Loe raamatut: «Под созвездием Падшего Ангела»

Глава 1. Юркая ящерица и баран

На Орлиное гнездо опустилась ночь. Бледная луна выкатилась из–за скалы и осветила крепостную стену и прячущиеся за ней крыши мрачных зданий. Над наглухо закрытыми воротами хлопал огромный стяг. На полотнище, стоило его развернуть ветру, оживало изображение орла, крепко держащего в когтях фагиру – мифическую трехглавую змею. Пернатый символ клана Айверов специально вышивался блестящими нитями, чтобы даже ночью гордая птица внушала страх и трепет.

– Жуть какая, – произнес лежащий на земле мальчишка. Он руками раздвинул высокую траву, чтобы та не мешала обзору. Ему чудилось, что орел смотрит прямо на него.

– Не трусь, Хельг. Враки все это, что их орел победил нашу фагиру. Еще неизвестно, кто из них сильнее. Крылатые гады слишком высокого мнения о себе, – к притихшему наблюдателю юркой ящерицей присоединилась девочка.

Если бы не косы, собранные в сложный узел на затылке, ее ни за что нельзя было бы отличить от приятеля. Для тайной вылазки оба облачились в куртки и штаны, пошитые из магически выделанной кожи. Такой ничего не страшно. Даже если будешь пузом елозить по камням – не протрется, а в реку нырнешь – не намокнет. Единственный минус – в заговоренной одежде всегда было жарко. Даже сейчас, когда с гор дул ледяной ветер.

– Джас, ты, что, веришь, что фагира когда–то существовала? – мальчишка убрал руки, и трава тут же сомкнулась, пряча от взора символ извечного врага.

– Верю. И тебе советую, – глаза девчонки горели упрямством. – Я знаю, что однажды она вернется и покончит с крылатыми. Тогда не фагира будет в когтях орла, а он застынет дохлой тушкой в ее кольцах.

– Откуда знаешь?

Хельгерт проводил взглядом ходящего по крепостной стене стражника. Наконечник его пики время от времени вспыхивал подобно звезде, отражая огонь костра, разведенного на сторожевой башне. Мальчишка обернулся на подругу и успел заметить, как та смахнула выступившую над губой испарину. Ему и самому было жарко. Еще два удара колокола в храме на том берегу, и они вернутся домой, чтобы скинуть проклятую кожу, стоящую колом и делающую его похожим на неповоротливого барана. Он весь исчесался под ней.

– Лорд Лек, кузен моего отца, рассказывал, – девочка поморщилась, оттопыривая ворот, который натер ей шею. – Его дед сам видел Книгу пророчеств, пока ту не выкрали крылатые. Говорят, она до сих пор хранится в Орлином гнезде. Очень уж птахам интересны древние предсказания.

– Так мы из–за Книги здесь?

– Нет. Хочу проверить, почему на воскресной ярмарке слуги Айверов купили на дюжину овец больше, чем обычно. Я сама проследила за отарой до пограничного моста.

– Думаешь, к ним пожаловали гости? – мальчишка опять повернул голову в сторону крепости – местного оплота существ, награжденных богами крыльями. В обычной жизни их от простых людей не отличишь, поэтому увидеть, как человек вдруг разворачивает крылья и устремляется к небу, сродни чуду.

– Тайные гости. Ни карет, ни всадников у ворот, а значит…

– …они прилетели, – закончил за подругой фразу Хельг. – Чего стараются никогда не делать, чтобы не привлекать к себе внимания.

Хельгерту лишь раз довелось наблюдать, как крылатые создания, парящие в небе, были прекрасны и вместе с тем ужасны. В тот день птахи охотились на девушек с ярко–рыжими косами. Ладно бы взяли для любовных утех, как иногда случалось, так нет, поднимали в небо и сбрасывали на землю. В отместку за то, что Рыжий Гвен убил любовницу лорда Кайла Айвера – хозяина Орлиного гнезда. Дурак просто так выпустил стрелу, чтобы попугать стражников, открывших ворота для кареты. Он даже не думал, что стрела перелетит реку. Кто же знал, что именно в этот момент леди высунется из кареты, и стрела попадет ей прямо в глаз? В тот день и сам Гвен погиб, и три его сестры. Тоже рыжие. Убийца подловил его на кривой улочке деревни, что подпирала стену замка лорда Варандак, и воткнул нож в глаз. Крылатые умели мстить. Если кто–то покусится на их людей или добро, взыщут вдесятеро.

