Пышечка

И что же, смириться со всем этим? Ну да, такой вот у них странный брак, союз садиста с мазохисткой, что ж теперь… Но ведь Элла уже не может иначе, то есть ей непременно надо, чтобы муж избил ее до крови, ей надо увидеть кровь, а затем ужаснуться происходящему, утонуть в рыданиях, от которых у Евдокима рвется сердце…

Можно ли исправить эту ситуацию, устранить все эти скандалы или хотя бы сделать так, чтобы дело не доходило до битья? У Евдокима не получалось это сделать. Он вдруг вспомнил ту девушку, к которой Элла пристала на улице дня три назад.

Обыкновенная девушка, довольно милая. Пусть и не худышка, но весьма симпатичная. Что-то в ней было такое, да… На цветущий розан похожа. Ах нет, она не розан, она маргаритка! Крепко сбитая, но не плотная, а словно воздушная. Очень хорошенькая. Очень. Пожалуй, из тех девушек, которым полнота идет. Зефирка, словом… Почему, с чего Элла вдруг привязалась к этой Маргарите? Мороженое та ела. Но это так мило, кажется. Не беляш же!

Сзади загудели, Евдоким наконец очнулся, тронул машину с места.

Когда он прибыл в Москву и занялся своим привычным делом, то проблемы семейные отошли на второй план. Ведь будни юриста, специализирующегося на защите интеллектуальной собственности (а именно это являлось спецификой работы Евдокима), – очень кропотливый, часто скучный процесс, состоящий из написания бумаг, составления договоров, писем, исков, жалоб, постоянной беготни по судам. Да и клиенты тоже особые, поскольку в основном они – творческие люди. У них нервы, у них эмоции, они импульсивны и часто несдержанны… Работая с ними, Евдоким был вынужден всегда держать себя в руках. Но что случится потом, когда эта безумная семейная жизнь окончательно расшатает его нервы? Тогда, не исключено, он может распрощаться со своей работой…

А если когда-нибудь семейная драка закончится не столь удачно и Элла получит тяжелую травму? Делать инвалидом свою жену Евдокиму совсем не хотелось, как не хотелось и садиться в тюрьму… И как родителей Эллы жалко будет, они нормальные люди, к Евдокиму относятся хорошо… Что делать-то? Нет, обязательно надо что-то придумать, иначе все эти игры закончатся больницей для Эллы и тюрьмой, потерей работы – для него, Евдокима. Не об отпуске надо думать, не о подарках и путешествиях (которые ничего не меняли, кстати), а о том, как исправить ситуацию!

Может, отправить Эллу на работу? Она ведь работала раньше в какой-то конторе до знакомства с будущим мужем… И образование у нее есть. Экономическое. Может, пойдет опять работать, и ей станет не до истерик?

Или жене надо родить? Но Элла пока не хотела детей, да и вообще… Нехорошо это – заводить ребенка только потому, что отношения в семье ухудшились… Он же, малыш, не таблетка какая, не панацея от всех бед. Рождение ребенка только обострит ситуацию, но не улучшит. Но сама ситуация – ненормальная, чего уж там! – опять с раздражением напомнил себе Евдоким.

Может, ему стоит пропить какие-то успокоительные, чтобы не срываться в те моменты, когда скандал норовит перерасти в драку? Эта мысль показалась Евдокиму наиболее удачной. В самом деле раз он мужчина, то он и должен нести ответственность за сложившуюся ситуацию.

Некоторое время назад Евдоким представлял в суде интересы известного психолога, психиатра, тоже, кстати, ведущего свой блог в одной из социальных сетей – Альберта Комиссаржевского.

Комиссаржевский разработал свою собственную уникальную методику лечения некоторых психических расстройств, и часть своих наработок публиковал в Сети. Эти материалы присвоил, а затем стал выдавать за свои и зарабатывать на этом деньги другой психолог, не слишком удачливый и известный. Евдокиму удалось доказать факт нарушения авторского права, «вор» был выведен на чистую воду и компенсировал Комиссаржевскому убытки, а сам Комиссаржевский остался весьма доволен работой Евдокима. Они даже общались довольно плотно некоторое время, по-приятельски…

«Обращайся ко мне, если что», – как-то напрямую произнес медик. «Нет, уж лучше вы к нам!» – отшутился тогда Евдоким, будучи уверенным, что помощь психиатра ему уж точно не понадобится. Но сейчас Евдоким почувствовал, что вот он, настал час. И это самый лучший вариант – попросить специализированной помощи в частном порядке.

