Структуроопределяющие основания сознания

Указанный способ познания субъектом самого себя является способом познания в полном смысле этого слова, поскольку не предполагает никаких предваряющих познание данных о субъективности, не предписывает ей никаких априорных форм, которые, как известно, являются непреодолимым барьером на пути познания вещей, существующих независимо от познающего. Познать познающего как он есть означает познать одну из «вещей самих по себе», т.е. сделать принципиальной важности шаг в познании мира таким, каков он есть. Если верно предположение о том, что этот мир есть единое целое, то познание только одной его составляющей означало бы выход к вещам как таковым в целом.

Очевидно, что достижение единства сознательного и досознательного зависит от свойств наброшенной познавательной способности. Поэтому процесс познания предполагает создание при помощи трансцендентального воображения на досознательном уровне, «в темноте», все новых и новых набросков, каждый из которых определяет собой индивидуальное сознание, работающее на преодоление диссонанса.

Разумеется, речь скорее должна идти о большей или меньшей степени приближения к ситуации устранения диссонанса, чем о полном его устранении. Созданный вслепую набросок отличен от самого субъекта; сознательные результаты познания изначально отличны от досознательных, и вторичному воображению наброска, которое может быть очень слабым или вовсе отсутствовать, непросто устранить это отличие.

Приведение сознательного и досознательного к неразличимости, к единству – это требующий дальнейшего исследования сложный процесс, результат которого непредсказуем.

Возможны различные направления достижения единства сознательных и досознательных результатов познания. Одно из таких направлений – построение при помощи вторичного воображения такого явления, которое в той или иной степени гармонирует с каждым из соответственных результатов; второе – «подгонка» новых по- строений под одну группу результатов познания, принятую за «образец», и низведение прочих результатов до уровня материала, используемого для «подражания» этому образцу; третье – охват всех результатов познания некоторым высшим, отличным от них, но вмещающим их в себя сознательным представлением. В рамках каждого из этих трех направлений возможны различные вариации приведения к единству. Вариации определяются тем, какие именно из соответственных друг другу результатов познания принимаются за образец, с которым следует согласовать, под который следует «подогнать» все остальные результаты познания. Принимая тот или иной слой результатов познания за «образец», познающий занимает ту или иную позицию в отношении того, где следует искать «истинное бытие».

Тот или иной способ достижения единства сознательных и досознательных результатов познания будем называть познавательной установкой.

Итак, существует принципиальная возможность познания субъектом мира и самого себя, несмотря на то что его собственная познавательная способность не дана ему в качестве объекта. Восприимчивость субъекта представляет собой одно из условий возможности сознательного опыта. Кроме того, она играет важную роль в упорядочении содержаний сознания, определяя конкретные предметные связи. Благодаря присущей субъекту спонтанности – трансцендентальной способности воображения – становится возможным обретение познающим предмета самопознания (наброшенной субъективности) и сознания. Сознательное познание мира и самого себя как познающего во многом определяется имплицитным влиянием досознательного познания и требует иного рода самодеятельности – работы вторичного воображения, которая направлена на устранение дисгармонии сознательного и досознательного.

§ 2. Бесконечность

Согласно Д. Юму, сознание изначально, до возникновения каких-либо ассоциативных связей, представляет собой непрерывную смену впечатлений, каждое из которых является отдельным, не имеющим никакой связи с другими впечатлениями. Связь перцепций для Юма сводится лишь к порядку их следования, во всем остальном они есть отдельные, не зависящие друг от друга существования. Однако вопреки реальной отдельности перцепций мы полагаем их непрерывность: «<…> мы по возможности маскируем перерыв или, вернее, совершенно устраняем его, предполагая, что эти прерывистые восприятия связаны некоторым реальным существованием, не воспринимаемым нами»²⁰⁰.

Стоит спросить об основаниях склонности к непрерывности. Почему мы не оставляем раздельное раздельным, а вопреки данности «заполняем промежутки» между всякими данными, полагая между ними новые данные, т.е. мыслим бесконечность промежуточных данных? Юм мог не спрашивать о том, каковы теоретико-познавательные основания нашего стремления «устранить перерыв»²⁰¹, так как для него законы ассоциации имеют характер природных законов. Однако он все же отмечает, что бесконечность есть фикция, а не реальная связь перцепций.

Для Канта бесконечность связана с особенностями априорных форм чувственности – пространства и времени.