– Руку на отсечение даю, что Айверы опять что–то замышляют, – Джас прищурилась, с ненавистью глядя на чужой замок. – Месяц уже ведут себя как добропорядочные соседи. Наверняка хотят застать нас врасплох.

И в который раз Хельг поразился, насколько младшая дочь лорда Варандак отличается от своих сестер. Изнеженные, капризные, те ни за что не надели бы на себя грубую кожу, чтобы вплавь перебраться на другой берег реки и добрую часть пути проползти на брюхе. И всего лишь для того, чтобы быть в курсе происходящего у врага.

– Ближе подкрадемся или здесь затаимся?

– Пока не разобралась, – Джас сморщила и без того маленький носик.

Хельгерт взглядом оценил путь до крепостной стены. Сплошь голые камни, на которых лазутчик был бы виден как на ладони. А вот если взять чуток левее, то крупный валун надежно прикрыл бы от взора стражников. Но и этот отрезок в полсотни шагов выглядел опасным. Не дай боги закричит в кустах испуганная птица. Получить стрелу в зад – не то, за что похвалит мать. Поэтому решение Хельг оставил за подругой – она в их маленьком отряде исполняла роль вожака.

Он же кто? Всего лишь друг детства, сын кузнеца, спасший однажды семилетнюю дочь лорда Долин, прыгнув за ней в реку. Он крепко ухватил девчонку за косы, не давая той в панике нахлебаться воды или еще хуже – вцепиться в него. Оба ушли бы на дно. Хельгерт сызмальства помогал отцу в кузнице, поэтому уже тогда отличался силой. Но все равно с тяжелой ношей на руках на берег выбраться у него не получилось. Стремнина крутила их аж до каменного моста. Спасибо пограничникам, выловили.

Река не зря именовалась Безумной Бесси. Она начиналась в горах, где грохотала водопадами и стачивала крутым напором камни, но и спустившись вниз не укрощала свой нрав: обжигала холодом и легко закручивала в омуты. Успокаивалась лишь за пограничным мостом – широко разливалась по Долине и становилась кроткой.

Джас объяснила позже, зачем полезла в реку. Уже тогда она искала незаметные подходы к оплоту врага. Скалистую часть берега не охраняли, поскольку птахи думать не думали, что среди мышей найдется смельчак, который сунется в стремнину.

Да, это Айверы нарекли людей, живущих в Долине, мышами. Правда, ничего обидного в этом слове Хельгерт не видел. Где еще обитать мышке–полевке, как не на плодородных землях? Но в отместку крылатые тоже получили обидное прозвище. Их прозвали не орлами, кем они себя мнили, а птахами.

Хельг покосился на притихшую подругу. Джас перевернулась на спину и, жуя травинку, уставилась в небо. Он тоже лег рядом. Над ними висело созвездие Падшего Ангела.

– Как ты думаешь, они на самом деле прилетели оттуда? – спросил он, потянувшись рукой к ярким звездам.

– Если явились с неба, то им самая дорога назад, – Джас досадливо отбросила травинку. – Какое они имеют право на наши земли? Понастроили тут замков. А ведь если копнуть глубже, то под каждой их крепостью отыщутся камни, которые клали еще наши деды. Так что неизвестно, кто первый поселился здесь – Варандаки или Айверы, и кому следует убираться восвояси.

Хельг не сильно разбирался в причинах вражды двух кланов, но его поражало, что спор велся не только за земли по обе стороны реки, но и за безымянный остров посреди Безумной Бесси. Он первым стоял в списке притязаний на территории. Ничего интересного на острове нет, это Хельгерт знал точно. Они с Джас однажды поперлись туда, чтобы обследовать полуразрушенную крепость, но кроме того, что оба провалились в прогнивший подпол и нахлебались грязной воды, никаких особых впечатлений не поимели.