Евдоким, закончив со своими делами в городе, отправил Комиссаржевскому короткое сообщение по электронной почте – может ли тот принять его в свободное время?

Ответ пришел неожиданно быстро: «Ты в Москве сейчас? Заходи».

Купив коньяка и каких-то колбасных нарезок в ближайшем супермаркете, Евдоким отправился к блогеру в гости. Жил Комиссаржевский в маленькой холостяцкой однушке на окраине Москвы.

Разговор начали с шуток, стеба, потом Евдоким, дабы не терять время, попросил Комиссаржевского посоветовать ему какое-нибудь хорошее успокоительное.

– Зачем? – поднял кустистые полуседые брови психиатр. – Тебе? Не дури, брат, да у тебя психика стабильнее моей в сто раз…

Пришлось Евдокиму рассказать о ситуации в своей семье.

Комиссаржевский слушал внимательно, шевелил своими выдающимися бровями. Задавал время от времени наводящие вопросы. Затем изрек:

– Не знал, что у вас в семье такое творится… Я же видел твою Эллу пару раз – сущий ангел. Хотя это и подозрительно, когда человек слишком уж ангелом кажется, еще тогда подумал, но не стал лезть, раз уж меня не спрашивали. Хочешь пропить успокоительное – пожалуйста, вот я тебе название лекарства на бумажке написал… Только не с тобой надо работать, а с твоей супругой, вот что я тебе скажу.

– Элла сходит с ума? – вздрогнул Евдоким.

– Нет. Я бы так не стал утверждать. Да и вообще, абсолютно здоровых с психической точки зрения людей мало… У Эллы скорее всего закрепился некий стереотип поведения. Да, это не совсем норма… Но и не болезнь. И не я вам с ней нужен, а скорее семейный психотерапевт, сексопатолог еще, возможно. Надо работать с ней, с Эллой, в первую очередь, мне кажется. Другой вопрос – захочет ли она. И ты – почему не хочешь ей подыграть, в конце концов? Ну нужны ей эмоции, конфликты, скандалы время от времени – пойди ты ей навстречу. Сам говорил только что, какое после этого у вас с ней яркое примирение бывает!

– Это не мои игры. Я ее не хочу бить. Бред какой-то получается, – покачал головой Евдоким. – А еще и скандалить с прохожими, с теми, к кому она вздумала привязаться. Я человек спокойный, рациональный. Да, от нашего секса после этих драк искры летят, но потом я себя очень хреново чувствую. Как будто меня выпотрошили…

– И это плохо. Получается, твоей жене нужны эмоции, а ты ей не даешь их. И она берет их у тебя, как умеет. Но и этого ей стало не хватать, раз она, как ты говоришь, стала в последнее время добирать их на стороне, затевая склоки с незнакомыми людьми… Вы просто два разных человека с ней, и, мне кажется, даже если вы и проработаете всю ситуацию у хорошего семейного специалиста, то принципиально ничего не изменится. Кстати, помню своих соседей по старой квартире, тоже специфическая пара. Она вроде твоей Эллы любила подобные фокусы. Дралась с мужем, он у нее полицейским работал, потом парочка мирились столь же бурно, на радость всему подъезду. И прохожих жена там тоже любила задирать (не так посмотрел, не то сказал, локтем толкнул) и тут же звала своего мужа – помоги, милый, меня обижают. Но он в отличие от тебя сразу лез на рожон, мог отмутузить «обидчиков» своей супруги. Только ничем хорошим это не закончилось. После нескольких таких разборок он вылетел из органов, потом его посадили… Ну, опять же жена спровоцировала его на выяснение отношений с очередными прохожими… Муж вышел из заключения, спился, с его супругой тоже не все хорошо. Я это к чему говорю-то… Даже если пару все устраивает в их семейных играх, не факт, что они, игрища эти, не выйдут рано или поздно для супружеской пары боком. Если тебе дорога Элла – борись за нее, сделай все возможное, чтобы изменить ситуацию. А если нет… Лучше отпусти. Уходи сам. Словом, подумай крепко. И это не совет специалиста, это совет от бывшего мужа, который сам со своей жизнью не смог справиться, хоть по профессии и «мозгоправ»…

