Loe raamatut: «Это всё для меня…»

Об авторе

Татьяна Владиславовна Богдашкина. родилась в городе Иванове в ноябре 1949 года. Здесь прошли её детство и юность. Окончила Ивановский факультет ВЮЗИ по специальности «правоведение». Более 30 лет жила в ближнем Подмосковье.

Писала стихи с юных лет. Была членом литобъединения «Ладога» г. Лобни Московской области.

Является соавтором двух сборников: «Чайки над Лобней» и сборника стихов о Лобне.

Печаталась в ивановском областном журнале «Наша Родина – Иваново-Вознесенск», в газетах «Лобня», «Рабочий край», в Ивановской областной газете, в ивановской православной газете «Слово утешения».

I. «Потому что просто – надо жить…»

Встреча

Заскрипел трамвай на повороте,

Значит скоро: улица и дом.

Милые, родные, как живёте

В тихом месте, в домике своём?

Здесь всё так же и не так немножко

Оттого, что долго не была.

Застилает солнышко дорожку,

И у дома вишня расцвела.

Торопливый папин шаг с крылечка,

Стук калитки, возглас, а потом

Вмиг такая чудная улыбка

На лице распустится родном.

Всё как прежде: в кухне ложки-плошки,

У порога новый половичок,

Лезет под ноги всё тот же Прошка,

Тесный коридорчик, дверь, крючок…

Тихо так. Ни шума здесь, ни гама.

Наша пристань. Добрый Отчий дом.

И навстречу мне выходит мама,

Оставляя слёзы на потом.

Я опять беру её за плечи,

Прижимаюсь к бархатной щеке,

И тепло её все беды лечит,

И моя рука в её руке.

Пахнет в доме нашем пирогами…

Будто в песне. Об одном молю —

Чтобы песня эта не кончалась.

Вечным светом грела жизнь мою.

Будем жить от встречи и до встречи,

Потому что просто – надо жить,

Чтобы стариков обнять за плечи,

Чтобы прошептать родным: «Ещё не вечер» —

И мгновеньем этим дорожить.

1997 г.

Хризантемы

Первый снег! И лучшей темы

Не найти мне днём с огнём.

Снег. А в вазе хризантемы

Пахнут поздним ноябрём.

Их изящество стараньем

В прозу жизни не вписать.

Кто подверг вас испытаньям

И сломал, чтоб мне отдать?

Тяжело на тонкой ножке

Прежде взятый тон держать.

Вот – стоите на окошке.

Сломлены. Чтоб поражать!

В Суздальском ополье

Ветер гнал позёмку,

В окна бил упруго —

В Суздальском ополье

Погуляла вьюга.

На прощанье белой

Помахала лапкой

И умчалась к лесу

Канителью зябкой.

Грелся кот на печке,

Кошке снились мыши.

Длинным белым шлейфом

Снег вздымался с крыши.

И кололи звёзды

Лица у прохожих,

И сулили летом

Много дней погожих.

С неба на сугробы

Серебро кидали,

И в сиянье снежном

Голубели дали.

Плавными волнами

Снег улёгся в поле.

Погуляла вьюга,

Порезвилась вволю.

Лобня. Истоки

Растёт наш город и живёт немало,

Исхожен нами вдоль и поперек.

Был неприметен, современным стал он.

А как возник тут, многим невдомёк.

Из нескольких посёлков, деревень,

Объединённых под одною крышей, —

Мы вспоминаем их, ведь, что ни день,

О них читаем, говорим и пишем.

Ну кто не знает нашего Киова

И как красив над озером рассвет.

Раз побываешь и потянет снова,

А ведь древнее в Лобне места нет.

Селу Киово много – пять веков!

Бояре, графы им, князья владели,

И был подъёма век и век оков,

И мор, и глад, но корни уцелели.

Давалось всё упорством и трудом.

