Loe raamatut: «Любовь с ангелами. Повесть стюардессы»

Font:

Каждая Женщина – Ангел по сути
……………………………………..
Мысль простую, что столь непростая,
Каждый усвоит пускай для себя:
Женщина-Ангел любит, спасая,
Женщина-Ангел спасает, любя.
………………………………………
Рядом всегда – весела ли, печальна,
В радостный или безвыходный час.
Пусть повезет вам необычайно,
Пусть будет Женщина-Ангел у вас…
Дмитрий Ничей

Корректор Лилия Громыкина

Дизайнер обложки Георгий Юрыч

Иллюстратор Георгий Юрыч

ISBN 978-5-4496-4482-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая Артур

ПОЯВЛЕНИЕ АНГЕЛОВ

Рев двигателей и гул натруженных винтов оборвался внезапно. Два мощных двигателя Парт энд Уитни, нашего старенького ART – 72 – 202 авиакомпании JAT Air Ways Сербии вернули, словно сбесившихся от свободы под капоты каждого двигателя, более двух тысяч лошадиных сил. Более трех часов, со скоростью, чуть более 450км в час они тащили нас, четырех членов экипажа и пятьдесят усталых пассажиров по небесам и хлябям.

Этот полет завершал наше многодневное путешествие из Белграда в Сайгон, или Хошимин, так его называют сейчас.

Примерно месяц назад руководство нашей компании JAT Air Ways в поисках дополнительных валютных поступлений выиграла тендер на осуществление подмены самолетов, которые до нас работали на этом плече перевозок и улетели на капремонт. Так, что мы стали им на замену и теперь целый месяц и, наверняка больше, должны будем летать между Вьетнамом, городом Хошиминем и Пномпенем, столицей Камбоджи.

Я, старшая бортпроводница компании, как могла, сопротивлялась этой командировке, но руководство имело на мой счет другое мнение. И как мне сказал Шеф:

– Без тебя, Милочка, экипажу придется туго. Сама понимаешь, твой предыдущий опыт работы и общения во Вьетнаме стал для нас просто находкой. Так, что никакие отговорки не принимаются! Это окончательное решение и оно принято.

Теперь я корила себя за то, что три года назад, при поступлении на работу в JAT Air Ways проболталась об этом.

Открываю дверь и… вдыхаю запах нашей с Зоряной свободы!

Но с другой стороны, мне надо было обязательно продолжить работу бортпроводником авиакомпании, которую я автоматически потеряла в связи с замужеством. До того я почти семь лет проработала бортпроводником в Аэрофлоте и даже представить себе не могла, что через три года опять окажусь во Вьетнаме. И все это было связано с моей прошлой жизнью. Но об этом я расскажу… а, может, и вообще промолчу.

Так или иначе, а я теперь член нашего, сербского экипажа и на мне лежит своя и не малая доля ответственности за настоящих и будущих пассажиров компании.

Очередной полет и наша с Зоряной рабочая смена стюардесс, успешно заканчивалась. Теперь нам предстояло проводить пассажиров и, осмотрев салон, покинуть наше рабочее место. В такие минуты мне всегда хотелось первой открыть входную дверь и вдохнуть полной грудью пьянящий воздух простора.

Я давно уже замечала, что воздух в каждой стране пахнет по-своему, а не так, как пахнет дома. Вот и на этот раз я, не дождавшись полной остановки винтов, с чувством выполненного долга, открываю и сдвигаю по направляющим рельсам последнюю преграду между нами и свободой. Вздыхаю этот незнакомый и сладковатый воздух и запах нашей свободы.

Да! Да! Именно свободы, на эти сутки отдыха, которые мы с Зоряной договорились провести где-нибудь вместе. Нашему летному экипажу предстоял обязательный отдых перед началом регулярных рейсов.

