Loe raamatut: «Творцы»

Пролог

Дорога была вымощена зеленым мшистым камнем и, несмотря на прочность и хорошо подогнанные куски, казалась невероятно древней, как и весь этот мир. Даже в Шамбале, самом знаменитом месте силы Земли, поселение творцов выглядело куда современнее.

«Я иду сквозь вечность, – подумал Виктор и на мгновение прикрыл глаза. – Сквозь вечность к неминуемой смерти».

Он не притворялся и не переигрывал: то, что они задумали с Артуром и Сецуну, погубит если не всех троих, то Виктора точно. Повернуть назад он не мог, и потому шел за проводником, стараясь запоминать дорогу. Обратно без использования магии или чужой крови он вряд ли доберется, и потому надеялся, что убегать не придется.

Мир назывался Авекша, а местное население – векшами. Давным-давно векши с людьми вели кровопролитные войны, пока Агни, бог Огня, не воздвиг между мирами барьер, преодолеть который могли лишь немногие из векш. Выжить в чужом мире – и того меньше. Людям совсем не повезло. Виктор, к примеру, без проводника не смог бы ни того, ни другого. Еще в начале пути до храма, где должна была состояться встреча, он чувствовал себя превосходно и даже пытался расспрашивать своего спутника, который не особенно торопился отвечать. Сейчас же мечтал, чтобы они поскорее пришли. Только дорога, как назло, кончаться не собиралась, а ветви деревьев спускались ниже, время от времени задевая Виктора по лицу. Ветки и листья были мягкими, но все равно раздражали. Да и любителем природы он никогда не был, скорее урбанистом.

«Артуру бы тут понравилось» – начиная злиться на друга, подумал Виктор.

Но Артур, как и Сецуну, не был виноват в его нынешних страданиях – Виктор сам вызвался, высмеяв их намерение тянуть жребий. Артуру уже за сорок, он частый клиент целителей, с Сецуну так и познакомился. Сецуну – монах. Да, конечно, синтоист, но чтобы представить его с женщиной, фантазия должна быть чересчур буйной. А Виктор… Виктор был самым молодым из них, самым сильным творцом, да и генетически лучше подходил для задуманного. К тому же, друзья обещали позаботиться о его семье в случае чего…

– Пришли, – проводник отошел в сторону и указал на лестницу, ведущую к храму.

«Они издеваются!» – Виктор не сдержал протяжный вздох, сожалея, что не может просто телепортироваться наверх – сразу же засекут.

Векши, в отличие от людей, пошли по пути развития магии и изрядно в ней преуспели, потому любое чужеродное заклинание, особенно здесь, у храма, обрекало нарушителя на верную смерть. И это Виктор был еще оптимистом.

Жрица Иллеа-хи сидела на разноцветном коврике, спиной к храму. Глаза закрыты, лицо расслаблено, словно у спящей. В таком состоянии клыков почти не было видно, и она вполне сошла бы за миловидную земную женщину немного за сорок, если бы не светло-синяя кожа и густые зеленые волосы, забранные в хвост на затылке.

Стоило Виктору подойти ближе, как он услышал ее голос у себя в голове:

– Присаживайтесь. Плохо выглядите, поэтому давайте начнем с испития крови. Нет, не волнуйтесь, разговор все равно не займет много времени.

Их лингво-сфера отличалась от земной: для людей незнакомая речь звучала как произнесенная на родном языке. Векши были скорее телепатами. Потому Виктор ограничился кивком – он и сам хотел испить ее крови.

Векши тысячелетиями совершали рейды на Землю, отчего их клан Охотников научился почти без ущерба для себя пребывать в чужом мире. Виктору требовалась подзарядка, чтобы поговорить с жрицей и одолеть обратный путь до разрыва. И для таких целей кровь была лучшим энергетиком.

Иллеа-хи улыбнулась, обнажив клыки. Жестом фокусника она вынула зеленую чашу буквально из воздуха и поставила перед собой. Затем чиркнула себя по запястью ногтем другой руки. Густая лиловая кровь заструилась по коже, и вскоре первые тяжелые капли упали на дно.