Евдоким и Альберт долго еще болтали под коньячок, до позднего вечера, потом уже не на психиатрические, а на философские темы – о том, что такое брак; зачем брак мужчине и зачем женщине; какие иной раз случаются причудливые, но тем не менее счастливые союзы и сколь несчастными бывают в браке обычные, нормальные люди…

Евдоким вызвал специального человека, который бы сел за руль вместо него (ну не вести же машину самому, пьяному, это уж точно безумие), и таким образом к поздней ночи добрался до Терлецка. Свой телефон Евдоким не доставал из кейса принципиально, хотя прекрасно понимал, что Элла давно искала пропавшего супруга…

Но он даже вспоминать не хотел о жене. Он думал о том, имело ли вообще смысл заключать этот брак… Слишком жестокое испытание для двух столь разных людей. Причем, если вспомнить, Евдоким всегда «ломал» себя под Эллу, под ее желания… Она же не пыталась уступить мужу хоть в чем-то. Да и поженились они потому, что Элла решила, будто она беременна. Тест этот специальный – бумажка с полосочками – что-то не то показал, что ли…

После свадьбы оказалось, что никакого ребенка не будет. Но вроде как Евдоким любил свою молодую жену. Элла скоро заявила, что ей тяжело работать, и стала домохозяйкой. Евдоким опять не протестовал и не возмущался – все как ты хочешь, милая… А на следующем этапе уже начались эти тяжелые скандалы. И чем дальше, тем глубже погружался Евдоким в семейную трясину, в этот странный распорядок жизни, который зависел от настроения Эллы.

Но теперь, после разговора с Комиссаржевским, Евдоким почувствовал в себе перемены. И вовсе не потому, что психиатр как-то особо «промыл» ему мозги. Да ничего такого значительного старый приятель не сообщил. Всего лишь одну фразу обронил, не самой глубокой мудрости: если тебе дорога Элла, борись за нее. Если нет, то и не надо. Отпусти.

А действительно, дорога ли Евдокиму Элла? Какой смысл бороться, когда их ничего не связывает? Зачем ломать себя, пытаться изменить ее… Может, пока молодые и нет детей, надо разойтись, стать счастливыми в других союзах?

– …Где ты был? – Элла в ночной рубашке стояла посреди коридора. Несчастная, с раздраженным, тоскливым выражением лица. Еще не злая, но близко к тому. Повела носом: – Ты пил?!

– Пил. Со старым приятелем встретился.

– О нет… И как же ты доехал?

– Не я за рулем сидел.

– Алкаш ты, Рудин.

– Не надо меня оскорблять. Завтра поговорим. – Евдоким, скинув ботинки, плавно зашагал в сторону своего кабинета. «Там переночую. Только не с ней, не с ней…»

– Нет уж, давай сейчас.

– Детка, я пьян.

– Что, что ты хотел мне сказать? – Элла схватила его сзади за рубашку.

– Ладно. Скажу, – остановился он, повернулся и, выдохнув, произнес скороговоркой: – Расклад такой. Я больше терпеть это не намерен. Никаких скандалов, никакого битья. Еще раз устроишь мне спектакль – разводимся. К прохожим не приставать, еще раз учудишь скандал на улице – развод.

Он выдернул из ее рук свою рубашку, заперся в кабинете.

Утром проснулся с головной болью, несчастный и злой. Вышел на кухню – там сидела Элла. Пахло свежесваренным кофе, на столе – блюдо с румяными сырниками (Евдоким любил их на завтрак).

– Проснулся? – кротко спросила Элла. – Вот, это тебе. Сметаны надо? Или лучше таблетку? Знаешь, я всю ночь не спала, думала. Пожалуй, ты прав. Надо как-то менять свою жизнь. Я тебе обещаю – все теперь будет иначе. Никаких скандалов и ссор отныне…

* * *

– Лёва вчера заявил, что можно не приглашать фотографа на свадьбу, – негромко призналась Рита, одновременно прислушиваясь, как за стеной, в ванной комнате, шумит вода.

