Tsitaadid raamatust «Сценарии судьбы Тонечки Морозовой»

…Они ничего не понимают, ни бабка, ни мать! Ничегошеньки!.. Конечно, они совсем старые – матери в этом году стукнуло сорок, рехнуться можно, а бабке вообще никто не знает сколько, может, даже шестьдесят. Но и у старых куриц должны быть какие-то мозги в голове! Настя будет актрисой, она так решила давнымдавно, лет в пятнадцать!

однажды на пароходе отдыхали, и они, кажется, в Нижнем тоже на пароход сели, а может, я путаю, уже не помню, – заюлила Тонечка. – Их две было, Лены Пантелеевы

ее часы, еще там, в театральном институте. В виде медальона, висящего на браслете, старинные. А потом они пропали.

полюби приличного человека!.. Забудь ты хоть на некоторое время, сколько он зарабатывает и какая у него машина! Поговори с ним. Полежи с ним. Посмейся с ним. Послушай его. Может быть, тебе именно его и недостает, ты же не знаешь! И не узнаешь, пока не попробуешь!..

.. Тонечка проводила его в номер, рассудив, что красть у них все равно нечего – кошельки у всех по карманам, а мысль о том, что Родион украдет ее брюки, казалась дикой. Она спустилась вниз, прихватив первый том Эренбурга, тут же в холле наткнулась на Настю с Даней, усадила обедать

– Я к ней съезжу, – объявила Тонечка. – Расскажу. – Я уверен, ей уже позвонили. – Да это неважно, Саша. Звонили, не звонили, какая разница!.. Нужно, чтоб все было по-человечески.

негодяями-родителями, – и Настя теперь за него отвечает. Тонечка объяснила, что встретила Родиона возле отеля и услала его по делам. – По каким делам? – подозрительно

Лейся, лейся, водичка, умывай Насте личико, чтобы глазки блестели, чтобы щечки алели, чтоб смеялся роток, чтоб кусался зубок, –

Лейся, лейся, водичка, умывай Насте

согласился Герман и снял с тарелки металлический колпак. Сразу в номере