– Нет, не получается, слишком далеко, – Джас отвлекла от воспоминаний. – Придется подползти ближе.

Хельгерт послушно скользнул к кустам. Огляделся и лишь потом махнул рукой ждущей знака подруге.

– До валуна ползти долго. Надо бежать. Первым сигану я, а ты следом. Только считай до двадцати. Я засек, именно столько шагов делает дозорный, развернувшись к нам спиной. Смотри на пику. Как сверкнет звездой, начинай отсчет.

Джас подняла голову. И вправду, часовой развернулся, и наконечник его острой пики осветился пламенем костра. В этот момент Хельг рванул.

– Раз, два, три, четыре, пять…

Сын кузнеца бежал пригнувшись. На счете двадцать, понимая, что не успевает, прыжком бросился в тень валуна. Зашипел, больно ударившись о камень.

Джас сжала зубы. Ей придется бежать еще быстрее, чтобы уложиться. Дождавшись блеска пики, она кинулась вперед со всех ног.

– …шестнадцать! – выдохнула она, врезаясь в валун.

– Ну ты даешь! Настоящая кошка!

Уняв дыхание и устроившись в руках Хельга поудобнее, Джастина закрыла глаза, чтобы войти в транс. Она была уверена, что бы ни произошло, друг побережет ее сон. Магический сон, во время которого она проберется во вражеский замок и все там разведает.

Откуда у нее взялись странные способности, Джас не знала. Просто однажды ночью ей сделалось нестерпимо жарко, она пошла за водой и до смерти напугала сестру, которая визгом разбудила весь дом. Не сразу поняла, почему Анна по–прежнему стоит на лестнице и кричит, когда сама Джастина лежит в кровати, будто вовсе не поднималась. А ведь всего мгновение назад она столкнулась с сестрой, несущей кувшин, и даже попросила глотнуть из него.

– Я видела привидение! Оно качалось здесь, передо мной, – визжала Анна. – И тянуло руки, словно просило о помощи!

Назавтра дом освятили храмовики, а семья посчитала, что Анне явилась тетушка, которая при жизни отличалась любовью к вину. Хрустальный кувшин, как и многие другие ценные вещи незамужней родственницы, как раз достался матушке Джастины в наследство.

Расспросить кого–либо о внезапно обнаружившемся даре Джас не могла. Всякое стихийное проявление магии у детей считалось вредным и смертельно опасным, а потому рано проявившийся дар запечатывали. К сожалению, навсегда. По закону отпрыски знатных семейств могли стать магами только в день совершеннолетия, для чего их возили к священному источнику, который и пробуждал способности творить волшебство. Запечатанные же делались изгоями. Даже браки с такими «пустышками» не заключались, дабы не испортить благородную кровь.

Джастина не была согласна с таким исходом дела, поэтому решила молчать. Сколько бы ей не предрекалось лет, она проживет яркую жизнь. Влачить жалкое существование – это не ее удел.

Она открылась лишь другу детства, который и подстраховывал ее, когда Джас собиралась воспользоваться даром. В момент погружения в транс она была беззащитной и уязвимой, а Хельг, как верный страж, не допустил бы, чтобы ее кто–нибудь обидел.

Эх, знала бы младшая леди из клана Варандак, что уже год как сын кузнеца смотрит на нее совсем другими глазами. И то время, когда она доверчиво кладет голову ему на грудь и улетает в свои волшебные сны, он считает самым волнительным. Хельгерт может без стеснения смотреть на нее, обнимать крепче, чем следовало бы, гладить ее волосы и даже… целовать в макушку. На большее Хельг ни разу не решился. Он просто сидел и прислушивался к ее дыханию. То медленному, когда она бабочкой порхала в своих снах, то частому, когда ее что–то пугало. Но Джас неизменно возвращалась со знаниями, которых до транса не имела. Это и убедило его, что рядом с ним творится чудо, о котором никому не следует знать.

Погружаясь в транс, Джастина всегда ощущала себя самой собой, кроме того, что может беспрепятственно проходить сквозь стены. Поэтому для нее важно было как можно ближе подобраться к объекту исследования. На слишком открытых пространствах ее фантом вел себя так, словно вяз в болоте, когда не поднять ни ногу, ни руку.