Хозяин наезжал с богатой свитой,

Хоромы были тут: и двор, и дом,

И храм воздвиг боярин сановитый…

Ну а вокруг: болота да леса,

Деревня Горки, Нестерина пустошь.

Уходит к Волге Рогачёвский тракт —

Теперь шоссе у легендарной пушки.

Дорога бойкая, да редки села.

Всё больше пустоши, заросшие бурьяном,

Таким же местом невесёлым

Была известная нам всем Поляна.

Поляна – пустоши Венец,

И век у пустоши был долог…

Но землю приобрёл купец,

Настроил здесь для ткачества светёлок.

И застучали по светёлкам станы,

В ткань бесконечно превращая нить.

Вот такова история Поляны…

Потом ей в городе текстильным центром быть.

А знаете, где в Лобне монастырь

Был женский? Правильно, в Катюшках.

Здесь прежде тоже был пустырь,

Потом деревня в тридцати избушках.

Как буйно цвёл здесь монастырский сад!

В обители провидца Серафима

Открыли школу для босых ребят.

Но скорби наши не проходят мимо…

Разрушили. Из брёвен возвели в двадцатых чайную,

Что храмы до небес!

Фундамент нужен был, и неслучайно

Его нашли, чтоб строить МТС.

А наше Букино? Уютный уголок!

Здесь как бы города сердечко.

Теперь тут летный городок,

А раньше извивалась речка

Среди болот. Шумел лесок.

Теперь высотные дома здесь рвутся ввысь без меры,

А раньше здесь, в глухом лесу,

Селились староверы.

Растёт наш город и живёт немало,

Исхожен нами вдоль и поперёк.

Был неприметен, современным стал он.

А как он имя получил своё?

По Лобне – маленькой речушке,

Что протекала сотни лет

(Остался от неё и ныне след)

Среди болот, в лесах да деревушках.

2000 г.

Подарок

Ты так долго не шёл, мой сыночек.

Был ноябрь, и так слякотно было.

На талоны – продуктов кулёчек,

И про радости я позабыла…

Был ноябрь. Нездоровье, невзгоды.

Шёл то снег, то дождём моросило.

Разгулялась вовсю непогода.

Знать бы, где моё чадо носило?

Замираю, открыл кто-то дверь…

Свет и трепет слюды в коридоре.

Наконец-то, родной мой, поверь,

«Перестала и ждать, моё горе!

Разбираю приметы и сны.

Ой, а что это ты мне принёс?»

Руки сына, как лапы у гуся красны,

Держат пять огонёчков из роз…

1996 г.

Выздоровление

Жадно воздух глотаю из форточки,

Вот и март. Как он скоро пришёл!

Расставляет капель свои точки:

«хо-ро-шо, хо-ро-шо, хо-ро-шо!»

А на самом припеке,

У лужицы чистой,

Мне советуют – жить!

Воробьи-оптимисты.

1996 г.

Ночь

А чаепитье продолжалось…

Сама собой строка рождалась,

И шёл парок из чашки тонок,

А за стеной не спал ребёнок.

Сама людским теплом согрета,

Тьма не дарила людям света.

Ночь мысли имена носила…

И были в ней – покой и сила.

Жизнь в снах несмело отражалась,

И за строкой строка рождалась,

И за стеной уснул ребёнок,

И шёл парок из чашки тонок…

Новогоднее

Замерцала звезда голубым

На агатовом небе.

В полночь грянул мороз,

И лохматою веткой

Застыл на стекле.

Обморозил петух себе

Красную бороду, гребень

И забыл кукарекнуть с утра,

Промечтав о тепле.

Громыхнула калитка,

И кто-то невидимый смело

Прошагал, заскрипев на ступенях крыльца.

А на улице тихо сияло всё

Розово-белым…

И «незримый» уже наступил,

Не открыв нам лица.

Январь 2005 г.

Детство. Воспоминание

Тёмная комната.

На ёлке – блёстки.

В приглушённом радио

Песни отголоски…

Белая печка. Тепло.