– Вы слишком щедры, – когда чаша наполнилась примерно на палец, Виктор попытался остановить жрицу, но та лишь покачала головой.

– Ребенка надо будет сделать по выходе из разлома, а значит и крови потребуется больше.

Вот и все. Еще по дороге сюда можно было представлять, что он идет за оружием – зачарованным мечом, никогда не промахивающимся самострелом, магическим аналогом атомной бомбы – то сейчас прозвучали слова, сделавшие его самым мерзким человеком на свете. Не Виктору предстоит уничтожить чудовище, сведшее с ума его жену Елену и убившее семью Артура. Все это ляжет на плечи еще не зачатого младенца. Сто лет назад произошло последнее столкновение векш и творцов в одном из мест силы Земли. Никто не знал, что же там действительно случилось, а единственный выживший – ныне Верховный творец Лин Вей – молчал, охраняя в подземельях Шамбалы чудовище, сумевшее и из своего заточения натворить немало злых дел. В той битве оно прокляло векша, который нес в себе Искру Огня, и теперь его сила не могла переродиться а Авекше, а душа затерялась между миром мертвых и живых. Но для творцов это был скорее плюс, иначе Иллеа-хи никогда бы не пошла против своего народа и клана Охотников и не передала бы рунный камень с заключенной в него силой Виктору. Впрочем, еще и не отдала.

– Пей! – она протянула ему наполненную до краев чашу.

– Слишком много… Как вы потом?..

– Лишь бы достаточно. Мне все равно умирать сегодня, тебе же силы еще понадобятся.

Куда ни плюнь – всюду висельники-добровольцы. Хотя векши вроде бы своим головы рубили. Виктор плохо разбирался в чужой истории, знал лишь то, что успел запомнить из болтовни Сецуну Абэ. Этот был помешан на векшах и их магии, да и договаривался со жрицей изначально он. Еще и сухим из воды может выйти – его клан один из самых влиятельных среди творцов, и своих они выгораживали до последнего.

– Мой народ скормит меня теням, – Виктор, решив, что это отличный тост, зло усмехнулся и залпом осушил чашу.

Затем с минуту уговаривал желудок не вывернуть все обратно. Еще через две магия впиталась, и Виктор, согнувшись пополам из-за сотрясающих его спазмов, выблевывал выпитое.

Жрица даже не поморщилась, лишь протянула ему платок.

– Мне приходилось пить человеческую кровь, и она показалась довольно вкусной.

«Ага, а у нас после третьей войны Двух Рек до сих пор в вампиров верят».

– Простите, против вкуса я ничего не имею, только мой желудок.

– Пустяки, главное магия. И потому давайте о деле, чтобы не тратить ее зря. Вы говорили, что у вас уже есть подходящая женщина? Уверены, что она выдержит все девять месяцев?

Виктор кивнул. Будущую мать он искал не в баре, а на аллее для пробежек, подбирая самую здоровую. Потом еще и усыплял кандидатку, чтобы Сецуну мог ее осмотреть и выдать окончательный вердикт. Саша подходила идеально: здоровая, умная, красивая, еще и сирота на попечении дряхлой бабки. Не переживет роды – на ребенка претендовать никто не будет.

– Хорошо. Да, это определенно хорошо.

– Вы отдадите мне силу?

– Не тебе, ребенку.

Она резко выкинула руку вперед, и Виктор инстинктивно отпрянул: чего жрица и добивалась, тут же схватив его за мошонку. От боли потемнело в глазах, перехватило дыхание.

«Только не тем ногтем!» – подумал он, теряя сознание.

Очнулся от пощечины. Над ним склонился хмурый проводник, заслонив собой заходящее солнце. Его тень накрыла Виктора полностью, сделав и без того высокого векша просто громадным.

– Вставай. Я принес тебя в безопасное место и открыл разлом – дальше сам.

Виктор кивнул, но вот встать у него не получилось, и потому пришлось просить о помощи проводника. Понадобился всего один шаг, чтобы оказаться в комнате Сашиной квартиры, и чтобы почувствовать себя человеком, а не беспомощным куском дерьма. В спину что-то ударилось. Виктор обернулся и увидел оскаленное в неприятной усмешке лицо векша.

