно острая боль пронзает спину. Хищная ледышка ощетинивается ледяными иглами. Мой крик сливается с рычанием дракона и многократно усиливается, отражаясь эхом от стен. Что именно происходит, я начинаю понимать только тогда, когда обнаруживаю себя стоящей метрах в двух от горящего кресла.

Кажется, этот костерок устроила я. Мертвенно-синий свет разрезают языки пламени.

Смотрю на свои руки, покрытые красной чешуёй, и у меня вырывается смешок:

– Вот теперь я такое же чудовище, как Альва.

«Я кр-расивая», – возмущается моя славная, моя милая драконица.

– Ты – да, ты лучше всех.

Но радоваться ещё рано. Кажется, я разбудила монстра. Стела начинает вибрировать, а затем увеличивается в размерах, выбрасывая полупрозрачные щупальца. Ликование гаснет как факел, погружённый в воду.

Я содрогаюсь. Дежавю. В мою сторону ползёт точно такая же субстанция, как та, которая в моих покоях превратилась в паука.

Паника. Пячусь к выходу. Но потом вдруг понимаю, что я не могу уйти и оставить тех троих, которые до сих пор не пришли в себя.

– Давай, милая, сожжём эту гадость, – говорю я.

В ответ раздаётся довольное: «Аррр».

После первого успеха у нас больше уверенности в собственных силах.

– Только аккуратно, – умеряю я щенячий восторг своей драконицы и направляю раскрытые ладони в эпицентр ледяного извержения.

Огонь отсекает щупальца, вгрызается в центр ожившей стелы. Под его потоками субстанция съёживается и чернеет, распространяя удушливый смрад.

Вначале это даётся мне так легко, что я начинаю чувствовать себя божеством. Но субстанция выбрасывает всё новые и новые плети, всё чаще и чаще. И они ползут в мою сторону всё быстрее и быстрее.

Под этим напором моя эйфория очень скоро улетучивается. Я начинаю напоминать себе какого-то древнегреческого героя, который рубил головы рептилии, а они тут же отрастали.* Перестаю сдерживать драконицу. Огненные потоки, вырывающиеся из моих рук, становятся мощнее, но и Хаос не отстаёт.

«Может, мой огонь его подпитывает?» – приходит в голову пугающая мысль.

Надо спасаться, бежать. Но куда? Помощи ждать неоткуда. Я в горах одна. И даже если убегу сейчас, не факт, что выживу. Так что продолжаем спасать этот проклятый мир, в который меня занесло.

– Не трать так много сил, – голос звучит совсем близко.

Вскрикиваю от испуга. В первый момент я почему-то решила, что вернулась Альва. Сосредоточив всё внимание на стеле, я не заметила, в какой момент женщина и девушки пришли в себя и освободились. Но это именно они. Меня удивляет, что все трое довольно твёрдо стоят на ногах, ведь их держали здесь десятилетиями. Мышцы просто обязаны были обессилеть. Но не до того сейчас. Женщина, в лице которой я уловила сходство с Айварсом, направляет свою силу против Хаоса. Белые полосы света, подобные двум мечам, безжалостно кромсают мерзкую субстанцию.

«Прямо Звёздные войны какие-то», – думаю я, давая своей драконице команду прикрутить огонёк.

Я продолжаю жечь, но уже более точечно, экономя силы. А они, я чувствую, убывают. Одновременно наблюдаю за тем, что делает женщина. Под потоками ослепительно белого света щупальца съёживаются, но едва лучи скользят дальше, снова оживают, хотя становятся значительно медленнее. Ну, конечно же, у магии ледяных и магии Хаоса есть общая сердцевина. Это лёд. Отличия в том, что один лёд несёт свет, второй тьму. Именно поэтому Хаос первым уничтожил Огненных, рассчитывая, что с ледяными справится легко. Однако просчитался. Сто лет идёт война. Среди погибших от первой волны Хаоса была и моя семья, которую я не успела узнать.

Чувствую горечь своей потери и нарастающую ярость драконицы, силой воли продолжаю сдерживать её. Я тут единственная огненная, и, если израсходую весь ресурс прямо сейчас, то мы в лучшем случае погибнем, а в худшем нас возьмут в плен и снова привяжут к ледяной пиявке, высасывающей магию.

О двух девушках вспоминаю только тогда, когда боковым зрением вижу появившиеся огоньки. Оранжевые? У них тоже огонь? Какая удача! Несмело, неуверенно, но они тоже начинают жечь подползающие к их ногам щупальца.