Тают льдинки на стёклах,

С окна потекло.

Прогулка

Маме и Лене

Вы идёте вдвоём по знакомой дорожке.

Зимний вечер. Уют светит в каждом окошке.

Под ногами хрустит, будто сахар, снежок.

Лает где-то вдали чей-то, пёсик – дружок.

Вы бредёте, неспешно идёт разговор,

И луна вслед за вами ведёт свой дозор.

Ничего нет приятнее этой прогулки.

Снег, родные до слёз огоньки, переулки.

1998 г.

Выдалось лето

Выдалось лето сырое, дождливое,

Мокнут заборы, кусты и дорожки.

Выглянет солнце, как девка стыдливая,

И заиграет в промытых окошках.

Знать, продолжается нить злоключений:

Лето на миг, только было и сплыло.

Как написать о тебе в заключение:

Кончилось ты или не наступило?

Наде

Когда и как мы выбрали друг друга,

Теперь нельзя нам с точностью сказать.

Ты у меня одна – моя подруга.

Как связь разъединить иль разорвать.

Она как пуповина – тут живое,

И годы как связующая нить.

Мы были двое. Будем тоже двое

Хранить друг друга, помнить и любить.

2000 г.

Утро детства

Дуло в окна, и дышалось свежестью.

Жалобно мяукали котята.

Встала на колени – всё заснежено!

И стояла так в постели смятой.

Как светло. И в комнате по-новому.

Прячу плечи в кос разбитых прядки.

Первый снег, как скатертью в столовой,

Мир накрыл, заботясь о порядке.

Осеннее

Рассвет так мрачен, но пора вставать.

Опять дождём сменилось бабье лето.

Земля ещё не хочет остывать,

Хранит тепло под самым сердцем где-то.

Теперь туманов белых полоса,

Как лёгким шарфом, землю опояшет.

Но радуют меня твои глаза,

В которых лучик спрятался и пляшет.

Ивы

А сегодня ещё холодней, чем вчера.

Ветер тонкие ивы у дома сгибает,

То распустит их ветви, как бал веера,

То, как пальчики, вместе листочки сжимает.

И желтеют они, но пока что не смеют слетать,

Ивы кроной прикрыли их, будто в причёске седины.

Утаили несмело белесую прядь,

Чтоб потом свои кудри на землю, пожертвуя, скинуть.

Сад

Сад мой заброшенный, старый, заросший,

Карканьем ворона утром разбуженный.

То припорошенный, то промокший,

Сбросивший листья в серые лужи.

Сад мой заброшенный, друг мой хороший,

То увядаешь ты, то просыпаешься.

Вечером майским с грустью непрошенной

Нежными ветками неба касаешься.

Сон

Я сплю и вижу – старенький погост,

Храм, дом моей прабабки Василисы,

Надгробный памятник как раз в мой рост.

Кресты над храмом в небо вознеслися.

Мне часто снится этот странный сон.

Как жутко было серый камень трогать…

В ушах – печальный колокольный звон.

В глазах – закат и к кладбищу дорога.

1997 г.

Оле

Я не могла писать от боли.

Мы все живём. Уже без Оли…

Я не писала о тебе ни разу…

Прости. Живём вот, радуясь, греша.

Ты девочкой голубоглазою, от нас спеша,

Покинув мир, ушла.

Накрылася фатою подвенечной,

По-ангельски сияя добротой,

Ушла в ту жизнь, что стала бесконечной

Для девочки голубоглазой той…

Бабочка

Мама, мне приснилось,

что я превратилась в бабочку…

Слова, сказанные Олей незадолго до кончины

На тёплых досках старого сарая,

На сером выделяясь, будто брошка,

Застыла бабочка, а я-то знаю:

Моя сестрёнка это – наша Глёшка.

Она узнать хотела, как тут, дома,

Не надо ли кого-нибудь утешить.

Ей дорого здесь всё и всё знакомо

И снова хочется помочь нам, грешным.