Прежде чем уйти во вражеский замок, она оглянулась на Хельгерта, который держал в объятиях ее тело. Улыбнулась, когда тот прижался губами к ее волосам. Строго экономя время транса, Джас позволяла себе застыть на мгновение, чтобы увидеть появляющуюся в глазах ее друга нежность. Да, сын кузнеца ей тоже нравился. Она твердо знала, что для нее не было бы лучше друга, возлюбленного и даже мужа, если бы судьба сделала их равными. Хельг с радостью взял бы замуж «пустышку», если бы ее дар вдруг отняли. Но… ей всего тринадцать, а Хельгерт на два года старше, и впереди неизвестность, которую никаким даром не исследуешь.

Джас вздохнула и тронула рукой валун. Под пальцами ощущалось нечто, похожее на взбитые сливки. Вроде объемное, но мягкое. Хотя в таком состоянии Джас не требовалось дышать, она все равно боялась сунуть голову в эту пену. Поэтому взяла за правило, подобные препятствия преодолевать спиной вперед.

Остались позади валун и широкая крепостная стена. Открылась плохо освещенная площадь, по которой сновали слуги. Факелы, тревожимые ветром, шипели и чадили. Из конюшен слышалось ржание, а откуда–то с заднего двора доносилось блеяние овец. Джас постаралась как можно быстрее добежать до центральной лестницы, чтобы ни с кем не столкнуться – проходить через людей не очень приятное занятие. Они будто состояли из множества туго–натянутых нитей, и каждая из них обжигала. Чем здоровее был человек, тем больнее оказывалась встреча с ним. Иногда некоторые из нитей вдруг рвались, и Джас ощущала густой запах болезни, которая глодала чужое тело.

Замок Айверов на самом деле принимал гостей. Богато одетые мужчины сидели в огромной зале за длинным столом. Чад от факелов и плюющегося жира из открытого очага, где на вертеле жарились сразу два барана, собирался под потолком, поэтому казалось, что над присутствующими нависли тучи, где вот–вот сверкнет молния.

– Погодим говорить о Долине, – произнес хозяин замка, поднимаясь с места, – слишком много посторонних ушей. Давайте лучше выпьем за процветание наших домов, а разговоры перенесем на завтра, когда все отдохнут с дороги.

Лорд Кайл Айвер – высокий мужчина с длинными до лопаток черными волосами, с носом с горбинкой, сильно смахивающим на орлиный клюв, мерцающими черными глазами, но в целом награжденный природой очень притягательным лицом, отличался той статью, которая имеется у воинов из благородных семейств. То есть развитые плечи сильного человека соседствовали с запястьями, обрамленными легкомысленным кружевом, и пальцами, унизанными перстнями. Его движения были точны и изящны. Лорд Кайл поднял кубок и к нему присоединилось не меньше полста чаш, наполненных вином.

– За принца! – гаркнули гости одновременно, и Джас даже показалось, что единодушный порыв и взмах кубками заставили чад под потолком рассеяться.

Неудачное она выбрала время. Да, разведала, что приехали гости, но что они задумали натворить в Долине обсудят только завтра. А завтра будет день, и ей не удастся так близко подобраться к замку. И остаться здесь она не может, поскольку за крепостной стеной ее ждет Хельг. И даже если он спустится с ней, бесчувственной, к реке, та сделается общей для них могилой. Да и как объяснить отцу, где его непутевая дочь пропадала?

Джас едва не закричала, когда на нее наткнулся мужик с тушей выпотрошенного барана на плече. Необъяснимое ощущение, когда через тебя проходят сразу два тела: живое и мертвое. Была бы она сейчас в другом состоянии, ее непременно вывернуло бы на пол. Не желая вновь испытать подобное, Джастина кинулась в другой угол зала. Подальше от дверей, в которые вносили яства и катили бочонки с вином.

– Не будет нам покоя, – услышала она чей–то сварливый голос, доносящийся из–за гобелена, отделяющего залу от внутренних помещений. – Раз лорды собрались в Гнезде, явно что–то замыслили. Вот попомни мои слова, они в Долины намылились и вовсе не для того, чтобы по ярмарке прогуляться. Орлы давно на мышиные земли зуб точат.