Она в это утро зашла в дом к будущей родне обсудить детали грядущей свадьбы. И Варя, сестра Льва, и Софья Петровна, их мать, с удовольствием участвовали в организации торжества.

Сидели на кухне, перед Софьей Петровной лежала раскрытая тетрадь, в которой будущая свекровь делала пометки. С планшетами, ноутбуками и прочими гаджетами Софья Петровна не дружила, хотя была еще довольно молодой женщиной – ей исполнилось всего лишь пятьдесят четыре года. А выглядела и того моложе, лет на сорок пять – пятьдесят, стройная, подтянутая, со смолянисто-черными кудрями… Видом Софья Петровна напоминала цыганку.

Варя тоже была черноволосой. Тоненькая и звонкая. Все они, и в первую очередь Лев, который в данный момент плескался в ванной, отличались какой-то особой, «правильной» – классической красотой.

– А кто же фотографировать будет? – удивилась Варя.

– Лёва предложил кандидатуру Кости. У Кости есть «зеркалка», вот он и будет нас снимать.

– Да что же это, нищие мы, что ли… – огорчилась Софья Петровна. – Как будто денег на профессионального фотографа нет! Костик же – раздолбай тот еще, ему ничего нельзя доверить… Напьется и заснет посреди свадьбы.

– А я знаю, почему Лев так сказал, – фыркнула Варя. – Больше чем уверена, что эту идею ему сам Костя подкинул. Сказал, поди – зачем тебе, Лёвчик, на фотографа тратиться, я сам все сделаю по дружбе…

– Точно, – тряхнула гривой смоляных кудрей Софья Петровна. – Именно так все и было, я уверена. Нет-нет-нет, никаких помощников в виде Костика на нашей свадьбе быть не должно… Пусть приходит, пусть пьет-веселится, но только не за свадебные фото отвечает… Ритуся, ты как жена обязана от Лёвы этих остолопов отвадить. Оба бездельники, эти его лучшие друзья, что Костя, что Руслан!

Рита засмеялась. Она в этот момент чувствовала себя частью большой семьи. Так редко случается, говорят, в наше время – когда не отстраняешься от новой родни, а, наоборот, вливаешься в ее ряды.

Рита со школьных лет дружила с Варей, вернее, не дружила, а так, приятельствовала. Болтали часто на переменах, иногда перезванивались. У Вари была своя компания, у Риты – своя. Но девочки изначально чувствовали друг к другу симпатию, не ссорились, не затевали интриг друг против друга.

Варя была первой красавицей, душой класса – как в школьные годы, так и позже. Не отличница, не самого примерного поведения девица, но обладающая редким даром объединять. Варя находила общий язык со всеми: и тихонями, и хулиганами, и отличниками, и двоечниками. Наверное, именно поэтому по окончании школы она оказалась неким объединяющим центром для бывших одноклассников.

Сталкиваясь на улицах Терлецка, Рита и Варя радостно улыбались друг другу, обменивались новостями. Софья Петровна, мать Вари, знала Риту с детства и очень хорошо к ней относилась.

Но вскоре на некоторое время Рита оказалась вдали от Терлецка – училась в Москве, в известном вузе, на факультете биологии. А когда вернулась, то узнала, что Варя чуть не вышла замуж, родила сына, отец ребенка никак не помогал ей… Работала теперь бывшая одноклассница парикмахером в салоне красоты. Но по-прежнему не унывала, являясь всеобщей любимицей. Роды никак не отразились на Варе – все такая же стройная, подтянутая, эффектная. Оленинская порода, словом…

Варя часто заходила с сыном в ботанический сад, где теперь работала Рита. Они по-настоящему тесно сдружились, Рита стала заглядывать к Варе домой… А там – Лев, старший брат Вари. Недостижимо прекрасный тренер фитнес-центра. Рита никогда и не думала, что между ней и Львом могут возникнуть какие-то серьезные чувства. Уж больно разными они людьми были, Лев и Рита, принципиально разными.