– Иллеа-хи сказала спрятать ее получше. Охотники будут искать и не остановятся, пока не найдут. А когда найдут…

Последние слова заглушил треск схлопнувшегося разлома, но он хорошо представлял, что же охотники сделают с ним, когда найдут. Хотя проводник сказал «ее». Силу? Или беременную Сашу? Надо будет снять для нее другую квартиру: разрешение на щит для жилого помещения у него оставалось, даже на два щита. Вторым обновит домашний, может, и Лене лучше станет…

– Вик? А ты давно пришел?

Саша, завернутая в банное полотенце, стояла в дверях и удивленно его рассматривала. Виктор улыбнулся, надеясь, что получилось не слишком вымученно, затем наклонился и подобрал сверток, на котором догорало слово «женщине».

– Кажется, это тебе.

– А… эм… спасибо, наверное, – Саша неуверенно посмотрела на переливающийся лазурный квадрат, перевязанный ярко-алой лентой. – Если это потому, что тебя долго не было и ты не отвечал на мои звонки, то не стоило…

Долго не было и не отвечал на звонки? Виктор машинально хлопнул себя по карману, проверяя на месте ли мобильник, и снова улыбнулся, в этот раз виновато. Иное течение времени! Стоило ее предупредить.

– Нет, это просто подарок. А звонки… Я как-то выпал из этой реальности, но решил вернуться обратно исключительно ради тебя. – Он подошел к Саше и, сунув сверток в руки, покровительственно поцеловал в лоб и сорвал с нее полотенце: – Как же я соскучился, – поцеловал в губы, пытаясь изобразить страсть. – Не одевайся. Я быстро в душ и обратно к тебе.

На душ и впрямь ушло мало времени – дольше стоял перед раковиной и пытался смыть все еще ощутимый медный привкус чужой крови во рту. Не получалось, и он сдался, решив, что нельзя заставлять Сашу ждать. И потом, кто знает, что там действительно в том свертке.

Когда Виктор поднял глаза, ему показалось, что он видит в зеркале огненного пузырящегося монстра. Монстр улыбнулся, показав ряд острых белых зубов, и растворился, словно никогда его и не было, как и привкуса меди во рту. Только тихий булькающий смех эхом отдавался в сознании, пока Виктор шел по коридору до комнаты, где его ждала определенная в жертву женщина: ничего не подозревающая, наивная, нелюбимая.

Глава 1. Спонтанные решения

Ян стоял в темной комнате и пытался понять, как здесь оказался. Еще секунду назад он перебирал книги в домашней библиотеке в поисках той самой, что им с сестрой в детстве читал отец, а теперь перед глазами лишь плохо различимая в темноте черная мебель, высокие стены в датчиках, мигающих рыжими лампочками, да окна в пол, за которыми внизу сиял огнями город, совсем не похожий на родной Питер…

Он закрыл глаза, мысленно досчитал до десяти, открыл, но город, как и комната, никуда исчезать не собирались. Ян ущипнул себя за запястье и скривился из-за бессмысленности своего поступка. Нет, он точно сейчас не спал, только легче от этого не стало, скорее наоборот. И раз так, надо бы придумать, как вернуться обратно, желательно, без приключений.

Нашарив в кармане телефон, поднес его к глазам и, разблокировав экран, уставился на перечеркнутый индикатор сети – на помощь со стороны рассчитывать не стоило. Геолокация ожидаемо сообщила, что не может определить местонахождение. Хорошо хоть заряд батареи показывал восемьдесят шесть процентов, значит, можно было воспользоваться фонариком, что Ян и сделал. Луч света выхватил из темноты широкий офисный стол с несколькими мониторами, солидное кожаное кресло рядом, позади то ли тумбочка, то ли еще один стол, уже поменьше, со стоящим на нем принтером… Получалось, что он просто попал в чей-то офис. Вывод несколько обнадежил, пока свет фонарика не уперся в сияющий оранжевый круг на стене, в центре которого пульсировал сложный иероглиф, показавшийся Яну смутно знакомым.

«Охранная руна» – подсказал насмешливый голос в голове, и на мгновение перед глазами возникла ухмыляющаяся зубастая пасть безглазого огненного монстра.