– Думаешь, младший принц из–за этого из столицы вернулся? – второй собеседник – тоже женщина, говорила тихо, поэтому Джас подошла ближе, чтобы ничего не пропустить.

– Он в приграничье наследника заменит. Я слышала, король сильно хворает, и лорду Кайлу самое место быть возле отца. А нам здесь младшенького оставят. Вот уж намучаемся! – и так горестно вздохнула, что Джастине сразу подумалось, что на младшего сына короля стоит взглянуть.

Глава 2. Голый принц желает познакомиться

Джас не боялась, что ее увидят, поскольку давно справилась с этой частью своего дара. Случай с сестрой больше не повторялся. Джастина научилась гулять невидимой. Не могла дождаться ночи, чтобы спустить с поводка морок и потренироваться во владении даром. Самоучкой постигала она все особенности доставшейся ей магии и порой делала удивительные открытия.

– А что, я и так умею?! – вырвалось у нее однажды, когда она невидимой ногой влепила пинок одному мерзавцу, и тот пинок почувствовал! Едва не ткнулся носом в землю, а потом трусливо сбежал, так и не поняв, откуда прилетело. Оказывается, все дело в настрое. Чем ярче Джастину обуревали чувства, тем на большее она была способна. Это уже не просто морок, как Тина думала до того, а целый незримый воин!

Пройдя за гобелен и постояв рядом с болтливыми кумушками, Джастина узнала, почему несколько лет назад на лордов Айверов, никогда прежде не помышлявших о власти, вдруг обрушилась благодать в виде короны. Оказывается, прежний король, так и не оставив прямого наследника, умер при таинственных обстоятельствах. Он был совсем не старым, а потому по Гордевиру тут же поползли слухи, что ему помогли отправиться в мир иной. Трон перешел к его ближайшему родственнику – дряхлому лорду Айверу, а его сыновья, стало быть, с тех пор имели полное право именоваться Их Высочествами.

У многочисленных приятелей принца Кайла нашелся веский повод слететься в Орлиное гнездо. Они, узнав о серьезной болезни монарха, уже предвкушали возможность в обозримом будущем сделаться приближенными молодого короля. Как ни крути, Кайл – старший сын и являлся наследником первой линии.

Помимо Кайла, у правителя Гордевира имелся еще один отпрыск – младшенький, как его назвали в разговоре болтушки. Родерик Айвер тоже прибыл в замок, но пиршеству предпочел иные занятия. Об этом служанка, что была постарше, известила с многозначительным подергиванием бровью, что тут же заинтересовало Джас. Раз уж не удалось узнать, что задумали Кайл и его приятели относительно Долин, следовало посмотреть на таинственное занятие младшего принца. Наверняка оно поможет понять, с какой стороны ждать беды.

Чтобы не блуждать по темным коридорам замка и не лезть головой в каждую дверь, дабы увидеть, что за ней происходит, Джастина предпочла иди сразу из покоев в покои, то есть, протискиваясь сквозь стены. Так она лучше узнает, как устроена крепость, а заодно посмотрит, где что хранится. Врага нужно знать изнутри.

По старой привычке она преодолевала неприятную консистенцию стен спиной вперед. Сначала Джас побывала в комнате, где слуги в ливреях втихую пили господское вино и, чтобы восполнить утраченное, доливали в бутылки воду. Джастина покачала головой. В их замке до такого не опустились бы. Во–первых, лорд Варандак был щедр, а во–вторых, она частенько в виде морока инспектировала подвалы и склады, дабы предвосхитить расхищение папочкиных средств, а заодно потренироваться в умении лазутчика.

Часть исследуемых помещений в Орлином гнезде оказалась темна и пуста, но огонь в каминах подсказывал, что люди здесь скоро появятся. В спальных же покоях жизнь кипела: женщины в чепцах и фартуках споро застилали кровати свежим бельем – готовили ночлег для гостей. Джас повела носом, когда две служанки, взявшись за края простыни взмахнули ею и, опустив, натянули на углы матраса – в воздухе волшебно запахло лавандой.