Мне уже не раз приходилось летать в аэропорт Хошимин, и поэтому я быстро растолковала командиру экипажа, как следует тут поступать, оттого мы довольно быстро справились с передачей дел наземному персоналу.

Руководство компании поощряло за рубежом совместный отдых экипажам JAT и давало нам возможность хоть как-то разнообразить тягучие часы монотонной работы и хлопот на борту нашего лайнера. На этот раз представитель компании потрудился, и нас отправляли на отдых в отель у моря, на юг от Сайгона, бывшей столицы Вьетнама, в город Вунгтау. Мы отдых отработали сполна и заслужили.

Хоть и старались Итальянские и Французские производители авиатехники, но все же, нам, с Зоряной приходилось крутиться в узеньком проходе оставшимся между восемнадцати рядами двойных кресел, расположенных попарно слева и справа при ширине фюзеляжа чуть более двух с половиной метров. Так что проход между рядами кресел для нас всегда оставался узким.

Конечно, мы уставали. И как не старались, но нам все равно приходилось задевать своими бедрами пассажиров. И в этом рейсе все опять повторялось так, как это уже случалось не раз.

Я, поправляя спинку кресла у пассажирки сидения D, что располагалось у самого иллюминатора правого борта, невольно навалилась на молодого человека в сидении рядом.

Опять эти быстрые и зовущие прикосновения под юбкой, широкой мужской ладони заставили меня содрогнуться и сдержаться. В этот раз все обошлось без скандала.

Ну и пусть! – говорила себе. Ну, потрогал мою ножку, ну так, что же теперь? Опять скандалы закатывать, как это делала до меня, недотрога Тиса? А где теперь она?

Поэтому элегантно вернулась в исходное положение и, перехватив, нахальную ладонь пассажира, быстро и крепко ее стиснула. Он не ожидал такого отпора от меня. Еще бы! Ведь он и догадаться не мог, что я могу так крепко пожать его ласковую руку.

Он скривился, а я, наклонившись, к его самому уху и четко сказала, по-русски.

– В следующий раз оторву тебе я…!

И улыбаясь как ни в чем не бывало ушла, аппетитно покачивая бедрами, по проходу вперед, на свое рабочее место.

Я всегда общаюсь с Зоряной на сербском. Когда я об этом рассказала, она рассмеялась и прошла проверить состояние моего воздыхателя.

– Ой! Не могу! Как только тронула его за плечо, он сразу же завопил, что ему больше ничего не надо, и чтобы его оставили, наконец-то, в покое. Какая же ты, все-таки молодец! А я, вот так не могу.

ЗНАКОМСТВО

Мы доехали и расположились в отеле.

Командир и второй пилот в одном номере, а мы с Зоряной в другом. Причем, наш номер оказался этажом выше.

С балкона номера открывался чудесный вид на бескрайнее море и длинную линию светлого песчаного пляжа, проходившего сразу же за широким шоссе, которое отгораживало нас от моря. Пляж тянулся на несколько километров, и граница его терялась справа за скалами и слева за пальмами в нескольких километрах от нас.

Наскоро перекусив, мы с Зоряной, выскользнули из отеля. Конечно, нам следовало в это время спать, но разве могло нас что-то остановить, кроме теплых волн Южно-китайского моря?

Нам предстояло выбрать купальники и дальше мы окунаемся в теплое великолепие…

К нашему сожалению, купальников наших размеров не нашлось. Все были малюсенькими, и только для местных девочек-женщин. Сказывалось межсезонье. Разочарованные мы понуро вышли из отеля.

Перспектива поиска купальных аксессуаров на душных улицах города нас очень смущала. Еще бы. Вместо, приятной прохлады моря мы опять должны были потеть и терять наше драгоценное время на улицах этого раскаленного города. Делать нечего. Не купаться же нам голышом?

Мы прошли вперед и топтались у самой кромки шоссе, не решаясь на что-то. Поэтому были обрадованы тому, когда, чуть ли не сталкивая с асфальта, с нами поравнялась красивая и яркая машина, мощный внедорожник. Дверца авто приветливо открылась, из кабины послышался приятный мужской голос.