«Таков закон непрерывности всякого изменения, основывающийся на том, что ни время, ни явление во времени не состоят из частей, которые были бы наименьшими, и тем не менее состояние вещи при ее изменении переходит через все эти части как элементы к своему второму состоянию. Ни одно различие реального в явлении, так же как ни одно различие в величине времени, не есть наименьшее различие; следовательно, новое состояние реальности вырастает из первого состояния, в котором ее не было, проходя через бесконечный ряд степеней»²⁰².

Кантовское признание невозможности обосновать, почему мы имеем именно такие-то, а не иные априорные формы²⁰³, относится и к бесконечности. Она остается необъяснимой.

Феноменология не обходит стороной бесконечность как одну из структуроопределяющих связей сознания, однако она не решает проблему объяснения возможности бесконечности.

Гуссерль относит пространственно-временную бесконечность, как она понимается в донаучной жизни, к характеристикам всеобщей структуры жизненного мира, к которой привязано все сущее относительно, но которая сама не относительна²⁰⁴. Однако, отвечая на вопрос о способе конституирования бесконечности на уровне пассивного синтеза, философ сталкивается со значительными трудностями.

Он утверждает, что результат синтеза и синтезируемое составляют нераздельное единство, поэтому «одно и то же частное содержание сознания может быть описано как 1) сплавление множественности в единство или 2) рассеяние единства в множественность»²⁰⁵. То, что исходно представляется элементарным, в дальнейшем оказывается имплицитно составным и наоборот: исходная множественность обнаруживает единство.

Бисеага высказывает предположение о том, что идея о возможности распадения всякого единичного содержания на множество единичных содержаний, также разложимых на бесконечное множество единств, перенесена Гуссерлем из математики. Как известно, множество всех конечных последовательностей действительных чисел равномощно множеству всех действительных чисел²⁰⁶. Однако указанная аналогия со свойствами чисел может служить лишь пояснением идеи Гуссерля, но не ее обоснованием. Как факт потенциально бесконечной делимости единств, так и факт образования их из потенциально бесконечного количества элементов остаются для Гуссерля необъяснимыми. Он ограничивается утверждением о том, что сознание сингулярностей может переходить в сознание единств бесконечного числа элементов, поскольку эго исходно не замечает предшествующих ассоциаций, благодаря которым возникли сингулярности, а затем постепенно обращает внимание на то, что они имеют составной характер. Но если бы ассоциация объединяла бесконечное множество элементов в единое целое, сознание оказалось бы вовлечено в бесконечный процесc. Вне зависимости от того, протекает процесс ассоциации под надзором эго или нет, этот процесс предполагает синтез бесконечного множества содержаний, не поддающийся рациональному осмыслению.

***

В соответствии с замыслом данного исследования мы не можем ограничиться при объяснении бесконечности ссылкой на природную склонность нашего воображения или на наличие каких-либо априорных форм нашего опыта; и особенности работы нашего воображения, и формы опыта должны иметь гносеологические основания.

Если первичные содержания раздельны, то откуда может возникнуть склонность маскировать эту раздельность, т.е. искажать опыт? Если же благодаря этой склонности мы вовсе не искажаем опыт, а восполняем недостающие его звенья, то остается неясным, что заставляет полагать существование этих звеньев и стремиться восполнить их нехватку.

Основания бесконечности – структурной особенности сознания, состоящей в полагании непрерывности опыта, т.е. в полагании между всякими сознаваемыми элементами новых элементов – можно прояснить путем рассмотрения того, каким образом формируются первичные сознательные связи.

Как было показано в § 1, первичное сознание состоит из элементов, реальная связь между которыми остается неосознанной, поскольку наброшенная познавательная способность, которая является основанием этой связи, не сознается такой, как она есть. Не осознавая свою роль как познающего в возникновении первичного сознания, субъект воспринимает его содержания как независящую от него реальность. Связь между элементами первичного сознания, как было показано в § 1, не проявлена, но тем не менее реальна. Эта связь, определяемая наброском, существует на досознательном уровне и заявляет о себе на сознательном уровне, поскольку субъект чувствует диссонанс между сознаваемой бессвязностью элементов на уровне сознания и их реальной связностью. Кроме того, хотя служащий основанием связности опыта набросок субъективности не представлен в первичном сознании таким, каков он есть в своей связующей роли, все же он не остается совершенно не осознанным. Действительно, как мы помним, набросок субъективности воспринимается при помощи самой наброшенной познавательной способности и благодаря этому все же представлен в первичном сознании, хотя, как и прочие вещи, в виде элементов с неявной связью. Субъект чувствует диссонанс между тем, как набросок сознается, и тем, каков он есть на досознательном уровне. Диссонанс досознательного и сознательного толкает субъекта на поиск отсутствующих, но должных быть связей. Этот поиск есть начало познания сознаваемого мира.