Но Лев отличался тем же, оленинским характером – был приветлив со всеми и всеми любим. Он мило болтал с Ритой, они оба, сталкиваясь в доме Олениных, часто смеялись, шутили… Пока в один прекрасный день не оказались наедине. И их словно магнитом притянуло друг к другу. Лев назначил девушке свидание на следующий день. Они пошли в кино, целовались в темном зале, потом сидели в кафе, взявшись за руки.

Рита не ожидала, что за одним свиданием последует другое, затем третье… Не ожидала, что красавчик Лев влюбится в нее, по сути, в «синий чулок». В ботаничку, в прямом значении этого слова! Но он влюбился, мало того, оказался буквально привязан к Рите, послушен ей… Однажды девушка случайно подслушала разговор Руслана и Кости, приятелей Льва. Они между собой называли Риту «серым кардиналом» и сетовали на то, что у нее в полной власти оказалось все семейство Олениных: и Лев, и Варя, и Софья Петровна, и даже семилетний Алешка, сын Вари…

– Тсс, идет, – прошептала Рита, услышав, что вода в ванной комнате перестала шуметь.

Хлопнула дверь, и в коридор вышел Лев. В одних шортах, с полотенцем на плечах. Темные мокрые волосы взъерошены, капли воды на груди, на животе, на тех самых идеальных «кубиках», которыми не каждый мужчина может похвастаться; румяные щеки, глаза – светло-карие, яркие, блестящие…

– Чего это вы тут шепчетесь, а? – настороженно спросил Лев. – Ма-ам? Ты опять что-то затеяла? Не надо нам с Ритой никаких изысков… Я бы просто расписался, без всякой свадьбы, а все деньги на свадебное путешествие потратил бы! Да, Рит? Давай махнем куда-нибудь на Мальдивы, и фиг с ним, с банкетом?

– Здрасьте, а о нас ты не подумал? – возмутилась Варя. – Ишь… Нет уж, без свадьбы никуда!

– Иди, оденься лучше! – Софья Петровна рассердилась, стянула со Льва полотенце, им же и шлепнула сына.

Они, Ритины будущие родственники, вроде бы ругались и шумели, но делали это совершенно беззлобно, без агрессии.

Рита засмеялась, с нежностью глядя на Льва. Она до сих пор не могла поверить в то, что этот мужчина принадлежал теперь ей. Лев – ее жених, ее возлюбленный, ее будущий муж, чью фамилию она согласилась взять…

На первый взгляд Лев был совершенно обычным молодым мужчиной. Да, хорошая фигура, правильные черты лица. Эта классическая «правильность» Льва Оленина в первый момент знакомства с ним делала его будто безликим, напоминающим картинку из глянцевого журнала или рекламного ролика… И лишь при общении красота Льва начинала проявляться, становилась отчетливой. Как многие замечали, внешне он напоминал французского актера Алена Делона, когда тот был молод…

– Ритка… поди сюда! – с нарочитой, шутливой властностью в голосе позвал Лев из глубины квартиры.

– Иди уж, – усмехнулась Софья Петровна.

Рита отправилась на голос жениха. Лев стоял в одной из комнат уже одетый в белую рубашку и невозможно узкие, в облипочку, джинсы (как он умудрился в них втиснуться?). Он причесывался перед зеркалом.

– Да, мой господин? – ласково отозвалась она.

– Вечером встретимся, – деловитым шепотом произнес он, глядя на свою невесту в зеркало. – Ты только мать с Варькой особо не слушай, они тебе могут голову заморочить, я же знаю…

Он бросил расческу на подзеркальник, обнял Риту. Лев пах мылом, лосьоном после бритья, средством для укладки волос… От еще влажного тела веяло свежестью…

Лев, смеясь, поцеловал Риту.

– Ты меня любишь? – спросил он. – Ты меня мало любишь, я чувствую!

Иногда он представал беспомощным, слабым мальчиком. Играл на контрастах. То слуга, то господин.

– Люблю. Ну как тебя не любить, такого хорошего… Слушай, ну что за узкие джинсы ты все время носишь… Это, наверное, вредно? А вдруг ты сядешь, а они лопнут у тебя сзади?