И нежным взмахом крылышек в узорах

Погладить воздух тот, которым дышим.

«Я прилетела, встретимся нескоро».

А мы тебя и слышим, и не слышим…

Жар

На лугу, как маки, птицы.

Жар, жар, жар…

Где-то мчится колесница,

Сизым облаком клубится

Над землей пожар.

В храме – свечи, быстры речи,

Близкий путь – далёк.

В жаркой печке тихо тлеет

Жизни уголёк.

Цветник

Посадила цветы своим милым родителям

И спросила тихонько: «Посмотреть не хотите ли?»

Однажды поутру вы выйдете во двор

И не узнаете родного огорода!

Цветы распустятся и сложатся в узор,

И пчёлы соберут нектар для мёда,

И будет так блаженно на душе,

А аромат цветов и терпок, и так тонок —

Как запах из старинного саше,

Которое, смеясь, растряс ребёнок…

1997 г.

Старый Новый год

Закружились у ёлки

Оли, Тани, Марины.

Принимайте подарки:

Шоколад, мандарины,

Не петарды – хлопушки

И снегурки из ваты.

Как давно это было…

Но ведь было когда-то.

2000 г.

* * *

Осыпаются ёлки, пережив новоселье.

В праздник отдана дань гаму, шуму, веселью.

Манят кресло и плед и уют книжной полки,

Начинается год – осыпаются ёлки.

Японский пейзаж

Как змейка речка. Заросли бамбука.

Стоят, не шелохнувшись, камыши.

Луна повисла. И кругом ни звука.

Покой и сон встревоженной души.

Видение

Тёте Кате Овсянниковой

Как будто из другого времени:

Калитка в зарослях сиреневых

И ты с косою длинною

На улице старинной.

С глазами-поволокой

Из юности далёкой.

Флоксы

Флоксы, август.

Дворик пуст.

Солнца не хватает.

Затенило старый куст.

Блики в листьях тают.

2003 г.

* * *

Удача только что была —

И вот уж нет её в помине.

Глас вопиющего в пустыне —

Вопрос твой про мои дела.

До срока снят незрелый плод,

Свели овечку на закланье —

Тяжёлое воспоминанье.

Я всё закончила. И вот…

Опять ты про мои дела,

Я ни ответа ни привета,

Живу, как ждут прихода лета.

Но не готова ждать пока…

* * *

Не пой о замёрзшем в степи ямщике —

Тепло, чаепитье, варенье…

И с нежностью я прижимаю к щеке

Упругие кисти сирени.

Вдыхаю всей грудью – умру, ну и пусть!

Щекой ощущаю прохладу,

Всё сердце вместило – и радость, и грусть.

Май. Вечер. Задумчивость сада.

1997 г.

Маме

Вот и белые мухи, суетясь, за окном замелькали,

Обещая нам зиму в ближайшие двадцать минут.

Всё прикрыв чистым снегом – и землю, и наши печали, —

Заставляют по-новому в чьи-то глаза заглянуть.

Снег идёт и идёт, заслоняя сплошной пеленою

Неприглядность кустов и деревьев сырых наготу.

Снег идёт и идёт, и вселяет нам в сердце с тобою,

Как голубку, надежду на лучшее в новом году.

Мы затеплим лампаду, молитвою душу согреем,

Сбережём всё хорошее, спрячем, как жемчуг, в тайник.

Что имеем – храним, потеряв, заменить не сумеем,

Радуй, трепетный лучик надежды один на двоих.

2003 г.

Город детства

Вот я и снова приехала, милый мой город.

Ты мне ещё больше нравишься в снежную хмарь.

В инее город мой. Ты так же стар, как и молод.

Как же тебя разукрасил суровый январь!

Дай наглядеться на всё, я, боюсь, не успею.

Снова закружит и нас разведёт суета.

Милый мой город, дай сердцем тебя обогрею.

Тот и не тот ты… а я, как и прежде, всё та.