– Девочки! Садитесь!

Первое мгновение я даже бровью не повела, привыкла к подобным знакам мужского внимания, а потом спохватилась. Постойте, откуда же здесь, на берегу этого Южно-китайского моря слышу родную мне, русскую речь?

– Девочки, садитесь! -обращается к нам какой-то парень по-русски…

– А вы, что? Простите! Вы кто, русский?

– Нет, я вьетнамец узкопленочный. Что, по моей пьяной роже не видно?

Только сейчас вижу в глубине кабины, за тонированными стеклами, действительно русского.

Это неуловимо, но я их определяю мгновенно и безошибочно, где бы их невстречала и как бы они не рядились: в Гонконге и Сингапуре, на Мальте или в Белграде. Все тот же широкий размах, удальство и кураж. А более всего это вечно пьяные глаза и громкая русская речь.

Все еще не решаясь на что-то, я оборачиваюсь к Зоряне и поясняю ей ситуацию.

Наш джентльмен, явно нетерпелив и вновь приглашает в машину.

– Садитесь, садитесь! Я добрый, красивых девчонок не обижаю. Ну, что же вы? Садитесь, а то я своим автокондиционером все задницы вьетнамские заморожу.

Он пытается говорить уверенно, а сам запинается на словах о кондиционере.

Тяну Зоряну за собой в машину, и мы попадаем в приятную прохладу. Машина срывается с места и мчит по шоссе. Знакомимся.

Он, бизнесмен, работает во Вьетнаме уже несколько лет. На мой вопрос о своем бизнесе он поворачивается ко мне, опасно и почти не удерживая руль, насмешливо отвечает, что его «пизенез», как он говорит, кормит его и его вьетнамских друзей. Главное, утверждает он, все делать спокойно, с умом. А потом он спрашивает меня, зачем нам надо в город. Отвечаю, что хотели искупаться, но не нашли в гостинице купальники подходящих размеров, поэтому едем в город, чтобы их купить. Артур, так зовут нашего провожатого, оживляется…

– Во, что девчонки! Едем ко мне, и я вас на катере в такие места повезу, закачаетесь! Вы когда ни будь, отдыхали в открытом море на необитаемом острове?

Пробую возражать… Но он не слушает, начинает описывать те места, куда собирается нас отвозить.

Пока он расписывает сказочные острова, советуюсь с Зоряной. Решаем, что пусть отвезет к себе, а оттуда мы сможем легко выбраться в город.

Внедорожник, не сбавляя скорости, врывается на улицы города, и ловко увиливает от редких машин и потока мотобаев, местных мотоциклистов. Скоро он останавливается перед воротами виллы, с высоким забором. Артур опускает стекло и, высунув руку, с ключами, автоматически открывает ворота.

За нашей машиной ворота автоматически закрываются. Заезжаем во двор.

В ГОСТЯХ У АРТУРА

Вилла довольно большая и очень красивая. Во дворе бассейн, небольшой садик с карликовыми деревцами и чудесными зелеными скульптурами животных. Двор весь засыпан белыми гравийными камушками.

Как только выходим из машины, к нам босиком из глубины комнат, приближается красивая вьетнамская девушка. На ней легкая, почти прозрачная пижама, а под ней отчетливо видны беленькие бюстгальтер и трусики. Она, жестами, тут же приглашает нас в дом и усаживает за низкий красивый столик. Через несколько секунд подает нам прохладный чай со льдом.

Артур, на вьетнамском, о чем-то распоряжается и выходит. Мы сразу отмечаем, что он здесь строгий и полноправный хозяин.

Пьем холодный чай и осматриваемся.

Обстановка богатая. В гостиной помпезная мебель, колониального стиля, резная, из красного дерева. Резная скульптура и даже картины. Вокруг все величественно и очень красиво.