От неожиданности Ян едва не выронил из рук телефон и выругался. Тьма на стоящем неподалеку диване заворочалась, пробурчав что-то нечленораздельное. Кажется, это был хозяин кабинета, решивший переночевать на работе. Но вот стоило ли его разбудить, чтобы выяснить, где он находится? Ведь тогда придется объяснять, как сюда попал, а Ян не имел об этом ни малейшего понятия. Хорошо, если после такого его просто сдадут полиции.

Решив, что лучше выбраться из кабинета самостоятельно, он снова навел фонарик на сияющую рыжим руну. Может, просто украшение? Но рядом на стене обнаружились похожие круги, только с другими иероглифами.

«Охранные руны» – повторил про себя Ян и задумался.

На него руны точно не среагировали, иначе разбудили бы хозяина кабинета. От кого тогда они охраняют? Снова вспомнились сказки, которые им с сестрой читал в детстве отец – про синекожих векш, похожих на демонов, крылатых людей и рунную магию. Со сказок-то и началось сегодняшнее приключение: рассказал одну из тех, которую помнил, друзьям в писательском чате, чем впечатлил их не в меру. Нет, ни к чему было поддаваться азарту и обещать найти сочинения отца. Что ему стоило выдумать продолжение самому? Судя по тому, что Гугл про эти сказки, как и друзья, знать не знал, отец их выдумал. Но Яну приспичило покопаться в старой домашней библиотеке, дабы найти заветный томик в переливающейся синей обложке.

Он, совершенно забыв о часовых поясах, не поленился позвонить матери, вот уже несколько лет живущей с новым мужем в Японии.

Она долго не брала трубку, и Ян уже отчаялся, когда услышал веселое:

– Алло?

– Привет, мам. Не разбудил?

– Ну что ты, Ян. Время еще детское. Что-то хотел или просто поговорить?

Извиняясь, что так поздно и, видимо, мешает веселиться, он вкратце рассказал о своей проблеме с поисками нужной книги, на что получил странный ответ:

– Сейчас узнаю и перезвоню.

– Узнаешь? Спиритическую доску, что ли, купила?

Неудачная шутка. На той стороне послышался тяжкий вздох.

– Лана иногда берет книги из библиотеки отца. Кстати, Ян, ты к ней заезжал на этой неделе?

– Черт… Извини, мам, совершенно вылетело из головы. Заеду сразу после старой квартиры или, в крайнем случае, завтра.

– Завтра она вроде как на выставку к Людочке собиралась. Ладно, – вздохнула мама, – я перезвоню.

Лана, его младшая сестра, была их общей тяжелой ношей, которую, если руки устали, в зубах понесешь, но не бросишь. Два с половиной года назад у нее умер парень, и Лана никак не могла смириться с его смертью. В итоге извела себя так, что дело дошло до реанимации, но, к счастью, все обошлось. Теперь Ян с матерью не переставали беспокоиться о ее жизни, хотя сестра с разрешения врача уже год не принимала антидепрессанты. Лана все равно продолжала вести себя так, словно собственная жизнь для нее ничего не значит. Не так давно вот руку сломала, правда, та уже успела срастись.

Пока Ян ждал ответного звонка матери и почти решился сначала поехать к сестре, на телефоне зазвучала песенка мамонтенка.

– Лана не берет трубку, но я поколдовала над спиритической доской, и вроде бы такая книга действительно у нас была. Записная. Я ничего не выбрасывала из его вещей, может, где и пылится на полке.

– Да ты профессиональный медиум, – восхитился он и не удержавшись добавил: – И как там дела в аду?

– По его словам, пасмурно, сыро и очень похоже на Питер.

– У нас жара! – наигранно возмутился Ян и рассмеялся.

Они поболтали еще минут десять, он пообещал заехать к сестре и как-нибудь потом познакомить маму с Лизой, его девушкой, раз уж у них «все серьезно». И Ян поехал на их старую квартиру, где не появлялся почти пятнадцать лет, где прошло девять счастливых лет его детства и еще три хуже некуда.