– Не так уж сильно птахи отличаются от нас, – сделала вывод Джастина, настраиваясь на переход в соседние покои. В ее родном замке в спальных комнатах предпочитали ароматы мяты или розмарина. Мешочки с высушенными травами подкладывались под подушки.

Как и прежде Джастина пошла вперед спиной и только поэтому не сразу сообразила, что сделалась свидетелем того, что ей, тринадцатилетней девочке, видеть не полагалась. Она остолбенело уставилась на мужчину, нависающего над лежащей на кровати женщиной, которая со стоном выгибалась, бесстыже подставляя ему под губы спелую грудь.

Под потолком висел магический светоч, и Джас ясно видела каждую каплю испарины, покрывающую кожу любовников. Она смотрела на них и терялась в догадках, что больше ее смущало: сладострастие, с каким мужчина пробовал предлагаемое ему лакомство, или то, что руки женщины были перевиты лентой и привязаны к спинке кровати.

Джас наблюдала и не раз, как спариваются собаки, лошади и прочая живность, которую разводили в их крепости или в деревне по соседству. На скотном дворе в пору вязки собиралось немало любопытных. Даже ее сестры являлись поглазеть на племенного жеребца, когда того приводили, чтобы покрыть очередную кобылку. Но «жеребец», что сейчас предстал перед очами дочери лорда Варандак, дал бы фору любому копытному.

Нет, конечно, человеческий орган вряд ли сумел бы поспорить с конским – это Джас знала, правда, чисто умозрительно, но… в незнакомце было столько животного магнетизма, гибкости и силы, что девочка невольно залюбовалась им. Мужчина двигался, желая доставить любовнице наслаждение, о чем она неустанно сообщала стонами, и мускулы на его спине и руках рельефно напрягались. Его тело было красиво и просилось на полотно. Джастина даже всхлипнула, жалея, что совершенная бестолочь в рисовании.

И в этот момент произошло невообразимое: ее всхлип был услышан. Незнакомец оторвался от женского соска и поднял голову. Джас встретилась с ним глазами!

Не понимая, как такое может быть, ведь ее морок нельзя увидеть, что совсем недавно было доказано в зале, полной гостей, Джастина попятилась. Она шарила руками за спиной в надежде отыскать спасительную стену.

«Бежать! Бежать со всех ног!» – кричал ее внутренний голос. Тина готова была провалиться сквозь землю, но вовсе не потому, что кому–то из смертных удалось ее увидеть. Девочку убивало осознание, что ее застукали за подглядыванием. Леди Варандак сгорала от стыда.

– Родерик, что случилась? – женщина подняла голову, не понимая, почему прервалась цепь поцелуев. Забыв, что ее запястья перевиты лентой, любовница принца дернулась, но встать не смогла. Тот факт, что Джас напоролась на «младшенького», еще больше усилил ее панику.

Принц не ответил привязанной красавице. Он выбрался из кровати и двинулся в сторону Джас. Как хищник, почуявший добычу. Красивый и ужасный одновременно. Его детородный орган в окружении черных волос, уходящих дорожкой к пупку, блестел влагой, и Джастина в смятении не могла оторвать от него глаз. Такое иногда случается: все внутри вас кричит, что подобное недопустимо, это стыдно и неприлично, но вы с упорством дурака продолжаете пялиться на поразивший вас объект. Оправданием тому могло быть одно: девочка впервые в жизни видела голого мужчину. И никогда больше не захотела бы повторить подобный опыт.

«Теперь меня ЭТО будет преследовать в видениях», – Джас зажала рот ладонью.

– Ты кто? – выдохнул принц и протянул руку, чтобы потрогать морок.

Его желание дотронуться до нее, привело Джас в чувство, и она, отшатнувшись, подняла, наконец, глаза. И вновь была поражена – лицо мужчины было так же прекрасно, как и тело. Длинные черные волосы, темный омут глаз, прямой, а не орлиный, как у старшего брата, нос, рот упрямо сжат. Горцы всегда славились демонической красотой, Джастина знала эту истину, но все равно не смогла скрыть вздоха восхищения.