1999 г.

По старым улочкам

Нет, тут в стилях помпезности ты не ищи.

Здесь селились простые и скромные люди,

Где хлебали по пятницам постные щи

И кусками кисель подавали на блюде.

Каждый дом на хозяина чем-то похож:

Основателен, строг и глядит не уныло.

Здесь ценить приучали и книгу, и грош,

А теперь это кануло в Лету и сплыло.

Стало прошлым. Забыты людьми навсегда

Те обычаи, нравы – пишу не в осуду.

Где же нам оценить, что ценили тогда,

Поменялись давно наши ценности всюду.

1999 г.

«Я родом отсюда»

Я родом отсюда, где фабрик гудки на смену будили,

Где по булыжнику – каблуки, а над толпою

Призывы и алое древко плыли.

Я родом отсюда, где особняки купцов, кафтаны, пролётки,

Казёнки на каждом шагу, крикливые тётки.

Колоколов непрерывный звон на Престольный,

Герани раскрытых окон – провинция…

Куда тебе до Первопрестольной.

Но я люблю тебя, город мой, старый и современный,

Такой изменившийся, но родной и такой неизменный.

2002 г.

Майский дождик

Первый, весенний, на листьях настоянный,

Вымочил всех. Пробежался дорожками.

Нас прикоснуться к себе удостоил.

Вымыл берёзке кудряшки с серёжками.

Шумно прошёл, окропив деловито

Почки, бутончики, зёрнышко спящее —

Всё, что от глаз наших временно скрыто…

Наше прошедшее и настоящее.

2005 г.

Букет

В комнатах пахнет черёмухой,

Пряный дурман хмелит.

Лёгкое пенное облако

Над хрусталём парит.

Белое, свежее, чистое,

Всё в кружевных завитках,

Так невесомо пушистое,

Кто ни войдёт, всё – «Ах».

2005 г.

Что тебе подарить?

Я люблю на Восьмое – простые мимозы.

Те, что свежестью нам о весне возвещают.

Подари к дню венчанья мне белые розы,

Пусть, как Светлое Таинство, чистотою сияют.

Майский солнечный день – и черёмух букет.

Хризантем поздних шапки – на мой день рождения.

Не поэт, из цветов мне сложи свой сонет,

Как окрепшей любви твоей нежной творение.

2005 г.

Воробьиха

Детки где-то в гнезде,

Но чирикает мать,

Сад пронзив, чуть на крик не срывается.

Знать, почуяв беду,

Неминучую ту,

Что всегда, не спросясь, вдруг врывается,

Заслонила свой дом,

Вызов бросив врагу,

Даже в страхе свой пост не покинув.

Защищает совсем

Желторотых птенцов

Изо всех своих сил воробьиных.

2004 г.

Отпуск

Разморенность. Жара. Раскалённый песок.

Брызги, визг и речная прохлада.

Пляж народом кишит. Продают воду, сок.

Чуть подальше – цветы, всё для сада.

Ничего не хочу. Ни о чём не грущу.

А дела… Нет, о деле не надо!

Когда всё плохо

Вспомни – мама, огород

Грядки дышат паром.

Летних дней неспешный ход

В памяти недаром.

Просто на душе – темно,

А в июле – солнце.

Светлый лучик заглянул,

Не спросясь, в оконце.

Всё, что надо, осветил,

Веселясь, наладил.

И, сомненья разрешив,

По щеке погладил.

Фотография

Это моя мамочка.

Всё у ней в порядке:

В окнах занавесочки,

Огурцы на грядке.

Улыбнулась весело

Внуку, зятю, дочке,

Будто и не бабушка —

Солнышко в платочке.

2003 г.

Старики

Старый дом вместил в себя их мир —

Чай на завтрак, книги, телевизор.

И, как фейерверк, сюрприз, кумир,

Внук на праздник в гости свежим бризом!

Золотая свадьба (песня)

Пусть метель на дворе, занесло усадьбу,

А у нас торжество – золотая свадьба!