Яркой картинкой вспыхивает воспоминание о том, как брат Айварса создавал светоч. Странно. Я в тот момент вроде уже была без сознания. Но как же…

«Др-раконы никогда не падают в обмор-рок», – с оттенком превосходства заявляет моя вторая половинка, разворачивая перед мысленным взором чёткую последовательность действий Кристера.

Брат Айварса накручивал на одну руку силу, вытянутую из Хаоса. А потом соединил её с моим огнём, с тем избытком, который я щедро влила в Катю. Затем сделал из всего этого единый шар и просто запулил его в небо прямо через закрытое окно.

На вид просто, но получится ли у меня? Пытаюсь потянуть силу из эпицентра и чуть не теряю сознание, потому что тварь радостно кидается мне навстречу с удвоенной скоростью. Еле успеваю остановить её огнём.

– Что ты делаешь? – рявкает женщина.

М-да за сто лет привычка повелевать никуда не делась.

– Пробую, Ваше Величество, метод вашего сына Кристера. Пожалуйста, дайте мне сосредоточиться. Доверьтесь.

Растерялась она от того, что я назвала её по титулу, или от того, что услышала имя одного из своих сыновей, – неважно. Главное, больше не сказала ни слова.

Думаю напряжённо: из стелы извлечь магию Хаоса не получилось. А как насчёт магического светильника? Его ведь Альва создала. Может ли он нести в себе частичку Хаоса? Если Альва – предатель среди драконов, то нет, но если в ней самой Хаос, и она его часть, то можно попробовать. Мысленно тянусь к синему светящемуся шару, высвобождаю одну руку. И пытаюсь воспроизвести движения Кристера. Кручу кистью так, словно наматываю на неё что-то. О чудо, вокруг моей руки появляется синяя дымка. От восторга чуть не разрываю контакт. Но получается сохранить связь. Теперь самое сложное, мне понадобится помощь зала. Как в институте во время игры в волейбол, когда некогда объяснять партнёрам свои действия, кричу:

– Девчонки, весь огонь в центр.

Надо же, отреагировали сразу же. А я, пользуясь их поддержкой, останавливаю свой поток пламени и, быстро сформировав огненный шар в левой ладони, соединяю его с синим. Любоваться красно-синим творением некогда, я швыряю комок прямо в эпицентр.

Время замирает. Затаив дыхание, я жду результата, и сначала мне кажется, что ничего не происходит. А затем яркая вспышка озаряет пещеру. Прямо над стелой висит яркий шар, в котором переливаются все оттенки пламени. Этакий костёр под потолком. В его свете все расползшиеся части Хаоса съёживаются и чернеют.

Обрадоваться не успеваю: под ногами начинает вибрировать земля. С потолка осыпаются мелкие камешки, затем падает булыжник покрупнее.

Гора трясётся всё сильнее. Землетрясение? Извержение вулкана?

– Бежим! – кричу и первая влетаю в проход, успевая всё же заметить, что никто из троих не стоит столбом.

Какие всё-таки драконы дисциплинированные.

Слышу насмешливое фырканье своей драконицы, и мне становится ясно, кто сейчас всеми командует. Вот же зараза чешуйчатая. Успевает веселиться.

Благословляю собственную прозорливость, благодаря которой дверь в проход я открываю за считанные доли секунды. Хорошо, что Альва не упёрлась и показала мне его.

А вот куда дальше? От выхода налево, это я помню, но вот уже после следующего поворота начнётся макраме из ходов и переходов. Там наверняка и тупики есть.

Опять фырканье, и у меня в голове включается джипиэс, без карты, но со звуком: «Право, лево, правильно, прямо». Я слушаюсь, ни одного «Вы ушли с маршрута».

Бегу, подсвечивая дорогу огоньками на кончиках моей левой руки, изредка проверяя, не отстали ли от меня остальные пленницы Хаоса. Три огонька послушно следуют за мной: один белый и два красных.

«Какая выносливость», – поражаюсь в очередной раз. А потом один из красных фонариков вспыхивает ярче, и я вижу красную драконицу в полуобороте. Вот я наивная. Я же тоже с момента освобождения так и осталась полудраконом-получеловеком. А у нас с людьми разная выносливость. У нас? Усмехаюсь. Ну да, я ведь тоже рептилия.

Дрожь горы постепенно успокаивается. Впереди появляется свет. Странно, что дневной. Только сейчас соображаю, что карниз перед зевом пещеры не очень широкий, и будь сейчас ночь, не факт, что я смогла бы остановиться, потому что холода в своём обличье я сейчас не чувствую. Утро. Неужели я провела здесь целую ночь? Можно торжествовать победу. Но перед самым выходом на меня обрушивается жестокое разочарование.

––

* – речь идёт о Лернейской гидре, уничтоженной Гераклом (древнегреческая мифология, второй подвиг Геракла).