Сделав очередной шаг назад, она ткнулась лопатками в стену.

– Стой! – услышала Джас, уже проваливаясь в соседнюю комнату. Упав на ковер под ноги служанки, резво поднялась и кинулась к распахнутой двери. Поморщилась, продираясь через тугие нити здоровых тел – в покои входили слуги со свежей сменой белья. И вновь они ничего не увидели и не почувствовали! Глазом не моргнули, когда ее морок проходил через них. Отчего же принц Родерик повел себя так странно?

Джас выбежала в коридор и со все силой влетела в поджидающего ее принца. Он схватил ее за плечи и наклонился, чтобы рассмотреть то, что поймал. Он близоруко щурился, и до Джастины дошло, что на самом деле он не видит ее лица.

– Что ты такое? – произнес Дерик задумчиво. Джастина попыталась вырваться из его цепких пальцев, но поняла, что безуспешно. Тогда она вспомнила прием, которому ее обучил Хельг. Резко подняла колено и вмазалась во что–то мягкое.

– Ох! – произнес принц и выпустил добычу из лап.

Джас не стала ждать, когда согнувшийся пополам мужчина придет в себя, а, развернувшись, кинулась к выходу. Она летела, не чуя под собой ног. Пересечение людских тел, стен и прочих препятствий превратилось в нескончаемый шелест, и от неприятного звука хотелось как можно быстрее избавиться. Девочка не поняла, как оказалась на крепостной стене, но, ни на минуту не останавливаясь, сиганула вниз. И тут же была схвачена крылатым человеком. Ее затошнило от резкого забора высоты. Дернулась раз, второй, чтобы избавиться от рук, обхвативших ее и прижавших к голому телу, но все ее потуги оказались бессильны.

И если бы не стрела, что со свистом воткнулась в крыло принца, потерявшего от резкого удара равновесие и вынужденного спланировать вниз и выпустить из рук беглянку, Джас этой ночью не вернулась бы домой. Шмякнувшись о землю и не почувствовав боли, Джас со всех ног кинулась к валуну, за которым заправлял в лук новую стрелу ее друг.

– Молодец! – первое, что произнесла она, соединившись со своим телом. Хельгерт тяжело дышал.

– Я не видел, но понял, что гонятся за тобой, – произнес он, помогая Джас подняться с земли.

– Бежим, они сейчас пустятся в погоню!

Скрываться и ползти по–пластунски не имело смысла. Стража видела, что кто–то стрельнул в их принца, поэтому грохотала сапожищами и запорами ворот, чтобы догнать лазутчиков. Голый вид их лорда воинов может и смутил, но не настолько, чтобы они забыли о служебном долге.

– Почему они не летят? – Джас обернулась на стену. – Ведь проще было бы за нами лететь, чем бежать.

– Потом поговорим, – подтолкнул ее в спину Хельг и следом за ней прыгнул с обрыва.

Безумная Бесси с радостью приняла прыгунов в свои воды и закружила–понесла. Вот когда пришел момент говорить спасибо неудобной одежде из заговоренной кожи – два человека неслись по реке подобно двум поплавкам. Плыть неудобно, но хотя бы нет угрозы утонуть.

Недалеко от пограничного моста, Хельгерт привычно схватился за расставленную на изгибе реки сеть и вытащил из нее свою подругу. Придуманное им приспособление позволяло выбраться на берег, минуя пограничного поста, а, следовательно, посторонних глаз, которые непременно заинтересовались бы, куда шлялись глубокой ночью подростки, одним из которых была младшая дочь лорда Варандак, другим – сын кузнеца.

Выбравшись на берег, Хельг упал на песок. Джастина подползла к другу на карачках и легла рядом. Пытаясь унять дыхание, оба уставились в небо. Теперь придется чаще туда поглядывать, чтобы не прозевать крылатых мстителей. Они сегодня знатно раздразнили птах.

– Так почему же они не полетели за нами? – произнесла Джас, с трудом поворачиваясь на бок. Болело все тело, а голова после кувыркания в реке кружилась. Тина расстегнула жесткий ворот куртки, под которой ничего из одежды не было. Так дышалось легче.