И тепло, и уют, и цветы, и свечи,

И невеста жениха обняла за плечи.

А жених ей шепнул ласковое слово,

И невеста зарыдать за столом готова.

Раскраснелась кумачом, занялась, как зорька.

Что за слёзы ни о чём? Горько! Горько!

Пусть метель на дворе, занесло усадьбу,

А у нас торжество – золотая свадьба!

И тепло, и уют, и цветы, и свечи,

И невеста жениха обняла за плечи…

1999 г.

Дом

Через порог – и ты во власти тепла и пирогов.

Какие страсти? Куда девались?

Здесь только свет, и тени нет,

Ненужных фраз, фальшивых слов.

Наружу то, что в сердце, хоть о ком.

А в горле ком – так это оттого,

Что здесь я не живу, но тут мой дом.

Май

Снова май, и теперь

Как бы не опоздать,

Что весною живу,

Срочно весточку выслать.

Искупаться в сирени

И счастье глотать,

Лепестков обрывая

Нечётные числа!

И гулять по дорожкам

Средь вишен-невест,

В одуванчиках пчёлок

Жужжание слушать.

А кругом – благодать!

И теплынь, и окрест

Всё поёт и порхает

И радует душу!

Свекрови

Как вёрсты, пролетели вёсны,

И как их удержать хотя б за краешек?

Ты помнишь, как тебя все называли

И ласково и просто – Манюшка.

И как ладони согревал ломоть ржаного хлебушка,

И как души в тебе не чаял старый дедушка.

Отсчитывают время на стене простые ходики.

Неслышно, будто за стеной, проходят годики.

Ты прячешь ясный взор на косу русую.

Не Манюшкой тебя зовут уже – Марусею.

И шепчут о тебе: «Как хороша, и работящая, и добрая душа».

Уж сенокос, и плечи обжигает солнышко,

И крынка с молоком в натруженных руках,

И тянет всю её испить до донышка,

Как жизнь, что выпита до дна вся по глоточку,

Но мы с тобой, и не спеши поставить точку.

Воспоминанья будут пусть добром навеяны.

Желаем счастия тебе, Мария Тимофеевна.

2001 г.

Платформа Депо

Я знаю, давно это было…

О чём вспоминаю тайком?

Ты помнишь, как мы обнимали

Берёзы в лесу деповском?

Готовимся спать для проформы,

Чтоб сын не поднялся и в рёв,

А сами сбежим на платформу

Послушать весной соловьёв.

Жизнь нас, как и всех, торопила.

То радовал мир, то пугал.

Ты помнишь тропу, по которой

Наш сын, будто взрослый, шагал?

Не врут зеркала – постарели,

Уж внуков пора баловать,

Да вот соловьиные трели

Уводят нас в юность опять.

Я знаю, давно это было…

О чём вспоминаю тайком?

Ты помнишь, как мы обнимали

Берёзы в лесу деповском?

1999 г.

В деповском лесу

Он сотни лет здесь был – еловый и угрюмый.

И, будто мысли захватив в полон,

Стоял стеной, навечно с мрачной думой,

Дремучий лес с названьем – Завилон.

В могучих елях тут стонала вьюга,

Стволы скрипели, падал в снег сушняк.

Здесь лось бродил, искал себе подругу,

И по лесу кружил и путал след беляк.

А по ночам здесь дико волки выли,

И ждал мужик на двор к себе беду.

О Завилоне бытовали были —

Войдёте в лес и будто путь забыли.

Тропа, виляя, манит: «Заведу».

* * *

Ветры, снежные метели вихрем по полю летели,

Зябкой снежной канителью мчались стуже на поклон.

Не заметили, однако, что с сосулек стало капать,

Кто-то вытащил из шкапа чью-то шубу на балкон…

В шумный город прилетели, заметались, засвистели,

А снега уже осели, взятые весной в полон…

2004 г.