Создание конкретных сознательных связей есть функция вторичного воображения, которое «вслепую», «наугад» связывает данные элементы первичного сознания той или иной связью. Из созданных воображением связей принимаются и признаются действительно присущими сознаваемому миру только те, которые в большей степени гармонируют с соответственными досознательными связями элементов первичного сознания. Создание и отбор связей как продуктов вторичного воображения – длительный и сложный процесс, в ходе которого постепенно формируется вторичное сознание. Последнее представляет собой структурированное сознание, которое состоит из предметов как связанных друг с другом целостностей.

Если созданные вторичным воображением связи способствуют приведению сознательного к единству с досознательным, то эти связи представляются субъекту связями реальных, независящих от него самого, элементов сознания. Субъект сознает свою роль в построении этих связей как роль познающего.

Однако воображению далеко не сразу удается построить удовлетворительные связи тех или иных элементов сознания. При этом диссонанс с досознательным не допускает разрыва между элементами и требует полагать непрерывность, поэтому между элементами сознания вместо угрожающего своим появлением разрыва полагается бесконечность промежуточных элементов.

Таким образом, до всякой работы вторичного воображения вместо несознаваемой действительной связи элементов сознания между ними устанавливается особая связь, состоящая в полагании новых элементов. Эту связь, обеспечивающую исходную непрерывность опыта, мы будем называть связью «бесконечность».

Заметим, что полагание бесконечного множества элементов в качестве связи не означает действительного, актуального существования каждого из этих элементов. Действительной является именно необходимость полагания по мере необходимости, по мере продвижения опыта все новых элементов, т.е. связь «бесконечность» имеет потенциальный характер.

Элементы первичного сознания, которые объединены в целостность (явление) благодаря вторичному воображению, необходимо отличать от частей явления. Сознание даже мельчайшей части явления включает в себя сознание созданной вторичным воображением организующей данное явление связи. Обращаясь в своем исследовании сознаваемого мира к поиску «материи» как того, что предшествует всякому связыванию, всякому оформлению, познающий будет находить единственную связь – связь «бесконечность». Отсюда тесная связь понятия материи с понятием бесконечности.

Связь «бесконечность» – единственная связь, существующая на уровне первичного сознания. Входя наряду с элементами в первичное сознание, она представляется субъекту познания независящей от него, поэтому созданные вторичным воображением связи элементов первичного сознания на ранних этапах познания включают в себя связь «бесконечность». Связь «бесконечность» представляется неотъемлемой чертой сознаваемого мира.

Однако следует заметить, что эта связь есть следствие способа познания, но не характеристика познаваемой реальности, на пути к познанию которой сознаваемый мир с приписываемой ему бесконечностью является лишь ступенью. В процессе познания связь «бесконечность» будет постепенно заменяться построенными благодаря способности воображения конкретными содержательными связями.

§ 3. Пространственность и симметричность как связи телесного мира

Рассмотрим, каким образом наличие различных слоев восприятия – досознательного и сознательного – определяет структурные особенности выстраиваемых воображением целостностей, т.е. сознаваемых явлений. Работа воображения направлена на преодоление диссонанса соответственных восприятий – различных данностей одних и тех же познаваемых вещей. На начальном этапе сознательного познания продукты воображения сохраняются и признаются в качестве знания о реальности, если они в той или иной мере сходны с каждым из соответственных восприятий и таким образом «примиряют» их между собой.

В структуре восприятия всегда различаются, во-первых, составляющие его более или менее мелкие части (будем условно называть их элементами), а во-вторых – их связи. Это различение оправдано, поскольку мыслимы целостности, одинаковые в отношении организующей их связи, но различные по материалу. Воображение способно отделять связи от элементов и вписывать их в другие множества элементов. Отделенные от элементов связи есть абстракции, а построения из таких связей – мыслительные конструкции.

Чтобы продукт воображения был принят, необходимо, чтобы он нес с собой в сознание уменьшение диссонанса как элементов, так и связей.

Что касается элементов, то работа вторичного воображения направлена на устранение диссонанса между элементами досознательного восприятия, которое получено благодаря восприимчивости первичной, необъективируемой субъективности, и соответственными им элементами первичного сознания, полученными благодаря восприимчивости наброшенной субъективности. Всякий создаваемый воображением новый «элемент» должен в достаточной мере гармонировать с каждым из этих двух соответственных элементов, (один из них относится к сфере досознательного, а второй – к сфере сознательного).