Первым, на что он обратил внимание, были чужие мужские ботинки на подставке для обуви. Новые мужские ботинки, из дорогой кожи. Вот как можно было не обратить на них внимание, когда в квартире никто не жил вот уже пятнадцать лет? Почему он спокойно оставил ключи в двери и, пройдя в кабинет отца, принялся перебирать переплеты книг в поисках той самой, оказавшейся записной? Да, он ее нашел! Но в то же время кто-то похлопал его по плечу, и обернувшись, Ян обнаружил себя в чужом кабинете в городе, который не определялся геолокацией телефона. А злосчастная записная книжка осталась на полке домашней библиотеки.

Он шумно выдохнул и решил, что стоит все-таки разбудить хозяина кабинета, даже если тот окажется синекожим демоном из сказки. Не успел – дверь распахнулась, и тут же вспыхнул свет, на несколько секунд ослепив Яна. А потому он сначала услышал, а не увидел вошедшего. Тот ругался на чем свет стоит, и время от времени в голосе проскальзывали визгливые нотки. И желание спрашивать что-либо резко пропало.

«Пусть для начала проорется, – подумал Ян, – а потом можно будет узнать, где я и как вернуться домой».

Радовало, что несмотря на панораму за окном, говорили на русском, вернее Ян слышал родную речь, а вот за произнесенные слова утверждать не стал бы. Губы говорившего двигались неправильно – не попадая в услышанное. Но Ян был не против и внимательно вслушивался в чужую брань, а после и всматривался в лицо черноволосого бородатого мужчины, лет тридцати пяти-сорока, показавшееся смутно знакомым.

– А если бы я стоял не так удачно?! Умер бы от глупой шутки дурака, которого ты притащил с улицы?

Кричали не на Яна, и он расслабился, с интересом рассматривая спящего на диване хозяина кабинета. Этот тоже был брюнетом и тоже в черном, как и ругающийся. Начать переживать за свою блондинистую шевелюру? Или подождать, пока всех местных не посмотрит?

– Броню пробило, – нахмурился парень и сел, давясь зевотой.

– А я о чем?! – не унимался мужчина.

И Ян увидел, что тот одну руку прижимает к боку, и сквозь его пальцы сочится кровь. Хорошо, что пробило видно, но где сама броня, если эти двое в черных костюмах двойках? Духовную, что ли?

– Ладно, – парень снова зевнул и отложил свой пиджак в сторону, – давай для начала уберем это. Эй, ты, – он вдруг обернулся в сторону Яна и махнул рукой, указывая на стол, – там справа в верхнем ящике перекись и салфетки, подай сюда. А ты снимай пиджак и рубашку.

Мужчина не стал ругаться, и Ян решил, что тоже не стоит заострять внимание на пренебрежительном тоне и просьбе, больше похожей на приказ. Он достал из ящика необходимое и подал парню. Тот кивнул и, смочив салфетку перекисью, стал протирать края длинной глубокой царапины с обожженными краями на боку у потерпевшего.

– Дерек, не дергайся. Ты мужик или дама нежного пубертатного возраста?

Названный Дереком разразился новой тирадой, повествующей присутствующим о том где и при каких обстоятельствах он видел Дэна – так, оказывается, звали парня. В итоге Дереку все равно пришлось стиснуть зубы и терпеть жжение от перекиси. Дэн, в свою очередь, обработал рану, начертил в воздухе золотистый сияющий символ и направил на нее. И когда края стянулись сами собой, не оставив шрама, Ян понял, что удивляться, наверное, без толку.

Вспомнилось небезызвестное: «Все чудесатее и чудесатее». Только вот он точно ничего не пил, за кроликами не гонялся и с котами не разговаривал.

– Конфликт исчерпан? – спросил Дэн одевающегося Дерека.

– Что? Я должен оставить это как есть?

– Ну а от меня-то ты чего хочешь?

– Поговори со своим подопечным! Сколько можно терпеть его бесконечные шутки, особенно такие?

– Арсений Миронов не мой подопечный и никогда им не был. Более того, он – признанный Конклавом Огня творец. Вот и направь им жалобу, пусть проведут расследование и выяснят, кто тебя ранил и почему. Там как раз Грем сегодня дежурит.