Хельгерт, выровняв дыхание, сел и попытался вытащить из плеча стрелу. Только сейчас Джас заметила, что в него все–таки попали. Но заговоренная кожа не дала нанести серьезный ущерб. «Шрам возможно останется, но рана не будет смертельной», – так им, во всяком случае, обещал артефактор, сотворивший из простой кожи чудо. Они перевяжут плечо чуть позже, когда доберутся до сарая при кузнице. Там, среди седел и сбруй, лазутчики спрятали свою одежду. Там же они переоденутся и, как ни в чем не бывало, разбегутся по домам.

– Ты никогда не задумывалась, почему такие, как я, не владеют магией? – Хельг рассматривал оперение вытащенной стрелы. На кончике он не обнаружил крови, а значит, рана, если и есть, то совсем несерьезная. Так, царапина. – Почему мой отец или пекарь Войлич и повитуха Лася не используют ее в своем ремесле?

– Потому что вам не дают испить из Святого ключа?

Джас знала, что ритуал пробуждения магии проходят только дети из высшего сословия, но считала, что у остальных просто нет денег, чтобы оплатить обязательное и дорогостоящее обучение в Магической академии, где дар шлифовался до состояния бриллианта. А раз нет денег, то и незачем пробуждать магию. Без обучения она опасна.

– Даже если бы меня окунули в ваш источник с головой, все равно ничего не получилось бы. В простых людях дар не просыпается только потому, что в нас его нет. И никогда не было. Магия – это привилегия благородной крови.

– Ты думаешь, у птах устроено так же? С крыльями только дворяне?

– Уверен. Никто из господ не кинулся бы за нами в погоню, поскольку это дело слуг. На войне, конечно, все иначе. Там птахи рады показать свою удаль, нападая на врага с небес.

– Но принц за мной кинулся! – Джастин села. – Хотя сама удивляюсь, как он умудрился увидеть морок! Да и когда поймал, так и не понял, что попало к нему в руки.

Она через одежду потерла грудь, до сих пор чувствуя крепкую хватку Родерика.

– Он бросился не за тобой, а за тем неведомым, что блуждало по замку. Твой морок вызвал у него интерес.

– По–хорошему вернуться бы туда, – Джас снова легла на спину. Хельг, примостившись рядом, закинул руки, сцепленные в замок, под голову. Оба уставились на созвездие Падшего Ангела.

– Не смей. Тебя будут поджидать. И в этот раз, уверен, они не выпустят тебя из своих когтей.

– Как я и думала, птахи что–то затевают против нас, – Джас вздохнула. – Утром принц Кайл и его приспешники договорились обсудить судьбу Долины.

– А ты их вспугнула. Теперь они не решатся говорить о своих планах даже шепотом. Поняли, что в замке шастают незримые лазутчики. Отныне Орлиное гнездо – твоя ловушка. Поэтому ни шага в ту сторону. Ты меня поняла? Ни со мной, ни без меня.

Джас осталось только кивнуть. Куда она без Хельга? Без его помощи она будто слепая. Что будет с ее телом, когда она пойдет блуждать мороком? Кто сбережет ее сон?

Пока шли до кузницы, Джастина рассказала другу то немногое, о чем узнала в Орлином гнезде, скрыв, правда, что застала принца в постели с женщиной. Сам Хельгерт не заметил, что стрелял в голого летуна, а потому разумнее было бы умолчать о деталях нежданной встречи.

Хельг погремел замком, отпирая дверь в сарай. Пропустил сначала подругу, потом зашел сам и с хозяйской сноровкой запалил лампу. Разошлись по углам.

Джас скинула с себя заговоренную курточку и тут же почувствовала разницу – в сарае было холодно. Поневоле начала клацать зубами. Хоть дощатый сарай и выглядел крепким, ледяной ветер лихо задувал в щели. Намокшие волосы пришлось распустить. Если бы не сиганули с обрыва в реку и не погрузились в нее с головой, сейчас не пришлось бы возиться еще и с косами. Не зря же завязывала узлом на макушке. Теперь они холодили спину и добавляли дрожи.