Что касается каждой вновь созданной воображением связи, то существуют три соответственные связи, от степени совпадения с которыми зависит, будет ли новая связь принята в качестве действительной и сохранена или будет отброшена. Первая из соответственных связей – это связь соответственного досознательного восприятия, вторая – несознаваемая, но реально существующая связь соответственных элементов первичного сознания, третья – сознаваемая связь «бесконечность». Последняя, как мы помним, с необходимостью полагается между элементами первичного сознания вместо их реальной несознаваемой связи и предшествует связям, создаваемым воображением. Только одна из трех соответственных связей сознаваема – связь «бесконечность», две другие досознательны.

Если созданная воображением новая связь не будет гармонировать хотя бы с одной из трех соответственных связей, то диссонанс связей не будет устранен. Создаваемая вторичным воображением связь различным образом относится к каждой из трех соответственных «данностей», в различной степени гармонирует с каждой из них, и в результате этого тройственного отношения одна и та же связь оказывается для субъекта данной трижды – происходит то, что мы будем называть тиражированием связи. Благодаря тройному тиражированию связи становится возможной ее «настройка» на каждую из трех конфликтующих соответственных связей.

Тройное тиражирование связи не приводит к тому, что каждая вещь сознаваемого мира является в сознании в трех экземплярах. Для того чтобы произошло тройное тиражирование явления, необходимо утроение не только строящейся связи, но и строящихся «элементов». Но элементы явления подлежат не тройному, а двойному тиражированию, поскольку строящийся «новый элемент» имеет, как было показано, только две соответственные «данности». В результате явление не тиражируется целиком, а претерпевает переорганизацию: двойное тиражирование элементов согласуется с тройным тиражированием связей и образуется новое целое – достроенное явление.

Достроенное явление содержит тройную связь, которая определяет взаимоотношения его частей таким образом, что явление оказывается обладающим тремя измерениями. Таким образом, формируется пространственная связь, в соответствии с которой каждая часть явления и само явление как часть системы явлений оказывается имеющим то или иное пространственное положение. Благодаря тройной пространственной связи явления сознаваемого мира представляют собой трехмерные тела.

Строящаяся новая связь должна быть согласована с соответственной связью «бесконечность», причем достичь согласия в данном случае нетрудно, так как связь «бесконечность» есть связь сознательного уровня, и новая связь «подгоняется» под нее сознательно, тогда как подгонка под соответственные досознательные связи осуществляется «вслепую», «наугад». Именно поэтому связи, создаваемые воображением в установке на согласование со всеми соответственными связями, обычно содержат связь «бесконечность». Отсюда следует, что тройная пространственная связь также содержит связь «бесконечность»: тело представляется нам делимым на части, которые также можно разделить.

Явление достраивается, вмещая в себя пространственную связь и удвоение мельчайших частей. Свойство достроенного явления содержать каждую свою часть удвоенной (для каждой части достроенного явления может быть найдена идентичная ей часть, входящая в состав того же явления) будем называть симметрией. Симметрия всей структуры достроенного явления обеспечивается тем, что удвое- ние элементов происходит с учетом их связности и касается всех частей явления без исключения, начиная с мельчайшей и заканчивая наиболее крупной. В результате симметрия выражается в том, что в каждом достроенном явлении можно выделить как минимум две части, такие, что при определенном преобразовании они переходят друг в друга, а достроенное явление – само в себя. Простейшим случаем симметрии является зеркальная симметрия (симметрия правого и левого), при которой тело состоит из двух частей, переходящих друг в друга в результате отражения от разделяющей их линии или плоскости. Другие формы геометрической симметрии – переносная, поворотная, орнаментальная, симметрия кристаллов, как показывает Г. Вейль, так же сводятся к общей «идее инвариантности некоторой конфигурации относительно определенной группы преобразований (группы автоморфизмов)»²⁰⁷.

Симметрия широко распространена как в природе, так и в мире вещей, созданных человеком. Однако она не является характеристикой, присущей всем вещам сознаваемого мира. В этом мире присутствуют как симметричные, так и несимметричные тела. Как возможны последние, если все продукты вторичного воображения симметричны?

Наличие асимметрии в сознаваемом мире объясняется тем, что вторичное сознание состоит не только из продуктов воображения, но и из элементов первичного сознания, связи которых еще не построены воображением. Определяющая данную вещь связь гармонирует с соответственной досознательной связью элементов первичного сознания, но это не означает, что она повторяет эту связь во всей полноте, вносит порядок в отношения всех этих элементов без исключения. Многие элементы остаются вне организующей связи, созданной воображением, но при этом они принадлежат данной вещи. Связи таких элементов остаются не проявленными, они продолжают выступать в виде «чувственных данных», порядок существования которых еще не найден. Поэтому многие сознаваемые явления представляют собой не строго симметричные конструкции, а сочетания связанных элементов первичного сознания с несвязанными элементами.