Как только мы допиваем чай, все та же красивая девушка нас жестами приглашает за ней следовать. Мы попадаем в какую-то примерочную комнату. Вдоль стен большие шкафы с раздвижными дверцами, а в них аккуратно развешены платья, блузки и еще что-то женское, всего так много, что у нас сразу же разбежались глаза. Причем, вся одежда новая, с бирками, все это разнообразие наших размеров, а не вьетнамского. Красивая девушка улыбается, снимает с вешалки платья и жестами нас приглашает примерить то, что нам нравится.

Зоряна и я ничего не понимаем, но наше женское любопытство и приглашающие жесты девушки быстро включают наши желания.

Мы женщины, и почти свободные. По крайней мере, мы так можем думать еще целый месяц и нам хочется одеться красиво и немножечко пофлиртовать. Вот что значит свобода для красивой женщины!

Мы, особо не задумываясь, раздеваемся до белья и начинаем по очереди примерять чудесные изящные платья, костюмчики. Прикидываем, обмениваемся мнениями, перебирая красивые вещи, тщательно рассматривая себя, разодетыми, перед большим зеркалом, почти до самого потолка. Красивая девушка подает нам вешалки для белья, тремпеля с чудесным нижним бельем, которое мы примеряем с Зоряной по очереди. При этом то я, то она полностью обнажаемся перед зеркалом. И пока кто-то из нас сверкает, я замечаю, что наша прекрасная девушка бесстыдно рассматривает наши обнаженные тела. Так, они поступают бесстыдно всегда и ведут себя словно маленькие дети…

Наконец, нам предлагают купальники, которые так откровенны и сексуальны, что я с волнением примеряю и никак не могу успокоиться в выборе. И тот хорош и этот… А вот этот совсем бесстыдный и почти полностью открывает мои прелести, лишь скрывает маленькими кусочками ткани самые интимные подробности моего тела.

Пока мы примеряем одежды и купальники, красивая девушка откладывает в сторону те вещи, которые нами отмечены и те, что понравились. Та же судьба постигает купальники. Наконец, мы заканчиваем и пока мы облачаемся в наши привычные одежды, красивая девушка, с ворохом тряпок, исчезает.

Мы с Зоряной возбуждены примеркой, обсуждаем, но сходимся с ней во мнениях, что не понимаем, в чем, же здесь дело.

Я ее спрашиваю, но и она отвечает, что все это как-то странно и непонятно. И девушка эта тоже, и она куда-то пропала… Совещаемся и решаем не ждать, а самим выбираться в город. Выходим в коридор и неуверенно шагаем в сторону комнаты, где пили чай… К нашему величайшему удивлению мы все еще не можем выйти из коридора, который, петляя, приводит нас к лестнице, уходящей под дом. Я настороженно опускаюсь на две ступеньки, нагибаюсь и вижу продолжение длинного коридора в подвале.

В коридоре светло и лучики дневного света, пробиваясь, через узкие прорези в стенах, ярко освещают кирпичную стену подвала.

Спрашиваю Зоряну о том, будем ли мы спускаться или вернемся? Она предлагает вернуться, а я говорю, чтобы она обождала меня, пока я спущусь, огляжусь и тут же вернусь.

Медленно и неуверенно спускаюсь в подвал, переступаю крутые ступеньки. Когда становлюсь ногами на пол, то первое время ничего не понимаю. Вижу длинный и узкий коридор с кирпичными стенами под всем домом, а в конце, метров через двадцать, двадцать пять, тупик, заложенный толстыми, деревянными колодами. Коридор на всем протяжении хорошо освещается. С одной стороны, у него бетонная стена, а, с другой стороны, кирпичные простенки, чередуются комнатами, в проемах которых я вижу решетки.