Лев захохотал. Кажется, ему ужасно нравилось, что о нем заботятся и беспокоятся. Он не мог без этой опеки со стороны – как одет? что поел? куда идет?.. Опеки, которая, возможно, показалась бы другому мужчине навязчивой и мешающей. Лев же обожал ощущать внимание близких, даже в мелочах.

– Погоди, телефон звонит… Ой, это же мой рингтон! – спохватилась Рита. Бросилась в коридор, достала из сумочки свой мобильный. На экране высветилось имя возлюбленного. – Лёва, это же ты?

– Да? – Жених не без труда вытянул из кармана узких брюк свой мобильный. – Точно. Случайно нажалось, видимо… Вот видишь, ты у меня первая в списке, самая главная. Отбой. Ладно, я побежал, начальство не любит, когда я опаздываю. Пока-пока…

Он еще раз расцеловал Риту и убежал, хлопнув входной дверью, оставив после себя шлейф нежных, чистых ароматов – мяты, арбуза, сандала…

Рита вернулась на кухню.

– Ну что, поговорила с ним? – спросила Софья Петровна.

– О чем?

– О фотографе! – улыбнулась Варя. – Забыла?

– Забыла, – вздохнула Рита. – Как твоего брата вижу – все, сразу голову теряю. Ладно, позвоню ему позже. Пойду, и мне пора. Всего доброго!

– Только обязательно ему позвони! – крикнула ей вслед Софья Петровна. – Я уже с фотографом из салона договорилась, не хочу, чтобы слухи ходили, будто я собираюсь отказаться от его услуг.

– Да, обязательно. До встречи!

Рита вышла из подъезда и на миг зажмурилась под ярким солнцем. Небо – синее, без единого облачка. За последние дни распустилась листва, и маленький город стоял весь зеленый. Пахло краской – это рабочие неподалеку старались улучшить вид забора.

На Риту вдруг навалилось ощущение счастья, настолько огромного, что ей даже стало трудно дышать. «Это я. Это моя жизнь. Это Лев. Это мои родные… Как я могу переживать из-за слов какой-то белобрысой пигалицы, которая упрекнула меня тем, что я ем мороженое, как я могу думать о каком-то Николае! Да все это мелочи, ерунда, которая и выеденного яйца не стоит по сравнению с тем счастьем, которым я обладаю!»

Рита посмотрела на часы. Прикинула – до начала рабочего дня еще есть время, сегодня у нее нет никаких экскурсий, так что можно опоздать. Тем более и начальства нет… Можно сходить ко Льву на работу и поговорить с ним насчет фотографа. Идея еще раз встретиться с возлюбленным показалась ей заманчивой, и она поехала в центр, где располагался большой спортивно-оздоровительный комплекс.

Войдя в мраморный, отделанный позолотой холл, Маргарита кивнула уже знакомой блондинке, сидевшей за стойкой администратора. Та приветливо улыбнулась ей в ответ. Рита свернула за угол – длинный коридор вел к тренажерному залу. Мимо, гулко топая, пробежал кто-то знакомый…

– Привет, Маргарита!

– Привет. – Девушка, погруженная в свои мысли, очнулась. Оглянувшись, она поняла, что мимо нее только что пробежал Костя, друг Льва. «Может, стоит сначала поговорить с Костей? Как-нибудь деликатно намекнуть… Сказать, что Софья Петровна уже договорилась с фотографом и что очень жаль, но услуги Кости не понадобятся…» С этой мыслью Рита развернулась и направилась следом за Костей.

Скорее всего тот спешил в кафе – любимое место для посиделок друзей Льва. Обычно по утрам Костя и Руслан гоняли там травяные чаи, а вечерами сидели за кружкой пива, смотрели спортивные трансляции и знакомились с девицами.

Костя был сыном обеспеченных родителей, проводил свое время в праздности. Руслан – странный тип, который, как поняла Рита, был на содержании у дам в возрасте, посещавших фитнес-центр. Ни Софья Петровна, ни Варя не одобряли дружбы Льва с этими парнями. Будущие родственницы очень надеялись, что Рита сумеет отвадить от него «неподходящих» знакомых. Рита же такой цели перед собой не ставила, однако решила, что, пожалуй, стоит донести до них: мир уже не будет прежним.

– …она тут, Русик.

– Кто?