– Ну уж нет! – еще больше разозлился Дерек. – Ты всякий сброд в сообщество тащишь, ты и разбирайся!

– Да никого я не тащил…

– А это кто?! – указательный палец Дерека уперся в Яна.

Дэн посмотрел в его сторону и пожал плечами:

– Понятия не имею. Но он, в отличие от тебя, мне спать не мешал.

– Я тебе еще и спать мешаю?! Ладно. Ладно! Хочешь иметь дело с Конклавом Огня, значит, будешь иметь дело с Конклавом Огня!

Когда за Дереком захлопнулась дверь, Дэн потер глаза и, не оборачиваясь, спросил:

– Ну и кто ты?

Ян, пытавшийся представить, что там за Конклав Огня такой, и чем все это может грозить ему лично, машинально пожал плечами в ответ, а потом спохватился и выдал свою «визитку» для клиентов:

– Ян Смирнов, журналист-фрилансер. Напишу про вас, вашу фирму, котика или даже про конкурентов, ругательную в последнем случае статью. А могу цикл статей, если тема особенно обширная, а денег не жалко…

– Ян Смирнов, значит, – Дэн зевнул и потянулся. – Ясно. Раз умудрился сюда попасть, то ты, должно быть, сын Виктора Смирнова. Твоего отца осудили за убийство Артура Грема, младшего брата Августа Грема, и скормили тени. А ведь после того, как мне отдали этот кабинет, я копался в досье на вашу семью… Странно, что тебя не разбудили раньше. Виктора вроде посмертно оправдали, а значит, его потомки, имеющие магический потенциал выше среднего, должны быть приняты обратно в сообщество творцов. И раз ты сам телепортировался в Башню, огня в тебе прилично.

Ян моргнул. Отец-алкоголик, избивающий его и мать, вдруг оказался невинно осужденным крутым магом, и Ян, получается, тоже волшебник. Ерунда какая-то. Должно быть, новый житель их квартиры просто стукнул его чем-нибудь тяжелым по голове, и Ян лежит на полу с проломленным черепом, а это все предсмертные видения. Потому что автор бестселлера «Озера лжи» Дерек Штаут – а Ян его наконец-то вспомнил – не может визжать, как девчонка, из-за перекиси водорода. Да он такие драки и прочий треш во всех подробностях расписывал в своих книгах, что скандал, случившийся пятью минутами ранее, с ним просто не вязался!

Дэн тоже показался смутно знакомым. Может, актер какой или модель. Его девушка Лиза любила модные журналы, где про богемную тусовку пишут – там, наверное, и увидел, а мозг вот так все переиначил. Ну а что поделать? Ян обожал городское фэнтези, а уж «Ночной Дозор» вообще чуть ли не настольной книжкой был в подростковом возрасте…

– В общем, ты тут поофигевай еще часик-другой. Там Мила придет, сводит тебя к главе Конклава Огня – Густафу Маркони. Определят, что с тобой делать, если не станут блокировать память, выделят куратора – значит, еще увидимся. Вопросы прибереги для Густафа, он любит на них отвечать. Особенно на глупые. А я пошел.

– Куда? – Ян дернулся, будто от того, останется здесь Дэн или нет, зависела его жизнь.

– Спать. Через пять часов встреча с китайцами, надо быть достаточно бодрым, чтобы их различать. Да и зевать на сделках в несколько миллионов долларов неприлично. Так что, дальше пока без меня. Пароль от вайфая – Сингапур. С большой буквы, кириллицей.

И исчез. Безо всяких радужных дверей в воздухе и прочих визуальных фишек. Ян несколько секунд стоял с открытым ртом, потом снова ущипнул себя за руку. В этот раз перестарался – придется объяснять Лизе откуда синяк. Если выберется отсюда, и судя по сказанному Дэном, выберется в твердой памяти. Хотя лучше не ждать никакую Милу, а искать выход самому.