Этот вид меня настораживает, так как вся обстановка напоминает мне фильмы о тюрьмах. В которых, такие же комнаты, из которых выходы закрыты решетками до пола. Я не решаюсь отойти от лестницы и сразу же решаю подниматься назад. Я уже занесла ногу для подъема, как замечаю гильзу, блеснувшую на солнечном свете.

То, что это гильза от пистолета я не сомневаюсь. Насмотрелась я на эти гильзы во время военной карусели и в Белграде и Приштине, и по всей бывшей Югославии.

От волнения замираю и еще вижу их. Они беспорядочно свалены в довольно большую кучу, в углу под лестницей. Поднимаюсь и делаю вид, что ничего не замечаю и не понимаю, говорю Зоряне, что мы возвращаемся.

Пока петляем по коридору назад, у меня эта гильза из головы не выходит. Я понимаю, что под домом тир и не простой, а тир для боевого оружия, и там же, под домом тюрьма. Только где же заключенные? Вот тебе и «пизенес»!

Тогда я ничего не знала, но смутно догадывалась о связи хозяина виллы с бизнесом на человеческих судьбах.

Видимо, и мы попали в такую же компанию. И подвал, и решетки, и даже гильзы с тиром все это как-то касалось этого бизнеса. Ну, это потом я узнала, что думала правильно, а тогда еще ничего не понимала, хотя видела и промолчала…

Нас уже ищут, и как только мы возвращаемся в примерочную, нас с радостными криками и причитаниями встречает озабоченная, наша красивая девушка.

Только она не такая красивая, так как по все ее левой щеке ясно проступает след от пощечины. Она извиняется и что-то причитает на вьетнамском, а потом ведет нас из примерочной в противоположную сторону, на выход.

Артур поднимается, как только мы входим в гостиную. И этим меня расслабляет, так как только воспитанные и культурные мужчины, хорошо воспитанные так поступают перед дамами, а не то, что наши мужчины.

Пока он расспрашивает нас о том, куда мы пропали, я его хорошенечко рассматриваю.

Он красив, какой-то восточной красотой. Невысокий, коренастый, лицо загорелое и смуглое, черты правильные. Волосы темные, глаза карие. Сам он плотный и холеный мужчина. Одет просто и со вкусом, вся одежда свежая, чистая. Я бы сказала, про такого, что он похож на жиголо. И только его руки, с дорогими перстнями указывают в нем хозяина жизни. Потом он непринужденно болтает с нами и, я уже не замечаю в его разговоре тех замедлений речи, что слышала у него за рулем. Протрезвел. Ну, и, слава богу, решаю.

Потом Артур все-таки выясняет, что мы просто плутали и нигде не лазили. О подвале я благоразумно промолчала.

Он успокаивается, а потом заявляет, что все, что нами отобрано и понравилось из вещей, мы можем забрать с собой. Это от него нам подарок.

Подарок, за что? Напрямую спрашиваю его.

Он спокойно выдерживает мой взгляд и заявляет, что мы ему очень понравились и эти наряды он нам просто дарит. Я ему начинаю возражать, а он не слушает и опять на вьетнамском говорит что-то гортанно и громко. Не успеваем опомниться, как нас уже провожают и сажают в машину, а следом затаскивают два небольших пакета и передают нам.

Артур за рулем и мы снова на улице, крутимся между редкими машинами, бесчисленными мотобайчиками и редкими велосипедистами. Пока мчимся в машине, мы изучаем содержимое пакетов.

Оказывается, в них платья и купальники, которые мы с ней отобрали.

Поднимаю голову и смотрю на Зоряну. Она пожимает плечами, ну что, мол, тут поделаешь? Подарок!

И только я одна знаю, как для нее это много значит, такой подарок. Ведь я же вижу, как ей тяжело материально. Дома остались дочка и мать. Она вдова. Мужа своего потеряла совсем недавно, во время американских бомбардировок Белграда.