Пространственная связь и симметрия являются необходимыми характеристиками всякого достроенного явления (тела), в той или иной мере ориентированного на согласование со всеми соответственными результатами познания. Про мыслительную конструкцию мы можем сказать, что, будучи построена для согласования всех соответственных результатов познания, она относится к пространственным и симметричным телам, сама же она как таковая не обладает этими характеристиками.

Открытие структуры достроенного явления позволяет нам судить о возможности преодолеть с его помощью диссонанс восприятий. Явление, достроенное тиражированием, всегда является искажением истинной структуры соответственных восприятий, так как в нем связи тиражируются более широко, чем элементы, и в результате мы имеем неверное их соединение. Разлад результатов познания не преодолим путем непосредственной подгонки явления под все соответственные результаты познания, а значит, он не преодолим с помощью пространственных и симметричных тел, поскольку они возникают именно на этом пути. Погасить разлад возможно лишь с созданием теоретической конструкции, вмещающей в себя все соответственные восприятия и отводящей каждому из них действительно присущую им роль. В процессе сознательного творчества субъекту предстоит выяснить, что пространственность и симметричность тел – не реальность, а побочный эффект способа познания.

Рассмотренная структура пространственной связи является базисной, она характерна уже для начального этапа сознательного познания и в известной мере сохраняется на более поздних этапах в силу ее «естественности».

Подобно всякой иной связи, пространственная связь может быть отделена воображением от связываемых ею элементов. Таким образом, возникает пространство как мыслительная конструкция, т.е. понятие о пространстве. Поскольку пространственная связь есть связь всех без исключения тел, пространство понимается как «вместилище» всех явлений. Поскольку на первых этапах познания пространственная связь включает в себя связь «бесконечность» и имеет тройственную структуру, возникает понятие о пространстве как трехмерном и симметричном многообразии.

В последующих главах будет показано, каким образом пространственные представления варьируются в зависимости от познавательной установки, смена которой означает переход на новый этап познания.

***

Несколько слов о непространственных явлениях. Познавая самого себя как видимое явление (тело), познающий приписывает телу познавательные способности. Мир сознается нами как воспринимаемый посредством телесных органов – органов чувств. Чувства представляются нам «окнами» в мир, существованию которых мы обязаны тем, что у нас есть первичные данные сознания. Тело наделяется также способностью к обработке «чувственных данных» – нервной системой и мозгом. Так, в нашем сознании процесс возникновения зрительного образа предстает как результат попадания световых лучей в глаза и последующей обработки мозгом поступивших «данных». Реальный мир представляется миром, доступным для познания при помощи чувств, – «чувственным миром».

Поскольку предметный мир сознается нами в целом как пространственный, все чувственные данные представляются нам обусловленными предметами, занимающими определенное положение в пространстве, т.е. сами чувственные данные ставятся нами в отношение к пространству, обретают ту или иную пространственную локализацию. Это касается не только «зрительных» данных, но и данных других чувств – слуха, обоняния, осязания, вкусовых рецепторов. Так, звуки представляются нам исходящими из далекого или близкого источника, вкус относится к тому или иному находящемуся здесь или там продукту.

Однако все же возможно выделить класс явлений, которые связаны с пространственными явлениями, включены в них, но при этом сами непространственны и имеют свои структурные особенности.

В отличие от пространственных тел, вкусовые ощущения, звуки, запахи, данные осязания не имеют нескольких измерений. Это означает, что тиражирование их не касается. Причиной отсутствия тиражирования в данном случае является отсутствие для этих данных соответствия в досознательном. Таким образом, указанные непространственные данные следует считать впервые возникающими на сознательном уровне в качестве характеристик сознаваемых явлений как таковых.

Зрение традиционно считается «высшим» чувством. Высокая значимость зрения для процесса познания обусловлена тем, что именно оно сознается как источник пространственных образов, а пространственность обусловлена включением данных первичного сознания в процесс сознательного творчества, учитывающего как сознательные, так и досознательные результаты познания. Чувственные данные включаются в процесс познания мира лишь постольку, поскольку связываются пространственными представлениями. Зрительные «данные» сами по себе, не будучи включенными в явления, не пространственны, однако благодаря тиражированию они образуют пространственные представления.