Вот ведь паскуда! И из могилы сумел все испортить! Магический потенциал… Ладно, воспоминаниями о прегрешениях родителя горю не поможешь. Ян осмотрелся. Сейчас при свете ламп он отчетливо видел, что кабинет почти полностью копирует их домашний. И если отец не изменял своим привычкам, копия ключей должна быть спрятана за одной из книг. Дома это был Фауст Гете на языке оригинала. Здесь, наверное, что-то на похожую тематику.

Про то, что Виктор Смирнов умер пятнадцать лет назад, Ян предпочел не думать. Как и о том, что делать после того, как выберется из кабинета. Но первый томик, что он достал с книжной полки, оказался фотоальбомом. Память – лучшая машина времени из всех возможных, но самая жестокая и безапелляционная, потому, как только показывает, не давая менять, разве что меняться. И как назло, на первой же фотографии была запечатлена вся семья: счастливые, улыбающиеся, не знающие, что их ждет впереди… Он захлопнул альбом и с минуту стоял, пытаясь успокоиться, потом поставил его обратно на полку.

Значит, новый хозяин кабинета книги не разбирал. Хорошо. Очень хорошо. Но следующей в руки легла записная книжка в переливающейся синей обложке. Кажется, у отца их было немерено, раз так часто попадаются. А Ян ведь не надеялся, что найдет ее в библиотеке старой квартиры, и вот на тебе – вторая.

– И что писал наш невинно убиенный маг?

Страницы, испещренные ровным аккуратным почерком, вещали, что нашедший сие есть идиот, а пароль от вайфая – Сингапур. С большой буквы кириллицей. И сегодняшняя дата.

– Вот сволочь!

И что интересно, пароль подошел, и обрадованный смартфон стал обновлять чуть ли не все установленные приложения разом. Следующими посыпались сообщения в соцсетях: от заказчиков, друзей и, конечно же, Лизы.

«Ян, ты когда вернешься?»

«Ян, ты где?»

«Ян, у тебя все в порядке?»

«Кто она?»

«Слушай, ты живой вообще???»

Господи, да его нет всего-то… А сколько его нет? Старая квартира находилась на другом конце города. Сегодня был понедельник, Ян выехал после обеда и собрал по пути все пробки, а потом еще долго не мог припарковаться. Остальное произошло довольно быстро, в кабинете он и вовсе находился чуть меньше часа. Но в целом набралось довольно прилично – больше пяти часов. И все равно не следовало ей психовать. Если Лиза сейчас так себя ведет, то что будет потом, когда по прошествии времени она решит, будто имеет на Яна все права?

«Решаю семейную проблему. Во сколько буду не знаю. Позвоню, когда смогу».

Пространная формулировка, но, если теперь она на кого и подумает, так это на его сестру Лану, которой не сможет ни написать, ни позвонить, а сможет – ответа не получит: сестра ее просто проигнорирует. Ладно, эту проблему можно считать временно решенной, но потом нужно будет с Лизой основательно поговорить на эту тему. Ян вздохнул, предчувствуя скорые слезы и угрозы уехать к подруге, маме, в Сибирь… Везет как утопленнику.

В подтверждение последнего дверь открылась во второй раз, и стоящая в проеме девушка испуганно вскрикнула, а потом в Яна прилетел сгусток пульсирующей синей энергии, сбив с ног и не давая пошевелиться. И доказывая, что хуже быть очень даже может, с полки на него посыпались книги.

– Стой-стой-стой, принцесса! – послушался мужской голос из коридора. – Дэн же присылал сообщение в общем чате Телеграмма, что в кабинете сюрприз, который надо пристроить. Не убий! Заповедь такая.

– А ничего, что вы с Ванькой меня там забанили? – возмутилась девушка.

Судя по шагам, они направились к Яну.

– Ну а чего ты на нас Максу нажаловалась? Ну играли мы с Ванькой вайфаем в города, зато никого не трогали. Даже зазнавшегося вонючку Дерека.

Пока они разговаривали, количество книг на теле Яна уменьшалось, и вскоре он увидел склонившуюся над ним парочку: коротко стриженного парня и рыжеволосую девушку. Девушка была красивой, а вид на декольте оттуда, где лежал Ян, открывался настолько великолепный, что он простил ей и испуг, и удар, и еще кучу всего заранее.