Он работал журналистом на телевидение, когда туда попала ракета. Тело его и еще нескольких погибших, так и не нашли. Здание не восстанавливали и не разбирали от завалов.

НА ОСТРОВЕ

Машина быстро и совсем недолго мчит, пока не подъезжает к причалам в бухте. Артур приглашает нас идти за собой, а пакеты оставить в машине. Говорит, что мы их после прогулки с собой заберем.

– И не волнуйтесь вы, никто их не украдет, – заверяет он нас. – Только купальники захватить не забудьте.

Пока мы карабкаемся из машины, он исчезает. Мы топчемся у машины с купальниками в руках.

Потом видим, как из-за поворота, из-за корпусов лодок, к нам медленно приближается большой белый катер. Артур за штурвалом и оглашает окрестности пронзительным ревом сирены.

Зоряна поражена, да и я тоже. Все впечатляет!

Потом, когда катер летит и подпрыгивает на волнах, мы с Зоряной мечтаем, об этом острове, как о чем-то реальном. И уже осмелев, высовываемся из-за ограждения катера, навстречу ураганному ветру и брызгам.

Сумасшедшая гонка длится минут тридцать и нас уже прилично укачивает.

Катер летит по волнам и мы с Зоряной мечтаем о нашем сказочном острове…

Наконец мы видим острова.

А наш остров, сказочный! Он так красив! А вода! Она изумрудная и кристальная у его берегов. Катер замирает. А у нас, с непривычки, все еще шумит в ушах от рева мотора.

Артур обращается к нам со словами о том, что он не халиф, но свой остров у него все-таки имеется и что он приглашает нас на него.

Якорь сброшен, и он, обнажая до плавок свое сильное и загорелое тело, первым прыгает за борт. Красиво плывет и выходит на берег своего таинственного острова. Машет нам рукой.

Мы с Зоряной поочередно, торопливо переодеваемся. Купальники, что на нас, достаточно открытые, но в тоже время, довольно скромные…

Поднимаюсь на палубу, секунду стою в замешательстве, а затем оглушаюсь шумом воды в ушах, выныриваю и плыву в блаженстве теплой и прозрачной воды, соленого счастья…

Немного успокоившись, оглядываюсь и вижу, как за мной следом плывет Зоряна. Мы поравнялись. Взволнованные и потрясенные, от ощущений соленой купели и счастья, этой прекрасной природы, медленно плывем к нашему острову.

– Ну, как тебе? – отплевывая теплую воду со рта, спрашивает Зоряна.

– Да, просто сказка, какая-то! И эти подарки и остров! К чему все это? Тебе не кажется, что за все это нам придется кое-чем заплатить? И ты, знаешь, как!

– А я и не против! А, ты?

– Посмотрим, – отвечаю уклончиво…

Зоряне, что? Она свободна, как птица. Мужа у нее не стало, сразу с окончанием бомбардировок Белграда и она вольна в своем выборе и поиске. А, я? Плыву и злюсь на себя…

Только сейчас понимаю, в какую авантюру я втянула себя и ее. И потом, что же это все означает? Эта вилла, с подвалом и эти подарки, катер, а сейчас еще и этот сказочный остров, что перед глазами…

Невольно любуюсь… Да, он действительно сказочный! Маленький, но сказочно красивый. А вот и дно. Ступаю на песчаное дно и все отчетливо вижу…

Пора выползать к людям, старая черепаха, говорю себе и тут же поправляюсь… Нет, нет, не старая, а все еще ничего, молодая! Подумаешь, тридцать два! Баба в самом соку, а и впрямь то, что надо. Даже Зоряна может позавидовать моему стройному и гибкому телу. Ведь я же никогда не рожала.

И уже отдышавшись, с любовью осматриваю себя и, оглянувшись, окончательно успокаиваюсь. Ну, да, ладно. Пусть будет, что будет, а там, посмотрим. По крайней мере, Артур этот так же хорош, как и его сказочный остров.