Эухарис

Растение, цветущее в зимний период

Цветы люблю, винюсь, не все подряд.

Как эухариса навязчив аромат…

Но как изящен он в изгибе линий.

О, королева амазонских лилий!

Твой лепесток, как парусника кливер.

Твой лист – перо, венчающее кивер.

Глаза прикрою – океанский бриз,

А с ним восточных пряностей услада.

Окно разрисовал мороз, в снегу карниз,

А у меня эссе из мини-сада.

Мальта

Там растут олеандры,

И морем весь воздух пропах —

Это маленький остров

Из камня в скалистых горах.

Карнавалы, петарды,

Столетья на древних гербах,

И апостола грот,

И кресты на мальтийских плащах

2003 г.

Незабудка (песня)

Незабудка моя, незабудка,

Если вместе, то час как минутка,

Потерял я с тобой свой рассудок:

Нет цветов без моих незабудок.

Будто в мае, всё время с тобою

Незабудок дышу глубиною.

Венчик утром росой окропило,

Нас с тобой само небо скрепило.

Отнимай у меня мой рассудок,

Искупаюсь в волне незабудок.

Спит родная моя, а я в шутку

В светлый локон вплету незабудку.

Тихим светом сияй, моя нежность,

Наша встреча с тобой – неизбежность

Положи мне в ладонь свою руку —

Так и будем идти сквозь разлуку.

Незабудка моя, незабудка,

Если вместе, то час как минутка.

Потерял я с тобой свой рассудок:

Нет цветов без моих незабудок.

2006 г.

Первенец

Внуку Николеньке

Наш мальчик маленький, ты как земное чудо!

Дождинка с облачка, и ты оттуда.

Создание хрупкое, с такою нежной кожею,

Подарок дорогой, посланье Божие.

Ни на кого пока что не похож,

Но как ты мил для нас и как пригож.

Ловлю знакомое в разрезе глаз,

И кажется, ты знаешь больше нас.

2007 г.

Плёс

Мы подъезжаем, вот он, милый Плёс,

Как жалко, что опять я ненадолго.

Какой подарок случай преподнёс —

Его и ширь речную, нашу Волгу.

Я не могу без них, ну как тут быть?

Хоть на чуть-чуть вдохнуть речную свежесть,

И обо всём на свете позабыть,

И пуд проблем принять как неизбежность.

Как хорошо кругом – вода, песок…

И тишины никто нам не нарушит.

В воде мальков резвится поясок,

И плеск волны покоит наши души.

Мой милый Плёс, куда ни кинешь взор,

Везде найдёшь красивое местечко.

Тут привлекает изб резной узор,

Там под мостом впадает в Волгу речка.

Как гор твоих красива крутизна,

И манит вглубь булыжная дорога.

Кого-то вдаль уносит новизна,

А мне и Плёс опять расскажет много.

Я посижу на стареньком крыльце —

Здесь дом художника, а вот ручей, ложбинка.

Как пляшет солнца лучик на лице,

А с горки вниз спускается тропинка.

Всё это в Плёсе видел Левитан —

Реки разлив, булыжные дороги.

На берегу девичий лёгкий стан,

И лошадёнка тащит в гору дроги.

И над покоем вечным тишину,

Храм тот, что назван «Тихая обитель»,

И Волги ширь, и неба вышину,

Посмотрите – и будто ввысь взлетите!

Нам запах рыбы ветерок принёс,

Волны прибрежной шорох осторожный.

Не полюбить тебя нельзя, мой Плёс,

Ну просто сделать это невозможно!

На пристани всегда полно народу,

Сейчас красавец-теплоход причалит…

Пёс прямо из реки лакает воду.

Торговцы рыбой встали в ряд – гостей встречают.

Малыш смеётся. Как глаза его лучисты,

Вот ручки распахнул, вперед бежит!

По трапу вниз спускаются туристы,

Сейчас их тоже Плёс заворожит…

2002 г.