«К такой прижаться бы где-нибудь на танцполе, а потом привезти к себе и…»

– Ян? – рыжая, склонив голову набок, недоверчиво рассматривала его. – Ян Смирнов, это же ты?

– Я, – согласился он и тоже стал всматриваться в правильные черты лица девушки. – А ты?..

– Людмила Федорова, подруга Ланы. Ты меня в детстве «принцесской» дразнил и спрашивал, не нашла ли я Руслана.

Черт! Земля-то квадратная – кого только за углом не встретишь. Была у его сестры единственная подруга, с которой та дружила с начальной школы. Дочь одного из питерских воротил, что в девяностые нажил свое состояние непосильным разбоем, благо служил в рядах доблестной милиции. Как Мила с Ланой познакомились, Ян точно не знал: он тогда лежал в больнице с сотрясением после очередной драки с отцом – хотя это скорее было избиением – и пропустил странную историю, случившуюся с сестрой. А когда его выписали, у Ланы уже была подруга, которую она обожала больше жизни. А вот Ян Милу невзлюбил, совершенно беспричинно, и всегда пользовался случаем уколоть ее побольнее. Кажется, пришла пора сожалеть о прошлом.

– Не признал – богатой будешь. Ну так, нашла Руслана-то?

Парень, о котором Ян успел забыть, расхохотался в голос:

– Она себе Дэна нашла.

Мила смутилась, густо покраснев:

– Сеня, заткнись! А то предыдущий нагоняй от Макса покажется легким выговором по сравнению с тем, что я сейчас с тобой сделаю!

Ясно. Значит, Мила девушка Дэна. Ничего так пара получается. Да и у него Лиза есть же, о чем он вообще вдруг думать начал?

– Поздравляю, – Ян натянуто улыбнулся и кивнул на свое парализованное туловище: – Может, вы меня все-таки освободите?

– Извини, сейчас, – Мила тоже выдавила из себя улыбку и нарисовала в воздухе синий знак, который опустился на тело Яна, и через пару секунд к нему вернулась возможность двигаться.

– Спасибо.

Сеня подал ему руку и, когда Ян поднялся, крепко ее пожал.

– Дэн написал, что ты сын того самого Виктора Смирнова! Чел, у тебя крутой батя. Ну, в плане, как маг. Надеюсь, тебя примут в сообщество творцов.

Ян кивнул, не желая развивать тему о том, какой же хороший у него отец, оказывается был. Сволочью он был хорошей, мразью и подонком.

– Ты на него, кстати, похож. Я фотки видел. Тут фотоальбом его остался семейный – вещи из кабинета не выбрасывали.

– Сеня! – Мила, заметив, как нахмурился Ян, стукнула приятеля кулачком в плечо. – Ты, вообще, чего приперся так рано?

– Ванька по карте шарил. Ну, у себя дома – у него есть портативная. В общем, сказал, что есть магические возмущения, как в нашем деле. Опять теперь труп будет, – Сеня заметно погрустнел и прошел к противоположной стене.

Мила и Ян подались следом. Мила, кажется, была в курсе проблемы, а Яна вело любопытство. Но когда Сеня изобразил огненный символ и заключил его в круг, а вместо стены появилась интерактивная доска с выведенными на нее картой мира, данными об убийствах и фотографиями жертв, у Яна подкосились ноги. Фото были двойные: девушки до и после того, как повстречались со своим убийцей. У тех, что «после», оказались выколоты глаза, губы разбиты или искусаны, а пальцы на руках перемолоты в кровавое месиво. А те, что «до», до ужаса напоминали его сестру Лану…

Рука сама достала телефон. Про отсутствие сети Ян вспомнил с секундной задержкой, еще через пять увидел значок вайфая, открыл телеграмм и нашел номер, который, в отличие от своего, знал наизусть. Пять раз его сбрасывали, на шестой раздался недовольный голос Ланы:

– Слушай, я сейчас в ментовке, потом перезвоню, – и снова сбросила.

Ошарашенный ее ответом, он поднял голову и столкнулся взглядом с Сеней.

– Ну, зато живая, – улыбнулся тот, и Ян кивнул, окончательно разубедившись в реальности происходящего.