Шагаю к нему и Зоряне, при этом незаметно разглядываю его крепкую и загорелую фигуру. А попка его хороша! Просто прелесть, а не мальчик! Мельком провожу взгляд по плавкам… Сквозь темную, облегающую ткань, отчетливо просматривается довольно рельефно мужское достоинство.

Я уже давно научилась различать мужчин по тому, как они укладывают свое достоинство в плавки.

Если я вижу, что у них кончик уходит сразу под низ плавок, то я понимаю, что такому кавалеру мне нечего предложить. А вот, если так, как это смейчас у Артура, когда их штучка очень заметно торчит вверх, прижатая тесной тканью плавок, то это уже интересно…

Увлеклась и не заметила, что мой взгляд перехватили Зоряна и Артур. Вот, же черт!

Скрывая свою неловкость, плюхаюсь на раскаленный песок и сразу подскакиваю. Горячий! Подскакиваю и слышу смех их обоих. Ага! Уже спелись?

Артур говорит, что мы здесь пробудем недолго. Солнце такое, что надо быть все время в тени, иначе кожа тут же облезет. Ультрафиолет, поясняет.

Сам говорит, и я замечаю, как и он нас с Зоряной незаметно разглядывает и оценивает. Смотри, смотри, мальчик, мы того стоим!

Артур приглашает нас в тень, под слабое укрытие листьев нескольких чахлых пальм.

И вот же женщина, вот же какая наша порода? Стоит на меня только посмотреть вот так, как это сделал сейчас Артур, как у меня все внутри начинает сжиматься и настраиваться к сексу.

Вся голова только об этом и думает. Вот же я глядь, а не баба!

Ну, что тебе еще надо? Что ты все время ищешь, ищешь? Ведь ты же счастлива с Гораном. И он тебя любит и, самое главное, ценит, понимает, и балует. Ведь если так говорить, то и своему нынешнему положению сейчас, я полностью обязана ему. Но мою мысль прерывает Артур.

– Вот, что девчонки! Я уже не мальчик какой-то, да и вы не маленькие девочки, так что давайте не скромничать, раздевайтесь!

Меня, как ледяной водой окатывает, от такого заявления. Ну, началось! Думаю…

А Артур, как ни в чем не бывало, продолжает.

– Даю вам пятнадцать минут на загар голышом, пока я перетаскиваю с катера вещи и буду готовить фуршет, идите на ту сторону острова, за скалу. Но, чтобы ни минутой больше! Иначе мне с вами не справиться, и придется вас вместо сауны, везти к врачу. Помните, что даже местные с ультрафиолетом не шутят.

Видя, нашу нерешительность, он напускается шутливо.

– Ну, что же вы ждете. Время пошло!

Мы переглядываемся с Зоряной, а он показывает рукой куда нам идти.

Мы с Зоряной подхватываемся и, взявшись за руки, карабкаемся по песку в гору на ту сторону острова.

Пока поднимаемся, я все время чувствую спиной, как его взгляд нас оценивает. Ах, как эротично! Ах, как же это меня возбуждает…

Мы уже, как пятнадцать минут лежим голышом, за скалой и окончательно успокоились. Солнце такое сильное, что все время не вылежать и приходится поминутно крутиться, лежа на мокром песке, возле самой кромки воды. Мы с Зоряной расслабились и плывем в ощущениях полной свободы и неги.

Но вот, до нас отчетливо долетает звук сирены с катера. Он застает нас неожиданно и мне все кажется, что времени прошло еще очень мало, по крайней мере, не пятнадцать минут. Все, пора облачаться в купальники и возвращаться.

Пока одеваемся, я все время поглядываю то на подружку, то по сторонам. Зоряна молчалива.