– Серый кардинал в юбке. Представляешь, на работу уже ходит, контролирует его…

– Ритка?

Голоса Кости и Руслана доносились из-за угла, где располагалось кафе. Вероятно, приятели стояли у барной стойки неподалеку от выхода и не подозревали, что акустика помещения делает их беседу слышной даже в коридоре. Рите не в первый раз приходилось подслушивать их разговор. Или эти парни были настолько беспечны, что их не волновал факт того, что их могут услышать. А может, они нарочно так себя вели, стремясь сделать больно Рите? Знали, что она рядом, и провоцировали ее?

– Дирижабль в розочках… Прет, как танк, меня не заметила даже.

– Я вот не понимаю, Кость, как наш Лев мог на такую деваху клюнуть. Вокруг него модели крутятся, на шею сами вешаются, а он Ритку выбрал.

– А я тебе говорю – она его приворожила, не иначе.

– Ты серьезно?

– Конечно. А как еще можно их свадьбу объяснить?

– Нет, но она ничего так, не сильно уродливая на лицо…

– А тело? Тело же – это главное, с телом спать потом придется многие годы! Толстая женщина – это не женщина. Все, кто больше сорок шестого размера, лично для меня не существуют. А у Ритки пятьдесят шестой, я думаю, не меньше.

«Пятьдесят второй… – машинально подумала Рита. – Господи, что я делаю, зачем я это слушаю!»

– Могла бы и похудеть. Собственный тренер рядом, бесплатный, считай! Но нет, ей лень…

Рита попятилась назад, подальше от бара. Слушать продолжение разговора Костика и Руслана ей совсем не хотелось. Эти парни жили в свое удовольствие. Спасибо, что хоть в лицо гадостей не говорили…

«И это близкие друзья Льва? Фу. Друзья должны поддерживать, понимать… Интересно, Лев в курсе того, как Костик с Русланом отзываются обо мне?»

Настроение у Риты испортилось. Она почувствовала, что глаза щиплют слезы. Юркнула вниз, под лестницу, села на подоконник. Надо было успокоиться, прежде чем искать Льва.

«Могла бы и похудеть! Тренер рядом!» – снова всплыло в голове. Действительно, многие знакомые Риты, услышав о том, кто по профессии ее жених, радостно говорили, что у нее теперь есть свой личный фитнес-тренер! И никто не подозревал, что Рита не могла воспользоваться услугами Льва. Вот не могла, и все тут. Какая-то психологическая загвоздка. Наверное, есть люди, которые радуются тому, что рядом с ними есть специалист (врач, к примеру), готовый помочь, но для иных вроде Риты это было табу. Да и у тех же врачей не принято оперировать своих близких. Проще доверить пациента опытному коллеге, чем самому сделать операцию. Учителя, говорят, тоже испытывают сложности, если в классе присутствует их родной ребенок, да и ребенку сложнее учиться у своего родителя…

Словом, как считала Рита, личное и профессиональное лучше не смешивать. Она хотела, чтобы ее тело, пусть и не самое совершенное, было объектом любви, но уж никак не тренировок. Не хотела слышать от Льва что-то вроде – вот эту мышцу тебе стоит подтянуть, а живот – подкачать.

Ее жених не должен высчитывать, сколько в ней жира, а сколько мышц, это асексуально. То есть, безусловно, Лев знает Риту всю, они же возлюбленные, и девушка – не прячется от него под одеялом, но если дело дойдет до совместных тренировок в спортивном зале под руководством Льва – то вся эта магия влюбленности развеется.

С другой стороны, Рита довольно долгое время наблюдала за Львом, за его знакомыми-коллегами еще до того, как стала его невестой. Да, бывало, что между тренером и его подопечными противоположного пола возникало притяжение. Девушки часто влюблялись в своего мускулистого и симпатичного инструктора… Но эти влюбленности и даже возникавшие за тем бурные отношения не длились долго.