Она часто так задумывается, и я, в такие минуты, стараюсь ее не отвлекать и не трогать. Я понимаю, что у нее для этих минут есть все основания. Мне ее жаль, но хочется хоть как-то ее успокоить, развеселить…

Пока она, цепляясь ногой, попадает в свои растянутые трусики я тихонько зарываю в песок ее лифчик от купальника, а сама, как ни в чем, небывало, одеваюсь. Зоряна крутится, смотрит на меня вопросительно…

– А, где мой верх от купальника? Ты его не видела?

– Я? – изображаю святую невинность. – Это ты разбросала одежду и ее смыло волной. – Говорю так небрежно.

– Как это? Что, утонул? Ты, что, видела?

– Ну, да. Только спросонья я не придала значение и подумала, что это может быть, но только не твоя одежда. Смотрю, а там что-то плывет, а потом тонет.

– Где, где тонет? Покажи!

Я небрежно машу рукой в противоположную от нас сторону…

Зоряна не на шутку встревожилась и собирается искать, лезет в воду. Она крутится, нагибается, ищет. А я, желая ее раззадорить, бросаю мелкие ракушки рядом с ней и все дальше в сторону. Пока она мечется, я откапываю верх от купальника, и плотно скомкав, засовываю к себя в плавки, сзади.

Сирена опять орет. Зоряна крутиться, носится и даже ныряет, ищет… А я ей, хоть и шутливо, но беспощадно…

– Все! Пора уже, пошли. Ты слышишь, как сирена надрывается? Тебя Артур ждет. Пусть полюбуется на твои бесподобные титички!

Зоряна расстроена. Она просит меня сходить, и что ни будь ей принести, чтобы прикрыться. Но я неумолима. Тяну ее за руку и толкаю перед собой. Все время стараюсь не оборачиваться к ней спиной. Зоряна сердится, а меня разбирает смех. Но я так и не отдаю ей пропажу, и мы появляемся перед Артуром, а она в натуральном виде.

Зоряна все время пытается спрятаться у меня за спиной, но я ее каждый раз все подталкиваю перед собой. Она сердится, и все время прикрывает рукой, согнутой в локте свои обнаженные груди. Артур смотрит на нас и смеется.

– Что там у вас происходит? Что случилось?

Я специально молчу, а Зоряна рассказывая о своем горе, по-русски, путает от волнения сербские и русские слова. А потом, забывается на секунду и машет в ту сторону рукой, открывая свои великолепные груди. А потом спохватывается, опять прикрывается согнутой в локте рукой и смотрит растеряно и испуганно, сначала на Артура, а потом на меня.

Артур молодец! Он подходит к Зоряне и, взяв ее руку, плавно опускает, открывает ей грудь и любуется…

Зоряна хочет протестовать, пытается выдернуть руку, но Артур настойчиво и очень тепло улыбаясь, придерживает ее отпущенную руку, при этом он смотрит ей в глаза. Он так мягок и обворожителен, что Зоряна, смущаясь, и пряча глаза, в конце концов, соглашается быть перед нами с открытой грудью.

Артур натаскал с катера разных вкусностей. В основном это фрукты. Кусочками ананас, целая связка коротеньких, королевских бананов, почти плоские, желтоватые и восковые плоды манго. Он уже приготовил малюсенькие канапе, большую бутылку минеральной воды и еще кое-что…

Все это мы с огромным желанием поглощаем.

Артур выпивает и мы за компанию. Это виски. Других здесь алкогольных напитков, кроме виски и пива не бывает.

Нам хорошо, весело. Все время, посмеиваемся над опрометчивостью Зоряны.

Говорим, что хорошо, что волны еще кое-чего у нее из одежды не стащили, а то бы сидеть ей сейчас в своей первозданной красе.

Артур прекрасно ведет себя с нами.

Ест элегантно, но не много, больше пьет и закусывает кусочками фруктов. Он все время шутит и рассказывает, как захватил этот остров.

Мы едим и слушаем, а что остается непонятным для Зоряны, я ей перевожу и поясняю на сербском. Вот о чем нам рассказыва Артур…