В общем, Рита инстинктивно чувствовала – она не может довериться своему жениху как тренеру, иначе потеряет нечто важное в их отношениях…

Да и не любила Рита особо занятия в тренажерном зале. Только плавание доставляло ей радость. С помощью одного только плавания, конечно, не удастся радикально похудеть. Но Рита и не собиралась быстро сбрасывать вес, ведь что тогда с кожей станет, она повиснет складками… И вообще, сейчас Рита хотела делать только то, что нравилось, она боялась заставлять себя. Ведь как только она пыталась принудить себя к чему-то, пусть и полезному – ее организм начинал протестовать. Откуда-то вновь начинали появляться лишние килограммы…

Костик с Русланом, как и все остальные, конечно, не знали об этих заморочках Риты. В любом случае проблемы Риты их не касались. Никак. Друзья Льва не имели права обсуждать и осуждать невесту друга. Главное, что Лев счастлив с ней. И точка. Остальное не имеет значения: ни рост, ни возраст, ни национальность, ни религия, ни что-нибудь еще.

Рита встала, поднялась вверх по ступеням. Заглянула в тренажерный зал – много занимающихся, но Льва среди них не видно. «Ушел куда-то? Ладно, потом с ним поговорю… Да и настроения сейчас уже нет!» Она решила покинуть фитнес-центр через выход, который ей как-то показал сам Лев, другие посетители спортивного клуба о нем не знали. Так было ближе до «Эдема».

Дверь на первом этаже оказалась полураскрыта, и солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь небольшую щель, едва освещали темный холл, в котором было свалено оборудование. В углу целовалась какая-то парочка. Мужчина в облегающем спортивном костюме стоял спиной к Рите. Она хотела было уже пройти мимо, но какое-то шестое чувство заставило ее присмотреться… И точно! Предчувствие не обмануло ее – в мужчине она узнала своего жениха. Это его скульптурный, идеально-правильный затылок, его плечи, спина, обтянутые трикотажем бедра, открытые икры. Лев, ее жених, целовался сейчас в полутемном коридоре с какой-то девицей. С кем именно? Да какая разница… Из угла, где миловались эти двое, раздались стон и сдавленный смех.

«И вот не боится Лев, что его выгонят… На своем рабочем месте, можно сказать!» – с горечью подумала Рита. Осторожно, стараясь не шуметь, попятилась назад. И ринулась бегом по мягкому ковру – к главному выходу.

– Рита, пока! – помахала ей рукой блондинка-администратор, но девушка, ничего не ответив, выскочила наружу.

Залитый солнцем город, окутанный зеленью молодой листвы, на первый взгляд остался прежним. Ровно и не изменилось ничего. Но теперь Рита знала – все ложь. Все не так. Воздух здесь пропитан чем-то горьким, каким-то клейким противным ядом, как и те желтые чешуйки, что валялись на асфальте, от распустившихся тополиных сережек…

«А ведь я знала. Я ведь чувствовала. И все как во сне было, не по-настоящему. Слишком хорошо и красиво! Мне ведь чуть не в уши кричали – вы со Львом не пара. Только я не хотела ничего замечать».

Рита пошла куда глаза глядят, по длинному узкому бульвару, разделявшему центральный проспект. Потом вспомнила, что ее ждут на работе, позвонила Анисимовой, старшей научной сотруднице, которая временно исполняла в эти дни функции руководства, и сообщила, что не придет сегодня, плохо себя чувствует. Анисимова ничего против не имела, но строго напомнила, что после майских праздников надо быть на работе как штык, поскольку прибудет новый директор.

– Да, да, хорошо, – вяло отозвалась Рита и нажала на кнопку отбоя.

Она находилась в столь сильном смятении, что почти не соображала. Мысли путались в голове.

Рита стремительно шла, почти бежала по бульвару. «Почему я промолчала, не дала о себе знать? Там, в темном коридоре… Лев не сумел бы отвертеться – получилось бы, что его застукали с поличным. Но как же это противно. Встреча с соперницей. Та девица мне в лицо бы рассмеялась! Унизительно… Так что правильно я убежала, ничего не сказав».

Рита в изнеможении упала на одну из скамеек, закрыла ладонями лицо. «Может, мне показалось, и это был не Лев? Вот я дура, подняла панику, а это и не он вовсе… Да он же, он! – разозлилась сама на себя Рита. – Это был Лев, а я опять хочу, как страус, голову в песок засунуть… Ну что такого, ну целовался он с кем-то? Это же не измена?!»